Вершина мира 2. Часть 2

— Вот, кажется, и все, — неуверенно произнес Денис и, вопреки своим словам, схватил кисточку и провел по моим скулам, — да, теперь точно все!

Меня повернули к зеркалу, давая возможность полюбоваться на плоды тяжкой работы визажиста. Я подалась вперед, разглядывая отражение, совсем не культурно сглотнув. Хорош, шельмец! Из стеклянной зеркальной глубины на меня сурово смотрела решительная женщина, совсем не похожая на вчерашнюю мягкую, женственную леди. Сегодняшняя пугала и одновременно завораживала. Не допускала и мысли, что ей можно перечить, но при том порождала ощущение спокойствия и уверенности. В ее присутствии становилось ясно, что нерешаемых проблем не существует, какими глобальными они бы не показались с первого взгляда. Я осторожно потрогала волосы, уложенные в искусном беспорядке, будто их обладательница только что находилась на ураганном ветру.

— Ты меня, конечно, извини, — вкрадчиво обратился Лель к визажисту, — но мне очень хочется узнать — какого черта ты здесь делаешь?!

— В-в смысле? — перепугался тот, нервно тиская зажатую в руке кисточку и неосознанно отступая от спасателя.

— Мне очень интересно, что держит тебя в этом затрапезном отеле, когда тебе цены нет?

— Я что-то не так сделал? — Денис жалобно посмотрел на меня.

— Лин, перестань пугать парня, — строго одернула я друга, — лучше поднимись ко мне и принеси что-нибудь из одежды. Мне, конечно, все равно, но, боюсь, зрители не оценят, если я явлюсь в студию в грязной одежде.

— Она замечательно дополнит твой образ, — хохотнул спасатель, но отставил чашку и промаршировал через комнату.

Дождавшись, когда за Лелем закроется входная дверь, повернулась к Денису, спеша успокоить встревоженного парня.

— Денис, прекращай паниковать, — мягко проговорила я, невесомо касаясь его руки. Он посмотрел на мою ладонь на своем рукаве и... сдержался, не отдернув руку, хотя, я голову могла прозакладывать, что ему это стоило немалых усилий, — Лин просто хотел спросить, отчего ты, как крот живешь под землей, если мог бы заработать себе на просторный, а главное свой, дом. Отчего, служишь в отеле, если с легкостью мог бы устроиться куда угодно, хоть в императорский дворец, где платят не в пример больше.

— А разве я могу уйти? — он все-таки убрал руку и принялся бесцельно перекладывать свой инструмент.

— Можешь, — пожала я плечами, — ты же свободен. Но я бы тебе не советовала делать это прямо сейчас. Подожди пару месяцев, а лучше полгода, обживись, подкопи денег, чтоб за душой было что-то на первое время, найди место и только после этого уходи, если решишься.

Парень кивал головой, аккуратно расставляя кисточки по ранжиру в вертикальную подставку, куда те опускались с приятным костяным перестуком.

— А если я не захочу? — тихо спросил он, не поднимая глаз от своих нервных пальцев.

— Значит, не уйдешь, — мягко улыбнулась я, — это должно быть только твоим решением и никто не в праве тебя заставить. Ты же свободный. Помнишь?

— Да. Спасибо.

— Не за что, — рассмеялась я, — а теперь прекращай хандрить и предложи даме чаю. Если только я не испорчу этим твою работу.

— Испортите? — удивился Денис.

— Помада, — напомнила я.

— А! Не беспокойтесь, я использовал стойкую, так что вы можете совершенно спокойно выпить чаю, — успокоил меня парень, удаляясь в крохотную кухоньку, откуда послышался шум воды, наливаемой в чайник, — главное не забудьте вечером снять макияж. К сожалению даже самая натуральная косметика плохо влияет на кожу...

