Не, я не говорю, что Инара не красива. Так, не Инара, а Виолетта! Поправляю себя. Пока попробую косить под дурочку. Посмотрим, прокатит или нет.
Поставила вокруг себя купол. Зеркальный купол ставить не стоит — гневать Вету, а вот от постороннего вторжения в мою голову попробую.
Представила купол, исходящий из фиолетовой чакры, расходящийся лучами, образуя меридианы вокруг себя, а потом фиолетовый вихрь от ног поднимается и входит назад в эту чакру.
Посмотрим, что такая защита нам даст.
Закрываю глаза, отключая сознание и тело, чтоб оно отдохнуло. Выхожу на уровень подсознания. Оглядываю всё по сторонам.
Блок стоит, и правда, на вливание сил. Словно в консервной банке, отсекающей магнитное поле Земли. Да и не только магнитное, а и магическое. Интересно, смогу ли выскочить за пределы защиты? Пробую покинуть пределы ангара. Душа спокойно поднимается выше. Значит, этот канал доступен. Сможет ли Лёша сигануть ко мне?
"Ты как?"
"Сплю. Ты готов принимать данные?"
"Ага, зарядился, ещё б с тобою слиться, вообще б полон сил бы был. "
"Надеюсь не у малыша ты зарядился."
Подлетел ко мне да слился со мною. И из космоса со всех сторон в нас энергия концентрируется.
А потом мы вместе влетаем внутрь моего тела и любимый отделяется от меня, принимая форму Сокола. Точнее Сокола в Диминой одежде, с его причёской — забранным назад хвостом, светло-коричневым брюкам и белоснежной рубашке с галстуком.
"Как тебе мой новый прикид?"
"Фи."
"А когда-то ты меня таким любила."
"И сейчас люблю, только Диму теперь сильно напоминает."
Кто-то тормошит меня. Открываю глаза — Дима.
— Хватит спать, два часа уж прошло.
— Отстань, дай ещё поспать.
"Вставай, сонько!"
"Лёша?"
"Дарён, ты глючишь? Мы ж с тобой только что говорили!"
Я вспоминаю, что мне снилось. Блин, вот так вот раздваивать сознание и подсознание.
Пока вспомнила, о чём речь была, Лёша стоял в облике Сокола рядом.
Тут и Вета пожаловала.
— О, вижу ты уже проснулась, — Вета была в белом брючном костюме. Разве что пиджака не было. Волосы были распущены, до плечей. Лёгкий, подчёркивающий достоинства макияж.
— Что тебе нужно, Виолетта?
— Мне нужен сокол!
— Так заведи себе, возьми в питомнике, думаю они продаются, — она ведь не говорила какого сокола имеет в виду. А я ведь не при делах. Холодный расчётливый взгляд, спокойный голос. Интересно, если вывести её из себя, эмоции проявятся? Кстати, я не чувствую зла в ней.
— Нет, мне нужен Он! — и тычет на Лёшу.
— И? Забирай своего Диму, — сделала непонимающую физиономию. — Мы вроде бы с ним давно расстались.
— Не прикидывайся дурочкой! — о, а вот и эмоции. Не долго она держалась!
— Вет, ты с головой дружишь? Перед тобой стоит парень, который тебе нужен, а ты его не берёшь! — и ведь ни слова не соврала.
— Хватит, Травинка, мне голову морочить!
Да уж, тяжёлый случай!
— Кто такая Травинка?
— Ты! — она уже даже не кричала, а орала. Никакого самообладания у человека!
— А кто такой Сокол? Птица?
— Он!
Меня уже забавляла эта ситуация. А Лёша стоит и молчит, типв разбирайся сама! Класс!
— Это кличка такая?
— Я ей не нужен! — Лёша заговорил, и голос такой обречённый-обречённый.
"В тебе лицедей пропадает!"
"Не мешай, не смеши, ты ничуть не хуже играешь!"
— Вот видишь! Свихнуться можно! — пытаюсь не упустить нить разговора с Ветой.
Виолетта растерялась. Да я тоже, во всяком случае пыталась это передать на своём лице.
