— Зачем такое тело портить?! — обиженно воскликнуло существо удивлённым, но грубым, с хрипотцой, мужским голосом. Холёные руки с наманикюренными ноготками схватились за древко гарпуна, безуспешно пытаясь выдернуть его.
"Всё-таки силикон..." — заключила про себя Анна, быстро заряжая ружьё новым гарпуном... ах, Сашка, спасибо тебе, что научил!
— Товар ворует, да ещё и стреляется! — завопила нечисть по-бабьи тонко и пронзительно.
Анна молча выстрелила второй раз. Гарпун вошёл девице прямо в стремительно раздувающийся живот. Чванк! Из раны брызчатой струёй хлынула густая вонючая жидкость. По белому халату, по волосатым ногам, чёрной лужей разливаясь посередине прохода. Анна сделала шаг назад, чтобы не попасть под брызги... чтобы не наступить на краешек этой отвратительной лужи. Она была спокойна. Возможно, где-то там, глубоко и далеко, попискивала от страха прежняя Анна... да только не она теперь правила бал, да!
Девица медленно "стекала" вниз. Гарпуны, шипя, растворялись в черной слякоти, как в токсичных отходах. Бляк-бляк-бляк! — силиконовый протез неуместно весело, лягушкой, запрыгал в сторону бывшей "хозяйки". Он шлепнулся в центр лужи и, коротко заверещав, задымился и замер неподвижно. "Отвеселился!" — криво усмехнулась Анна.
Он сглотнула, пытаясь сдержать внезапный позыв к рвоте. Мутило так, как давно уже не случалось. Злость захлестнула всё её существо. Чтобы выбраться из киоска, надо было перешагнуть через зловонную грязь с мокнущей в ней силиконовой дрянью. Анна сдёрнула с головы лихую косынку с черепами. Расправив, накинула на кучу, прикрыла хотя бы ненадолго. Косынка моментально начала промокать. Анна, не раздумывая, перешагнула через неё и вышла в коридор, радуясь, что успела вовремя набрать всё необходимое и привязать пакет к поясу.
— Говоришь, весело тут, да? Давай повеселимся! Посмотрим, кто посмеётся последним, шутник! — негромко и сердито сказала Анна. Она пошла дальше по длинному коридору, внимательно посматривая по сторонам. Теперь надо было найти Сашку и лестницу, ведущую вниз, к выходу. Туман боязливо жался к стенам, залезал под скамейки возле дверей в кабинеты.
Анна шла посередине, сжимая ружье с последним, заправленным в него гарпуном, закусив губы и прищурив глаза. Она немного гордилась собой... но, впрочем, в этом не было ничего стыдного. Она убила тварь. Она не испугалась. Она найдёт свою дочь, и если понадобится, схлестнётся с поганцем, который её похитил.
Она представила, как всаживает гарпун прямо в глаз Сатане, и нервно засмеялась. Ей хотелось этого. Ей хотелось этого так, что сводило скулы! Ей хотелось этого, как никогда не хотелось ничего и никого на свете.
— Ах, ты, дрянь... держись! Я сегодня не в духе.
Коваленко
— Давно я тебя таким счастливым не видел, — прокаркал в ушах голос Бриджеса. — Даже, когда ты на концерте во всё горло песни распевал.
Коваленко поправил наушники и подрегулировал звук, чтобы старик Бриджес не сопел прямо в уши.
— А чего бы не радоваться? — ответил он, ухмыляясь. — В атаку пошли, как-никак. С пробойником, как со штыком, наперевес!
— Вот-вот, — вздохнул Бриджес. — В последнее время ты кидаешься на испытания, как камикадзе. Думаю, если нагрузить тебе в вертолёт полтонны динамита, ты и то бы согласился.
— Динамит нам не надобен, — ответил Коваленко. — Извини, старина, я перекличку начинаю. Эй там, на базе! Начинаем проверку. Стоун, Карамнов, Анатолий Леонидович — на вас троих вся надежда. Прыгнет напряжение — всему эксперименту — кранты!
— Не волнуйся, Игорь, у нас всё в норме, — солидно ответил Анатолий Леонидович. Наверняка он уже смолит сигарету, не обращая внимания на морщащегося от дыма Стоуна, человека не курящего принципиально. А Олаф, само собой, перекрестился и сделал зверское лицо. Он всегда смахивает на норвежского пирата, этакого потомка викингов, когда работает...
