Примечание к части
Новая порция проды, вопреки традиционной весенне-осенней апатии автора и борьбы с микробами)
— И вот в такую хрень превращалась Флемет, когда спасала нас? — Алистер разглядывающий существо, спящее на одной из скал, был белее собственных волос.
— Матери моей подобно, да, — ответила Морриган совершенно невозмутимо взирая на дракону или правильнее драконницу?
— Хорошо, что в тот момент я был в отрубе, иначе штаны не отстирались бы, — тихо бросил внешне спокойный Давет, чьи пальцы, сжимали лук с такой силой, что по бледности они могли поспорить с цветом лица некоронованного блондина.
— Обобрав убитого Колгрима и трупы его подручных, наша потрепанная и уставшая (особенно мы, маги — столько заклинаний скастовать, да еще и лириума нахлебались — уже просто от синего цвета тошнить начинает, а звон склянок, раздающийся то с пояса, то из мешков, и вовсе вызывает ноющую боль в зубах) команда выбралась на свежий воздух. Горные гряды живописно обступили небольшую, относительно, долину, плотно подступая к узкой тропе, ведущей к вырубленному прямо в горе комплексу, где и покоится прах святой.
— По центру он резко раздавался вширь, образуя эдакую чашу , и правая часть "дна" была заставлена остатками здания — пара стен, угол, полностью обвалившаяся крыша и пара статуй, без рук и голов — одна напоминала мужчину в тунике и сандалиях, держащего тонкое и длинное копье, оставшееся нетронутым, другая изображала, судя по тому, что сохранилось, женщину в длинном одеянии.
— Похожую скульптуру можно часто увидеть в церквях, да и в башне тоже парочка таких есть. Но тут время и катаклизмы вроде пикирующего древнего ящера попортили пейзаж изрядно. От прохода, где мы столпились, вниз вела мощеная каменными блоками дорога, которая резко обрывалась у "дна" долины. С нашей позиции открывался отличный вид, в том числе и на гнездо "переродившейся святой", которая гулко (все эхо виновато) дышала во сне.
— Мы аккуратно стали спускаться вниз, стараясь не звенеть экипировкой и не обваливать/сталкивать камни вниз по дороге. Даже дышали, кажется, через раз. Если дракон пробудится, ему даже не нужно с нами биться. Достаточно пары плевков огнем — и шашлык из человечинки/кунарятинки готов.
— Перед таким аргументом это не стыдно, — отогнав несвоевременные воспоминания, я ободряюще хлопнул Давета по плечу.
— Мне и самой хочется развернуться в противоположном направлении, — призналась Винн.
— Истинное мужество заключено в том, чтобы суметь шагнуть через свои страхи, — ободряюще улыбнулась Лелиана. Даже интересно, это напутствие предназначено нам или себе? Вполне вероятно, что оба варианта верны.
— Развернуться мы не можем, — с сожалением вздохнул Алистер, погладив голову мабари — Так что давайте побыстрее закончим с этим.
— Лучше с этим делом не торопиться, — буркнул Давет, когда драконица, во сне, особенно глубоко вздохнула, а на выходе выпустила эдакий огненный цветок, расцветший на противоположной стороне долины, растапливая снег. Ничего себе у нее радиус поражения!
—Мы не в том положении, чтобы биться с ящером. И я не вижу ничего зазорного в том, чтобы пройти мимо, не тревожа хозяина, — вставил, что называется, свои пять копеек Стэн, который тоже старался ступать аккуратно и тихо.
Долго ли, коротко ли, а все ж таки добрались мы до относительно неприметной двери, ведущий в храмовый комплекс с прахом святой на финише. Статуи воителей и воительниц со щитами — грязные, пыльные, но целые — пара каменных скамеек, ваз с усохшими цветами... и серый, словно высеченный из камня, охранник, стоящий ровно посредине закрытого прохода, ведущего вглубь.