Я встала с полу и села на какой-то ящик. Сколько можно лежать и смотреть снизу вверх то на одну, то на другого? Тело немного затекло, всё ж на твёрдом полу спала. Не привыкли мы к такому... Травинка на сундук просто ложилась и ей это нисколько не мешало.
Оценивающе оглядела всех присутствующих.
— Ну, вы тут сами разбирайтесь, а я пойду! — прыгнула с ящика и пошла в противоположное направление, где, как мне казалось, был выход.
И только сделала пару шагов, как мне приказали стоять. Причём конкретно так, с нотками внушения. Интересно, а если б я схожими талантами не обладала, на меня подействовало б? Или дело в щите-куполе?
Притворюсь, что не смогла ослушаться приказа. Замерла.
— Иди сюда!
Вижу из-за контейнеров показывается Дима. Только его тут не хватало!
“Стой, замри! И будь тут, пока не позову! А ещё слушай!”
Молодой человек замер. До чего ж они похожи! Дима даже с той же бородой, что и у Сокола была. Я грустно вздохнула и развернулась. Взглянула на Вету. Иду к ней!
— Ты думаешь, я тебя отпущу? — а сколько власти в голосе. Кажется, мне это кого-то напоминает. А сила внушения у неё от тела? Покопалась в своих знаниях и воспоминаниях своих и Лёшиных — вроде бы раньше она не обладала такой силой. Тогда откуда она? Травинкино тело? Оно ведь пропускает магию, как и прежде, а значит, что вполне возможно, если задатки у души есть.
— Зачем я тебе? Вет, ты сама понимаешь, что несёшь бред?
— Это не бред!
— Ты сама в это веришь? — на секунду в её глазах промелькнуло сомнение.
— Травинка, хватит мне голову морочить, а то поплатятся твои родители или сестрёнка.
— Где они?
“Лёш?” — вопрос переадресовала любимому.
“Скорее всего тут, я их не нашёл, а времени искать не было.”
Виолетта достаёт из кармана телефон и набирает кому-то.
“Держись! Не вдавайся в панику!”
— Посмотри туда! — и показывает на монитор, что висит посреди ангара почти у самого потолка. На экране появляется изображение мужчины с Надюшкой. Он приставил пистолет к её горлу. У меня подгибаются колени.
“Где они?”
“Тут.”
“Ты сможешь?”
“Попробую.”
А дальше я увидела сокола, что полетел куда-то за контейнеры. Лёша-Дима стоял. Значит, мне стоит отвлечь внимание Инары на себя.
— Хорошо, Инара. Ты права, я была Травинкой когда-то, — она облегчённо вздохнула. Блефовала? Сомневаюсь. Думаю, что родственники могли всё равно пострадать. — Но скажи, откуда это тело? И это? — показала на любимого.
— Клонировала.
— А как ты обошла отрицательный резус, ведь у них он отрицательный, разве нет?
— Был. Но такие клоны не выживали.
— Интересно, почему? — она пошла на контакт — хороший признак. В голосе присутствуют нотки обречённости и усталости. Не с кем поговорить по душам? Смогла бы я с ней дружить, после всего? Скорее всего нет. Не потому, что она плохая, а потому что нас слишком много связывает. Тело, любимый, одержимость им.
И она начала рассказ.
Есть что-то в крови резус-отрицательных, что блокирует клонирование. Выяснить это не удалось тогда, в древности, потому что происходит это всё на более высоком уровне, нежели гены. На звуковом ли, или на способности пропускать магию… Не известно. Инара больше полутора тысячи лет потратила на то, чтоб выяснить. А тогда технологии были более развитые, нежели сейчас. Но потом знания уничтожались, ведуны и колдуны тоже. А как известно, информация такого рода передавалась лишь по наследству из поколения в поколение, а тех крох, что удалось собрать в книгах — явно не хватало, чтоб воссоздать технологии.
