Стальное сердце (ex-Naruto)

Тем не менее, перспектива влезать в эти попихушки не вдохновляла нисколько.

Но... Яманака предлагал дело. Он не пытался заманивать меня какими-то перспективами, он предложил союз, и союз крепкий, судя по предоставляемым им (и не только им) гарантиям. Большего мне получить было бы затруднительно.

Я дал предварительное согласие, и мы расстались, довольные друг другом.

А на прощание он сказал мне интересную фразу: "Мы узнали мысли друг друга — это хорошо, но помни: когда придет время, договор будет подтвержден с Узумаки-саном, а Наруто-кун может не беспокоиться".

Я его понял.

Глава 6.

Экзамен прошел в один день, и как-то вовсе буднично.

Против всех ожиданий, нас не стали гонять по всему пройденному материалу, а ограничились тайдзюцу и ниндзюцу, причем первое — чисто формально. Высокая комиссия, в составе всех наших преподавателей смотрела на то, как мы всей шоблой лихо машем руками и ногами, исполняя ученические ката, и изо всех сил делала вид, что им это интересно.

Тем и ограничилось.

Майто-сенсей, в составе комиссии наслаждавшийся нашим выступлением, морщился и скрипел зубами, трагически закатывал глаза, и не раз могучая длань наставника опускалась на его лицо, скрывая ясные очи от безобразия происходящего — на его взгляд, стая стельных коров на нашем месте выглядела бы лучше, но остальные экзаменаторы отнеслись вполне благосклонно, и одобрительно кивали головами.

Нечто похожее было и на экзамене по ниндзюцу. Три техники должен был продемонстрировать претендент на гордое звание генина: Хенге, Каварими и Буншин. Все "но-дзюцу" разумеется.

Ирука-сенсей предупредил, чтобы мы не волновались, что каждому в случае провала будет дана еще попытка, что он в нас верит, и пригласил в зал академии, дабы мы во всей красе явили мастерство и блеснули сокровищами знаний, что смогли почерпнуть за время обучения.

Мы же, как и полагается, не обманули ожиданий куратора, не замедлив явить и, несомненно, блеснуть.

Я удостоился похвалы за скорость исполнения Каварими. Ирука лично одобрил Хенге в моем исполнении, и пожурил за некоторую корявость созданной мною иллюзии самого себя (Буншин-но-дзюцу): объемное изображение голубоглазого, коротко стриженого парня со шрамиками на лице, невысокого, зато жилистого и коренастого (я все-таки порядком отъелся за прошедшее с заселения в этот организм время), вышло несколько нечетким, и самую капельку смазанным.

Но, тем не менее, этого хватило, чтобы сдать экзамен, и вожделенный протектор со схематичным изображением раздавленной улитки занял почетное место на моем лбу.

Такой же протектор получили все претенденты — не сдавших не случилось.

— Сегодня вы покидаете академию шиноби Конохагакурэ, — торжественно вещал нам Умино Ирука, — Ваше обучение здесь окончено! Но, хочу вам сказать, настоящий шиноби учится всю жизнь. Совершенствуйте навыки, упорно тренируйтесь, ищите новые пути — все дороги открыты перед вами! Ясный ум и горячее сердце, упорство и усердие помогут вам, а Воля Огня укажет путь — дерзайте, юные шиноби!

И так далее.

Долго и пафосно.

Но, наконец, Ирука-сенсей выдохся, и, пожелав напоследок нам всем удачи и предупредив, чтобы мы явились завтра утром на распределение по командам, отпустил с миром, а толпа новоиспеченных генинов отправилась обмывать протекторы, сначала всем составом в чайную, и потом, разбившись на группы по интересам — кто куда.

— Абураме Шино! Хината Хьюга! — зычно оглашал весь список Умино Ирука — Инудзуки Киба! Ваш наставник — Юхи Куренай.

Темноволосая полногрудая красотка, обряженная в жилет чуунина, красные штанцы, завлекательно обтягивающие соблазнительную попку, и неизменные сандалии ободряюще улыбнулась поименованным генинам, и жестом пригласила их подойти поближе.

