— Очень жаль, — подытожил Бармин, но больше распространяться на эту тему не стал. — Организуй срочную отправку людей и техники в замок Усть-Угла. Знаешь, где это?
— Да, но я бы не рекомендовала...
— Извини, Ия, — сказал на это Бармин, — но я начну снова слушать твои рекомендации только после того, как ты докажешь преданность и полезность. И я говорю не о постели.
— Я даже не знаю... — растерялась майор, но Бармин посчитал тему закрытой.
— Итак, — сказал он Ие, взглянув на часы, — ты поняла? Всех, кого можно сразу перебросить, сегодня же отправь в Усть-Углу. Их встретят, устроят и объяснят, что и как. Остальных по мере готовности, но не позже, чем до конца недели. Семьи пока с собой не брать. Пусть обождут. Заберу их позже, а пока выдай им аванс. И еще одно, тебе Ия дорога в Усть-Углу пока закрыта. Объясни своим начальникам, как так получилось и, если захочешь когда-нибудь вернуться, то приходи не с пустыми руками, если понимаешь, о чем идет речь, и с приличным резюме. Все! Мне надо сматываться, а то твоя контрразведка прошляпила целую войну. Теперь приходится прятаться. Так что попрошу, отправить в Усть-Углу только людей из штата и дружины Городецкого. Никаких левых людей! Мне там твои соглядатаи не нужны. И учти, я проверю. Любой, кого перекрестный опрос выявит, как чужого, будет расстрелян на месте. Я не шучу. Прощай!
Ну, в самом деле, сколько можно! Сами приходят, сами предлагают помощь и сулят золотые горы, потом черт знает сколько времени ведут переговоры о перекупке контракта, — хотя цена установлена, и Бармин велел не торговаться, — и, в конце концов, забывают сообщить хозяину, что дело сделано. И где, спрашивается, их хваленая контрразведка, если три княжества объявляют ему войну, а никто об этом не то, что не знает, но даже не догадывается. Ему, то есть, Бармину, простительно. Он здесь человек новый, всех гитик местных не знает, во всех тонкостях не разбирается. Но Ия-то не девочка. Плоть от плоти этого мира, да еще и военный контрразведчик. Она что, не могла намекнуть хотя бы, что возможны всякие неожиданности? Ну, ладно. Про то, что он вселенец-попаданец она не знает, но про то, что Ингвар вырос за полярным кругом, в городе ссыльнопоселенцев, которых злобная сволочь — прежний император низверг едва ли не в средневековье, ей известно. Так чего же она от него ждет? Сама мышей не ловит, а ему на нее даже обидься нельзя?
Бармин думал, что злость уже улеглась, но зря надеялся. Едва перекинувшись с Ией парой слов, он снова разозлился и просто-таки полыхал праведным гневом. Спасибо еще, что кто-то из людей князя Северского был настолько предусмотрителен, — или здесь всегда так, — что в салоне конвертоплана их ожидали мягкие пушистые пледы, и вежливый стюард предложил гостям канапе с черной икрой и семгой, тартинки с бужениной и солеными огурцами, и волованы с грибным рагу. К закускам прилагались напитки, как легкие, так и алкогольные, и, в общем, это было более чем удачно. Ничто не усмиряет гнев настолько хорошо, как вкусная еда и хорошая выпивка.
— Сколько нам лететь? — спросил он стюарда.
— Пять часов Ваше сиятельство.
"Пять часов — это хорошо. Это я еще выспаться успею!"
Бармин немного поел и, успокаивая порядком разгулявшиеся нервы, изрядно выпил. Затем откинул назад спинку кресла, прикрылся пледом и, устроившись с комфортом, закрыл глаза, чтобы открыть их уже только при посадке около замка Балта?. Здесь, на Тамани уже было позднее утро, и стояла ясная солнечная погода. Настоящее, без дураков, лето. Градусов 25-26, наверное, никак не меньше.
"Да, — подумал Бармин, с удовольствием вдыхая жаркий, чуть пыльноватый, но зато благоухающий множеством запахов трав и цветов воздух, — здесь вам не там. Керчь и Тамань — это вам не Псков и Гдов. Здесь в июне стоит уже настоящее лето, не то, что у нас".
