— Добро, Сергей. Так как насчет 'песни и пляски'? Покрутимся на учебно-боевых в порядке сплачивания нашего сборного коллектива? Тебе ж в тот раз вроде понравилось.

— Еще б оно не понравилось, если с вашими учебными пулями! А ваше 'реактивное чудо' когда изучать?

— Да успеем мы еще. За один день оно все равно толком не изучится. А мы для начала общий уровень пилотажа на средних высотах подтянем. На десятке кэмэ все равно, совсем по-другому летается. Ну, так как?

— А давай! Жаль тут пара на пару не слетать. Очень это для поддержания боеготовности пользительно. Это что правда, оба здешних 'Кирасира' через неделю отдавать придется?

— Правда, Сергей. Я собственно потому к тебе и подкатился. В два потока думаю учебный процесс запустить, чтоб простоев техники не было. Начлета нашего из особого полка помнишь? Его это метода.

— Методу испытаем. А начлета вашего, я слыхал, сбили.

— Да хрен там, кишка у них тонка. Выкарабкался Колун. Горелкин к нам в Баин Тумен прилетал, рассказал, что тот из вражьего тыла И-97 на базу ночью пригнал. Так что рано его хоронят. Кстати с реактивными ускорителями это он у нас первым японца завалил. Высотному бою я ж у него учился.

— Добро, Степан. Давай с тобой список пар для тренировок распишем...

В этот день каждый из обучаемых опробовал включение реактивных ускорителей на земле. А пятерым даже повезло слетать на имеющемся в летном парке новой авиачасти УТИ-4 с парой 'Тюльпанов'. И еще несколько пилотов слетали на отстрел учебных ракет. Не обошлось и без ЧП. При показе стрельб из блоков реактивных снарядов одна из ракет взорвалась в полусотне метров впереди УТИ-4, и часть шрапнельных пуль царапнула по учебному истребителю. По счастью ранений никто не получил. Лишь пристальный взгляд на лицо командира группы позволил бы увидеть несколько новых морщин у его глаз. Но некому было заглядывать ему в лицо, и Петровский не остановил процесса обучения. Следующим после этой аварии на отстрел учебных ракет по мишеням вылетел он сам. Допустить деморализации подчиненных он считал себя не вправе. На следующий день были запланированы первые самостоятельные вылеты на И-14РУ...

* * *

/Черновой вариант продолжения от 07.01.2013года — кусок/

* * *

Своим наивно-интелегентским взглядом гость, не мигая, уперся в глаза наркома. Несмотря на тронувшую его губы полуулыбку, сказанная им негромкая фраза сразу остудила праведный порыв собеседника.

— Михал Моисеевич, давайте, не будем ссориться. Мы ведь с вами оба на страну работаем. И я, также как и вы, просто выполняю приказ партии. Или, может, Политбюро и подпись товарища Сталина для вас уже не авторитет? Ну, а распоряжение правительства обо всем этом выйдет в самые ближайшие дни.

— Я не понимаю, Лаврентий Павлович, откуда и зачем эта спешка в таком важном вопросе? До конца года мы и сами должны были определиться с бесперспективными проектами, и все силы бросить на наиболее удачные и многообещающие направления. И хотя конструкторы из вашего списка пока действительно не получили приемлемого результата... Но зачем же, вот так, по живому-то резать!? А вдруг они через месяц — другой дадут нам более-менее перспективную конструкцию. В общем, товарищ Берия... мне нужны еще полгода отсрочки по этому решению. В противном случае я собираюсь ставить вопрос о преждевременности таких решений на Политбюро.

— Вы, товарищ Каганович, как нарком, в своем полном праве. И ваш вопрос, конечно, можете ставить на любом уровне. Вот только сначала уже принятому решению подчинитесь, пожалуйста. Я бы сейчас мог аргументировано объяснить вам необходимость такой срочности запланированных работ... Но, к сожалению, список допуска к этой секретнейшей информации пока не может быть расширен. Надеюсь, вы меня понимаете?

