Битва за Эллиоты. Часть 6

Но летом 1919 года всё изменилось. Союзники, кроме поляков и японцев, как-то резко отошли от дел, уведя свои войска с передовой, начав их эвакуацию. Похоже, из-за того, что большевики согласились признать независимость новых государств в Прибалтике, и оккупацию Румынией Бессарабии. Что привело к тому, что большевики начали осенью наступление по всем фронтам. Включая и части красных в Туркестане, что уже соединились с наступающими навстречу им частями красных. А на Дальнем Востоке, красные отряды адмирала Добротворского, заняли Владивосток. И шли к Харбину и Хабаровску. К Харбину, вырвавшись с Квантуна, и заняв Мукден, шли и красные отряды адмирала Колчака. А в тылу всех белых армий начались восстания. В том числе красные отрезали его корпус, от остальных частей ВСЮР, откатывающихся к Кубани. Заперев его в Крыму. И пока ему удавалось сдерживать красную тринадцатую армию от прорыва в Крым, но тут, с просьбой об встречи с ним, обратился адмирал Вирениус. И он генерал-майор Слащёв дал своё согласие. Из-за чего над позициями его корпуса, вслед за позициями красных, взметнулись символы переговоров, белые флаги. И с позиций большевиков в сторону его обороны двинулось несколько человек. И генерал, выбравшись из окопа, шагнул навстречу, человеку в адмиральской форме, с шитьём на рукавах, и с прямым китайским мечом на перевязи. И полным набором наград времён Российской империи на груди, в том числе и за оборону Порт-Артуру. Которого сопровождали ещё четверо. Двое явно являлись командирами, один в добротной шинели и фуражке, другой в кожаной куртке и папахе. И их сопровождали двое красноармейцев, один с горном, а другой с белым флагом. Слащёва так же сопровождали четверо. Его жена, Нечволодова, или как её официально называли юнкер Нечволодов, и трое нижних чинов.

И когда между двумя делегациями осталось несколько шагов, то адмирал поднёс руку к фуражке, отдавая честь, а потом, протянув руку для рукопожатия, в любом случае протокол этого требовал, произнёс, на французский манер слово генерал:

— Здравия желаю, мой генерал, моё почтение сударыня, адмирал Вирениус, — после этих слов адмирал по очереди посмотрел на своих спутников и произнёс, — Командующий тринадцатой армией РККА товарищ Геккер и член военного совета армии товарищ Богатин.

— Здравия желаю, — ответил Слащёв, там же отдав честь, пожав руки адмиралу, а потом, протянув их красным командирам, которые явно скрепя сердце, тоже последовали воинскому этикету, а генерал-майор продолжил, — Мой адъютант, юнкер Нечволодов. Предпочитаете обращение во французской манере, мой адмирал?

— Вообще я предпочитаю обращение товарищ, но пока это к нам, с вами, это не относиться, — прямо глядя в глаза Слащёву произнёс Вирениус, — Да и господами мы по отношению друг, к другу, не являемся. Но прошу вас, сударь, выслушать внимательно, то, что я вам скажу. Я не хочу вас обидеть, но хочу заставить вас задуматься. И для начала ответьте мне, пожалуйста, правдиво на один вопрос, за что вы воюете?

Слащёв бросил короткий и внимательный взгляд на адмирала, а потом, отведя глаза в сторону, ответил:

— Если сказать по чести, то сейчас не знаю.

— Если сказать по чести, то вы и в самом начале не знали, за что воюете, когда после свержения Николая Кровавого, премьер-министр Британии Ллойд-Джордж произнёс: 'Одна из целей Британии в этой войне достигнута'. А господин Черчилль, по поводу вашего движения заявил, совсем недавно: 'Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских, напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело'. Так что не обессудьте, мой генерал, но вы изначально сражались не за интересы Отечества. В котором, большевики, изначально и не планировали тотальную национализацию всего и вся. А хотели сделать то, что сделали мы в Финляндии, национализировали только банков, ну и создали рабочий контроль и комитеты бедноты, для контроля над экономической деятельностью в городе и в деревне. И это вы вынудили пойти большевиков на введение 'военного коммунизма'[16].

Слащёв бросил, на адмирал, злой взгляд, но Вирениус спокойно продолжил:

— Ну я надеюсь, умом вы, мой генерал, понимаете, что это правда. Но я могу сказать, за что вы сражаетесь вот прямо сейчас.

— И за что же мой адмирал?