Крылатый шлем, борода клинышком, немного морщин в уголках рта и глаз, древние, даже на вид, доспехи, и внушительный молот, словно игрушка висящий за спиной. Стоило мне сделать пару шагов вперед, как глаза открылись, и страж пошевелился, сбрасывая с себя комки пыли.
— Приветствую вас, Искатели, — молвил он не спеша сделать попытку размазать нас.
— Сейчас нам заявят, что лишь достойные пройдут мимо него и бла-бла-бла, — вырвалось у Давета закрывающего лицо звонким фейспалмом, прозвучавшим на все помещение.
— Лишь те кто чисты и сумеют пройти испытания достойны лицезреть прах Андресте, — страж подтвердил предположение бывшего воришки.
— Как мы можем доказать, что достойны? — спросил я у стража оставив силовое решение как план Б.
— Проявите находчивость, сообразительность и победите себя, — прозвучал ответ.
— Почему их всегда три? Не пять, не семь, и даже не одно? — простонал Давет так и не убрав пятерню от лица.
— Пять слишком много, а одного слишком мало, — торжественный голос стража сменился на устало-деловой. Пока вор выкатывал глаза от удивления, воин вернулся к своей торжественно-тягучей манере разговора:
— Итак, Алан Амелл, ответь мне на вопрос... Йован, твой друг по Кругу Магов... тяжелая судьба была ему уготована...
— Если Вы про то, чувствую ли я вину за его смерть, то мой ответ — нет, нет и еще раз нет! Я пытался ему помочь, и не только я. Вместо смерти — место среди нас, Серых Стражей. Но он испугался, и сбежал. А после опустился до отравления человека ядом. Будь возможность — я бы вернул его обратно в Круг, и только. — Я прервал собеседника, зная, о чем пойдет речь.
— Неужели в твоем сердце нет места состраданию и милосердию? — нахмурился страж, играючи подбрасывая в руках внушительный молот.
— Милосердие? — я невольно фыркнул — Я дал шанс Магу Крови. Дал ему возможность сделать, что-то достойное в своей жизни. Возможность использовать свои силы на благо других и теперь должен испытывать сострадание к тому кто профукал этот шанс, предал Круг и Серых Стражей?
— Что ж, это все, что я хотел услышать, — кивнул воин, и обратил свой взор на Давета. — Теперь ты, Давет, дитя улиц...
— Охххх... ладно-ладно, задавай свой вопрос, — выдохнул лучник, с опаской поглядывая на мужчину.
— Жизнь твоя была тяжелой, трудной... ты воровал еду, чтобы выжить, дрался за кусок хлеба... убивал таких же, как и ты сам, жителей трущоб, борясь за свою жизнь и место под солнцем. Тебе есть, о чем сожалеть? Есть тот, кто безвинно был тобою загублен?
Повисла тяжелая пауза. Я мельком посмотрел на Стража, на его лице пробежала гамма эмоций, от удивления, до страха, от злости... до разочарования и тоски. Странное дело — я ведь ничего не знаю о прошлом этого человека, по причине того, что просто не интересовался особо, а о детстве Давет не стремился делиться с нами.
— Видит Создатель, мне не раз хотелось расквасить его морду. Но та дурацкая шутка не должна была окончиться чей-то смертью, — помрачнел разбойник от старых воспоминаний и горько усмехнулся — Правда, слово безвинный к нему не имеет ни малейшего отношения, но я все равно не желал смерти.
— Лелиана, — страж проявил немного такта и перешел к следующему члену команды. Интересно, что его вопрос оказался совершенно другим — Тебе знакомо предательство лучше других. Как поступишь ты, когда придется выбирать между долгом и дружбой, местью и человечностью?
— Я... — запнулась девушка, уткнув взгляд в полю Наверняка речь идет о ее... сложных взаимоотношениях с бывшей работодательницей и близкой подругой. Настолько близкой, если тут все шло по пути канона, что просто ужас. Для очистки совести могу сказать, что это, наверно, осталось в прошлом, и девушке больше не придется... э-э-э... неважно.
