Он некоторое время помолчал, словно размышляя, рассказывать дальше или убрать кулон в шкатулку и увести из хранилища не в меру ершистых гостей. Таша ни мгновения не сомневалась, что эти терзания, видимые невооружённым взглядом, в известной мере — игра на публику. Требовалось нечто большее, чем просто осуждение, чтобы заставить Вершителя отказаться от своих планов.
— Этот амулет — единственный уцелевший из находок. И лишь по двум причинам. Первая — человеку, который его нашел, я доверяю абсолютно, хотя от "оков разума" мое доверие его не избавило. Вторая — в настоящее время, насколько мне известно, не существует ни одного свидетельства о существовании в школе Формы заклинания, соответствующего классическому "фантому", прежде всего потому, что "фантом", как заклинание, традиционно относимое к школе Крови, был открыт уже после Разлома. Ангер, не сочтите за труд, наденьте этот кулон. Таша, я бы попросил тебя отвернуться.
Пожав плечами, Блайт застегнул цепочку на шее. Она была коротка и снять её через голову было невозможно, а грубовато сделанный замочек казался очень надёжным.
— Ну вот, — удовлетворенно хмыкнул АрГеммит. — Леди Рейвен, позвольте представить вам...
Волшебница, до этого момента, в соответствии с просьбой наставника, разглядывавшая стену, обернулась.
И охнула.
— Кайл?!
Глава девятая. Бетина Верра. Индар
— Это совершенно ненормальное государство!
— Магистр Верра, я допускаю, что ваше мнение об Индаре именно таково. Но официальному послу говорить такое вслух, по меньшей мере, не стоит.
— Вы считаете, нас могут подслушать, лорд Ватере?
Арай чуть заметно поморщился. О том, что титулование его раздражает, этой малолетней нахалке было прекрасно известно. Магистр Ватере был предусмотрительным человеком и умел заботиться о своём душевном спокойствии. Вышколенные слуги, секретари, младшие члены Альянса умели либо прямо, либо косвенно донести до нового человека, что именно может оказаться неприятным для второго после Ректора (или первого, это как посмотреть) человека в Алом Пути. Необходимые сведения Бетина, несомненно, получила ещё в Суре. И с тех пор старательно игнорировала. Демонстративно наполняла бокал мага, хотя тот предпочитал самостоятельно дозировать количество выпитого. Мешала сосредоточиться, очередной репликой выдёргивая его из размышлений. И не забывала вставить в беседу этого своего "лорда".
Неприязнь Арая к титулу имела давние корни. Выходец из очень древней и богатой семьи, он уверенно двигался к вершинам магического мастерства, попутно преодолевая ступень за ступенью в иерархии Альянса. Но, добившись признания и уважения среди магов, он так и не нашёл понимания в собственной семье. Отец, давно почивший, неоднократно заявлял, что заниматься магией уместно лишь тем, кто лишен иных достоинств. К последним, по мнению старика, относились исключительно знатность рода и чистота благородной крови.
Каждая встреча с отцом оканчивалась скандалом. Презрение, которым помешанный на древности происхождения родитель окатывал сына, подпитывалось ещё и тем, что в Альянсе, как и в других магических сообществах, путь наверх был открыт любому, обладающему достаточным уровнем таланта, будь он выходцем из семьи лорда или свинопаса. И того факта, что сын самой древней фамилии Эммера, ведущей своё начало ещё со времен до Разлома, поставил себя (осознанно!) в один ряд с сыновьями и дочерьми лавочников, торговцев, лесорубов или рыбаков, прощать Араю старый лорд не собирался. Слова "долг перед родом", "достоинство лорда" и прочая высокопарная чушь навязли в зубах ещё в отрочестве, а уж с возрастом стали абсолютно непереносимы.