— Французы предлагают следующие условия договора, между ВСЮР и Францией: 'признать все обязательства России и ее городов по отношению к Франции с приоритетом и уплатой процентов на проценты, Франция конвертирует все русские долги и новый 6,5 %-ный заем с частичным годовым погашением на протяжении 35 лет, при этом уплата процентов и ежегодные погашения гарантируются: передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог европейской России, передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, предоставлением в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и Кубанской области, предоставлением в распоряжение Франции трёх четвертей добычи нефти и бензина, передачей четверти добытого в Донецком районе угля, эти пункты вступают в силу немедленно по занятии войсками генерала Врангеля соответствующих территорий'. Ну и пункт, как вишенка на тортике: 'при русских министерствах финансов, торговли и промышленности в будущем учреждаются французские финансовые и коммерческие канцелярии[17].' Дёшево, вы, мой генерал, Отчизну то оцениваете. И кстати очень близкую ситуацию с последним пунктом предлагали России ещё в 1916 году, после Парижской экономической конференции. Тогда Николай Кровавый отказался присоединиться к послевоенной блокаде Германии. И не согласился на внешнее управление России. За этого его в Антанте и решили свергнуть. А потом, в декабре 1917 года, союзнички и поделили, ещё воюющую с Германией Россию, на зоны интересов. Да, мой генерал, с такими союзничками и врагов не надо.

Слащёв поджал губы и сердито бросил:

— Вы пришли меня оскорбить, мой адмирал?

— Отнюдь, мой генерал, отнюдь. Я пришёл предложить вам сейчас сделать то, что вы сделаете через год. Несомненно, сделаете. Тем паче, что маршал Фош уже сказал, по поводу заключённого мира: 'Версаль — это не мир, это перемирие лет на двадцать'. А вы, именно вы, нужны Отечеству. Что бы защитить его в войне, которая будет ещё более жуткой, чем та, что прошла.

— И что вы хотите мне предложить, мой адмирал? — Слащёв внимательно посмотрел на Вирениуса.

— Я предлагаю, вам, мой генерал, послужить своему Отечеству и своему народу, защитить его, когда это будет нужно. Отразив внешнюю агрессию, которая будет уже в этом году, — произнёс адмирал, добавив, — К тому же правительство РСФСР, с моей подачи, объявило амнистию всем, кто перейдёт на её сторону. Все старые грехи будут амнистированы. Главное потом будет не сделать новые, ввязавшись в политику, а просто делать своё дело. И стать одним из маршалов Победы.

— Внешняя агрессия, мой адмирал? Сейчас? — удивился Слащёв.

— Ну я же говорю, что вы, мой генерал, не очень хороший политик, поэтому сторонитесь её, — усмехнулся Вирениус, — Вопрос в том, что польская армия готова к войне. Почти миллион штыков и сотня танков, много самолётов, тысячи орудий и пулемётов. И всё это готовиться Францией к войне, с Россией. Ну и когда Япония присоединялась к Антанте, в уже далёком 1912 году, Британия ей, за участие в войне с Германией, обещала контроль над землями до Байкала. Сейчас японцы теряют контроль над этими землями Семёнов, и китайцы бегут. И я ожидаю вступление в войну непосредственно японской Корейской армии[18]. А это согласитесь тоже внешняя агрессия.

Слащёв посмотрел на собеседника и произнёс:

— А, вы, мой адмирал не боитесь делать мне такое предложение, о предательстве?

— Мой генерал, я старый человек, я ничего уже не боюсь. Да и я не уверен, что успею вернуться домой, из этой поездки. Так что речь не обо мне, а о защите Родины, России. Какая она бы не была. Там на западе, в Европе, её будут ненавидеть любой, царской, советской или диктаторской, и будут стремиться уничтожить любую сильную и независимую Россию. Принимая её только в виде колонии. И я, слишком стар, чтобы защитить Россию, через двадцать лет. А вот, вы, мой генерал, вполне это можете сделать. Так что речь о вашем выборе, мой генерал. Через год у вас сомнений, что надо служить Отечеству, не будет. И я хочу, чтобы вы сделали его несколько ранее. И тем самым спасли для Отечества много жизней, в том числе и, не дав зарваться краскомам, в пути на Варшаву. И открыть южный фланг наступающей группировки под удар поляков, с плацдарма на Висле. Ну, так что, мой генерал, принимаете моё предложение?

— Мне надо подумать, мой адмирал, — ответил Слащёв, бросив взгляд на своих спутников, — Но в любом случае, я сообщу своё решение завтра.

На этом они тогда и расстались. А это разговор маршал Слащёв вспомнил, когда вёл парадную колонну своего Крымского фронта, так и не давшего немцам прорваться в Крым, на параде Победы. В Москве, на Красной Площади. Вместе с двумя другими бывшими белогвардейцами, ставшими в СССР маршалами, Говоровым и Баграмяном. Которые возглавляли колонны своих фронтов. Как и вспомнил, что адмирал Вирениус тогда так и не доехал до Финляндии, будучи похороненным в Петрограде, как он тогда сказал 'на родине'. Как вспомнил про войну с Польшей, с её фланговым ударом по наступающим частям РККА, которые, правда удалось заранее остановить и перегруппировать. Из-за чего граница с Польшей тогда пролегла по линии Керзона. Ну и про бои, ещё в течение двух лет, на Дальнем Востоке, с третьей осадой Квантуна врагами. Которую крепость Порт-Артур опять, с честью, выдержала. Чем и сохранила Маньчжурию для России.

[1] Проблема успешности психических атак белых частей в период Гражданской войны в России заключается в слабой подготовке противостоящих белым войск. У которых обычно оружие было изношено и совершенно не пристрелено, что исключало попадание в цель на расстоянии более нескольких десятков метров.

