— Понял-понял... красавица... не дурак... — хмыкнул я, пригубив из кружки с вином. Бокалов по какой-то причины здесь не было. Очевидно, тот Олаф боится, что будут часто разбивать. Ну ладно, это его дело. Здесь главное не то, в чем ты пьешь, а то, что ты пьешь! Жаль, что я не могу захмелеть. Есть оказывается в сущности аркана и свой минус...
Буквально уже через пару минут вернулся наш проводник Кезарин, сразу же рассказав как смешна порой бывает жизнь. Оказалось, что тот его старый знакомый вляпался в какое-то дело с продажей алмазной пыли — дорогого компонента, который маги часто используют для усиления мощности заклинаний, вложенных в предметы. Об этом я сразу же узнал у Наиры через мыслеречь. В пример таких предметов можно поставить магическое оружие, на которое накладывают какую-либо структуру для увеличения боевых возможностей. Вдаваться в подробности не стал, но кое-что для себя уяснил. А именно то, что не только на болты и стрелы могут накладывать мощные структуры, но и на совершенно любую вещь. Главное, чтобы в металле была примесь этой самой алмазной пыли, тогда в него можно успешно вложить какую-либо структуру. Как еще добавила девушка — иногда маги-алхимики кроме самого металла с такой примесью еще и нагревают саму вещь, посыпая её этой пылью, параллельно накладываю структуру. Говорят, так она дольше держит в себе саму структуру и энергию, заложенную в ней. В общем, это целый раздел в кузнечном деле, с которым, если буду когда-нибудь знакомится, то уж лучше сразу и полностью, а не как сейчас — отрывками, из-за которых сразу же возникает куча вопросов...
Ах! Так я не досказал, что нам поведал Кезарин о проблеме, возникшей с его старым знакомым. Пусть и не так много, видимо, все подробности мужчина не хотел раскрывать незнакомому человеку, с которым познакомился буквально пол часа назад. Но что добавить у меня было. Если в двух словах, то этот старый знакомый просил у Кезарина некую сумму денег(в золоте конечно) в долг под проценты дабы докупить этой алмазной пыли и перепродать некоему магу, который ранее сделал у того заказ. В общем, довольно обычная картина. Правда, отличие данной ситуации из моего мира от этой в том, что здесь люди берут кредит покупая не машины или квартиры, а такие дорогие компоненты, используемые в магии. Впрочем, покупают и саму магию... — магов, созданные ими вещи и тому подобное...
После краткого пересказа своего разговора со старым знакомым мужчина наконец-то решил перейти к собственно, рассказу о том, как обстоят дела на черном рынке. Как он уже выражался, "что лежит на столах на данный момент", "что можно будет достать в ближайшее время или завтра", "расценки и о моде" — то есть о том, что чаще всего берут благородные дамы и господа. Честно говоря, многое из этого меня мало интересовало. Моей главной целью было продать по максимальной цене мои, честно полученные в схватке с боевой скиллой амулеты и покинуть поскорее данной место. Нечего мне здесь делать. В преступный мир я соваться не собираюсь, с детства привилось уже такое понятие, что такие личности всегда плохо заканчивают. Не только какие-то дела, но и свою собственную "жизнь". Однако, мне пришлось развесить уши и слушать все эти перечисления, да личные мнения по каждому особо интересному вопросу — Кезарин любил поговорить, и больше даже любил именно рассказывать, а не общаться, где говорит не один человек, а минимум двое. Слушал же я в основном потому, что не хотел портить хорошие отношения, которые уже успели сложиться с этим человеком. Ведь я и правда, никого здесь не знал. Идти же к человеку, имя которого назвал мне Родэк почему-то еще вчера ночью расхотелось. Что-то внутри упорно твердило этого не делать. Будто даже сами инстинкты разговаривали со мной, отговаривая от легкого пути, подсказанного человеком, к которому я обманом явился в дом и которого фактически ограбил, продав тому его же вещи... веселая формулировка, не правда ли? Только вот дела обстояли именно так... и я решил доверится своему шестому чувству, которое чаще всего называют "чувством неприятностей". Можно в принципе привести более жесткую формулировку, но я не захотел это делать чисто в эстетическом плане. Во-первых мы все еще обедали, во-вторых за столом была девушка и даже мысленное упоминание каких-либо нехороших слов обязательно приведет к чему-то плохому. Как там говорилось в одной книге? Карма ухудшается? Вроде того...
Хех, и это говорит заядлый матершинник, лексикон которого состоит из сотен различных комбинаций и многоэтажных словесных конструкций? Куда только катится мир...
В конце концов наш проводник прекратил свои перечисления различных редких вещичек и комментарий к ним. Его последующий вопрос заставил меня хитро улыбнуться:
— И что же, господин Бельфегор, вас интересует? — тяжело вздохнув, спросил тот и опрокинул в глотку оставшуюся половину кружки. Силен однако! Даже не смотря на то, что эту бутылку мы распивали втроем, Наира улетела в радужный мир уже с первой кружки, а остальное мы допивали уже вдвоем. А учесть еще такой момент, что на меня алкоголь не действует... мужик давно как уже должен был захмелеть. И он захмелел... но так хорошо контролировал себя, свой язык и свои эмоции, что выглядел трезвым как стеклышко...