— Первая группа?
— Готовы, Игорь Антонович! Поддерживаем сканирование в выбранном режиме.
— Не прохлопайте ушами, как в прошлый раз, — не удержался Коваленко. В наушниках сконфуженно хрюкнули. — Резервы?
— Резервы на месте, — пропищал в ответ девичий голос. Фаина... это точно — её писк. Вот, ведь, всё ничего, да только, когда волнуется, пищит так, что Бриджес в первый раз выйдя с ней на связь, был удивлён тем, что ему отвечает ребёнок. Через день, на видео-летучке, он с любопытством ждал, когда дойдёт очередь и до Фаины и был изумлён, увидев жгучую красавицу, брюнетку лет сорока пяти.
— Не дрожи, Фая! — сказал Коваленко. — Нашего брата без допуска прямо в рай пропускают, в обход моста Шираз.
— Не говорите так... — пропищала Фаина и вдруг нормальным голосом рявкнула. — Седьмая точка! Шевелитесь там, задохлики!
Это она своих гоняет...
— Всё штатно! Не подведём — пропищала глава резервной телеметрии и отключилась. Кому-то сейчас достанется. Уж чего-чего, а небрежности в работе Фаина терпеть не может! Восточная женщина — горячая кровь, хе-хе!
— Ложкарёв, спасатели?
— Нормально всё, — проворчал Ложкарёв. — Ты, главное, не лезь на амбразуру. Чуть что — ори во всё горло, я тебя вытащу... тебя ждёт коньяк холодный... в термосе.
Коваленко продолжал перекличку. Ему хотелось ещё раз услышать знакомые голоса, почувствовать, как много людей сейчас ждёт в напряжении... и думает о нём. Это было приятно... блин, да это было просто здорово! Наверное, когда-то Гагарин вот также слушал предстартовые штатные переговоры всех наземных служб и понимал, что всё это кипит, работает, двигается и втайне молится для того, чтобы он — двадцатисемилетний лейтенант Гагарин — сделал то, чего ещё не бывало за всю историю человечества...
Он вдруг подумал о камерах, работающих в прямом эфире, о шустрых корреспондентах, упрямо просачивающихся во все щели, о людях, сидевших перед телевизорами по всему миру... и улыбнулся. "Вика! Не волнуйся, всё будет хоккей!" — беззвучно сказал он губами.
— Ну, с Богом! — пробормотал Коваленко, неуклюже поворачиваясь к пульту. Громоздкий скафандр сковывал движения. Работать приходилось стоя — места для кресла в бывшем арктическом вездеходе, размерами с двухэтажный дом, увы — не нашлось. Защита...
В какой-то момент Игорю Антоновичу показалось, что связи нет — оборвалась — но он тут же понял, что все просто напряжённо молчали.
Перебирая гусеницами, "пробойник" осторожно выполз на крайнюю, "нулевую" точку, где вчера чуть было не погибли французы. Бриджес решил, было, подстраховаться и отменить сегодняшний эксперимент... и стоило огромных усилий добиться того, чтобы всё шло по ранее прописанному сценарию. "Шарль молодец... он сам доказал, что ошибся... а то бы опять отложили всё на три дня..." — мелькнуло в голове.
— Информация пошла, — коротко доложил Роман Ковров.
— Вижу, — стиснув зубы, ответил Коваленко.
"Пробойник" медленно пересёк железнодорожные пути, волоча за собой вагончик аппаратуры и тяжёлый "хвост" кабелей питания и легион прочих оптико-волоконных, многожильных экранированных, высокочастотных и так далее, коммуникаций.
До кокона было не так уж и далеко. Чёрные "молнии" плясали по периметру, вспахивая землю. Верхний край стены терялся в низких смоляных тучах, похожих на завихрения жирного дыма от горящих покрышек. Закручиваемые силовыми линиями неведомых полей, капли мелкого дождя кружились в дикой пляске. На экране обзора в инфракрасном спектре видны были тонкие нити окутанных горячим паром "жгутиков" — локальных прядей повышенной температуры, чуть было не спаливших вчера группу Шарля.
— Игорь, пора переходить на мультиобзор, — напряжённо сказал Бриджес.
— Уже переключаю, — сказал Коваленко.
