— Даже так? — пробормотал Штерн. — Ну хорошо... Девочка, передай своему руководству ультиматум. Пусть вернут Клондайк на место, и я гарантирую вашей верхушке политическое убежище в европейской империи. Им есть что мне предложить, мы договоримся. Слово адмирала.
— Я и есть сейчас руководство, — криво улыбнулась девушка и поправила ремень автомата. — Руководители бунта лично участвовали в боевых действиях, они погибли почти все. Так что можете обращаться прямо ко мне, не ошибетесь.
— Клаудия, ты же умная девочка, зачем с ними? — серьезно спросил адмирал.
— Хорошие люди должны помогать друг другу, иначе нам конец. А русские бунтовщики — очень хорошие люди, поверьте мне. Вот так все и произошло, адмирал.
— А я? — ревниво спросил адмирал. — Я разве не хороший?!
— А вы настоящее чудовище, Людвиг! Вы что сделали с несчастной влюбленной девочкой? Лючия от вас без ума, а вы послали вослед убийцу! Полная безнаказанность и вам затуманила голову, адмирал!
— Приказ на ликвидацию отдали русские! — мгновенно помрачнев, огрызнулся адмирал.
— Да я лично пристрелила ликвидатора! — рассердилась Клаудиа. — Он из ведомства фон Тирпица, я знаю! Две пули в ноги — хороший ответ старика на искреннюю любовь девочки! Адмирал Людвиг Штерн! Вам нечего искать здесь! Жители Клондайка и без вас прекрасно проживут, русские ребята проживут еще лучше! Лучше слетайте куда-нибудь, завоюйте индийский сектор или азиатский, вам понравится!
— Я уже их завоевал! — гаркнул Штерн. — Ты отстала от жизни, дура! Я завоевал всех, теперь ваша очередь!
— Ну тогда что ж, тогда понятно, что не отстанете, — усмехнулась девушка. — Тогда добро пожаловать в ад, адмирал Штерн!
И изображение замерло. Адмирал враскачку подошел к экрану, вгляделся в ненавидящие глаза своей бывшей разведчицы, наставил на них гранатомет...
— Адмирал! — не сдержался адъютант. — Это очень неподходящее оружие для внутренних помещений!
— А жаль! — рявкнул старик. — Генерал Зееленбиндер! Действуйте! Разнесите русских в пыль, поодиночке, как принято у нас, европейцев!
— Яволь!
Шаг в вечность
"Локи", оплот бунтовщиков
Стрелок плакал беззвучно, но оттого еще более страшно. "Товарищ император" выключил вакуум-сварочник и отступил. К сердцу резко подкатила боль. Такой длинный список. Черный. Скорбный. Четкая каллиграфическая надпись "Александра Механик" еле заметно дымилась, и офицер машинально потер сухие воспаленные глаза. Он так и не привык к дыму.
— Зачем она подорвалась? — потерянно спросил стрелок. — Можно же было дистанционно, как мы планировали? Зачем, Борис?
— Откуда нам знать? — буркнул старшина. — Это война, Олег. Может, она и не подрывалась. Сашка не такой человек, чтоб за просто так расстаться с жизнью.
— Тебе хорошо, — прошептал стрелок. — У тебя Олька живая. А мне как дальше жить?
— Как всем, Олежка, — процедил пилот. — Как всем. Сашка не одному тебе дорога.
— Не как всем! — всхлипнул стрелок. — Что, жалеете меня? Думаете, я дурак и не понимаю? У Сашки ракеты кончились, мне Ольга сказала! Ей центр управления нечем было рвать! И она включила несинхронизированные восьмерки, "Локи" спасала вместо нас! Не могла она дистанционно без подготовки, дистанционно без подготовки только Борис может, да и то... Это я ее убил, секретностью своей, трусостью!
И стрелок взвыл.
Пилот поморщился, неуловимо сместился, стрелок резко замолчал и начал заваливаться.
— Отдохни, дорогой, не ори лишнего! — пилот обхватил друга и умело потащил к выходу из кают-компании.