— Конечно, меня интересует многое, что вы перечислили... — медленно начал я, повторяя его манипуляции с остатками вина, но уже в своей кружке, — Однако сегодня моей целью является продажа магических амулетов с защитной структурой... — аккуратно начал я поднимать нехорошую для людей(из-за их жадности) тему.
— И какого же круга эти амулеты? — уже тише спросил Кезарин, словно что-то почувствовав. Умный мужик, вот чего не отнимешь.
Я не стал говорить вслух, а просто показал три пальца. Брови мужчины мгновенно решили достать лба. Хех! Не выдержал таки! Наверно, секунд тридцать тот что-то обдумывал, а потом в голубых глазах загорелась жажда наживы...
— Вы не забыли, господин... — с видимым одному лишь мне трудом, сохраняя спокойствие, произнес тот, — Что как ваш личный контролирующий я получаю со сделки два процента? — мягким, но требовательным голосом, поинтересовался он.
— У меня хорошая память, Кезарин, — улыбнулся я, чуть щурясь, — И я ничего не имею против таких правил. Тем более, с хорошим человеком всегда приятно иметь дело. И в будущем такие партнерские отношения могут принести свои плоды... — решил я заинтересовать того, дабы хотя бы немного исключить возможность обмана или предательства. После моих слов тот улыбнулся, но затем его брови опять попытались достать лба.
— Простите... господин Бельфегор, — "ей, Кезарин, а как же на ТЫ?" Подумалось мне, — Но... я не ослышался? Вы сказали не амулет... а амулеты? — так же мягко поинтересовался тот, но при этом запнулся.
— Верно, амулеты. Для начала я хочу узнать, смогу ли продать здесь хотя бы десяток... — интересно, сегодня его брови все же достанут лба или не достанут?
— Ох и задали же вы мне задачку, господин Бельфегор... — неожиданно произнес мужчина, тяжело откинувшись на спинку стула, — Не сложно будет найти людей, которые их купят... сложно будет найти людей, которые купят их и оставят нас в живых после этого... и не сдадут информацию о нас кому-либо еще... — тихо-тихо, почти шепотом добавил он, — Но я согласен. Есть у меня некоторые старые связи в столице... не спрашивайте откуда... ох, хотя... спрашивайте... в таком деле вы просто обязаны знать всё...
— Да мне как-то все равно куда вы будете обращаться... — спокойно произнес я, показывая всем своим видом безразличие к данному вопросу, — Мне главное, чтобы всё было чисто и без последствий. Попробуйте связаться, если заинтересуются, скажите, что и в будущем можно будет дела такого же масштаба. Впрочем, вам виднее, вы же не первый год занимаетесь таким делами... я прав?
— Конечно, Бельфегор... — опять таки тяжело вздохнул тот, но продолжил улыбаться, — Но, признаюсь, такая сумма просто ошарашила меня... Вы же хотите продать их по максимально возможной цене?
— Конечно, Кезарин. По цене, максимальной возможной в данной ситуации... — ответил я, — Правда, если сможешь продать их все сразу, проще говоря, оптом, можно немного снизить цену и накинуть лично тебе еще пару-тройку процентиков...
— Подождите... я немного не понимаю... — почти промямлил мужчина, чем заставил меня внутреннее удивиться. Вот же шокировал бедного... — То, что вы сказали... "хотя бы десяток", "все" и "оптом", — выделяя слова, проговорил он, — Означает ли это, что их у вас больше, чем десяток? — шепотом произнес он. Я заметил, как его рука дернулась, а глаза быстро забегали по сторонам, выискивая людей, которые как-то могли нас подслушать. Но их не было. Я еще с самого начала следил по своему радару за живыми объектами, отмечая, когда какой-либо подходил ближе чем десять метров. С такого расстояния наш разговор почти не был слышан. А уж шепот, которым сейчас со мной общался Кезарин и подавно.
— Да, — так же спокойно, но уже тише ответил я, — Помножьте четыре на десять и прибавьте еще два... — усмехнулся я, отмечая слишком ошарашенный вид своего проводника, — Откуда я их достал конечно же не скажу... — спешно добавил я, заметив, как губы его дернулись дабы что-то произнести. Скорее всего, как я и предполагал. Он хотел задать вопрос...
Кстати, пару амулетов я решил оставить себе. После уничтожения боевой скиллы я получил сорок семь амулетов. Три отдал Ришасу, дабы тот обезопасил себя, Марию и Баркама. Теперь же один отдам Наире, а второй оставлю себе, дабы когда я находился в человеческом облике, можно было не беспокоится о таких мелочах, как личная защита. Хотя, я и сейчас об этом особо не беспокоюсь, но лучше перестраховаться и носить при себе амулет, чем потом получить в спину бронебойную стрелку. Тем более, и магом будут меня считать больше людей... — об этом, как и о продаже амулетов я тоже думал вчерашней ночью...