Дожидаясь Леля, успели не только выпить чаю, но и мило поболтать. Когда рыжий забылся, увлекшись разговором, он оказался весьма приятным собеседником, обладающим мягким чувством юмора и удивляющим отсутствием вполне объяснимой злости, которой меня в свое время до колик пугал нынешний герцог. Денис казался маленьким, робким солнышком, способным обогреть любого, кто к нему прикоснется, но я не сомневалась, что при необходимости солнышко полыхнет пожаром. Он разительно отличался от Влада, тот был ледяной, злой, ершистый, в любой момент готовый перейти в атаку, даже в минуты полной безопасности это напряжение не отпускало моего бывшего раба, у Дениса же злости не было. Он воспринимал происходящее с философским смирением, поэтому же, наверное, был так спокоен, несмотря на резкие перемены в собственной жизни. Я больше чем уверена, что оказавшись у нового хозяина, парень с таким же деловитым спокойствием принимался налаживать отношения с окружающими, с каким обживал свою новую жизнь. Нет, он не был уверенным в себе, по-прежнему боялся хозяйского гнева и остро переживал свои возможные ошибки. Пройдет еще не один месяц, прежде чем этот милый, ласковый мальчик разделается со своими монстрами. Девушку бы ему, мысленно вздохнула я, такую, чтоб приняла таким и не требовала чего-то большего.

Наши посиделки прервал дверной звонок, возвестивший возвращение Леля. Взглянув на шкодливо-довольную спасательскую рожу, я немедленно начала паниковать и потребовала поскорее предъявить содержимое туго набитой сумки. Противный Лель принялся паясничать, делая вид, что не хочет отдавать мне сумку, прижимал ее к груди и требовал заверений в собственной безопасности, доводя меня до паники. Что может оказаться в сумочном нутре?! А ведь может быть все, что угодно от идиотской кигуруми-лошадки, до тяжелого бархатного платья из личных запасов принцессы. И почему я не пошла за одеждой сама?! Ну, подумаешь, надела бы перепачканные вещи, неприятно коловшиеся обрушившейся на меня лавиной утеплителя из расковырянного строителями ложного потолка. Потерпела бы! Ага, а потом все интервью ерзала бы на студийном стуле нашкодившей школьницей, а, доктор? Черт! Я раздраженно потерла нос изгибом кисти. Так что, доктор, придется надевать то, что принесли. Денис, отставив чашку, с интересом наблюдал за нашей возней по перетягиванию сумки, благоразумно не вставая ни на чью сторону и будто открывал для себя что-то неизведанное. Исследователь хренов!

Доведя меня почти до натуральной ярости, Лель наконец отпустил сумку, позволив ее распотрошить. Первым на диван вывалился черный бюстгальтер, видно сунутый впопыхах предусмотрительным Заком, за ним тонкой струйкой вытек вязанный бежевый бадлон, часть спасательской экипировки, что надевается в холоде под верхний костюм и позволяет сам по себе, без всяких нанодополнений, сохранить достаточно тепла, кубарем выкатились брюки-карго, позвякивая массивной пряжкой широкого ремня, а поверх шлепнулась кожаная жилетка.

Я оглядела образовавшуюся кучу и медленно подняла лицо, щерясь на Лина, сделавшего пару шагов назад.

— Что это за хрень?! — сквозь зубы прорычала я.

— Одежда, — собрав все свое мужество, ответил Лель.

— Я вижу, что не макароны. Какого хера она такая?! Я вам кто — садист-маразматик!? — бушевала я, подхватывая двумя пальцами жилет и тряся им перед спасательским носом.

— Госпожа Аня... — подал голос зритель, заставив обернуться всем корпусом, а Дениса инстинктивно отпрянуть, несмотря на разделяющее нас расстояние.

— Еще раз обзовешь госпожой — кадык вырву, — пообещала взбешенная докторица, глаза парня на секунду испуганно расширились, но он быстро совладал с собой.

— Извините, Аня. Я не знал, что это так вас раздражает, — повинился он, своей робкой улыбкой усмиряя дьяволицу и гася мой гнев.

— Это ты меня извини, я не хотела тебя... — пробормотала я, вовремя глотая неподходящее слово 'пугать'.

— Ничего, — опять та же умиротворяющая улыбка на конопатой физиономии, — я не стал бы так расстраиваться из-за принесенных вещей. И я бы попросил вас это надеть, чтоб мы могли оценить...