Кто-то другой давно не выдержал бы, порвав все связи с отчим домом и забыв туда дорогу. Ватере, несмотря на постоянные ссоры, был привязан к отцу — единственному в мире родному человеку. И продолжал приезжать, не ведая, что сыновние чувства в конечном итоге послужат во вред. Именно так и случилось — во время очередного скандала (отец выяснил, что Ректор Лидберг, оказывается, может насчитать лишь четыре поколения титулованных предков, следовательно, не должен и сметь думать о том, чтобы отдавать распоряжения наследнику рода Ватере) старый лорд вдруг схватился за грудь, а затем рухнул на ковер, как подрубленное дерево. И никакое лекарское искусство сына не смогло помочь — не существует магии, способной вернуть к жизни человека с разорвавшимся сердцем.
Приняв титул и наследство, Арай Ватере вместе с тем принял и осознание того, что именно забота о чистоте благородной крови, забота о проклятом титуле довели отца до смерти. Он не считал себя вправе отказаться от родового герба — что бы там себе ни думал старый лорд, его сын вполне осознавал свою принадлежность к роду. Но вот вспоминать... Все знали, что магистр не любит упоминания титула. И только вот эта несносная пигалица постоянно провоцирует его.
— Бетина, я бы предпочёл...
— Угу. Лорд Ватере, мы это уже обсуждали.
И впрямь, разговоры на тему личных предпочтений между этой странной парой время от времени происходили, причём, если вначале беседа шла более или менее на равных, то уже через полчаса-час соплячка вынуждала магистра переходить к обороне, а то и откровенно оправдываться. Убийственный аргумент, что каждый человек есть то, что он есть, и стесняться этого могут разве что глупые дети, в устах леди Верры звучал прямой насмешкой. Сама она получила "почётный титул" после окончания войны — возможность иметь герб и добавлять "леди" к имени было не более чем знаком внимания. Никаких земель к "почётному титулу" не полагалось, и Бетина, как и раньше, была бедна, как храмовая мышь. Войдя в состав Совета Вершителей, она получила доступ к сокровищам Ордена, но традиции Несущих Свет и собственные принципы не позволяли ей обзавестись даже приличным особняком в Торнгарте.
Но вот уж кого-кого, а леди Верру упреки в худородстве нисколько не волновали. Ватере достаточно успел познакомиться с той же леди Рейвен, которая за подобную реплику вполне могла вызвать человека на дуэль и превратить его в обугленный труп. В аналогичной ситуации Бетина, презрительно оттопырив губу, заметила, что "чистота крови ещё не показатель ни ума, ни способностей", оставив собеседника перед нелёгким выбором — решить, что девушка (официально — один из сильнейших магов Ордена, уцелевших после сражения в Долине Смерти) просто отшутилась, или увидеть в её словах оскорбление. Во втором случае — придётся вызывать на дуэль, которая наверняка будет магической и со вполне предсказуемым исходом.
В общем, спорить с Бетиной насчёт благородного происхождения было бесполезно. Мнение собеседника в этом вопросе её совершенно не интересовало, девушка оценивала людей исключительно по способностям, считая, что гордиться или чураться своего происхождения глупо и неуместно.
— Ладно, если вам так угодно, леди Верра, — в очередной раз торопливо сдался магистр, чтобы не доводить дело до склоки. — Так вот, поверьте, нас наверняка подслушивают, за нами гарантированно подсматривают. Каждый день, каждый час. Вы садитесь обедать, и чей-то нос принюхивается к аромату блюд на вашем столе. Вы одеваетесь, и чьи-то внимательные глаза оценивают ваш гардероб. Вы отходите ко сну, и чьи-то чуткие уши слушают ваш храп.
— Я никогда не храплю! — вспыхнула девушка.
— Не мне судить, — демонстративно и чуточку комично развел руками магистр. — Я ведь не прислушиваюсь. Но, скажем, мнение шпионов Зорана в этом вопросе будет вполне компетентным.
— Получается, возможности поговорить без свидетелей у нас нет?
