— Мы — представители флота Российской империи, прибыли для координации действий с сынами Даждь-бога, но почему-то ждем уже не первый час, а вы...
— Не до вас, подождите, — обронил генерал Кожевников и отвернулся.
Полковник-делегат недоуменно замолчал.
— Андрей идет, — сказал лейтенант Гром предупреждающе.
Майор Быков, бледный до синевы и исхудавший, оглядел бунтовщиков ищущим взглядом.
— Где император? — спросил он хрипло.
Ответом ему было неловкое молчание.
— Где мой заместитель?
— Капитан погиб, защищая императора от террор-группы, — виновато доложил лейтенант Гром.
— Капитан Михеев?
— Заменил канонира лазерной батареи, погиб в бою.
— Экипаж "семерки"? — неверяще спросил десантник.
— Погибли, — коротко отозвался лейтенант.
— Они не могли! Они — точно не могли!
— Взрыв их истребителя зафиксировали все средства контроля пространства! — громко сказал генерал Кожевников и неловко развернулся на протезах. — Они погибли, Андрей! Они — погибли!
— Техник-лейтенант Еремеев?
— Погиб! Прямое попадание ракеты, от батареи "Торов" ничего не осталось! Капитан Гончар — погиб! Капитан Овчаренко — сгорел в истребителе! Амазонки... погибли! Не вернулись из атаки на европейские матки! Десант погиб! Андрей, нас нет!
— Лючия?..
— А вот она лучше б погибла.
Майор-десантник растерянно огляделся.
— А я, получается, жив, — прошептал он. — А... для чего я жив, а?
Ему не ответили.
— Сходите на "Локи", товарищ майор, — пробормотал лейтенант Гром. — Прямо сейчас. Там... Клаудия пока что комендант, командует ремонтом. Она будет рада вам. Сходите.
Десантник посмотрел на него тусклыми глазами, кивнул и медленно убрел к транспортной кишке.
Подошел техник и, смущаясь от странной тишины, доложил, что аппаратура готова.
— Вы как хотите, ребята, но я выступать не готов, — глухо сказал генерал. — Не могу. Извините.
— Так сыны Даждь-бога убиты? — недоуменно спросил полковник-делегат. — А с кем тогда договариваться? Кто у вас сейчас командует вообще?
— Не дождетесь! — вдруг громко сказал лейтенант Гром, рубанул воздух ладонью и решительно шагнул в сферу трансляции.
— Мы дети Даждь-бога, и правила наши просты!.. — загремел над площадью его яростный, многократно усиленный голос.
Генерал Кожевников качнулся на непривычных протезах, поморщился от боли и положил руку на твердое плечо лучшего выпускающего "Локи", пацифиста, интернационалиста и стихийного философа-рутеника месье Берга.
— Не плачь, старина, — пробормотал он. — Жизнь — она... идет. Мы живы — нам и тянуть эту ношу, так получается. Ты да я, да Клаудия, да Андрей поправится, да еще вот этот художественно одаренный мальчик... и вообще нам везет на талантливых лейтенантов, месье Берг. Справимся.
— ... И мы — не погибли! "Тринадцатый" жив! — грянуло над площадью и всей обитаемой вселенной.
— Ты откуда все это взял? — удивленно спросил его генерал.
— Из философии рутеников, — пожал плечами лейтенант. — Из концепции Даждь. Но вообще это просто логичное продолжение начинаний нашего императора, очевидные решения.
— Очевидные, говоришь? — усмехнулся генерал. — Кому как. Лично мне император сказал, что взял идеологию из старых песен. Вроде как они — отражение чаяний народа. Я посмотрел из любопытства, и знаешь, что скажу... не столь важно, о чем там поется. Гораздо важнее — о чем НЕ поется. О деньгах там ни слова, вообще о богатстве. И о карьере. И о превосходстве над ближними. И о многом другом, к чему мы прежде так стремились.
— Я тоже посмотрел, — кивнул лейтенант. — Все посмотрели. Из любопытства. О чем поется — тоже важно. Как там... "просто надо быть правдивым, благородным, справедливым, умным, честным, сильным, добрым — только и всего". Вот это можно прямо считать одним из постулатов Даждь. Даждь — это в принципе очень просто.