Впрочем, это было не единственное, что удивило Бармина. Балта? на поверку оказался не замком, а городской цитаделью, и над его башнями развивались сразу три флага: имперский — императора Иван VIII, хазарский и штандарт имперского Полномочного министра, каковым на данный момент и являлся младший сын князя Северского.
— Светлейший князь Федор Андреевич, — объяснил встречавший Ингвара мужчина в армейском камуфляже со знаками различия полковника ВДВ, — исполняет обязанности Полномочного министра при дворе Его Величества Вениамина VII.
"Хазары... Но их столица, кажется, на Волге..."
— Разве двор не в Белой Веже? — спросил он наобум.
— Посольство — эвфемизм, — отвечая, полковник даже не улыбнулся. — Федор Андреевич стажируется при командующем укрепрайоном "Керченский мост".
Бармин не понял, как минимум, половины из того, что сказал офицер. Он, вообще, не знал, что в этом мире сохранился, — пусть и вассальный России, — Хазарский каганат. Чем дольше он жил в теле Ингвара Менгдена, тем больше удивлялся тому, в какой фантасмагориячный мир его занесло. Тут тебе и магия двух сортов, и волшебные камни в придачу, и давно исчезнувшие в его родном мире удельные княжества и хазары на Дону. Многоженство и язычество, частные армии, именуемые дружинами, и крепостное право в век компьютеров и реактивной авиации. И с каждой новой встречей с такого рода странными чудесами, он все лучше понимал, сколько всего ему еще предстоит узнать и изучить. В такие моменты, как сейчас, он и впрямь начинал воспринимать себя дикарем из затерянного мира, но воленс-ноленс должен был демонстрировать окружающим свою адекватность. Этим он, собственно, и занимался.
Вежливо поздоровались и перезнакомились с членами "комитета по встрече" — полковником Алфимовым, являвшимся командиром гарнизона крепости, его супругой Антониной Михайловной и кастеляном цитадели Труновым, — прошли в крепость через калитку в массивных воротах, пересекли просторный внешний двор, вошли в первое из зданий цитадели и там, минуя многочисленные посты, выставленные на лестницах и переходах, попали наконец в жилую зону крепости, где за двойной сложенной из гранитных плит стеной стоял дворец в восточном стиле и находились примыкающие к нему парк и сад. Здесь их ждал хозяин дома, оказавшийся довольно молодым крупным мужчиной со светло-русыми волосами и голубовато-серыми глазами. Не красавиц, но, как говорили в той Америке, где еще недавно жил Бармин, good looking. Одет он был в летний, светло-песочного цвета костюм-двойку и голубую рубашку с темно-синим галстуком. Странное сочетание цветов, но хозяин-барин, как говорится, а Бармин ни разу не эксперт в мире моды, что там, что здесь.
— Добро пожаловать, граф! — Протянул Ингвару руку Федор Северский-Бабичев.
— Дамы! — поклонился он Елене и Варваре. — Добро пожаловать в замок Балта?. Отец предупредил меня о ваших обстоятельствах, господа. Так что еще до вашего прилета, я отдал соответствующие приказы. Город на военном положении. По всей Тамани и в Керчи усилены патрули и выставлены блокпосты, ну, а в крепости — сами видели, — введен режим чрезвычайного положения. Так что отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Встретимся за обедом!
На этом завершилось первое знакомство с гостеприимным хозяином, и гостями занялись слуги. Они провели Ингвара и девушек в их комнаты, составили список необходимых погорельцам вещей, — уточнив, разумеется, размеры и цветовые предпочтения — и оставили приводить себя в порядок перед завтраком, который должны были доставить прямо в комнаты через сорок минут.
Первым делом Бармин принял душ, затем побрился и надев банный халат прямо на голое тело, вышел в предоставленную ему комнату. Апартаменты ему понравились. Две комнаты, — спальня-кабинет и гостиная, — светло-коричневая мебель, сделанная из карельской березы, которую несложно узнать по характерному рисунку древесины, полный бутылок бар-поставец и телефон с брошюрой-руководством для пользователя, как в хорошей гостинице. Закурив, Бармин присел к письменному столу и придвинул к себе телефон. Просмотрел содержащиеся в брошюре-руководстве рекомендации по шифровке связи и через три разных коммутатора вышел на линию общей связи. Услышав гудок подключения, Ингвар набрал номер Ивановой.