— Каков же твой ответ? — через несколько минут молчания заговорил страж, поторапливая барда.
— Создатель учит нас прощению и милосердию... но чувства порой перевешивают добродетель, — тихо сказала девушка, подняв голову.
— Я услышал тебя, Лелиана, — провозгласил воин и обратил свой взор на тихо стоявшего Алистера. — Мой вопрос к тебе, воин веры, молодой Страж... тебе есть о чем жалеть? В воспоминаниях ты терзаешь себя: "Если бы я остался, если бы принял удар на себя..."... винишь ли ты себя в смерти наставника, имя которому Дункан?
— Порой я все еще хочу оказаться рядом в тот день. Но теперь я понимаю, Дункан не доверял Логэйну и попытался сохранить стражей. А значит, я бы обесчестил его жертву. — блондин уставился в пол, будто в старом камне было что-то весьма занимательное — И если есть кто-то виноватый,, то это предатель Мак-Тир.
— Понимаю тебя, Серый Страж, — отозвался наш собеседник так, словно и сам прошел через нечто подобное, прежде чем перейти к следующему участнику викторины "Самый тяжелый груз души твоей".
— Задавай свой вопрос, — Стэну не составила труда понять, что теперь будет его черед.
— Воин, следующий учению Кун — наш собеседник устремил свой взор на кунари — Твой долг узнать о Море. Ради этого погибли твои соратники.
— Я понял тебя, страж — кунари не дал договорить собеседнику — Остановив Мор, я смогу узнать больше. Делом почту память соратников и тех, кто спас меня, но пал от рук моих.
— Я услышал тебя, кунари, — кажется, в голосе стража я почувствовал уважение и даже некоторую теплоту. Рыбак рыбака, как говорится...
Страж обратил свое лицо в сторону ведьмы, да только не успел он открыть рот, как та обрушилась на него с тирадой, что, мол "негоже приличной девушке отвечать на столь интимные вопросы каждому встречному-поперечному, ибо это неприлично". Нет, слог был куда более... эмоционален, протяжен и полон сравнений, эмоций, однако примерно такой был смысл всего ее спича.
Древнему воину не понравился ответ, сдвинул грозно брови он... но ничего не сказал на грубость. Лишь только, казалось, температура вокруг упала градусов на пять, не меньше. Чуть помолчав, молвил все ж страж:
— Опасен твой путь, ведьма. С грозными силами играешь, считая себя умнее других, закрыв сердце на замок и выбросив ключ. Помни — в одиночестве сгинешь ты, бесследно канув во тьму, с которой ты ведешь опасную игру.
— Винн — воин-хранитель обратился к последнему члену команду (ну а что можно спросить у собаки, каким бы умным ни был твой любимый песик? Примечание Seguro) — Мудрая наставница, любишь ты учеников как детей своих. Разве не желаешь ты детей родных по крови? Не хотела ли сбежать из Круга чтобы создать свою семью?
— Круг стал мне семьей — ответила Винн с теплой, но чуточку печальной улыбкой, признавая, что была бы рада познать счастье материнства — И жалею я лишь об Анейрине, с которым была слишком строга.
— Слова услышаны, путь открыт. Боритесь с собой, верьте в ближних, пройдите очищение огнем — и будет вам дозволено дойти до праха святой, — кивнув, страж отошел в сторону, и тут же тяжелая дверь за ним бесшумно отворилась, открывая глазам длинный коридор, оканчивающийся еще одними дверьми.
— Спасибо за наставления, — поклонившись, я первым ступил на пол, куда многие-многие годы не ступала нога человека. Спутники мои не стали мешкать.
Спешно пройдя вперед, я толкнул двери, открывая путь во внушительную залу, где около боковых стен застыли бесформенные сгустки чего-то. Что-то подсказывало, что это признаки, на вопросы которых нам нужно ответить. И ошибка будет стоить очень и очень дорого.