— Просто?! — возмутился генерал. — Простые решения — самые сложные в реализации! Ты представляешь, как это сделать? Я — нет!
— Никто не представляет, — подал голос месье Берг. — Но нам везет на лейтенантов. И "тринадцатый" с нами. Справимся.
Летописец
Кто-то скажет — так не воюют. Это правда, но... для сказок. А все, кто бывал на войне, подтвердят — там убивают. Летно-подъемный состав выбивают в среднем за три месяца боев, таков непреложный закон, не обойти его, не обмануть.
Герои замахнулись на устои общества, были готовы заплатить за это — и заплатили самой надежной из валют. Жизнь бесценна, перекроет любые кредиты.
И вообще — кто из начавших революцию смог увидеть ее результаты? Сыны Даждь-бога погибли, но успели сделать то, о чем в двадцатом веке мечтали мы. Почему не удалось нам? В двадцатом веке не было сынов Даждь-бога. И не было "тринадцатого". Откуда им взяться в обществе прямоходящих хищных?
Жизнь продолжается
Луна-1, европейский сектор
— Мой адмирал! Не вернете Клондайк в лоно Европы — откажусь от бремени кайзера! — заявил Ежи Радзивилл и непреклонно уставился на Штерна.
— О, уже монаршие нотки в голосе прорезались! — проворчал адмирал, примеряя рубашку. — Значит, в очередной раз откажешься... Зачем тебе война за Клондайк?
— Адмирал! Там наш основной завод расходников! Мы на чем летать будем?!
— Сыны Даждь-бога... — адмирал придирчиво осмотрел себя в зеркало, поморщился и снял рубашку, — так вот, сыны Даждь-бога обещали, что... не станут препятствовать нам получать с Клондайка продукцию. У них нет намерений вмешиваться в ценовую политику наших предприятий.
— Там — ремонтные доки! Военные ремонтные доки!
— ... и они не полезут в работу ремонтных доков. Наши учебные заведения их также не интересуют, как и наши пансионники, наша администрация и наша полиция. Что тебе еще надо, Ежи?
— Откуда у вас такие невероятные сведения? — угрюмо осведомился Радзивилл.
— От разведки. От моей личной разведки.
— Вашей личной разведкой вообще-то я и руковожу. Но ко мне эти сведения не поступали.
— От моей личной, Ежи, личной разведки!
— Лючия?
— Лючия, — подтвердил адмирал и раздраженно отшвырнул рубашку. — Ежи! Какой дебил мне это подсунул? Какой дебил это вообще придумал?!
— Это одежда бисекс, — еле заметно улыбнулся бывший адъютант. — Если вы не заметили, адмирал — мы теперь на Луне-1. Здесь все так одеваются. Здесь и на Земле. Мода, сэр.
— Зачем? — с тихим недоумением спросил Штерн. — Вот это... зачем?
— Одежду бисекс носят люди бисекс, адмирал. На Луне-1 и Земле их абсолютное большинство, остальные подстраиваются. Ваши имиджмейкеры разумно решили, что придерживаться общепринятого стиля — правильный вариант.
— Разумно? Они бы мне еще лифчик подложили! — буркнул адмирал и полез в гардероб. — Ежи, ты еще чего-то хотел?
— Адмирал! — возмутился Радзивилл. — Но Лючия Овехуна...
— Да, я понимаю, что Лючия представляет у нас интересы сынов Даждь-бога, — спокойно сказал адмирал и удовлетворенно улыбнулся, наконец обнаружив подходящую по стилю рубашку. — Она сама из них.
Штерн оглядел себя в зеркало, расстегнул верхние фиксаторы, расправил на плечах ворот и повернулся. Радзивилл удивленно моргнул: перед ним стоял одетый в спортивном стиле, спокойный, уверенный в себе мужчина с легкой сединой в волосах, вовсе не тот сумасшедший шустрый старикан с крупнокалиберным пистолетом в руке, каким он привык видеть своего начальника и кумира.