Да, это распределение. Из нас, как дополнительно пояснил уже бывший куратор, будут созданы команды: три бойца и наставник — в таком составе мы и будем пребывать, пока не познаем, каково оно.

— Яманака Ино! Нара Шикамару! Акимичи Чоджи! Ваш наставник — Сарутоби Асума.

Крепкий дядька с аккуратной бородкой, задумчиво смоктающий самокрутку с каким-то сеном, помахал избранным рукой.

— Яманака Юки! Харуно Сакура! Узумаки Наруто! — о, наша очередь — Наставник — Намиаши Райдо!

Косматый мужик с неаккуратным шрамом, похожим на след от ожога, обезобразившим всю левую сторону его лица обозначился неподалеку и жестом призвал нас явиться поближе, что мы и проделали.

— Меня зовут, как вы, наверное, слышали — Намиаши Райдо, вы будете звать меня Райдо-сан — представился он — Ближайшее время я буду вашим наставником и командиром вашей группы. Говорю сразу — продолжил он, внимательно оглядев нас троих — Я буду требовать от вас порядка и дисциплины, со своей же стороны могу гарантировать вам, что науку быть настоящим шиноби вы познаете в полном объеме!

Про полный объем я почему-то сразу ему поверил — мужик треплом не выглядел.

Что могу сказать: некоторые вещи остаются неизменными, вне зависимости от того, где имеют место происходить. Благословенные Богами ли это земли Империи, или хранимая Амиками Аматэрасу та самая деревня, что зачем-то скрыта в листве.

Вот что будет делать опытный сержант-наставник, когда ему пригонят стадо новобранцев? Если вкратце: гонять и дрючить, чтобы поняли: армия — это вам не баран накашлял. Армия — это дисциплина, выучка, а также пламенная любовь к Империи вообще, и к своему легиону в частности. А еще, гоняя стаю не выспавшихся и вечно голодных желудков, наставник будет смотреть, и мотать на ус: кто из имеющихся в распоряжении задохликов есть кто, кто что умеет, к чему склонен. Кто в коленках покрепче, а кто не очень, кто посообразительнее, а кто — дуб дубом. И, конечно, постарается выявить вожаков — тех, кто не обделен мозгами и харизмой, и сможет повести за собой людей. Да, будущие капралы и сержанты обычно видны уже на стадии рекрута.

То же самое собирался проделать и Райдо-сан в процессе выполнений начальных миссий.

И к великому разочарованию Сакуры и Юки, начальными миссиями стали хозработы.

Мы ковырялись в полях и обрабатывали землю, сажали рис на покрытых водой плантациях, ухаживали за скотом, укладывали брусчатку, таскали бревна, камни и строительный раствор на стройках. Не самые увлекательные занятия для подростков, грезящих сражениями — я имею в виду моих напарников. Хотя, по словам моих друзей из других команд, их занимали примерно тем же самым.

— Мне все надоело! — мрачно заявила Сакура, бросив корзину со скошенным ею сеном на землю — Хватит!

— Сакура-тяаан? — протянул Юки, горбатившийся на своем участке по соседству с девушкой — Ты все собрала и идешь отдыхать?

Сегодня Райдо-сан озадачил нас сбором каких-то трав, невероятно ценных и жутко кому-то необходимых.

— Нет! Скажи, Яманака, — с обезоруживающей прямотой вопросила розоволосая — То, чем мы занимаемся — ну, дойка коров, работа в полях — это что, дело для настоящих шиноби? Для того чтобы всем этим заниматься, не обязательно четыре года учиться в академии!

Стоял погожий летний день, солнце во всю припекало, и Юки был рад поводу чуть передохнуть под благовидным предлогом, коим он счел наставление юной куноичи на путь истинный.

— Так одно дело учиться, — утерев честный трудовой пот чистым платочком, сообщил он ей — А другое дело в парней глазками стрелять все четыре года.

Сакура от негодования поперхнулась, но слова ей не давали.

