— Да что случилось-то? — кузнец, наконец, посмотрел на подругу через плечо и замолчал, увидев кусок керамики в ее руке.
— Разбила, — пробормотала та, снова всхлипывая.
— Брось и отойди! Немедленно! — нахмурилась и встрепенулась вдруг Эралада.
Блондинка спорить не стала. Аккуратно положив часть сосуда на место, она поспешно сделала несколько шагов в сторону. Белый конь с Геранью резво последовали ее примеру.
— Что?.. — договорить иролец не успел.
Посреди валявшихся на земле филариных рубашек и нижнего белья возникла небольшая воронка. Покружившись пару секунд и раскидав вовремя не прибранные вещи в разные стороны, она рассосалась, явив очень удивленного, растрепанного, немолодого уже, худощавого, старомодно одетого мужчину. Он сидел на пожухшей траве, недоуменно моргая и явно не ориентируясь в происходившем. Длинная борода спуталась и выглядела крайне неприглядно. Человек осторожно ощупал голову и растеряно уставился на снятую с уха интимную деталь девичьего гардероба, неизвестно для него как туда попавшую. Как следует, рассмотреть находку ему не удалось, потому что ее хозяйка быстро подбежала, презрев возможные опасности, вырвала предмет одежды из рук старца и так же стремительно отступила обратно, спешно пряча его в карман. Незнакомец снова несколько раз пораженно моргнул и перевел взгляд на наблюдавших за ним и не знавших, что думать и предпринимать, молодых людей.
— А! — воскликнула вдруг Эрлада, пугая всех присутствовавших внезапным воплем. — Я его знаю! Это же этот... Как его?.. Нуу... — девушка принялась щелкать пальцами, пытаясь вспомнить однажды услышанное имя, — Ну этот...
Все на нее смотрели и ждали, когда она сформулирует свою мысль.
— Ну, помнишь? — обернулась она к Филаре. — Ученый, про которого говорил профессор в университете! В книжке еще портрет был!
— Макела Вантазий? — уточнила та, с сомнением разглядывая странного незнакомца.
— Да! Посмотри, одно лицо! Макела Вантазий!
— Кто это? — вяло поинтересовался кузнец, замечая, что незнакомый мужчина подозрительно оживился при звуке этого имени.
17.
* * *
Ральдерик спал. Макела Вантазий ел. Он вообще оказался очень прожорливым. Молча наблюдавшие за процессом поглощения им пищи товарищи уже начинали опасаться, что перспектива голодной смерти непременно встанет перед ними, если в самое ближайшее время не удастся пополнить где-нибудь запас продуктов. Общение с новым знакомым у путников не заладилось: они с великим ученым прошлого (если, конечно, это был он) банально друг друга не понимали. Точная дата его смерти была никому не известна, но это явно произошло несколько столетий назад. С тех пор речь успела претерпеть очень существенные изменения. Радовало, что, по крайней мере, язык был общим. О том, что голоден, старик поведал очень доходчивыми и эмоциональными жестами, когда убедился, что смысл его слов до молодых людей и кота не доходит. Кажется, он был польщен, что его сразу узнали. Во всяком случае, предположение Эрлады относительно его личности подтверждал страстными кивками и хлопаньем себе ладонью по груди.
Еще он был жив. Или выглядел таковым. У Макелы Вантазия было вполне себе материальное тело, билось сердце, а еще он ел. Глядя на то, с какой скоростью он это делает, товарищи мысленно пришли к выводу, что предпочли бы, чтоб он был привидением. На вопросы кузнеца "Как такое вообще возможно?", волшебницы пожимали плечами. Их попытки изучить феномен ученого сначала пользовались участием с его стороны. Старик с удовольствием позволил девушкам себя пощупать, приветливо улыбался, кокетничал и что-то мило курлыкал. Потом ему стало страшно. Маниакальный блеск в глазах юных колдуний ничего хорошего не сулил, а напротив прозрачно намекал на возможные в обозримом будущем боль и унижения, нечеловеческие опыты и, вполне вероятно, смерть от вскрытия. Ученый раскапризничался, отказался раздеваться, показывать зубы, накуксился и полностью сосредоточился на питании. Эрлада, впрочем, планировала выждать, пока у них не завяжутся более близкие и доверительные отношения, и попытаться принудить Вантазия к совместной исследовательской деятельности в роли подопытного. Филаре же оставалось безропотно пополнять регулярно протягиваемую ей миску картофельно-морковно-сухариковой кашей с курагой и дожидаться, когда прожорливый нахлебник, наконец, насытится или хотя бы лопнет.