— Я понимаю, что Лючия — русская разведчица, — усмехнулся адмирал. — И всегда понимал. А понимаешь ли ты, что она — моя жена? Она — Лючия Штерн, понимаешь?
— Да, но...
— Все же не понимаешь. Присядь. Вино?
— Сэр, я понимаю, что вон та молоденькая девушка — ваша жена, — осторожно сказал Радзивилл. — Я не понимаю, что в ее юном теле такого ценного, чтоб терпеть шпионку в своем личном пространстве, но... мне и не надо понимать. Она ваша жена, вам и терпеть — вам и контрразведке. Чего я не понимаю действительно, хотя должен — как сказанное вами может быть правдой.
— Не веришь мне?
— Сэр, вера — вопрос религии, а у нас экономика, — улыбнулся Радзивилл. — Веру в пищевую кассету не расфасуешь и вместо расходников не поставишь.
— Ну, расходники сыны Даждь-бога договорились с администрацией завода покупать по усредненным ценам и в приоритетном порядке, — заметил Штерн. — Администрация согласилась. В итоге. Те, кто живы остались, я имею в виду. С пищевыми кассетами и всем прочим — аналогично. Клондайк — огромный промышленный кластер, производит все.
— Покупать... а на что? У бунтовщиков ничего нет, кроме военных кораблей, требующих после боев огромного ремонта.
— Не вникал, — пожал плечами адмирал. — Вроде собираются обеспечивать Клондайк сырьем. Кто-то должен таскать полиметаллы и метан, почему не они? Корабли для того и предназначены, чтоб таскать, они у сынов Даждь-бога есть.
— Военные корабли вообще-то предназначены для войн и захватов! — желчно возразил Радзивилл.
— Но таскать — могут?
Бывший адъютант глубоко вдохнул, задержал дыхание и постарался привести мысли и чувства в порядок.
— То есть вы представляете ситуацию вот каким образом: бунтовщики захватили основные промышленные производства космической Европы и, вместо того чтоб наложить на них руку или хотя бы разграбить, просто вернули захваченное? Так, да?
— Бунтовщики захватили Клондайк, чтоб освободить своих пленных! — рявкнул Штерн, наконец-то превратившись в знакомого адъютанту бешеного адмирала. — Потому что некие идиоты прикрыли программу обмена военнопленными и замучили до смерти несколько амазонок! Да, первым идиотом был я — потому что идиот! И если б мы не заперли их там, они спокойно улетели б разбираться с этим, как его там, дебилом... генералом Маркеловым! Но случилось то, что случилось, отныне Клондайк находится в русской сфере влияния и под управлением сынов Даждь-бога! Прими это, Ежи, и радуйся, что они ограничились отменой прав крупных собственников!
— Вот мы и добрались до сути, — пробормотал Радзивилл и встал. — Адмирал, крупные собственники Клондайка недовольны потерей своих активов! Боюсь, если вы продолжите эту политику, вам не прожить больше месяца. Вам и вашей юной жене, разумеется.
— Надо бы продолжить! — поморщился адмирал. — Но не потяну, тут ты прав. Пусть живут... пока что. Но на Клондайке могут утереться и забыть! Это не дело, когда бешеными прибылями Клондайка распоряжаются хлыщи, не имеющие никакого отношения к производству! Уже и собственники среднего звена норовят построить себе на Земле "бриллиантовые" яхты, выкупить в личное владение небоскребы... нет, это не дело! Правильно сыны Даждь-бога решили: прибыли от предприятий — только предприятиям! Кому не нравится, пусть выставляет претензии майору Быкову! Говорят, он на переговоры ходит с гранатометным "залпом" на плече, просто молодчина какой-то!
— Корпорации не станут выставлять претензии! — начал закипать монаршим гневом Радзивилл. — Они просто отрежут Клондайк от европейских экономических связей, от кредитов, от инвестиций, от передовых научных разработок, от рынков сбыта — и через год ему конец!