— Здравствуйте, Дарья Петровна! — поздоровался он первым, как только женщина взяла трубку.
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство!
— Будет вполне достаточно, если в неофициальной обстановке станете называть меня по имени отчеству — Ингвар Сигурдович.
— Спасибо, Ингвар Сигурдович, — не стала отказываться от чести госпожа Иванова. — Все ли у вас хорошо?
— Не все, — коротко ответил Ингвар. — Но об этом мы говорить не будем. Я хотел бы, чтобы ваше бюро, Дарья Петровна, продолжало работать, как ни в чем ни бывало и не афишировало связь со мной. Это понятно?
— Да, конечно, — подтвердила женщина.
— Тогда, второе дело. Всех, кого вы считаете возможным включить в группу управления вотчиной следует спешно переправить вместе с семьями в город Шексна, но перед этим, надо арендовать там подходящие помещения: квартиры для переезжающих людей и офис для филиала вашего бюро. Деньги у вас есть, вышлите туда кого-нибудь еще сегодня. Людей надо отправить в Шексну не позднее среды, максимум — четверга. В крайнем случае, расселите их пока в гостиницах. Если не получится в Шексне, то в Череповце или Вологде, но лучше все-таки поближе к замку Усть-Угла. Обратитесь к господину Архипцеву, он выдаст всем отъезжающим подъемные и официальный документ о работе на меня. В Шексне это будет для них пропуском, если ими заинтересуется полиция или люди Великого князя Северского. Вы тоже, пожалуйста, слетайте на несколько дней в Шексну. У вас есть моя генеральная доверенность. С нею обратитесь к коменданту или кастеляну замка. Я его оповещу заранее, сегодня или завтра. Цель — разобраться с хозяйством.
— Это то, о чем мы с вами говорили? — осторожно, по-видимому, боясь поверить в чудо, спросила Иванова.
— Да, — подтвердил Бармин. — Мне возвращают мои вотчины и не только там. Когда будете говорить с Иваном Никаноровичем, напомните, чтобы он свел вас с адвокатами, которые занимаются моей недвижимостью и финансами. Пора вам брать эти дела в свои руки.
— Будет исполнено!
— Тогда, до встречи, госпожа Иванова!
Едва Бармин закончил разговор, ему подали завтрак и принесли одежду на первый случай.
— У вас с Федором Андреевичем сходная комплекция, — сказал комнатный лакей, раскладывая на постели рубашки, брюки и белье. Все в нераспечатанных пластиковых пакетах. — Князь предположил, что после завтрака у вас, возможно, возникнет желание пройтись по замку. Сам он в это время любит смотреть на море с Западной куртины.
Скорее всего, это было более чем вежливое приглашение на разговор тет-а-тет, и было бы глупо его не принять.
— Сможете проводить меня на Западную куртину.
— Я в вашем распоряжении, господи граф, — поклонился слуга.
— Отлично! Тогда обождите меня еще десять минут и пойдем!
— По вашему слову, Ваше Сиятельство.
Слуга вышел, а Ингвар быстро оделся, — одежда, и в самом деле, пришлась ему впору, — но, прежде, чем выйти из своих апартаментов сделал еще один звонок.
— Здравствуйте, Иван Никанорович, — приветствовал он Архипцева.
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — ничуть не удивившись ответил стряпчий.
— У меня есть к вам несколько просьб.
— К вашим услугам!
— Узнайте, пожалуйста, когда и где состоятся похороны моей бабушки. Еще выясните, пожалуйста, где находится полковник Кальф-Калиф и что с ним произошло: жив, ранен? Если ранен, то каково его состояние, и в какой больнице он находится. Разыщите так же генерал-майора Горбатова-Шуйского. Скажите ему, что мне срочно нужно с ним переговорить.
— Куда я могу позвонить, когда появятся результаты?
— Никуда, — ответил Бармин. — Я сам с вами свяжусь.