— А иначе, столь незначительные испытания, как сбор трав в теплую погоду не заставляли бы тебя ныть и брюзжать, — уверенно продолжил молодой Яманака — Посмотри на нас с Наруто-куном; упорство и дисциплина, настойчивость и усердие — все, как завещал нам сам Ирука-сенсей, все при нас!

Про "теплую погоду" он вообще-то погорячился — стояла жара и духота, но в целом был прав: Сакура уже порядком достала своими стонами о неподобающих вещах, и несоответствующих делах. Вот Юки и не замедлил протоптаться ей сразу по нескольким больным мозолям.

Ну, как же: главную зубрилку курса, а то и всей академии, обвинить в неусердии — да как у него язык повернулся!

И выпад насчет "пострелять глазками" тоже пришелся куда надо. В академии училось немало девочек, и к моменту ее окончания, из девочек они медленно, но верно начали превращаться в девушек. Да что говорить обо всех, хватит и нашей компании: Яманака Ино, при всей своей стройности и грациозности уже могла похвастаться заметным рельефом в нужных местах, а прелести Хинаты и вовсе могли бы уместно смотреться у девушки лет, эдак, пятнадцати.

И Сакура завидовала.

Она, конечно, не показывала вида, но выглядеть образцово одетым молодым шиноби, у которого форма сзади не выпирает, и спереди не топорщится, на фоне таких подруг ей было... Неприятно. А наблюдательный Юки это отлично видел, и при необходимости сие слабое место использовал.

— Да ты... Ты! Неуч, я знаю в тысячу раз больше тебя!!! — возмущение бурным потоком все же вырвалось из недр Сакуры — Мне плевать, кто ты такой, и из какой семьи — вот увидишь: через несколько лет я буду далеко впереди, а ты так и останешься генином!!!

Мда, это у них надолго...

Надо сказать, рабочие отношения внутри команды у нас как-то сразу не заладились, а причиной было откровенное заявление Райдо-сана о том, что наблюдать он будет еще и за проявляемыми каждым из нас лидерскими качествами.

— Я вам не мама, не папа, и даже не старшая сестра, — высказался он по этому поводу — И не смогу постоянно ходить следом, и вытирать вам сопли. Лучше выберу старшего в вашей команде, который будет этим заниматься, и нести ответственность уже передо мной.

И два юных, но пылких сердца затрепетали — волшебное слово "старший"... Пусть и над двумя сверстниками... Это звучит так гордо!

Пассаж же про ответственность остался ими не услышанным, и тихонько канул в забвение.

Лидерами хотели быть все.

Ну, как же: Сакура — лучшая ученица курса, она, в отличие от нас убогих, не тратила время попусту, а прилежно познавала высокую мудрость академических наук. Да она прочитала больше книг, чем мы оба, не то, что держали в руках, а просто могли бы видеть (это если мы вообще не разучились читать)! А уж как ее хвалили преподаватели...

— Особенно по тайдзюцу, — обычно не забывал капнуть яду Юки: Майто-сенсей не уставал нахваливать боевые качества девочки, такие как гибкость ("как полено!"), упрямство ("как ослица!"), и, несомненно, отменную физическую форму ("тараканья немощь!").

И молодой Яманака ей ни в чем не уступал: член уважаемого клана не может ведь в чем-то уступать дочери торговца! Сам Яманака-доно порой учил его искусствам шиноби, а господин Иноичи — это вам не хрен собачий, это сильнейший менталист Конохи, и слава о великом мастере гендзюцу гремит далеко за пределами страны Огня! И рано или поздно, также будет греметь слава самого Юки. А может даже и еще громче.

— Я то думала — у кого-то в животе бурчит, а это, оказывается, слава Юки-куна гремит, — комментировала Сакура — Теперь расстройство желудка так называется? Ты поешь угля, будь другом, а то я за тебя волнуюсь...

Н-да... Куда уж тут мне состязаться с ними в тщеславии, имея в загашнике какой-то там реальный возраст и опыт, как жизненный, так и боевой...

Впрочем, я особо не озадачивался подобной ерундой: первая же опасная или сложная миссия моментально расставит все по своим местам. И встревать в споры, относительно того, с какой стороны лучше браться за поле, кто будет таскать доски, а кто ведра со строительным раствором, кто будет мыть свинятник, а кто — лопатить навоз, мне было откровенно лениво: задачу наставник нарезал на всех, и делать ее тоже должны были все.