— Полагаю, эти духи и будут проверять на находчивость, — заметил Давет привычно осматривая зал на предмет на пример пакостей и барахлишка. Но не находя ни первого, ни второго.
— Не духи. Образы, что лишь одной задаче служат — отозвалась Морриган насмешливо фыркая — В Алистере даже ума побольше.
— Я все еще тут — надулся упомянутый Алистер — И светлый цвет волос еще не делает меня дураком.
— Не делает — легко согласилась брюнетка чем сразу вызвала подозрение. Как выяснилось в следующее мгновение, обоснованное — Справляешься ты сам.
— Прекратите балаган, пока "образы" не осерчали. Вон тот, к примеру, мужик с бородой при двуручном топоре за спиной вмиг научит нас уважению, — прикрикнув с целью навести порядок в наших дружных рядах, я подошел к молодой девушке с грустной улыбкой. Вопрос свой, о песне прекрасной, она задала голосом тихим, да грустным, едва уловимым, словно уносил его ветер.
— Мелодия ответ мой, — так же тихо ответил я, и образ, улыбнувшись, растаял в дымке, превратившись в ничто.
— Что? Что ты сделал? — воскликнул Алистер, подходя поближе. Меня охватило ощущение торжественности и единения с окружающим пространством. Верно уловив мое состояние, Лилиана положила руку на плечо бастарду и приложила пальчик к губам, прося замолчать.
Подошел я к женщине в простом платье, что говорила о снах, в которых явился к Ней он и вознес весть, что родится у нее чудесная девочка, которая станет глашатаем воли Его и защитницей народов, гнобимых имперской пятой.
— Месть, — ответила Лелиана, едва "образ" Василии закончил произносить свое "Око за за око, глаз за глаз. Долг крови". Не став перебивать исключительно из вежливости.
И пусть с этой несложной загадкой мог бы справиться даже маленький ребенок, сама возможность почувствовать свое сопричастие к чему-то важному, сопоставимому с поисками Грааля, стоила дорого. А еще помогала сильнее объединить команду. Так что, как хороший лидер, я не стал мешать соратникам проявлять инициативу.
— Не гость я здесь и не захватчик. Сей Обители принадлежу я и она моя по праву, — молвил следующим "Шартан"
— Ты говоришь, о доме, — прозвучал мягкий голос Винн с теплотой вспоминавшей башню магов пока ее собеседник вещал свою каноную речевку
— Bерно, — кивнуло видение, изображавшее высокого, для этого народа, эльфа с лысой головой, чье лице все было покрыто татуировками. — Дева обещала нам свободу и новый дом в обмен на помощь, и мы пошли за ней.
Фигура бородача с топором за спиной печальным и протяжным голосом спросила меня о ревности. Крепкий, затянутый в старинной выделки доспехи с кольчужной рубахой, несмотря на возраст старик выглядел бодрым и полным сил.
— Верно, — выдохнул "Маферат". — Я ревновал, ревновал сильно... но разве может смертный сравниться с Создателем? Она... — видение истаяло, не договорив.
— Осталось не так много, — чуть улыбнулся Давет, кивая в сторону оставшихся силуэтов, среди которых выделялся более всего обладатель двуручного меча, уткнувшего острие в пол и сложившего ладони на навершии рукояти.
— Владеет сломанным мечом и отделяет истинных королей от самозванцев, — молвил мужчина средних лет в одеянии волшебника и с двуручником за спиной. Вероятно, настоящий Гессариан был моим коллегой.
— Милосердие, — мрачно отозвался Алистер. кинув потемневший взор на существо, что задало вопрос. Спорю на что угодно, сейчас в мыслях друга были лишь Логэйн да Дункан.
— Да — кивнуло подобие призрака прежде чем исчезнуть подобно остальным — Я не мог вынести страданий Андрасте и милосердие побудило меня прервать ее жизнь.