К тому же такие, противостоящие белым, подразделения обычно начинали вести огонь с больших дистанций, и к моменту выхода белых подразделений, на рубеж штыковой атаки, уже не имели боеприпасов. И, поэтому, и отходили.

Ещё одним нюансом психических атак являлось то, что и сами белые вынуждены были их проводить из-за нехватки боеприпасов.

[2] 229-мм. (9 дюймовая) легкая осадная мортира образца 1877 года. 9-дюймовая легкая мортира представляла собой весьма неэффективное орудие, как для осадной, так и для крепостной артиллерии. Ее слабостью была малая дальность стрельбы, всего 2900 — 3000 м. При осаде противник мог расположить свои батареи на расстоянии 4 км и более и безнаказанно расстреливать 9-дюймовые мортиры.

9-дюймовая легкая мортира проектировалась как береговая система для борьбы с британскими броненосцами. И оказались уникальными орудиями в нашей артиллерии. Будучи спроектированными лишь для одной несостоявшейся боевой операции, — захвату Босфора. Так вес ствола с замком составлял 1769 кг, что позволяло довольно легко транспортировать мортиры этого типа и буквально за сутки подготавливать их к открытию огня, установив на деревянном, а не бетонном основании. Но при этом дальность стрельбы мортиры составляла всего 2900 — 3000 метров. Что не позволяло применить мортиры этого типа против технически оснащённого противника.

9-дюймовая легкая мортира, со снарядами, была принята на вооружение осадной и крепостной артиллерии 11.12.1892 г. Первые 20 9-дюймовых легких мортир были изготовлены в 1891 — 1895 годах и направлены в Особый запас в Одессе. Ещё, к 1902 году, для Первого и Второго осадных парков, сделали по дюжине 9-дюймовых легких мортир.

[3] Области современной Албании. Соответственно на юге и севере современного государства.

[4] Сейчас город Шенгин в Албании. Третий, по значимости, порт этого государства.

[5] Именно в контрреволюционном перевороте белые и обвиняли красных, выступив против них. Так как красные отринули указ Керенского об объявлении России республикой, сделанный им в сентябре 1917 года. А вернулись к идее созыва Учредительного Собрания, озвученного в указе императора Михаила II. Передавшего вопрос об государственно устройстве России в ведение этого избирательного органа. Что и было подтверждено Съездом Советов. Решением, которого правительство Ленина стало четвёртым Временным правительством. Которое в течение месяца должно было произвести выборы в Учредительное Собрание. Что и было сделано в занятых правительством Ленина районах. Но это, де-юре, возвращала в России имперское правление.

[6] По сути этим самым лидеры белого движения и поддержавшие их офицеры дезертировали, причём в ходе войны. И подняли мятеж против Временного правительства. Выступив тем самым на стороне врага. А до решения Учредительного Собрания, учредить, в России, республику, правительство Ленина было именно Временным Правительством. Которому они и присягали. Так как, своим отречение Николай II, освободил всех от присяги данной лично ему. Михаил II присягу, уже данную ему, а о присяге Михаилу II, в своих мемуарах указывает Деникин, не принял. И все принесли присягу Временному Правительству, присягать которому, в армии, отказались всего два человека. Генералы Келлер и Хан Нахичеванский.

[7] Деньги на Великую октябрьскую Революцию Большевики собрали на основе партийных взносов, пожертвований со стороны, в частности деньги, жертвовал Максим Горький. Но, главный источником средств, стало, в буквальном смысле, 'крышывание' 'чистой публики' от нападения бандитов. Именно Красная Гвардия защищала, не за бесплатно конечно, своих врагов от криминального произвола бандитов. И германский генштаб, со своими 'германскими деньгами', тут совсем не причём.

[8] Правительство, сначала в Великом Княжестве Финляндском, а потом в Финляндском королевстве.

[9] Имело место в реальной истории.

[10] Германская оккупация Украины закончилась только в начале лета 1918 года. Из-за противодействия этому ряда красных республик. Объявивших войну Германии. В частности, в состоянии войны с Германией находился Уралсовет.

[11] В реальной истории были взорваны 4 марта 1918 года.

[12] Главный ответственный за Выборгскую резню 1918 года. Тут из-за отсутствия генерала Маннергейма, командующий белыми финскими войсками.

[13] Немцы в 1918 году начали формировать две армии из белогвардейцев, для их действий против большевиков. 'Южную' в Киеве и 'Северную' в Пскове. При этом после поражения Германии обе армии оказались в Прибалтике. 'Южная' став Западной добровольческой армией под командованием Бермондта-Авалова имела в своём составе порядка 4000 русских и порядка 40000 немецких добровольцев действовала в Курляндии, в интересах Германии. 'Северная' стала Северо-Западной Армией Юденича, очень быстро ушла в подчинение британцам и действовала в Эстонии.

[14] Не Александр Васильевич, погибший в книге, а его дядя, Александр Федорович Колчак. Так же упомянутый в книге. И во время гражданской войны служивший в красном флоте.