— Не волнуйтесь, господа, такое здесь довольно часто бывает. Если эти джентльмены сразу получают по рогам, то обычно больше не лезут. Они храбрые только с безоружными. Тем не менее, вам лучше покинуть палубу, когда они подойдут на дистанцию выстрела.
— Но откуда здесь эта напасть, герр ван Вейден? Куда смотрят королевские флоты Англии и Франции? Да и Соединенных Провинций тоже?
— Отвечаю по порядку, герр Келлер. После того, как ваши... коллеги устроили массовый отстрел этой публики в Карибском море, то те, кто сумел удрать, перебрались в Европу и в Индийский океан. В принципе, ничего не изменилось, изменился лишь регион их "работы". Но здесь им действовать гораздо труднее, так как той вольницы, к какой они привыкли в Карибском море, в портах Европы нет. К сожалению, по настоящему с пиратством бороться никто не хочет. Ни Англия, ни Франция. Эта борьба носит однобокий характер. Английский королевский флот отлавливает и вешает французских пиратов, а французский королевский флот, соответсвенно, английских. Причем "своих" пиратов ни те, ни другие не трогают, а фактически негласно поддерживают. И пока такая ситуация не исчезнет, говорить об успехах в борьбе с пиратством бессмысленно.
— А в Карибском море?
— В Карибском море ситуация совсем иная. Испанцы, в отличие от англичан и французов, никогда не были заинтересованы в развитии пиратства, поэтому сразу же нашли общий язык с тринидадцами в этом вопросе. И совместными усилиями они свели пиратство на нет очень быстро, применив необычную тактику. Не гонялись по всему морю за отдельными пиратскими посудинами, а сначала подбросили очень аппетиную приманку на Тобаго, заманив таким образом в ловушку, и уничтожив значительные силы пиратов, а потом разгромили их береговые базы, лишив этим как возможности пополнять запасы, так и сбывать награбленное. Иными словами, тринидадцы сделали пиратство в водах Нового Света очень невыгодным в финансовом плане предприятием, что и определило их успех. Но, увы, только в водах Нового Света. В Европу они еще не дотянулись.
— То есть получается, в Англии и Франции борьба с пиратством ведется лишь на словах?
— Именно так. И Англии, и Франции очень в ы г о д н ы действия с в о и х пиратов. Поэтому, они их всячески поддерживают, хоть и не афишируют это...
Ван Вейден говорил что-то еще, но Келлер уже слушал его в пол-уха. Быстро приближающийся двухмачтовый парусник, который он определил, как шлюп, не давал покоя. Это был ш а н с... Хоть и очень призрачный, но шанс...
Вскоре намерения шлюпа прояснились окончательно. Приблизившись на дистанцию около полумили, он дал выстрел поперек курса "Утрехта". На "Утрехте" уже все было готово к бою, и сдаваться голландцы не собирались. Слишком хорошо знали, что их ждет в этом случае. Поэтому "Утрехт" продолжал идти в сторону Ла-Манша, не убавляя парусов, и выжимая из них все возможное. Абрахам ван Вейден оценил ситуацию, и настоятельно предложил немцам покинуть палубу. Не хотелось бы стать жертвой шальной картечины, или куска рангоута, свалившегося сверху. Сам же задержался, чтобы преговорить с капитаном.
Едва зайдя в кормовую надстройку, Келлер обернулся к своим подчиненным.
— Господа, срочно ко мне! Надо поговорить, пока этот цербер на палубе.
В каюте Келлер сразу изложил суть дела.
— Вы понимаете, что мы теперь для этих торгашей — просто ценные пленники, которых надо вывернуть наизнанку для получения максимальной выгоды?
— Понимаем, герр капитан.
— А раз понимаете, то нам надо отсюда бежать. Насколько мне удалось выяснить, кроме ван Вейдена никто не располагает точной информацией о нас. И если он погибнет в бою с пиратами, то какое-то время нам удастся сохранять инкогнито. Для капитана и всех остальных мы — просто важные пассажиры, которых надо доставить в Роттердам в целости и сохранности.
— И что Вы предлагаете?