— Черт с вами! — все-таки рыкнула я, сгребая в охапку валяющиеся вещи и направляясь в хозяйскую спальню, — Времени искать другое все равно уже нет.

Скинув халат, принялась одеваться. Бадлон, как ему и положено, лег, словно вторая кожа, мягко очерчивая грудь и подчеркивая женственную гибкость спины. Черные карго, в противоположность, были широки, воинственно топорщась в стороны многочисленными карманами, вот только брючины оказались длиннее, чем необходимо и я немного с ними повоевала, пытаясь заставить их хотя бы не путаться в ногах. Остановившись у зеркала, уныло посмотрела на себя. Плотно облегающий свитер создавал впечатление обнаженности и мне ничего не оставалось, кроме как надеть жилетку. Лучше не стало, но хотя бы пропало ощущение, что я порно звезда. Наруч, скрытый рукавом, топорщился, превращая руку в мутантскую клешню. Улегшееся было раздражение поднялось вновь, вместе с поддернутыми до локтей рукавами. И на черта я во все это лезу!?

Все еще сердясь на друзей за подставу с одеждой, вышла из комнаты, нервно одергивая полы жилета, то поправляя тяжелую пряжку, давящую на живот. При моем появлении Денис поднялся, внимательно осмотрел с головы до ног, обошел кругом и деловито поинтересовался:

— А на ноги что?

— Берцы, а что ж еще? — виновато поглядывая на меня промямлил Лель.

— С собой?

— Да.

— Тащи.

Лин метнулся в прихожую и вернулся с объемным пакетом, из которого выглядывали черные голенища. Денис молча подхватил ботинки и опустился передо мной на колени. Можно было бы покочевряжиться, развести демагогию, что свободные так не делают, но я только вздохнула и, опершись ладонью о его плечо, сунула ноги в услужливо подставленные ботинки. Сосредоточенно сопя он сперва отвернул голенища, а после зашнуровал так, что шнурки прихватывали всего пару люверсов над стопой. Штанины Денис небрежно заправил в ботинки, собрав ткань гармошкой, этим нехитрым способом скрадывая лишнюю длину. Поднявшись еще раз осмотрел меня, склоняя голову то к одному, то к другому плечу, будто от смены ракурсов могло что-то измениться! Коротко кивнув самому себе, поправил ворот и подергал за пряжку ремня, сдвигая ее чуть на бок.

— Вот, теперь точно — все, — выдал свою коронную фразу Денис, отступая от меня на пару шагов и предлагая Лелю полюбоваться на плоды своих трудов.

— Хышница, — одобрительно усмехнулся спасатель, а я неодобрительно покосилась на часы, до начала интервью оставалось каких-то полчаса. Лин, заметив мой взгляд, только легкомысленно махнул рукой — успеем!

Прощаясь с Денисом, клятвенно заверила застеснявшегося парня, что вечером переведу гонорар на его счет. Рыжий покраснел и не очень уверенно отнекивался, заявляя, что ему и так было приятно и не сложно совсем и вообще — он все равно на больничном и... Наши расшаркивания прервал Лель, чуть ли не за шиворот вытянув меня из подземного жилища визажиста.

На этот раз в машину меня пустили без предварительной подготовки и спасатель, несмотря на спешку, завел мотор, только дождавшись, когда я пристегнусь. Вынырнув из гаражных ворот, машина с легкостью вписалась в вечерний поток. Час пик уже миновал, но движение все еще было оживленным, так что машина петляла бешеным зайцем, спеша к зданию телестудии.

— Так чем вам не угодил мой серый костюм? — поинтересовалась я, глядя на дорогу и крепко держась за поручень над дверью.

— Эолла сказала, что ты в нем будешь выглядеть, как строгая училка, которую к детям подпускать нельзя, а только в фильмах про воспитание плохих мальчиков снимать, — пояснил Лин, с легкостью перекладывая свою вину на хрупкие женские плечи.