— Когда ближайшая деревня? — мрачно поинтересовалась она у ирольца, глядя, как старик тянется к очередному куску хлеба.
— Нам повезло, — тот, также озабоченный грядущим голодом, специально полез в атлас, чтобы это узнать. — Здесь недалеко есть Цалурь. Кажется, это город.
— Да, — не сводила с мужчины пугающе заинтересованного взгляда претендентка на престол Савараха. — Это город.
— Как у нас с деньгами? — Гудрон неодобрительно покосился на мирно жевавшего ученого и снова уткнулся в карту. — Боюсь, тратить их придется больше...
— С чего бы? — зевнул Шун. — Просто бросим его где-нибудь, вот и конец проблеме. Либо здесь, либо в этом вашем Цалуре, если совесть гложет. Мы ж не обязаны с ним таскаться.
— Не раньше, чем он ответит на ряд вопросов! — решительно заявила блондинка. — Мне вот очень хочется некоторые задать...
— Не забывай, что он не понимает по-нашему, — напомнил кот.
— Научится, — заметив выражение лица Эрлады, старик поперхнулся и закашлялся.
— Так что с деньгами? — повторил кузнец.
— Главный по финансам сейчас без сознания, — пожала плечами его жена. — Проснется — спросишь. Я не припомню, чтоб он жаловался на недостаток средств.
— У меня тоже есть, — Филара решительно отодвинула от Вантазия котелок. — Достаточно много.
— Ограбила кого-то?
— Да, пиратский корабль, — спокойно подтвердила девушка. — По дороге в Шангаль.
Кузнец молча переваривал информацию. Ученый обиженно засопел, потом замер, прислушался к своим ощущениям, вдруг зажал рот ладонью, вскочил и убежал к ближайшим кустам.
— Меньше жрать надо, — прокомментировал Шун, чувствуя некоторое удовлетворение от восстановления справедливости.
— Светоч науки. Легендарная личность. Гений, — флегматично перечисляла черноволосая волшебница, подперев подбородок ладонью и лениво глядя на спину жертвы переедания. — Вы, наверное, шутите?!
— Столько продуктов зря потратили, — с тоской вздохнула блондинка, радуясь, что хоть что-то успела спасти.
— Как думаете? — нахмурился иролец. — Он теперь снова голодный?
— Его проблемы! — Эрлада не страдала излишним человеколюбием.
— Будет просить еще, — потянулся на солнышке кот. — Дадим ему ложку. Пусть уже съеденное с земли черпает. Зря, что ли еду переводить?
— Фу! — Филара осуждающе посмотрела на питомца, запрещая себе представлять описанную картину.
Вторая же девушка наградила его одобрительным взглядом и чему-то мечтательно заулыбалась.
— Ну и кого это вы подобрать уже где-то успели? — раздался недовольный голос со стороны.
Забытый и покинутый Ральдерик осторожно, чтоб не провоцировать головокружение, сел и потер виски.
— Вы водоем нашли? — поинтересовался он, не дожидаясь ответа на предыдущий вопрос.
— Да. Есть будешь? — предложила повариха, оберегающая котелок от возможных посягательств Вантазия.
— Позже, — юноша провел ладонью по волосам и поморщился. — Сначала я хочу помыться.
— А потом уже может не остаться, — довольно изрекла Эрлада. — Я б на твоем месте не рисковала.