'Опять эти 'жюльверновцы' на себя одеяло тянут. Как будто мало им ранее выброшенных денег'.

— Гм. Неужели за рубежом кто-то мог настолько обогнать наших реактивщиков? Да-да, мне отлично понятно, куда дует ветер. И все равно я не согласен с таким 'обрезанием' НКАП. Нужны вам эти новые секретные самолеты, так расширьте БОК, и берите его под свое крыло прямо в составе НКАП. Даже завод 'Авиахим' забирайте, а мы вас просто будем обеспечивать. Разве так не лучше?

— 'Так' не лучше. 'Так' скоро вся Европа и Азия будут в деталях знать обо всех перипетиях наших работ. И никакая секретность при таком 'колхозе' не может быть толком обеспечена. Вот поэтому, 'Авиахим' и аэродром 'Подлипки' мы, конечно, у вас заберем. Но вот заводы в основном будем строить заново. Впрочем, в течение этого года пара старых опытных авиазаводов и часть одного моторного нам тоже пригодятся. И, между прочим, указанные в этом списке конструкторские коллективы вернутся в лоно вашего наркомата, сразу же, как только новая техника будет принята на вооружение. Так что, вы напрасно обижаетесь на оказываемую нами помощь.

Каганович насуплено уставился в лежащий на столе список. Крыть ему было нечем. Да и, честно говоря, это решение, как ни крути, снимало с его шеи часть ответственности за внедрение в серию новой авиатехники. Теперь НКАП всегда сможет отговориться от нападок тем, что часть перспективных направлений у него нагло забрали с применением грубой силы. И вот якобы из-за этого...

— Ну, так что, Михал Моисеевич? Может, нам с вами пока для начала уточнить сроки передачи?

— А почему вы, к примеру, группу Сильванского в это свое новое управление не затребовали?

— А зачем нам в работе с секретной техникой этот бездарный карьерист? Да-да, карьерист. Мы его не выдвигали, зато его словоблудие нами оценено в полную стоимость. На вашем месте, я бы, не дожидаясь провала его затеи, забрал из этого коллектива наиболее ценные кадры, и усилил бы ими другие КБ. Кстати, по части проектирования истребителей, я готов передать вам главные материалы войсковых испытаний нового вооружения. Судя по всему, итальянцы с немцами нас уже сильно обогнали по оснащенности крупнокалиберными пулеметами и авиапушками своих линейных авиачастей. Так что наверняка вскоре последует решение ЦК о производстве истребителей и бомбардировщиков лишь с крупнокалиберным стрелковым вооружением.

'Весной тоже планировали подобное решение принять, но ведь не прошло. Может, и сейчас только кулаками помашут и успокоятся. Гм. А, чего это он такой в этом убежденный?'.

— Вы в этом уверены?

— Более чем. Оснащенный крупнокалиберными пушками Березина и Шпитального-Владимирова особый авиаполк уже записал в Монголии на свой боевой счет больше полусотни японских самолетов. Причем половину в воздушных боях, а вторую половину прямо на аэродромах. Результат, как говорится, на лицо. А ШКАСы... ШКАСы тоже пригодятся. Например, для самолетов непосредственной поддержки войск.

— То есть вы советуете нам прямо сейчас, еще до окончания испытаний новых образцов, начинать их всех переделывать под крупный калибр? А вы хоть представляете, сколько ШКАСов сейчас стоит на вооружении ВВС? Да никакие штурмовики столько не потянут! А что делать с производством?! А решение УВВС где?

— Михал Моисеевич. Ну что вы, что вы? С моей стороны это ведь просто дружеский совет. Как к этому относиться НКАП это ведь целиком ваше дело. Сумеете вместе с УВВС убедить руководство страны в преждевременности таких мер, да и на здоровье. Я ведь просто отметил, что полученные результаты свидетельствуют за то, что время этих решений уже подошло. А дальше вы уж сами...

— Хорошо. Что будет с техникой тех КБ, которые вы у нас забираете? 'Под нож' их?