— Ну почему же, — усмехнулся Ватере. — Ни "саван", ни "купол" не защищают от подслушивания и подглядывания, но можно использовать, скажем, классический "вихрь".
— Это же простейшее защитное заклинание, разве что брошенный нож отклонить.
— А ещё "вихрь" хорошо искажает звуки. Я понимаю, что в Школе вам не рассказывали об этом эффекте.
— Рассказывали, — поправила его Бетина, — как о неприятном нюансе, практически исключающем использования "вихря" в реальном бою. Никто не разберёт отдаваемых команд, только шипение, свист и завывание.
— Именно то, что нам сейчас и нужно, — Арай принялся взбалтывать воздух руками, одновременно вплетая в кружево формируемого заклинания резкие фразы словесной составляющей. Постепенно комната наполнилась гулом. — Вот, порядок. Теперь стоит сесть так, чтобы ваши губы, леди Верра, не были видны от окна и двери, и можно говорить. При наличии некой здоровой паранойи я бы ещё рекомендовал легкую вуаль, тогда никакие ухищрения не позволят догадаться, о чём ведется разговор. Э-э... а о чём он будет?
Бетина молчала. С самого начала она не одобряла идеи всеобщего сотрудничества, вынашиваемые Вершителем арГеммитом — просто потому, что ни капли в них не верила. Индар, пожалуй, самая легкая часть плана, договориться с Комтуром наверняка удастся, хотя южные моря и не представляют для него особого интереса (торговые караваны, идущие в Индар, следуют либо вдоль северного, либо вдоль восточного побережья). Другое дело, что заняться северянам больше нечем. К тому же, совместная экспедиция, пусть и нацеленная на поиск неведомой и, можно допустить, весьма серьёзной угрозы, ни в малейшей степени не противоречит принципам Ультиматума Зорана.
А вот пойдут ли на альянс Император и Совет граждан?
Гуран сейчас не так уж спокоен. До светоносцев дошли слухи о безвременной кончине Артама Седрумма (какая трагедия — быть зарезанным в собственной спальне каким-то грабителем) и трауре, объявленном Его Величеством. Скорбь Унгарта была столь демонстративной, что только совершенно не интересующиеся политикой обыватели могли принять её за чистую монету. В правящих кругах Инталии возобладало мнение, что Седрумм проявил недовольство той ролью, что досталась ему в послевоенной Империи и вознамерился изменить ситуацию в свою пользу. Или же просто "изменить", что, по сути, подразумевало то же самое. АрГеммит осторожно высказал сомнение в способностях Анселя Дуккерта самостоятельно раскрыть готовящийся заговор, хотя и допустил, что информация могла просочиться случайно. Везде хватает горячих парней, готовых схватиться за меч, но мало таких, кто умеет долго-долго молчать, и обнажить оружие лишь в нужное время и в нужном месте. Если заговор на самом деле существовал (а из дворян, окружавших Его Величество, немолодой генерал был, пожалуй, самой колоритной фигурой и наиболее вероятным "знаменем" готовящегося переворота), то смерть полководца пришлась очень кстати. Настолько, что версию с ночным грабителем следовало отбросить, как не выдерживающую критики.
Итак, волнения в Гуране толком не начались, но и спокойствием это не назовёшь. Тайная Стража по приказу Императора мелкой сетью пройдётся по знати, вычищая тех, кто мог прямо или косвенно способствовать потенциальному мятежу. Выгоден ли сейчас Гурану предлагаемый союз?
Именно этот вопрос Бетина задала алому магу.
— Нет, невыгоден, — тут же ответил он, видимо, тоже потратив в ходе долгого пути в Индар немало времени на размышления. — Нужно помнить, что Его Величество должен принимать во внимание обманутые ожидания своих приближённых. Война не принесла ожидаемых результатов, и принять предложение союза от бывших противников, почти добитых, может быть расценено как слабость. А слабость сейчас Императору показывать никак нельзя. Далее, давайте рассмотрим возможные варианты завершения предполагаемой экспедиции. Корабли возвращаются, ничего не обнаружив. Корабли возвращаются, обнаружив этот чёрный остров, возможно, с потерями. И третий вариант — экспедиция пропадает без следа, как, ранее, корабли капитана Текарда.