— И вы с азартом подхватили эту глупость? — прошипела я, — И теперь, вашими стараниями, я буду выглядеть, как байкерша-нимфоманка! И что, если Эолла скажет вам идти кидаться головой в выгребную яму, вы дружным стадом понесетесь искать соответствующий сортир?!

— Если такова будет воля Ее Высочества, — смиренно ответил Лин.

— Засранец, — покачала я головой, — и как только совести хватает, а?

— Не я один, — усмехнулся Лель.

— Толпа засранцев, — поправилась я.

— Ну, хватит уже ругаться, Радага-а-аст, — примирительно прохныкал Лин, уверенно выворачивая руль и выискивая, где припарковаться около высокого здания, слепленного из сплошных окон, хрустальным сталагмитом пропарывающим посеревшее небо.

— Будешь должен, — буркнула я, отстегивая ремень и выбираясь из салона.

— Натурой возьмешь? — встрепенулся Лин.

— Ширинку застегни, копьеносец, мммать твою!

— Злая, злая женщина! — понесся вслед плаксивый голос спасателя. — Я буду ждать тебя здесь.

— Я постараюсь побыстрее, — на бегу пообещала я.

Вестибюль встретил меня полированными каменными полами, квадратными колонами, подпирающими высокий потолок и людской толпой, движущейся одновременно в разных направлениях.

Пробившись к стеклу, за которым маячил охранник, я назвалась и сообщила, что мне назначено. Охранник, смерив меня подозрительным взглядом, все-таки постучал по ушной гарнитуре и перебросился с кем-то парой фраз, которых я не расслышала из-за перегородки. Не прошло и минуты, как за спиной охранника в глубине холла разъехались двери лифта и оттуда вылетела высокая девица, одетая в узкие штаны и широкую шелковую блузу, переливающуюся радужными разводами и обвешанная, как новогодняя елка бусами, кольцами, фенечками и какими-то тряпочками. Все это хозяйство должно трещать и дребезжать от каждого движения. Ну, что, доктор, по сравнению с ней вы скромны и добропорядочны. Я с завистью наблюдала, как девица стремительно приближается к охраннику, искусно управляясь с ходулями высоченных каблуков.

— Вы Романова? Анна Романова? — издалека начала она. Я ее не слышала, но свое имя по губам читала отчетливо, поэтому кивнула.

Ходячая сигнализация нетерпеливо подскочила, умудрившись при этом не сбиться с шага и продолжила что-то гневно высказывать. Я помахала рукой у уха, показывая, что не слышу, а она лишь нетерпеливо взмахнула рукой, не переставая говорить. Я почесала бровь, терпеливо дожидаясь, когда она подойдет достаточно близко. Охранник посмотрел на несущийся и кричащий смерч, на меня и нажал кнопку на своем пульте, часть стекла отъехала в сторону.

— ...Это безответственно с вашей стороны, — бушевала девица, — до эфира остается всего десять минут!

— С кем имею честь? — тяжело роняя слова, поинтересовалась я, не делая и попытки перешагнуть заветную линию.

— Со мной... — девица налетела на мой взгляд, как на стену и заметно растерялась.

— Очаровательно, — мои губы помимо воли искривились в ироничной улыбке, чувствуя, как шевельнулось раздражение. Пока несмело, но грозя в любой момент захлестнуть с головой.

— Я помощник режиссера Сара Гольд, — красавица взяла себя в руки и заметно сбавила тон.

— Мне очень приятно, но эфир начинается через восемь минут, — из вредности напомнила я, заставив ее торопиться.

— Мы не успеем вас загримировать, — сетовала Сара, нервно нажимая на кнопку нужного этажа.

— Меня не нужно гримировать, — спокойно заявила я, радуясь, что приехала под самый эфир

— Конечно же, нужно, — отмахнулась Сара, — на вас совсем нет макияжа, это ужасно!

— Милая девушка, все, что необходимо на мне есть, — далеким горным обвалом пророкотала Радагаст, обидевшись на низкую оценку работы Дениса.

Если все работники студии такие же безапелляционные, к концу интервью я кого-нибудь прикончу. Надеюсь, ведущая воздержится от глупых вопросов. Для ее же блага.