— Давай-ка, кэп, и ты двигай отсюда! — буркнул старшина. — Что-то бледный. Чего вообще из госпиталя вылез? Помереть хочешь? Иди, не пялься на стену! Их не воскресить, понял? Никого не воскресить!
— Александра сама догадалась о ваших возможностях и кое-что сумела повторить? — вдруг спросил офицер. — Или обучили?
— Талантливая девочка, — вздохнул старшина. — Ей бы ученым с мировым именем быть — но войне без разницы, кого убивать, гения или тупицу. Кэп, обучить — не главное! Главное — понять и суметь. Вспомни, как сам начинал. А она смогла не только понять, но и воспроизвести все наши трюки, еще и амазонкам показала!
— Все ли?
Старшина угрюмо улыбнулся и не ответил.
— Борис, необходимо поговорить без лишних ушей, — твердо сказал офицер. — Чтоб гарантированно без лишних. На "Локи" это возможно?
Старшина осмотрелся — и отрицательно качнул головой.
— Тогда на Клондайке, — решил офицер. — В парке у госпиталя, мне там нравится.
На выходе из транспортной кишки на них накатили такие одуряющие запахи цветущих трав, что старшина с тревогой обернулся на офицера. Но "товарищ император" шагал твердо, разве что болезненно сутулился, и точно не собирался терять сознание от астматического шока.
— Обманка, — бледно усмехнулся он. — В земных имитаторах — обманка, сплошная химия, я ее не переношу. А натуральное, как видишь, терпимо.
После чего шмыгнул носом и закашлялся. Старшина пригляделся и согласно кивнул головой: действительно, терпимо, хотя аллергическая астма налицо, куда б она делась.
Стрелок и пилот уже сидели на скамейке в парке, вроде бы успокоившиеся, только слишком бледные и серьезные.
— Буду краток, — тихо сообщил офицер. — Вы, ребята, конкретно засветились при штурме Клондайка. Слишком много людей знают, что именно вы разогнали кластер маршевыми двигателями, наплевав по ходу на ограничения базовой теории. Уверен, все заинтересованные стороны сделали соответствующие выводы и готовят пыточный столик. Настоящая, полная теория гравитационных преобразований Фридмана — бесценная добыча, ради нее и Клондайка не пожалеют. Извините, ребята, но вам надо исчезнуть. По крайней мере, капитан Михеев пришел именно к такому выводу. Он приготовил для вас комплекты новых документов, держите.
Офицер, ссутулившись, достал из нагрудного кармана вакуум-контейнер и передал старшине.
— Там все настоящее. Капитан Михеев как резидент трех секретных служб разных государств имеет право выдавать настоящие документы своим агентам под прикрытием, делал сам лично, в отчетности не проводил, маркеров секретных служб на них нет. Только вас хорошо знают на "Локи", место службы придется менять. Распорядитесь шансом правильно.
Экипаж переглянулся.
— Побежденными мы бывали, — меланхолично заметил пилот. — Убитыми тоже. Предателями — нет. И не будем.
— Мы обещали не дезертировать, — твердо добавил старшина.
— Я ошибался, обвиняя вас в дезертирстве. Я...
— А, как пыточный столик замаячил, сразу дошло! — зло бросил стрелок.
— ...я сильно испугался тогда за судьбу бунтовщиков, — неловко улыбнулся офицер. — Вот и хватался за любую возможность спасти доверившихся мне людей. Сейчас-то понимаю, что должен был справляться сам. Вот, исправляю ошибку. Ребята, вы должны исчезнуть. Это приказ.
— Не, он что предлагает? — начал тихо закипать стрелок. — Сбежать, когда на Клондайк навалился весь космос, и жить где-то спокойненько? Так, что ли?
— Я предлагаю убрать причину, по которой на Клондайк навалился весь космос! — рассердился офицер. — Валите отсюда немедленно! Потому что другой вариант — грохнуть вас на месте! Вместе с амазонками, которых вы втянули в свои секреты!
— Ты в наших делах тоже по самые уши, — лениво заметил пилот.
— И меня грохнуть! Иначе от нас не отстанут!