— Приготовьте оружие. Все запасные магазины и патроны распределите по карманам так, чтобы не было заминки при перезарядке. Понимаю, что мы — не пехота, и такой вид боя для нас непривычен, но выбора нет. Держаться рядом со мной и действовать по моей команде. Доктор, Вам клятва Гиппократа не помешает расчистить путь к нашей свободе?
— Нисколько, герр капитан!
— Тем лучше. За дело, господа!
Все разбежались по каютам, а Келлер извлек из своего походного сундучка, любезно предоставленного губернатором Кюрасао, два пистолета. Как в воду глядел, когда решил прихватить их с собой, отправляясь в гости к губернатору. Два морских "Парабеллума" тут же исчезли под камзолом, заткнутые за пояс. Проверил маленький карманный "Браунинг", который уже давно занимал свое привычное место во внутреннем кармане. Запасные магазины и патроны пришлось распределять по боковым карманам. Саблю решил не трогать. Незачем возбуждать ненужные подозрения раньше времени. Но вот хороший нож, купленный тайком у одного из матросов "Утрехта", спрятал в сапог. Вскоре появились офицеры, доложив о готовности. Теперь оставалось ждать абордажа. Вряд ли пираты окажутся слишком пугливыми, и откажутся от нападения на богатого голландского "купца", идущего в Европу из Нового Света. Пустыми "купцы" из Нового Света не ходят. И всякую малоценную дрянь не возят. Поэтому, тряхнуть его сам Господь велел, который завещал делиться...
Но еще раньше появился ван Вейден в сопровождении четырех вооруженных до зубов матросов. Вид у их соглядатая был не на шутку встревоженный.
— Господа, прошу вас пройти за мной в капитанскую каюту. Капитан любезно предоставил ее в наше распоряжение на время боя. Она находится в самой корме, и, в случае чего, там легче держать оборону. Эти люди будут защищать вас. Очень прошу вас не спорить, и выполнять все мои распоряжения. От этого напрямую зависит ваша безопасность.
Пока что спорить было глупо, и немцы подчинились. Пройдя в капитанскую каюту, матросы тут же забаррикадировали двери, и приготовили оружие. У каждого было по два дульнозарядных ружья и целый арсенал пистолетов за поясом. Это не считая сабли и ножа. Ван Вейден тоже извлек из-за пояса четыре двуствольных пистолета, и положил их рядом с собой. Причем сел в противоположном углу каюты, что не укрылось от Келлера. Правильные выводы фрегаттен-капитан делать умел. Если что-то пойдет не так, и возникнет угроза попадания ценных пленников в чужие руки, то Абрахам ван Вейден обязан не допустить этого любой ценой.
Снаружи раздался грохот, и "Утрехт" вздрогнул. Очевидно, его палубная артиллерия открыла огонь по пиратам. Откуда-то со стороны тоже донесся звук орудийных выстрелов. Продолжалось это не менее получаса. В течение этого времени Келлеру удалось рассмотреть пиратский шлюп через окна капитанской каюты, который подошел уже довольно близко, и кружил вокруг добычи. Очевидно, он пытался повредить паруса "Утрехту", чтобы лишить его скорости и маневренности. Но "Утрехт" огрызался, пока что успешно отражая все наскоки любителей чужого добра. Капитан Юрген Баркамп был опытным моряком, не раз пересекавшим Атлантику, и хорошо знал, как надо себя вести при встрече с такой публикой.
Время шло. Неопределенность давила на психику, а грохот орудийных выстрелов не прекращался. Келлер уже стал думать, что до абордажа не дойдет, и голландцам удастся отбить нападение, повредив рангоут и сбив ход пиратскому кораблю. Но вскоре в боковом окне очень близко появился чужой силуэт, и все почувствовали сильный толчок, который мог быть только при навале одного корабля на другой. Тут же послышался треск ломающегося дерева, крики и выстрелы из стрелкового оружия. Сверху раздался топот. Значит, пираты все же дорвались до абордажа. Ван Вейден тут же подобрался, и взял пистолеты в руки. Матросы у дверей тоже приготовились. С палубы доносились звуки абордажного боя, но пока было невозможно определить, на чьей же стороне перевес.