— Ну, зачем же сразу 'под нож', часть из них, имеющих высокую готовность, используем для отработки новых моторов. Оставшиеся аппараты передадим в ЦАГИ, для выработки рекомендаций по новым конструкциям, или в другие КБ вместе с людьми для изучения и отработки конструкций. Например, что нам с вами мешает передать вместе с техникой и оснасткой часть коллектива товарища Яценко товарищу Поликарпову. Пусть они делают такой истребитель вместе. Проекты ведь схожи. Тем более что у нас есть сведения, что конструкция товарища Яценко, несмотря на имеющиеся на данный момент серьезные проблемы, немного более экономична по применяемым материалам. Они оба к тому же давно знают друг друга. У обоих большой опыт работы, так пусть обменяются новыми решениями и усиливают друг друга. Яковлева я бы на вашем месте с тем же Сильванским объединил, у них ведь у обоих прототипы еще далеки от готовности, вот пусть и усиливают друг-друга. К тому же, объединение этих КБ может не только высвободить часть сил и производственных мощностей, но и возможно позволит вам резко ускорить сами работы. Ну, а часть специалистов дублирующих одинаковые функции мы, конечно, от вас себе заберем. Главное, что работа по проектам из-за этого не встанет, а, возможно, даже ускорится. Мы ведь не стремимся все под себя подгрести, пусть и старые сложившиеся КБ поработают. Ведь нашей стране нужны новые самолеты всяких разных схем. Ну, а через годик-полтора уже станет ясно, куда там авиапромышленности дальше работать.

'Угу. 'Не стремится он под себя все подгрести'. Без ножа меня мерзавец режет. Через полгода не из него, а из меня будут на ковре душу вынимать за то, что результатов мало. Может, брату позвонить, чтоб как-нибудь через Самого на этого 'слепня' надавил? А? Нет, если подпись Хозяина уже стоит, то без толку трепыхаться. А вот поторговаться с этим надо бы, или я не из Кабанов родом'.

— Мы же на одном только организационном бардаке не меньше месяца потеряем при объединении КБ. Хоть на это время добавьте.

— А вы, Михал Моисеевич, на тот самый месяц введите для сотрудников этих КБ 'казарменное положение', в связи с напряженной международной обстановкой в мире и особенно на Дальнем Востоке.

— Думаете, мне это разрешат?

— Обратитесь прямо к товарищу Сталину. Думаю, он вас поддержит. А сам я могу поделиться своим личным опытом. В нашем наркомате этот метод дает очень хорошие результаты. Ну, а тем конструкторам, кто не захочет, быстро настроиться на работу... Вы ведь можете и продлить их 'казарменное положение'.

'Все продумал 'жук-навозник'. Да и Хозяина уже, небось, убедил. Без этого он бы таким спокойным не был. А вообще-то пусть его... Кабы еще не застрял у него в горле этот кусище. Пусть давится'.

— Гм. Ладно, я подумаю над этим. Вот только товарищу Сталину может не понравиться объединение Яковлева с другими КБ. А кого вы в первую очередь хотите переключить на ваши новые темы?

— Безусловно, первым пойдет КБ Сухого, он ведь и так по самые уши в теме. БОКовские Чижевский и Черановский тоже уже начали работать по нашим проектам. Москалева нам недавно отдал ГУАП. ХАИ мы забираем в полном составе. Из МАИ забираем группу Грушина. Их проект машины с носовым колесом для нас сейчас словно манна небесная. Этими материалами с НКАП обязательно поделимся. Ну и остались КБ Бисновата, КБ Болховитинова, и КБ Боровкова с Флоровым. Этих нужно переключать прямо сейчас. Идеи у них были интересные, но, по мнению экспертов, выжать их них сильно больше, чем уже достигнуто в короткие сроки не выйдет. А война ведь уже не за горами. Зато их участие в нашем направлении даст им возможность попробовать свои силы на самом острие авиационной науки. А стране это даст шанс серьезно обогнать Запад. Даже если наши конструкторы не успеют к началу войны запустить свои прототипы в серию, все равно СССР на этом время выиграет и наших зарубежных противников обойдёт.

