Имперец презрительно кивает на хаотично возведенные здания времен королей Запада.
— Как вы называет эту деревню? Эксбертон? Юлия Капиталина, вот как звался город. Его порт был втрое больше всего вашего "города". Вот тут, проходил акведук, поставляя воду в резервуары, — жест на торчащие, полу обвалившиеся колоны с едва угадываемым рисунком резьбы. — А тут стоял театр. В нем играли знаменитые трагедии Аристофена и Маврикия, комедии Ригидия. В Юлии Капитолине проживало более миллиона человек ...
Михаил на некоторое время умолкает и в доме воцаряется тишина. Хильда не знает, что сказать или возразить. Великий Безначальный, вот какова была Империя, в дни расцвета. Как предки волшебницы сумели разрушить столь грандиозную цивилизацию? Или глиняные ноги не выдержали раздувшееся от непомерных аппетитов тело колоса?
Между тем мужчина отрывает от куста роз цветок и несколько секунд задумчиво вертит в пальцах.
— Давайте облегчим друг другу задачу, — вниз падает первый лепесток, тот час подхваченный порывом ветра закруживший пируэты. — Рабство увядает. Десятилетие другое и работорговля, как того хочет патриарх и василевс, сойдет на нет. Но на этом деле еще можно нажиться. Империи нужны хорошие, крепкие юноши, что бы умереть на радость толпе в амфитеатрах, девушки, что возлягут с нашими мужчинами в борделях. Других мы загоним в шахты и каменоломни, а так же галеры. Империя нуждается в рабах так же, как и вы в деньгах для строительства армии.
Имперец прекращает играть с цветком, выбросив голый стебель и открыто улыбается Хильде. Да-да, говорит наглый взгляд Михаила, мы все видим и все про тебя знаем.
Надоело. Да, нужны деньги, нужна армия. Необходимо укрепить развалившуюся страну и единая армия станет нерушимым цементом. Но не ценой унижений.
"Хватит, — уставшая королева даже не злится, скорее расстроенна. — Откажу. Прямо сейчас возьму и откажу. Отправлю послов к ханам, кочевники хорошо заплатят."
Однако сказать что-то девушка не успевает, кто-то настойчиво тарабанит в дверь.
— Ну что там еще!? — раздраженно перекрикивает стук Хильда и рывком отпирает. — Сказанно же не беспокоить!
Девушка едва не сбивает с ног молоденького герольда. Юноша едва не роняет оперенный берет, вовремя подхватив, но тут же с плеча соскальзывает сумка.
— П-простите в-ваше высочество, — перепуганный паренек борется с застежками сумки. — Срочное послание.
Хильда присматривается к геральдике тобарда. Мальчишка — человек герцога Эльмериха, посланного на Север. Давно же вестей не было, видимо новости и правда срочные.
— Дай сюда, — уже беззлобно говорит Хильда и сама извлекает наружу запечатанное письмо. Вскрыв, читает. С каждой секундой лицо девушки сереет, а руки теряют твердость. — Коня. Срочно, немедленно, вели всем вернуться в Волчий клык.
Медлить нельзя, может еще не поздно...
— Мне нужно уехать, — обращается королева к все еще ожидающему ответа Мономаху. — Будем считать, мы договорились. Первую партию поставим прямо сегодня.
Даже не дожидаясь реакции, стремглав покидает комнату. Бежит, не помня себя, не разбирая ступеней и лишь чудом не перецепившись. Мимо перепуганных слуг, мимо встревоженно окрикивающих правительницу стражников, не замечая ничего и никого. Рихард. Что-то трескает внутри девушки, невидимая опора, запечатавшая прежнюю Хильду, казалось бы, навеки, не выдерживает. Рихард где-то рядом, он идет сюда.
— Коня! — требует девушка, оказавшись во дворе.
Вокруг собираются вооруженные люди из свиты. Королеве в спешке подводят белоснежного коня, с изящно заплетенными косами гривы, сверкающего парчой и золотом. Хильда рывком вскакивает в седло, отмахнувшись от помощи.