— От нас в любом случае не отстанут, — вздохнул старшина. — И дело не в только в полной теории гравитационных преобразований. Кэп, ты хоть понял сам, что сделал? Ничего ты не понял. Заложил основу новой силы, которая изменит мир, и хлопаешь тут невинно глазами. Сыны Даждь-бога для всего космоса такой раздражающий фактор, что Клондайк будут бить, пока не убьют всех, понял? А потом будут бить по обломкам, чтоб уничтожить даже память о произошедшем! Без нас сынам Даждь-бога точно конец!
— Я понял, — возразил офицер тихо. — Я давно понял, что без "тринадцатого" нам конец. Потому и предлагаю вам... поменять место службы.
— Мы не "тринадцатый"! — поморщился старшина.
— А кто это знает? — улыбнулся офицер.
Экипаж снова переглянулся.
— Ну, мы подумаем, — неохотно протянул пилот.
— Кэп, если что, ты с нами, — предупредил стрелок. — И это даже не обсуждается!
— Я лидер мятежа, мне уходить некуда... — бледно улыбнулся офицер.
— На пыточный столик попадешь, запоешь по-другому, да поздно будет!
— ... и незачем.
И офицер улыбнулся странной, какой-то очень светлой и грустной улыбкой.
Последовало долгое молчание. Потом экипаж встал.
— В связи с открывшимися новыми обстоятельствами разрешите представиться, — сказал старшина.
Взлетели к пилоткам ладони.
— Борис Фролов. Сергей Ридный. Олег Демьяненко.
— А вместе — команда Фридман? — понимающе кивнул офицер. — Бессмертные, значит? Кто такой Ман?
— Да был один жучара, — неопределенно сказал стрелок.
— Всё? — осведомился офицер холодно. — Все секреты?
— А как же! — сказал стрелок с честным видом.
— Олег...
Стрелок мученически вздохнул и снова кинул ладонь к пилотке:
— Проект "Кроссинговер", единственная удачная конфигурация. Теперь точно всё, товарищ младший лейтенант. Выпотрошили вы нас.
— Тройное скрещивание, параллельные переносы, убойный набор хромосом, супергениальность... понятно. Но как-то ты, Олег, выглядишь безобидно, на вторых ролях... главный в команде, что ли?
Стрелок с видимым усилием кивнул головой. Ему явно было не по себе оглашать секретную информацию.
— А как так вышло, что теорию Фридмана никто не знает, кроме вас?
— Да был один жучара! — махнул рукой стрелок. — Такой... оборотистый. Его работа.
— И где он?
— Нету, — честно сказал стрелок.
— Товарищ младший лейтенант, ну зачем человечеству настоящая теория Фридмана? — серьезно сказал старшина. — С тем, что есть, не разобрались, даже астероидный пояс не освоили толком, сразу воевать начали. Человечеству себя бы изучить поглубже, не физику, физики нам за глаза на ближайшую тысячу лет.
Офицер с подозрением оглядел экипаж. Еще с академии он точно знал, что научное доминирование какой-либо группы в мире глобальных коммуникаций невозможно, однако ему явно пытались втереть нечто противоположное. Супергении ответили ему открытыми честными взглядами.
— Доберусь я до вас! — пообещал офицер привычно.
— Товарищ младший лейтенант, — решился стрелок. — Ну а вы кто? Откройте личико! Мы-то перед вами стоим обнаженными!
Офицер подумал — и с трудом поднял ладонь к пилотке:
— Георгий-425-24-11а-21. Проект "Кроссинговер", неудачная конфигурация, как полагаю.
— Это как?!
— Да не знаю я, только догадки строю, — пожал плечами офицер. — Ну был у вас в группе ушлый тип, который ни черта не умел, но присвоил всю вашу славу, авторские гонорары и премии? Был. Такие везде есть. Вот и в проекте "Кроссинговер" кто-то был, любитель присваивать. Когда выяснилось, что гения недостаточно родить, проект захирел без финансирования. Ну и кто-то все наработки, весь генетический материал распродал по инкубаторам — и наверняка неплохо обогатился, в отличие от проекта. Я — из той партии. По косвенным признакам, амазонки тоже.