Пару минут Кезарин молча сверлил свою пустую кружку, видимо, обдумывая свои шансы на успех в этой компании, но в конце концов сдался и с улыбкой протянул мне руку, подтверждая свои действия словами "Я всё сделаю" и "Всё будет хорошо". Мы пожали друг другу руки и договорились, что тот пошлет мне весточку как только свяжется с человеком и узнает ответ...
Всё это время, пока я разговаривал и договаривался с нашим проводником Наира молча сидела за столом, осторожным взглядом осматривая внутреннее убранство данного помещения, именуемого черным рынком. Я был очень удивлен тому, что даже будучи выпившей, девушка прекрасно контролировала себя и не пускалась искать приключения на своё мягкое место. Редкий характер для женщины. Да и делала она всё именно так, как я наказывал перед самим походом сюда. Молчала, следила за разговором (единственно, в чем я немного сомневался) и просто вела себя тихо, наслаждаясь прогулкой. Тот, кто подумал бы, что от её нахождения рядом не было пользы был бы неправ. От Наиры была польза и эту пользу она как могла принести так и уже принесла, ответив на пару моих мысленных вопросов, когда это было нужно. В общем, к концу нашей прогулки я не жалел, что взял её с собой. Конечно, она могла снова остаться в таверне и охранять наши вещи... но раз уж ту пару воров-взломщиков она убила, вряд ли еще кто-то знал о том, что в таверне остановился маг. Да и если узнает или что-то начнет думать в таком роде, то обязательно должен будет десять раз подумать, прежде чем повторять судьбу тех двух. Впрочем, это были лишь мои надежды, в которые я верил, что они сбудутся.
О нашем общем "деле" мы с Кезариным больше не говорили. Ни к чему обсуждать что-то по десять раз и заставлять чужие уши проявлять к нам излишний интерес. Ведь любой тихий разговор всегда замечается другими людьми, если те видят собеседников, но не слышат их. Это как инстинкт, связанный с излишним интересом, про который сочинили множеств пословиц. Одна из них "Любопытной Варваре на базаре — нос оторвали." И если я замечу кого-то, то лично собираюсь оторвать нос... и не только... любому, кто только сунется к нам...
Еще некоторое время мы провели за столиком, разговаривая на разные, не касающиеся "денег" темы. Разговаривали о рынке, о выпивке, об оружии и о бабах. Впрочем, тем самым мы показывали, что мы точно такие же, как и любые другие нормальные мужики. Потом какой-то местный глашатай объявил дорогим господам, что начинаются торги за рабов. Не только рабынь, как говорил Кезарин! Там были и мужчины! Не знаю, почему тот не сказал мне про рабов... наверно, понимал, что раз я мужчина, то меня интересуют только рабыни, но я лично сначала подумал совершенно другое! Мне казалось, что на торгах продают рабынь, которые сами по себе являются кем-то вроде элитных куртизанок, как в доме услад, а оказалось, что эта была настоящая работорговля! Подумать только, в этом мире существует работорговля, от которой в моей мире избавились еще давным-давно. Именно поэтому, когда на большой помост, находившийся в центре зала вывели молодых людей и девушек, закованных в тяжелые цепи, у меня на лице была крайняя степень удивления и желание кого-нибудь убить. Ведь свобода это единственное, что есть у человека, и отнимать её только за то, что человек родился красивым или его родственники задолжали кому-то, просто неправильно. Впрочем, спасти я их не мог и, к тому же, не имел никакого желания. А знаете почему? Во-первых я не святой и если даже куплю какую рабыню или раба, то прежде чем уйти, те должны будут отработать потраченные на них деньги. Правда, для меня в отличие от этих свинтусов, находящихся вокруг неважно "каким способом". Эти-то люди думают только об "одном", покупая такие живые игрушки, а вот я бы использовал их с максимальной выгодой не только для себя, но и для них самих — потому как, когда люди, лишенные свободы видят, что какими-либо действиями помогают самим себе, начинают совершать эти самые действия в несколько раз лучше и больше... и не обязательно, чтобы такие действия совершались в постели. Есть же еще самая обычная хозяйственная работа...
Глава Двадцать Первая.
Вид сбоку.
Мысли текли плавно и неспешно. Им некуда спешить когда буквально с пол часа назад над разумом властвовали одни лишь инстинкты. Нет, это не усталость. Это умиротворение...
Мы возвращались обратно в таверну, а я до сих пор задавал себе вопрос, почему я потратил еще тридцать золотых, купив ту рабыню, про которую говорил мне Кезарин. И правда, что заставило меня так поступить? То, что она была из какой-то далекой, южной страны и мне хотелось побольше узнать о ней? Её красота и молодое, загорелое тело? Или её милое личико, на котором, даже тогда, когда я сказал, что намерен отпустить её, был один лишь страх и обреченность? А может из-за её нежелания сопротивляться тяжелой судьбе? Что заставило меня впасть в бешенство? Да, я конечно, никогда не любил людей, которые теряли жизненный путь, становясь куклами, и мириллийка, так её называли работорговцы в честь названия страны из которой её привезли, была именно "такой"! Я чувствовал это по её эмоциям. Но! Я бы никогда так не поступил! Я же давал себе слово... или не давал?