"Я все исправлю, Рихард, — как молитву шепчет она, пускаясь вскачь, — я обязательно все исправлю"
Западноземелье. Окрестности летней резиденции.
Ранний снег, перемешанный с грязью, окрашивается кровью. Тускнеет само солнце, заливая горизонт огнем, но не в силах разогнать полумрак, прочно окутавший улицу безымянной деревушки.
Филин выныривает из облаков, не спеша спускаться, закручивает петлю вокруг людского поселения. Птица едва не сталкивается со стаей гарпий, возмущенно по вороньи загалдевших и сорвавшихся с облюбованной крыши. Праздничным фейерверком разлетаются пух и перья, где среди кудахтанья прорезается брань в адрес беспардонного создания. Тлеют головешки, треща и заволакивая округу дымом. Но даже гарь не в силах заглушить запах тлена и смерти. Трупы повсюду, филин видит их, легко выделяющиеся фигуры на грязно-буром снеге. Издает рык мантикора, трепая умершего, как щенок тряпичную куклу. Потявкивают на приличном расстоянии от гиганта адские гончие, кружа вокруг занятой добычи и не желая уходить.
Наконец филин мягко опускается на подставленный локоть Ярополка. Северянин запускает руку в густое оперенье, позволяя фамильяру легонько ущипнуть за палец.
— Какие новости? — Темный Лорд сидит, прислонившись к стене дома, прямо в снегу и грязи, сам немногим от нее отличающийся. Плащ изодран, расцарапано лицо, волосы свисают на лицо сосульками. Юноша осматривает меч, весь красный от крови, покрытый глубокими бороздами. Окончательно испорченное оружие летит в ближайшую лужу.
Ярополк скалится в улыбке на вопрос.
— Бегут, мой господин. Между нами и городом ни одного организованного вооруженного отряда. Это победа.
Повелитель Тьмы устало прикрывает глаза. Победа. До нее, пожалуй, далеко. Стычка оказывается наиболее ожесточенной, но, похоже, подступы к северной резиденции королей защищали последние из отчаянных сорвиголов. "Стальные ежи" перекрывали улицы баррикадами, сражаясь за каждую пядь земли, выныривая неожиданно на крышах, появляясь из подвалов и темных закоулков. То были самоубийственные атаки.
Сидеть, конечно, хорошо, но война ждать не станет.
— Симара, — зовет Рихард капитана бафометов. Козлорогий отзывается глухим рыком, мотнув бородой. — Давай своих всадников и в погоню. Только далеко не заходите.
Демон скалит клыки в адской улыбке и, издав победный рык, первый прыгает в седло. Видя приготовления, поднимают головы до того дремлющие в тени гончие.
Полезное приобретение — бафометы. В бою воины Бельфегора используют громадных ящериц саламандр. Твари эти в скорости ничем не уступают лошадям, наоборот, способны ловко взбираться по отвесной стене, а так же плюются огнем.
— Гаст, — опираясь о руку Ярополка, Лорд поднимается на ноги, — на лошадей и с ним. Прикройте друг друга, не хочу неожиданностей.
К Властелину Тьмы подходит Радегунда, как всегда в окружении верных воительниц. Нордка провожает кавалькаду егерей задумчивым взглядом.
— Осторожничаешь, господин, — с долей издевки говорит девушка, протягивая Лорду флягу.
Рихард отхлебывает, внутри оказывается подогретый мед. Приятно. Тепло мигом расходится по организму, прогоняя усталость.
— Мы и так сильно ушли вперед от основных сил, — делая еще один глоток, маг осматривается. Не считая тварей Хаоса "войско", небрежно сшитые нитками лоскутки разноцветных тканей. Норды, шуги, иные так вообще непонятного происхождения сброд, прибившийся к отряду по пути. Рихард замечает кучки воинов, вооруженных чем попало, беседующих у разведенных костров. Но каждый, пусть криво-косо, пытается нанести поверх одежды или доспехов изображение Черной Звезды.
Радегунда фыркает, картинно изображая обиду.
— Ты скучный, — констатирует она, больно пихнув кулачком в плечо.
— Все тебе войны мало, — смеется Ярополк.