— Или кампания попросту сорвётся.
— Это, в немалой степени, зависит и от тебя. Ладно, допустим, ничего стоящего найти не удалось. Что далее?
— Император не запятнал себя союзом с проигравшим противником и не выбросил деньги на ветер, — вздохнула Бетина. — Да, пожалуй, Гуран будет в некотором выигрыше. Если экспедиция не вернётся, итоги те же.
— Согласен. А если угроза реальна?
— В этом случае, — Бетина продумывала каждое слово, отвечая, как прилежная ученица на серьёзном экзамене, — Империя сможет выждать, изучить результаты экспедиции и принять наиболее выгодное для себя решение. А пострадают другие. Ослабление и Инталии, и Индара, пусть всего на пару-тройку судов, Империи только на пользу.
— Вот и выходит, что Его Величество ни с какой стороны в союзе не заинтересован, — вздохнул Ватере. — Но есть ещё один момент. Мы как-то упускаем из виду, что чёрный остров, встреченный капитаном "Акулы", является одной из причин исчезновения множества кораблей. Списать это на заражение отдельных членов экипажа и бойню, ими устраиваемую, как мне кажется, было бы глупо. Думаю — и Метиус со мной согласен — остров представляет опасность сам по себе, и если он двинется в сторону берега, проблемы могут стать куда более серьёзными, чем потеря нескольких судов с экипажами.
Он помолчал. Бетина смотрела на магистра в ожидании продолжения, затем не выдержала:
— Так что, будет новая война?
— Хотелось бы верить, что не будет.
Ватере не счёл нужным уточнять, что, по мнению арГеммита, именно война сейчас и необходима. Война против врага настолько чужеродного и страшного, чтобы все страны объединились перед нависшей угрозой. Только вот станет ли чёрный остров таким противником?
— В настоящее время мир держится на относительном равновесии сил. Два игрока, один из которых — Индар, безусловно, сильнее любого третьего. Унгарт вполне может увидеть возможность изменить соотношение в пользу Империи. Принимать в расчёт Кинтару не стоит, южане обладают неплохими боевыми отрядами, но под определение армии их не подвести. Кстати, несмотря на свои извечные претензии на мировое господство, Кинт Северный вполне доволен сложившимся паритетом. Вооружённое до зубов "мирное сосуществование" вполне отвечает интересам Совета Граждан. Вот они, смею тебя уверить, без малейшего промедления поддержат идею альянса. Но есть у меня подозрение, что экспедиция вообще не состоится, если Гуран откажется в ней участвовать.
— Тогда почему...
Бетина вздохнула и опустила глаза.
Ватере прекрасно знал, о чём сейчас думает девушка. Признаться, он и сам не вполне понимал выбор посланников, отправленных арГеммитом в Гуран, Индар и Кинтару для ведения переговоров о направлении в южные воды объединённой эскадры. Позицию Вершителя в целом он понимал и одобрял, но вот пути решения поставленной задачи выглядели, по меньшей мере, странно.
Леди Тана Эйс — не самый плохой посол для Кинтары. Древний род, хорошее образование и утончённая красота — последнее есть вполне обычное дело для опытной волшебницы, если не говорить о присутствующих — всё это произведет должное впечатление на Совет Граждан. Южане считали себя истинными (не в пример надменным светоносцам и грубым имперцам) ценителями прекрасного, а отказать в чем-либо красивой женщине несколько сложнее, чем кому-либо другому. Да и потом, леди Эйс везла с собой неоспоримый аргумент, понятный любому уважающему себя кинтарийцу. Таможенные льготы, столь выгодные, что торговое сословие попросту не сможет устоять перед соблазном.