А народ Инары сам ничего не придумывал, они крали разработки других и использовали их. Сами при этом творцами они не являлись. Люди, владеющие магией не раскрывали даже под пытками свои знания. Поэтому постепенно разобраться стало невозможно. Да и технологии ограничивались сроком службы. У каждой техники он был свой, но был. И ведь тогда не в деньгах было дело, а скорее в защите от таких вот использований не на благо. Поэтому до нашего времени ни одна диковинка не дожила. Во всяком случае, из тех, что имела Инара в своём распоряжении.
Как Инара выжила? Ещё за свою жизнь Инара научилась переносить душу в другое тело, без утраты памяти. Вначале выбирала наиболее совместимых людей, потом, когда технологии утратили, то и просто любой мог сгодиться на какое-то время. Правда, менять приходилось тела часто, хватало тела на год-два. А когда человечество наконец-то сумело разработать технологии по работе с генами, то стало немного проще. Она клонировала себя. Она почти 50 лет прожила, а потом тело умерло. Пришлось делать дубль, да больше клоны не выживали.
Как поняла Инара, сработало моё проклятье. А значит, наши души переродились. Или один из нас. Вот тогда она стала усиленно нас искать, заменив пока тело на другое. Но замены хватало вообще максимум на месяц. Тогда Инара бросила все силы на то, чтоб клонировать наши тела, используя современные возможности. Тогда и было обнаружено, что всё дело в резусе. Тогда у зарождающегося малыша как только формировался резус, они откачивали всю отрицательную кровь и вливали положительную. Очень много результатов провалилось, но в итоге всё же удалось сделать стабильные образцы.
Вот эти образцы мы и видим. Точнее я вижу. И только в них удалось удержаться душе Инары. А вот с Димой казус вышел. Душа сама призвалась неизвестная. И заменить её не удалось.
“Всё готово. Перенести их не могу. Я их просто выпустил из ангара и проследил, чтоб они добрались в безопасное место. Вернулся в тело.”
“Благодарю, любимый.”
“Я люблю тебя, малышка.”
— Тебя я выслушала. А теперь скажи, чего ты хочешь? Зачем тебе всё это? Только чтобы обладать Соколом? Ты одержима им. Ты его не любишь. Потому как когда любят, хотят, чтоб любимый был счастлив, даже в ущерб твоего счастья. И обладая им ты всё равно не будешь счастлива, ведь насильно тебя любить не будут. Так зачем всё это? Неужели тебя прошлое ничему не научило?
— Что ты понимаешь? — и столько боли в голосе. Одиночество? — Когда тебе постоянно не дают от ворот поворот! Тебе хоть кто-то отказал? А когда любимый постоянно посылает тебя лесом, очень приятно? И что ты ни делаешь, чтоб ему понравиться, а ему — безразлична. Я годами пыталась добиться его любви! А он лишь смеялся надо мной!
— Так это что — месть?
— Нет. Я просто хочу вернуть его!
— Зачем? Ты ведь уже вернула его раз. И что это тебе дало? И даже женой назвалась! Хотя он женат уж был. Это дало тебе его любовь?
— Нет, — и слёзы стоят в глазах. — Не дало! Он никогда на меня не смотрел так, как на тебя!
Перевела взгляд на Лёшу. Он молчал, но в его глазах была жалость.
— Не смотри на меня так! — и она запустила в него мобильником.
— Мне жаль тебя! Правда, жаль. Ты была моим другом, — Лёшик решил раскрыться? Хотя этот жалостливый взгляд его выдал. — Я хотел чтоб ты любила, только не меня. Прости, я не могу сделать тебя счастливой! Но зачем столько усилий, столько жизней принесено в жертву, — и в его очах полно боли. — Зачем? Моя жалость того стоит? Ты ведь тогда забрала меня к себе, я любил тебя?
— Нет! Ты никогда меня не любил!
— Ошибаешься, я любил, как сестру, которой у меня никогда не было. Но любил. Это всё, что я мог тебе дать.
— Если б не её проклятье!
— И дело не в проклятьи. Ну был бы я с тобой, и спал бы с тобой по принуждению и что бы это тебе дало? Чувство значимости? Что, скажи? Я не мог ослушаться твоих приказов и забыл любимую. И ты видела в моих глазах любовь? Даже не прикасаясь, я мог любить кого-то. Но ты ощущала эту любовь, Инара?