— Откуда информация? — недоверчиво спросил старшина.
— От меня. Я и есть тот генетический материал. Мне пять лет было, когда в двадцать четвертый инкубатор попал, но я все помню от рождения, такая у меня особенность памяти.
И офицер мучительно скривился — видимо, действительно что-то вспомнил.
— А как на тестированиях не попался?
— А что я? — удивился офицер. — Я не вы, обычный воспитанник. Я и в академии был далеко не первым.
— Товарищ младший лейтенант, ну зачем врать?
— Мне на выпуске один хороший человек посоветовал умишко спрятать, потому что шибко умные народу не нравятся, — усмехнулся офицер. — Только я до этой мысли сам дошел, когда мне два года было.
— Это всё? — с подозрением уточнил старшина.
— Всё! — тут же подтвердил офицер с самым честным лицом.
Старшина хотел что-то возразить, но озадаченно замер. Офицер обернулся — по дорожке парка к ним шли амазонки. Белоснежные парадные рубашки, золотые погончики, строгие юбки. Туфельки на каблуках. Кудряшки и косички. Юные, очень строгие лица, ни обычных шуток, ни смеха. Тридцать шесть экипажей суровой красоты.
— Товарищ младший лейтенант! — шагнула из шеренги Ольга Милая. — Эскадра "Амазонки" бригады спецназ "Внуки Даждь-бога" свободной России укомплектована заново! Девочки настаивают на принесении присяги лично вам. Вам четверым.
— Опа! — раздался за его спиной удивленный голос стрелка.
Но офицер, не слушая, шагнул к белоснежному строю. Мир съежился и ушел куда-то далеко вместе со звуками, запахами и светом. Остались только он — и строгие лица напротив. Укомплектована заново. Что значит — предыдущий состав выбит. Он шел и с болезненным вниманием вглядывался в волшебно красивые лица. Ему что-то говорили, беззвучно шевелились губы, а перед ним висело суровым приговором — "укомплектована заново". А предыдущая — выбита...
Он вдруг уткнулся взглядом в знакомое лицо. Те же карие, с умным прищуром глаза. Так же смолисто-черные прядки выбиваются из-под пилотки. Нет только открытости и жизнерадостности неофициального лидера амазонок. Вместо них — застенчивость и внутренняя боль.
— Людмила Механик, — тихо сказала девушка. — Сестра. Младшая.
Конечно, чисто генетически она была не сестра, а клон, может быть, рожденная годом-другим позже — но какая разница, если во всем остальном — младшая сестра?
Офицер отступил от строя. Боль в груди накатила стремительно и неотвратимо.
— Служите не нам — России! — еще успел произнести он.
Потом развернулся, попробовал дойти до скамейки. На третьем шаге у него подломились ноги.
Он падал бесконечно долго, и бесконечно долго бежала к нему по аллее Клаудия и беззвучно кричала что-то насчет больного сердца, глупенькая, какое оно больное, он же спортсмен... Потом пришла тьма, а в ней — голоса.
— Ситуация, — где-то совсем рядом сказал стрелок. — Европейцы пошли в бой, отсюда вижу! Сейчас они разобьют в пыль маркеловских оглоедов, потом возьмутся за нас. Наша позиция?
— Кэп сказал сваливать, — напомнил старшина.
— А мы сказали, что подумаем, — подал голос пилот. — Он вообще много чего говорил. Он еще говорил, или все вместе, или конец России.
— Маркеловским помогать? Они явились, между прочим, по наши души!
— Олег...
— Ну вместе, — проворчал стрелок неуступчиво. — А как? Мы без лидера остались! И что мы можем сделать европейцам без лидера? Ничего!
— У нас есть лидер, — процедил невидимый пилот. — Кэп?
— "Семерке" старт, — прошептал офицер. — Всем сынам Даждь-бога — старт!
И его услышали.
Пространство боя возле Клондайка
Командующий Седьмым флотом распоряжался четко и профессионально. Адмирал Штерн из-за его спины придирчиво изучил диспозицию сил и с подозрением уставился на Клондайк.