— А ты у нас для чего? — удивился адмирал. — Делай так, чтоб не отрезали! Ты монарх, у тебя вся полнота власти! И, кстати, весь европейский космофлот. А те высшие офицеры, которые назючивают тебя на атаку Клондайка, наверняка имеют там солидные пакеты акций, на гадальный сайт не ходи! Разберись с ними — силами моей личной разведки, если потребуется. Не дело, когда руководители космофлота имеют денежные интересы на стороне. Они поставлены на службу обществу, вот пусть и служат обществу, а не собственному обогащению!
— Адмирал, вы понимаете, что своими распоряжениями фактически спасаете сынов Даждь-бога? — тихо спросил Радзивилл. — Неужели вы настолько ослеплены любовью...
— Ох и дур-рак ты, Ежи! — вздохнул адмирал. — При чем тут любовь? Сыны Даждь-бога — мой надежный тыл, понял? Ни черта ты не понял. Они объявили своей философией лучшие человеческие качества — и реально руководствуются ими!
— Люди не могут успешно существовать, руководствуясь лучшими человеческими качествами. История доказала, сэр.
— А с чего ты взял, что они — люди? — остро глянул Штерн. — Или, вернее, с чего ты взял, что мы — люди?
— Мы — прямоходящие хищные обезьяны, — криво улыбнулся Радзивилл. — Извините, сэр. Я не очень хорошо думаю о человечестве.
-Вот, уже начал понимать! А сыны Даждь-бога... может, действительно сыны бога? Я не знаю. Но если они сказали, что допустят европейские корабли в ремонтные доки Клондайка — они допустят. Я могу им доверять. Даже больше — я могу доверять только им. Пусть лучше за моей спиной будут сыны Даждь-бога, чем генерал Маркелов или, не допусти судьба, совет директоров Луны-13! Разбейся в лепешку, кайзер Радзивилл, но чтоб Клондайк жил как ни в чем не бывало! Он — наш надежный тыл, оттуда можно не опасаться предательства! Ну и помимо прочего это уникальный социальный эксперимент, будет любопытно посмотреть... да и посетить. Там полно удивительно красивых клонесс, ты в курсе? Ах да, ты же сам клон и не интересуешься... а жаль.
— Я поражен тем, какое влияние оказывает на вас обычная русская шпионка! — завистливо сказал Радзивилл. — Где бы мне таких достать, да побольше? Засунуть по штучке на каждую из наших лун и руководить. Но, кажется, я вас понял, адмирал. Есть расшибиться в лепешку, но обеспечить режим экономической свободы Клондайку и сынам Даждь-бога. Есть повернуться к ним спиной, а ко всему остальному миру — зубастой пастью. Разрешите исполнять?
— И можешь даже бегом! — усмехнулся Штерн.
— Мне будет вас не хватать! — вдруг вырвалось у Радзивилла. — Может, перенесете отставку?
— Я — пес войны, — покачал головой адмирал. — Убивать могу, но с задачами мирного времени лучше получится у тебя. А у меня — вот, юная жена, или не видишь?
— Я буду приходить к вам за советами и указаниями!
— Служи не мне, Европе, — серьезно сказал Штерн. — Ну, ты клон, у тебя получится. Действуй, кайзер Радзивилл.
Луна-1, российский сектор
— Что, сержант, плохи наши дела?
Голос генерала Маркелова казался спокойным. Как будто не он недавно запирался в собственном кабинете, отключив всю связь, как будто не он хрипел в переговорник "не верю!", получив сообщение о переходе всего космофлота к бунтовщикам.
— Я бы не сказал, что так уж плохи,— рассеянно отозвался главный аналитик, не отрываясь от изучения информлент. — Да, мы потеряли флот, но приобретений — больше. В нашем распоряжении все луны космической России, это огромный промышленный и человеческий потенциал.
— Мы не потеряли космофлот! — резко оборвал генерал. — Это бунтовщики его потеряли! Они что, думают, мы им дадим заправляться и ремонтироваться в наших доках?!
— Здраво размышляя, именно так мы и должны поступить, — серьезно сказал главный аналитик и наконец поднял на генерала покрасневшие от усталости глаза. — Господин генерал, любое другое развитие событий гарантированно ведет к огромным материальным и людским потерям...