— Нет!
— Тогда зачем было мучить и меня и себя!?
— А что мне было делать? Покончить с собой?
— Нет, постараться найти свою любовь, или того, кто полюбит тебя так, как ты любишь другого. И этот человек родился, а ты не видишь этого! — я не могла больше видеть перепалку этих двоих. Мне было больно видеть обоих. И я разделяла чувства Инары. Что я бы делала на её месте? Сдалась бы? Боролась бы? Если бы знала, что он меня любит — боролась, а ежели нет — так зачем жить? Я б не смогла жить с другим. А она бы смогла?
— Кто может меня полюбить? Я убивала людей, я убивала детей! Кто может полюбить убийцу?
— Зачем? Откуда столько жестокости? Из-за неразделённой любви?
— Вы сами уничтожаете своих детей. Я убивала чужих детей, а вы убиваете своих. И это я жестока? А в конкретном времени даже никого и не убивала вовсе. А зачем? Ведь экспериментального материала — как грязи. Нерождённых младенцев! Причём зачастую ещё живых. И я их забирала, пытаясь выходить, дать им искусственную, но жизнь. Мало, кто выживал. Но были и такие.
Или бездомные ваши — тоже бросовый материал, люди с единственной целью к существованию — найти денег на выпивку.
И в чём я не права? Да лучше смерть, чем такое существование! Вы сами губите свою жизнь, не цените своё здоровье. Пьёте спирт, который повреждает не только ваш мозг, но и яйцеклетки, заложенные с рождения в каждой девочке. А потом ничего удивительного, что дети рождаются больные. А то и вообще с повреждённым мозгом. Так это я веду такой образ жизни, который губит всё вокруг?
— А цели?
— Какая разница? Я пыталась сделать ваши тела жизнеспособными. Знаете, сколько экспериментов провалилось? А ведь пока ещё суррогатная мать выносит такого малыша, это ж сколько времени проходит. А материала почти нет. Я ведь не брала ваши тела, а всего лишь срезала несколько волосинок.
— Дима меня хотел подстричь... — вспомнила я моменты, когда была без воспоминаний о Лёше. И хорошо, что я тогда забрала из парикмахерской свои волосы.
— Ну, волосы — проводники магии. Чем длиннее волосы, тем ты сильнее. Ну а ещё дополнительный генетический материал.
— Ты говоришь, что в наших бедах не виновата. Но разве не вы довели наше общество до пороков?
— Мы воспользовались вашими слабостями и вашей миролюбивостью. Ведь даже тогда, когда я была в ваших руках, вы меня отпустили.
— Ты хотела умереть?
— Знаешь, лучше бы смерть, чем все эти годы жить жаждой обладать Соколом и не иметь возможности осуществить это.
— И что, нельзя найти себе другого? Ты говоришь, что одержима мной, но ведь я не твой. У меня есть своя половинка, — Лёша взглянул на меня, улыбнулся. Потом поднял взгляд на ту, что в прошлом была такая же любимая и загрустил. — Прости, Инара. Я хочу чтоб ты меня забыла и была счастлива рядом со своим суженым!
— Мой суженый?
Я протянула руку к Диме, который слегка выглядывал из-за контейнеров.
— Иди сюда! — это был приказ-внушение. — Почему ты ей не сказал? — и взгляд, полный тоски у Димы. Он подошёл к Инаре. Инара взглянула на него, но лишь боль и невозможность полюбить во взгляде. Ей действительно жаль, что она не может его полюбить. Грустно.
— Инара, я вновь дарю тебе жизнь. Но ты забудешь всё, что было до этого момента, забудешь все предыдущие переходы из тела в тело, предыдущие жизни. Если ты не научишься любить своего суженого, видеть только его, не важно, какая у него внешность, то следующей жизни уже не будет. Твоя душа больше не будет существовать. ОТКАТ ДУШИ И ВОСПОМИНАНИЙ! — это было внушение, сильное такое.
Тело Инары окутало сияние, а душа вылетела за пределы тела и словно спираль начала раскручиваться в обратную сторону. Когда вращение завершилось, душа была белая и чистая.