— Тогда, буду ждать вашего звонка, мой господин.
* * *
Федора Ингвар нашел именно там, где было обещано. На западной стене крепости. Отсюда открывался замечательный вид на пролив, мост и противоположный берег с небоскребами Азиатско-Европейского Торгового Центра в Керчи.
— Впечатляет! — признал Бармин.
— Да, есть на что посмотреть, — кивнул Федор. — К слову сказать, рад знакомству! — повернулся он к Ингвару. — И это не фигура вежливости, а мое искреннее чувство. Вашу сестру... А кстати, как предпочитаете, Ингвар Сигурдович, на "вы" или на "ты"?
— Что, если на "ты" и по имени? — пошел ва-банк Бармин.
— Отличная идея! — улыбнулся в ответ Федор. — Так вот, твою сестру я пару раз видел издалека. То здесь, то там, но представлен ей не был. Сейчас вот случай представился познакомиться сразу и с тобой, и с ней. Я даже жену попросил приехать. Хочется, знаешь ли, сойтись по-семейному. Все-таки ты, похоже, скоро станешь моим зятем.
— Мы обсудили это с твоим отцом. — Бармин не знал, насколько осведомлен Федор и поэтому старался держать низкий профиль.
— Ты раньше встречался с Мурой? — продолжил Расспросы Федор.
— С Мурой? — удивился Бармин.
— Мы так зовем Марию, — объяснил собеседник.
— Мура — это уменьшительное от Мария? — заинтересовался Бармин.
— Одно из.
— Я бы назвал ее Мия, — сказал на это Ингвар. — Мне кажется, это имя подошло бы к цвету ее волос.
— Значит, встречался.
— Даже танцевал.
— То есть, она тебе понравилась?
— Тебе не о чем беспокоится, Федор! — успокоил Бармин собеседника. — Я ее не обижу.
— Младшая сестра, сам понимаешь!
— Не понимаю, но постараюсь понять, — успокаивающе улыбнулся Ингвар.
— Ты знаешь, а ведь я помню твоих родителей, — неожиданно сообщил Федор. — Твоего отца и твою мать.
— Тебе повезло. Какими ты их запомнил?
— Когда я видел их в последний раз, мне было восемь лет. Твоя мать была очень красивой. Это все, что я помню. Я ее редко видел, а вот твой отец был в нашем доме частым гостем. Ты на него совсем непохож. Он был ниже ростом и стройнее, что ли? Не такой богатырь, знаешь ли, как ты. Волосы темнее, глаза... Не помню, но, кажется, тоже темные. И он буквально излучал силу, если понимаешь, о чем речь. Не физическую... Но ему хотелось подчиняться. То есть, нельзя было не подчиниться. Виктор... Это мой старший брат... Он должен помнить лучше. Все-таки ему тогда было уже десять. Так вот однажды он почему-то закапризничал. Не знаю, что уж там произошло, но он устроил настоящую истерику. Твой отец ничего не сказал, только посмотрел как-то так на особый лад, и Виктор сразу же замолк. Умел он, знаешь ли, наводить порядок. Отец и мать очень его любили. Когда это случилось... Ну, ты понимаешь...
— Понимаю, — кивнул Ингвар, не на шутку заинтересовавшийся рассказом. Все-таки это было живое свидетельство тех давних событий, наследником которых так неожиданно стал Бармин.
— Странно, я ведь маленький еще был, но хорошо помню те дни. Ни я, ни Виктор не знали, что произошло. Это потом, спустя годы, сопоставили то с этим и догадались о том, что с чем связано. Так вот отец ходил чернее тучи. Злой, нервный. Ему тогда тоже попало. Константин не мог простить ему дружбу с твоим отцом. В общем, мы его почти не видели, а когда появлялся, с ним нельзя было ни о чем поговорить. Мать тоже, знаешь ли... Она сильно переживала за тетю Хельгу и за твоего отца. Позже я слышал, что у нее случился нервный срыв и ее положили на три месяца в клинику. Я к тому это все рассказываю, что ты нам не чужой. Не были знакомы, это одно. Имелись причины. Но сейчас появилась возможность породниться... В общем, давай попробуем дружить, как дружили наши отцы.