— А мне войны всегда мало, — обжигает красавица княжича садисткой улыбкой, пробирающей до костей.
Виляющую пятой точкой Радегунду северянин провожает взглядом голодного кота.
— Слюни то подбери, — в чувство сына Влада приводит дружеский подзатыльник от Рихарда. — Есть вести от твоего отца?
— Похоже, князь минует горные тропы. Скоро дружина будет тут. Но это не самое главное. Переждем зиму, а с весной прибудет мой дед с ордой, да и норды на островах зашевелились. Грядут великие дни, мой господин.
Темный Властелин одобрительно кивает. Более того, дает о себе знать Альдемер. Старый барон сообщает о многих добровольцах, потянувшихся под стяги Рихарда лишь заслышав о пробудившемся Лорде. Сколько лет не минует, древнюю память не искоренить из людских душ. Тьма всегда найдет дорогу и приспешников, как ранее, во дни легенд, так и теперь.
Вместе Рихард и Ярополк неспешно прогуливаются по деревенским улицам. Центральная площадь, последняя отчаянная атака защитников. Солдаты, наспех собранные деревенские с вилами да топорами. Но как они бились! Перед глазами Темного до сих пор вспышка магии Света, повергшего одну из виверн. Туша твари, упавшая на одну из изб, до сих пор погребена под обломками бревен и прочего мусора.
Лорд и княжич останавливаются, мимо часовни проходит редкая цепочка пленных. Конвоиры нещадно понукают их плетьми и тычками копий. Некоторые падают, обреченные на еще большие побои.
— А, мой господин, — тут как тут Марк, губы вампира увлажняет свежая кровь и он поспешно вытирается рукавом. Сигиберт и Арегунда так же рядом. — Мы как раз думали принести их в жертву.
Темный Властелин делает шаг вперед, рассматривая последних выживших защитников. Таких воинов невольно начнешь уважать. Даже эти не сдались добровольно, все изранены и едва стоят.
— Боюсь, без этого князь Хаоса не пришлет новых солдат, — поддерживает товарища ведьма. — Господин?
Демонолог продолжает рассматривать молча пленников, заглядывая каждому в глаза. Что? Что за чувство? Что за беспокойство в груди?
— Умник?
Рихард никогда не узнал бы их. Страшно грязные, одежда покрыта глиной и копотью в палец толщиной, лица в ранах и залиты красно черными разводами.
— Не разговаривай с ним, Крыса, — зло отзывается Ворон, поддерживающий раненого в ногу товарища, вернее волокущего на себе. — Он уже не тот, кого мы знали, — ополченец находит в себе силы улыбнуться, взгляд, направленный на колдуна полон презрения. — Как тебя нынче именуют? Темный Властелин? Так это ты все устроил?
Лицо солдата искажает гримаса отвращения. Он плюет под ноги Лорду, хохочет, получив сильный удар кулаком от подлетевшего Сигиберта.
— Стой, — тихо останавливает оборотня Рихард.
Ворон долго кашляет, хрипло посмеиваясь, смотря на бывшего друга и однополчанина. Но вот смех сменяется всхлипом и по щекам текут слезы.
— До нас доходили слухи, — продолжает за друга Крыса, положив руку на вздрагивающее плечо Ворона. — Мы не верили, до самого конца. "Это Умник", говорили мы "Это наш Умник, герой Лунного форта, это не может быть он", — Крыса поднимает на демонолога тяжелый взгляд. — Мы были с его светлостью герцогом Эльмерихом и все видели. Ты монстр. Будь проклят.
Ополченец осекается, не в силах говорить и едва волоча языком, издавая нечленораздельные звуки. Открывается рот, выплевывая крошащиеся зубы, вмиг одряхлевший позвоночник не в силах держать вес тела, подкосившегося, как срубленное деревце. Кожа сморщивается, покрываясь пятнами, а затем и вовсе обнажая желтые кости. Не проходит и минуты, как Тьма пожирает тело несчастного.
— Умри! — не своим голосом кричит Ворон, пытаясь набросится на ненавистного Лорда.