Экран расцветился. Обработанные компьютером картинки сканеров, работающих во всех диапазонах, накладывались одна на другую — гамма, радиочастотная, ультразвуковая и так далее, картинки, прочерчивали каждый протуберанец кокона, каждое завихрение "жгутиков", каждое изменение теплового, радиационного и любого иного фиксируемого поля.
— Игорь, стоп!
— Выполняю...
— Подожди секунд тридцать. Видишь, слева от "зеркала"?
— Чего там? А!.. теперь вижу! Любопытно, да?
Серебристое облачко гамма-полей, немыслимыми ухищрениями сканируемое с трёх точек и выводимое на обзорный экран "пробойника", расслоилось, образуя довольно-таки большую "дыру". Тонкие пряди гамма-потоков обтекали ровный овал. Ярко-зелёные контуры инфракрасного поля, красные — радиолокационные тени, видимое невооружённым глазом изображение — всё это оставалось прежним. Изменился только гамма-фон.
— Фантастика! Что же его загораживает? — восхищённо сказал кто-то и Бриджес тут же рыкнул на посмевшего вклиниться в эфир.
— Брось, старина, — пробормотал Коваленко, стараясь чуть подвинуть "пробойник" так, чтобы изображение "дыры" встало по центру экрана. — Интересно же... действительно, фантастика...
— По краям — нейтронное облако... — растерянно сказал Бриджес. — Слышишь, Игорь?
В наушниках уже трещало... ещё бы, вот он — кокон — в пятидесяти метрах...
— Как тебя понимать?
— Так и понимай... это, как пучок, вырывающийся из кокона наружу, причём, строго по периметру. Окаймление такое. Метр в сторону — уже ничего нет, — торопливо сказал Бриджес. — Мы фиксируем...
— Меня задевает?
— Нет, ты в "мёртвой зоне"... точнее, тебя прикрывает этот эллипс...
— Ну, тогда я двигаю к "зеркалу". Налюбовались?
— Игорь, я понимаю, тебе там и так хреново... но, может, попробуем прокалывать отсюда и здесь?
Коваленко хотел, было, огрызнуться — как же так? Считали, пересчитывали, налаживали... и вдруг, ни с того, ни с сего... но вовремя удержался. В принципе, разницы не было никакой. "Зеркало", конечно, феномен тот ещё, но и "эллипс", которого вчера не было, тоже, теоретически, подходил для "пробойника". То есть, странное поведение гамма-полей и неожиданное "нейтронное свечение" по краям не опровергало модель Хокинса-Коваленко. Даже и с поправками Бриджеса-Кокса-Коврова... даже и с учётом сумасшедшей теории "частных случаев" отчаянной Сары Конг и старого еретика Реджинальда Фраермана...
— Чёрт... и хочется, и колется, и мамка не велит, и у письки кровь носом пошла... — сказал Коваленко по-русски. — Ладно, ребята, мне ещё можно развернуть "пробойник"? Эй, "луноходы"!
"Луноходы", колдовавшие над 3D-картой маршрута, заявили, что, в принципе, всё возможно, но их беспокоит "хвост", который может зацепиться за "чёрный саксаул", выросший пять минут назад прямо на рельсах. Вот если кто из группы поддержки вручную сдвинет "хвост" в нужном направлении, то можно и поворачивать.
Коваленко ругнулся, — не доложили, черти, про долбанный саксаул! Впрочем, все на "эллипс" таращились...
— Скачок напряжения! — выкрикнул Олаф. — Возможны перепа...
Рядом с тушей "пробойника" лопнули ветвистые стволы ослепительно белых молний. Коваленко ударило по голове, — на мгновение он ослеп...
— ...Игорь! Игорь! — орал в уши Бриджес.
— Слышу... канал связи вырубило... на резерве сижу... фу, зараза, как ё...бнуло! — мешая русские и английские слова, ответил, наконец, Коваленко.
— Эвакуация? — скрипнул в наушниках далёкий голос Ложкарёва.
— Летай пока, — очумело прокряхтел Коваленко, стараясь держаться прямо на ставших ватными, ногах. — Как там у меня?
— Все системы в норме, — быстро ответил Ковров.
— Слава Богу... — ответил Коваленко. — Не хватало ещё...
Вокруг него на все лады голосили люди. Наверное, их слышал только он, потому что Бриджес ничего не говорил. Вот сквозь гул прорезался детский плач и пошёл гулять пронзительным эхом. Коваленко потряс головой, нажимая на рычаг хода. "Пробойник" плавно тряхнуло и он рывком, неожиданно легко, прокатил вперёд метров на десять.