— Вы так уверенно об этом говорите, словно бы уже знаете, чего там такого успели достичь наши противники...

— Поверьте, для моих слов есть серьезные основания. Своих 'умников' из ЦКБ-29 мы ведь тоже всеми силами ускоряем. Времени, действительно мало, и нельзя нам сейчас разбрасываться.

— Меня радует уже то, что вы хотя бы, ни КБ Ильюшина, ни Таирова, ни КБ Микояна с Гуревичем, ни КБ Лавочкина с Горбуновым и Гудковым не трогаете. Наверное, в силу высокой готовности их конструкций.

— Мы их ПОКА не трогаем. Вот когда их прототипы выйдут на госиспытания... Тогда я снова попрошу вас поделиться с нами людьми. Вот тогда будем раскрывать нераскрытые таланты и из этих КБ. А взамен, я под подписку о неразглашении верну в НКАП часть специалистов, которые окажутся неспособными работать по новым темам.

— Хорошо. Будь, по-вашему. Я через неделю подготовлю вам списки передаваемых в ваше новое управление специалистов и производственных мощностей. И письмо в ЦК о целесообразности объединения близких проектов я тоже напишу. Только я прошу вашей поддержки по последнему вопросу. Там совершенно точно без боя пройти не удастся, хотя серьезный смысл в этом, наверное, есть. Хотя бы по части экономии денег и в плане обмена опытом. Ну как договорились?

— Договорились Михал Моисеевич. Нам с вами, как двум наркомам, всегда нужно договариваться и друг друга поддерживать. Мы ведь одно большое дело делаем...

Берия покинул кабинет наркома авиапромышленности, и ослабил галстук. Расслабляться было рано, но очередное 'прирастание' его ведомства было уже не за горами. Впрочем, кроме расширения власти в ближайшем будущем маячил непочатый край работы. Теперь главным становилась четкая организация этого авиационно-ракетного 'бедлама'. А на очереди было продавливание в верхах решения о создании отдельного авиационного рода войск...

* * *

/Черновой вариант продолжения от 27.01.2013/

* * *

'Как же вы так ребята? Знаю, что нет глупее этого вопроса. И все же, как я надеялась, что этого не случится. Понимаю, что война есть война. Но ведь наша особая эскадрилья до этого дня не теряла погибшими пилотов. Почему ж теперь?! А теперь у нас эскадрилья стала полком. Полком, который сразу недосчитался четверых. Да, вылет был тяжелый. Да, попали под сосредоточенный удар. Да из старого состава потеряли одного Симончука. Веселый был белорус. И все-таки, как же так? Может, мы плохо учились? А? Может я где-то не доработала? И Кольчугин на плацдарме погиб. Эх, такой был замечательный дядька! Как же так? Может, зря я на плацдарме не осталась? Э-эх!'.

Самоедство начлета прервал начальник охраны, прислав посыльного. Полынкин был сама любезность. Усадил за стол, своей рукой налил чаю. Заботливо спросил о здоровье, после чего предупредил о предстоящей встрече с кем-то из Москвы. Павла напряглась, перебирая всех, кто по ее душу мог прибыть из 'первопрестольной'. Мысли путались, перескакивая с пятого на десятое. Собраться никак не удавалось. В тот момент, когда ей уже стало мерещиться, что сейчас ее столкнут с кем-то близко знакомым Павлу, и начнут ловить на нестыковках, дверь отворилась, и кабинет начальника охраны наполнился запахом 'Красной Москвы' и громкими голосами гостей.

— Знакомьтесь Павел Владимирович. Вот товарищи из НИИ ВВС за вашим трофеем прилетели.

— Синельников Алексей Викторович.

— Стефановский Петр Михайлович.

— Рад познакомиться, Колун Павел Владимирович.