Герцог задумался, оценивающе рассматривая своих спутников. Придя к выводу, что эти объедят больного и глазом не моргнут, он молча протянул руку. Ему пришлось подождать еще некоторое время, прежде чем туда сунули полную каши миску.
— Так кто это? — поинтересовался дворянин, кивая на бледного старика, обессилено сидевшего на земле.
— О. Позволь представить тебе величайший ум всех времен и народов, гениального ученого и просто скромного, воспитанного человека, который ни за что не позволит себе быть окружающим в тягость, Макелу Вантазия! — драконья дочка торжественно взмахнула рукой.
Гендевец перестал жевать и недоверчиво покосился на объект разговора.
— Он же умер, — сказал, наконец, он. — Несколько столетий назад.
— Как видишь, вполне себе жив, — жевал корочку хлеба Гудрон. — Слегка потрепан, но в целом...
— ... выглядит лучше тебя! — закончил за него Шун, проводя языком по выставленной вперед передней лапе.
Ральдерик помрачнел и пристально посмотрел на бледно-зеленого, растрепанного, лысевшего, бородатого, пожилого мужика.
— Так. Я пошел мыться! — решительно заявил он, отставляя миску с недоеденной кашей в сторону. — Где это можно сделать?
— Пройди немного вперед, а потом направо, — объяснила Филара. — Там ручеек есть.
— Спустись только ниже по течению, — крикнула ему вслед Эрлада. — А то нам еще там воду для питья, готовки и мытья посуды брать. Не подумай, что мы брезгуем!
Юноша что-то неразборчиво буркнул в ответ и, слегка пошатываясь, отбыл в указанном направлении.
— Как думаете, он не утонет? — озабоченно поинтересовалась светловолосая волшебница. — Потеряет сознание и всё такое...
— Он слишком упрямый для такой глупой смерти, — зевнула вторая. — К тому же там мелко.
— Я всё равно волнуюсь... Эй! Что он делает?! — завопила вдруг блодинка, заметив, что выпущенный из поля зрения ученый зря времени не терял и уже рылся в ее вещах.
Протестующие вопли оставили того равнодушным. С видом человека, который точно знает, что делает, он сосредоточенно продолжал копаться в разорванной сумке. Прежде чем Филара успела подбежать и отобрать своё имущество, он, кажется, нашел то, что искал. Любовно проведя пальцами по окисленной бронзе браслета, он вдруг гневно взглянул на присутствовавших и начал громко возмущаться. Девушка остановилась и опешила от такой наглости.
— Что его не устраивает? — Гудрон недоуменно склонил голову на бок, наблюдая за что-то эмоционально и сердито высказывавшим Макелой Вантазием.
— Он говорит что-то о ворах и могиле, — блондинка уловила знакомые слова.
— А. Ну всё понятно, — потянулась Эрлада, не обращая внимания на негодовавшего старца. — Он обвиняет нас в том, что мы, нехорошие люди, вторглись в место его захоронения, вынесли оттуда все ценности, перебили охрану, обрушил потолок. Нам должно быть стыдно. Мы должны пасть перед ним на колени, замаливать грехи и клясться больше никогда так не делать.
— Он не может об этом знать, — с сомнением протянул ее супруг. — К тому же, не известно еще, чья это была могила.
— И вообще, раз он живой, для чего она ему? — включился в беседу Шун.
Забыв о возможно тонувшем Ральдерике, они занялись обсуждением этого вопроса. Ученый, чей авторитет в свое время был столь велик, что никто прежде не смел его игнорировать, замолчал на середине фразы, понимая вдруг, что его не слушают, и тяжко вздохнул, смиряясь со своей судьбой и необходимостью в ближайшее же время найти со своими новыми знакомыми общий язык. При этом ему приходилось крепко держаться за сумку, потому что Филара решила таки отбить свою собственность и настойчиво тянула ее на себя, рискуя порвать еще больше.
— Ну? И что у вас происходит на этот раз? — вернулся Ральдерик.
— Ого! А ты быстро, — удивился кузнец, привыкший, что товарищ способен часами заниматься водными процедурами.