Между господином и пленным возникает вампир. Марк, без каких либо усилий скручивает обессиленного солдата. Схватив за волосы, рывком запрокидывает голову, обнажая шею. С противным чавканьем клыки вскрывают артерию.
— Простите за грязь, повелитель, — кровосос откидывает быстро деревенеющее тело и картинно стряхивает руки. — Что с остальными?
Чуть помедлив, Рихард смотрит на распростертые у ног, обезображенные тела друзей. Прислушивается к себе. Тук-тук, тук-тук. Ничего. Сердце бьется ровно, будто сегодня самый обычный день и он идет по парку на утренние занятия по общему волшебству.
— Отдайте их Хаосу, — приказывает Темный Властелин, смотря поверх голов пленных и останавливаясь на куполе часовни. Старое здание, даже древнее. Видимо селяне гордились святыней, таких, построенных из камня и помнящих еще молитвы имперских архонтов, сохранились единицы. Навевает воспоминание о жизни в аббатстве святой Луизы. — Снести. Поставим на этом месте алтарь Тьме. Отныне это наша земля и наша власть.
— Будет исполнено, господин, — хором, поклонившись, говорят Марк, Сигиберт и Арегунда.
День приносит еще большие неожиданности. Вскоре возвращается Гаст с частью людей. Егеря влетают на улицы на разгоряченных конях, едва не сбив праздношатающуюся пехоту.
— Что там? — спешит встретить бывшего разбойного атамана демонолог.
— Переговоры! — задыхаясь после бешеной скачки, рапортует Гаст. — Я сам не поверил по началу. Мы едва отъехали, как натолкнулись на целую делегацию.
Рихард и Ярополк удивленно переглядываются.
— Я хорошо знаю эту самозваную королеву, — недоверчиво говорит княжич, — упрямее ее не сыскать. Хильда никогда не пойдет на компромисс.
— В этом и весь смак, — расплывается в улыбке егерь, — делегация то не от королевы.
Послов Рихард встречает в осиротевшем доме старосты. Их оказывается трое. Во главе стола, не доставая ногами до пола, сидит, скрючившись, древний старик. Седой, с остатками черный прядей, длиннобородый, кожа покрыта пятнами. Одет просто и неброско, подражая простолюдинам, но взгляд из под густых бровей выдает человека умного и властного. Слева от деда сидит, неуверенно ерзая на стуле, мужчина средних лет, полного телосложения, обрамленный ухоженной бородой с ладонь длинной. На нем соболья шапка и плотный тулуп красного цвета. Третьим оказывается воин, положивший стальной шлем на стол, сверкающий лысиной, тускло поблескивают при свете свеч пластины на кожаной куртке.
Демонолог появляется окруженный ближайшими соратниками и все трое, как по команде, встают в приветствии.
— Я Гунт, — первым представляется старик, внимательно рассматривающий Рихарда, — бургомистр северной столицы. Это представитель торговой гильдии и капитан городской стражи, — по очереди представляет он поклонившихся спутников. Бургомистр нервно поглаживает трясущиеся руки, напоминающие высохшие ветви дерева. — Мы видели знамена Тьмы, но по-прежнему не знаем, кто вы, — издали начинает он, облизнув губы языком и неотрывно следя за собеседником, вдруг переведя взгляд на сына Влада, несомненно, узнав наследника Шугарина. — Город не станет вести переговоры с северными мятежниками.
— Влад наш союзник, — как всегда елейный голос Марка не оставляет сомнений в истинности слов, — но не господин.
— Перед вами Темный Властелин, — несколько пафосно объявляет Арегунда.
Послы переглядываются и, безмолвно посовещавшись, Гунт дает знак воину. Темные напрягаются, ожидая подлости, но капитан стражи лишь передает крытую грязной тряпкой корзину.
— Эльмерих, — выдыхает Ярополк, извлекая из корзины то, что остается от герцога.
— Ты подтверждаешь, что это он? — Радегунда взволнованно подается вперед, рассматривая посиневшее лицо старика.
— О да, — отзывается княжич, бросая голову обратно в корзину, — это действительно он.