Так что, пусть дети тешатся.

-А ты что обо всем этом думаешь? — вырвал меня из размышлений о смысле бытия голос Юки, раздавшийся над ухом — Как считаешь, книжка-тян права?

Книжка-тян на "книжку-тян" обиделась, но предпочла негодование немного отложить и тоже подошла поближе: лягнуть Юки она еще успеет, а вот мнение третьей стороны — это интересно.

— Знаешь, Юки-кун, думаю, что Райдо-сенсей ничего не делает зря, — пробурчал ему я, не отрываясь от сбора урожая — Смотри сам: вот дадут тебе задание, под видом крестьянина проникнуть куда-нибудь и что-нибудь где-нибудь разузнать, или кого-нибудь прибить, так вот как ты это сделаешь, если не знаешь с какой стороны подойти к корове и что делать на рисовом поле? Готов поспорить, ты еще не так давно считал, что онигири растут на развесистых кустах рядышком с закусочными, а лепешки трудолюбивые крестьяне обдирают с лепешечных деревьев! А сейчас, если скажет тебе Райдо-сама притвориться каменщиком или землекопом, ты не отрубишь себе полноги лопатой, и сразу разберешься, с какой стороны браться за кайло и мастерок.

Оппоненты несколько призадумались — с такой стороны проблему они не рассматривали.

А вообще — думал я — наиболее вероятным вариантом было ожидание наставником миссии, чтоб оказалась с одной стороны нам по силам, с другой — заставила эти силы чуток порастратить. И в процессе ожидания, по старой армейской традиции, он занимал делом подчиненный ему личный состав, совмещая полезное с полезным, и немного с приятным.

Оно ведь как: воину, делом не занятому, в голову обычно начинают лезть мысли. А как залезут — воин начинает их думать. А о чем могут думать молодые здоровые парни, собранные в одном месте и не занятые делом? Правильно! Перечислю основное: бабы, вино, бабы, выяснить, кто круче (путем подраться), бабы, вино, срубить где-нибудь денег, чтобы потратить их на баб и вино, и, конечно же, бабы.

О чем думают молодые здоровые куноичи, в частности, молодая здоровая Сакура, я не знаю, но, думаю, по конструктивности ее идеи о применении свободного времени ничуть не уступают вышеперечисленному.

Так что, чем бы воин не занимался — лишь бы зае

* * *

ся, во избежание, так сказать.

— Ты отчасти прав, Узумаки-кун, — ровный голос наставника остановил и мои рассуждения, и прервал снова возобновившиеся прения моих же коллег — Все, что вы делаете — вы делаете не зря. Заканчивайте — эту работу вы доделаете завтра, и идите за мной.

— Опять тренировка? — уныло протянула Сакура.

Занятиями и тренировками наставник нас тоже не обделял, и озадачивал минимум раз в день, утром или вечером. Учил нас работать в группе, не мешать, а прикрывать друг друга, учил, как рациональнее применять скудный наш академический арсенал, и так далее. В процессе мы выяснили, что главной ударной силой нашей группы, если не считать самого Райдо-сана, буду я: в ближнем бою я, не особо напрягаясь, складывал коллег поваляться на травке, что по одиночке, что парой. Да и я единственный, кто из нашей троицы обладал атакующими техниками (все — производные приснопамятного Гоккакью), так что кандидатура штурмовика была ясна всем. Остальные шли поддержкой: Юки тужился на предмет гендзюцу, Сакура... Тоже пыталась быть полезной.

И, что характерно, у нее получилось.

Правда, случайно: когда увесистый кунай, вырвавшись из вспотевшей девичьей ладошки немного не в том, которое требовалось, направлении, с глухим звоном отрикошетил от моего плеча в кусты, я понял — что-то тут не то. Тычок железякой оказался почти неощутим! Нет, туповатым куском дрянного железа "шкуру" было бы не пробить и раньше, но удар я бы хотя бы почувствовал!