— Во-первых, я себя не очень хорошо чувствую. Во-вторых, там особо не искупаешься, — тряхнул мокрыми волосами дворянин.
Захватить с собой чистую одежду он не догадался, поэтому теперь щеголял голым торсом, брезгливо неся грязную рубашку в руке. Свежие синяки всех оттенков синего и фиолетового разукрасили плечи и спину.
— Нехило, — присвистнул Гудрон.
Макела, воспользовавшись замешательством светловолосой волшебницы, быстро выудил из кучи белья привлекшие его внимания книги и отпустил сумку. Девушка от неожиданности чуть не упала назад, но смогла удержать равновесие. Прожигая тут же увлекшегося перелистыванием страниц ученого гневным взглядом, она гордо удалилась, крепко прижимая к себе своё имущество.
— Я не понял, — герцог решил не одеваться, пока не подсохнут волосы, чтоб не мочить ими ту оставшуюся в его распоряжении часть одежды, что всё еще была чистой. — Вы где его нашли-то?
Товарищи рассказали. Гендевец молча слушал и доедал свою кашу.
— Что за книги? — поинтересовался он, указывая на полностью поглощенного их изучением старца.
— Из того особняка, где меч твой испытывали после присоединения к нему "сердца", — пояснила Филара. — По астрономии.
— А, — понимающе кивнул дворянин. — Это хорошо. Если он такой гениальный, как принято считать, то в два счета выучит по ним язык. Благо, алфавит за последнюю тысячу лет не менялся, а об астрономии он знает всё. Там картинки с подписями, я надеюсь, есть?
— Лично на меня он не произвел впечатления способного на подобное человека, — с сомнением протянул кузнец, вспоминая о недавнем поведении ученого.
— Вот и проверим, насколько обоснованы слухи о нем, — герцог пожал плечами.
Потом ему рассказали о необходимости пополнить запасы продовольствия и о планах заехать в Цалурь. Ральдерик вслух ничего не сказал, но в душе был благодарен Вантазию за то, что тот объел их отряд: в городе можно было нормально помыться.
— И почему мы едем вместе? — с тоской вздохнул вельможа, когда товарищи, наконец, отправились дальше.
— Потому что запасных лошадей у нас нет, а, если наш новый знакомый будет идти пешком, то до места мы доберемся лишь к ночи, — отозвался из-за его спины кузнец.
— Ехал бы вдвоем с ним, — огрызнулся гендевец.
— Ага, — иролец удивлялся своему ангельскому характеру. — А ты опять в обморок свалишься. И кто тебя будет ловить?
Ученый сидел верхом на послушной Неветерке, уткнувшись в книгу и не обращая внимания ни на что вокруг.
— Я понимаю, что ты предпочел бы, чтоб ему уступили Герань, — продолжал Гудрон. — Но, боюсь, Филара бы тебя не смогла удержать в случае чего.
Герцог недовольно смолчал, вынужденно признавая правоту товарища. Ему и самому больше не хотелось лишний раз бессмысленно рисковать сломать шею при падении с лошади.
— Когда я уже поправлюсь окончательно? — окликнул он светловолосую волшебницу.
— Не знаю, — пожала та плечами. — Зависит от тебя самого. Сила воли, здоровье и всё такое...
— Значит, скоро, — довольно кивнул Ральдерик, не слушая дальше.
Девушка фыркнула, но от комментариев воздержалась.
Часа через два они прибыли в Цалурь. Небольшой уютный старый городок, где жизнь текла спокойно и медленно, так же, как и много лет назад. Где почти никто никуда не торопился, а один день был неотличим от другого. Жители ходили друг к другу на чай с вареньем, выращивали в горшках на подоконниках цветы, а по выходным устраивали пикники в единственном парке, где можно кормить обитавших в маленьком пруду уток.
— Так, — Эрлада окинула взглядом открывавшийся вид на маленькие симпатичные домишки, — Берем, что надо, и едем дальше. Задерживаться не вижу смысла.
— Зато я вижу, — буркнул Ральдерик, мечтая о горячей ванне с пеной и травами.