— Тормози! — донеслось до него откуда-то из многоголосого хаоса визга и плача.
Коваленко упрямо проехал ещё пять метров и только после этого затормозил. Он оглох.
Он, мать его, оглох!
Нет... просто стало удивительно тихо...
— "Хвост" зацепился, — выдохнул ему в ухо Бриджес. Связь была непривычно чистой. На экране рядом с "пробойником" покачивались тонкие хлысты угольно-чёрных разрядов. Шевелящаяся стена была совсем рядом — казалось, что стоит только протянуть руку... однако, оплавленное основание подъёмного крана, косо торчавшее из земли у нижней кромки "зеркала", явственно говорило о том, какая титаническая стена нависла над "пробойником". "Масштаб... есть с чем сравнить — хорошо!!" — бессвязно подумал Коваленко.
— Вы как? — спросил Роман.
— Нормально... — ответил Коваленко. — Тут такая какофония была... просто карнавал в аду...
— Готов? — нетерпеливо спросил Бриджес. — Ради Бога, давай уж начнём, раз ты туда припёрся, а то я из-за тебя тут с ума сойду...
— Как там "хвост"? Освободили?
— Да... но...
— Бриджес, я намерен пройти ещё семь-десять метров, как и договаривались! — рявкнул Коваленко, нажимая на рычаг.
Ему казалось, что "пробойник" плывёт по волнам, плавно укачивая своего единственного пассажира. Хлысты молний-негативов расступались, как водоросли. Экран чудил, показывая какие-то призрачные меняющиеся конструкции, перекрученные лестницы, виадуки и арки... в какой-то момент над пробойником появилась матовая жемчужная плоскость, покрывшаяся лицами с безмолвно раскрытыми ртами...
Потом в глазах у Коваленко потемнело... и он испуганно остановился.
"Зеркало" стояло прямо перед ним. В наушниках взволнованно кричали несколько голосов. Коваленко упрямо сжал зубы и промычал:
— Б...дь! Начинаю!
Он опустил дополнительный фильтр-забрало, откинул колпачок-предохранитель и нажал на тугую клавишу, чувствуя, как набухла от пота ткань подшлемника.
— Поехали!
Анна
"Ах, как глупо! Как же всё-таки невыносимо глупо!.. — думала Анна, облизывая пересохшие от съеденного гематогена губы. — Столько всего произошло, сколько от всякой гадости отбивалась... чтобы, в итоге, так нелепо плутать в старенькой детской поликлинике... и возможно, через месяц сдохнуть здесь от голода и жажды. Это всё паршивца моего фокусы... чьи же ещё?!"
Она уже который раз брела по одному и тому же бесконечно длинному, опротивевшему коридору неизвестно какого этажа. Низенькие кушетки, фикусы на подоконниках, плакаты на стенах...
...если Вас или Вашего ребёнка укусил клещ, немедленно...
...мойте руки до еды, чтобы не было беды!
...справки по поводу материнского капитала в 34 кабинете...
...план эвакуации при возникновении пожара...
План ей бы пригодился, чего греха таить! Прямо так бы и эвакуировалась по означенному маршруту. Сходу, без паники. Жаль только, что грёбанное пространство-время завязалось здесь на тысячу запутанных узелков. Иногда ей казалось, что коридоры переплелись, как шерстяная нить старого бабушкиного клубка, когда пятилетняя Аня азартно орудовала утащенными спицами... ей так хотелось научиться вязать...
Полы поскрипывали. Иногда по коридору проносилось тухлое дуновение сквозняка. Наверное, где-то испортился бутерброд, недоеденный какой-то исчезнувшей мамочкой. Воду Анна экономила. Правда, в туалете в туалетных бачках была вода... но она решила для себя, что воду эту будет расходовать только на то, чтобы — в крайнем случае! — помыть руки и ополоснуть лицо. В кабинете физиотерапии она нашла полупустую пятилитровую бутыль с дистиллированной водой. Пить её было, конечно же, было можно... но Анна подумала, что перетерпит. Фляга! Содержимое благословенной фляги китайского производства. Удобная фляга с завинчивающейся крышкой — вот то, за что Анна могла поручиться. Благодарение небесам, она пополнила запас воды перед уходом!