Неожиданно дверь капитанской каюты брызнула щепками и покосилась, а звон холодного оружия, перемежающийся выстрелами и криками, стал гораздо ближе. Это значит, что бой идет уже внутри кормовой надстройки, рядом с капитанской каютой. Матросы, охранявшие вход, тут же сорвали поврежденную дверь, и открыли ответный огонь из-за импровизированной баррикады из мебели, выпалив из ружей по нападавшим. На какое-то время это охладило их пыл, но вскоре перестрелка возобновилась, причем один из защитников капитанской каюты оказался то ли ранен, то ли убит. Увы, дульнозарядное оружие позволяет выстрелить всего один раз, перезаряжать его в абордажном бою некогда, поэтому оставшиеся трое схватились за сабли. Но силы были слишком неравны, и вскоре нападавшие ворвались в каюту.
Келлер сидел в стороне, и держал под наблюдением не только вход, но и ван Вейдена, стараясь не делать резких движений. Когда последний защитник капитанской каюты пал, проткнутый вражеским клинком, неожиданно выхватил пистолет, направив его на ван Вейдена. На мгновение их взгляды встретились, и оба все прерасно поняли. Голландец все же нажал на спусковой крючок, но Келлер успел выстрелить раньше. Он заранее дослал патрон в патронник, и держал пистолет за поясом со снятым предохранителем. Опасно, конечно, но в т а к о м бою бывает важна доля секунды. Именно это его сейчас и спасло. Девятимиллиметровая пуля "Парабеллума", угодившая в живот Абрахаму ван Вейдену, сбила ему прицел, и он промахнулся. А на второй выстрел сил у него уже не оказалось.
Однако, опасность не исчезла. Ворвавшиеся в каюту головорезы были полны решимости довершить начатое. Но Келлер снова показал преимущество многозарядного огнестрельного оружия. Выстрелы "Парабеллума", не похожие на выстрелы обычных дульнозарядных пистолетов с зарядами черного пороха, оказались полной неожиданностью для нападавших. К делу подключился также лейтенант Энссен, успевший обнажить оружие, и открывший огонь. Через несколько секунд в капитанской каюте было лишь шестеро живых. Пять германских офицеров Кайзерлихмарине, прошедших сквозь время, и Абрахам ван Вейден, скрючившийся от сильной боли, и с ненавистью смотревший на своих противников. Келлер взял один из пистолетов ван Вейдена, осмотрел курки, и не выпуская "Парабеллума", спросил.
— Герр ван Вейден, мы оба все прекрасно понимаем. Кто еще из команды "Утрехта" знает, кто мы такие? Где бумаги, в которых говорится о нас? По поводу нашей дальнейшей судьбы, что нас ожидала в Роттердаме, не спрашиваю. Можете не врать, все и так ясно. Ответьте, и я обещаю, что отправитесь на встречу с Господом легко и быстро. Слово офицера германского флота.
— Никто не знает... Бумаги в шкатулке в моей каюте...
— Благодарю Вас, герр ван Вейден.
Келлер поднял пистолет и выстрелил голландцу в голову. Осмотрев место побоища, начал действовать.
— Доктор, проверьте в с е х. Если кто еще жив — добить холодным оружием. Нам свидетели не нужны...
То ли эта группа действовала отдельно от остальных, то ли голландцам удалось выбить нападавших из надстройки, но в коридоре возле капитанской каюты никого не было. В смысле — никого из живых, или полуживых. Перезарядив оружие, Келлер сделал знак следовать за ним. На палубе все еще шел абордажный бой. Осторожно выглянув через разбитую дверь, понял, что дела плохи. Палуба была залита кровью, потери несли обе стороны, но пиратов было больше. Гораздо больше. И вскоре все должно было решить простое численное преимущество. Фрегаттен-капитан злорадно усмехнулся.
— Спасибо, господа "лимонники", вы нам очень помогли. Но теперь вы нам больше не нужны...
Пять человек, вырвавшиеся на палубу из кормовой надстройки, поначалу никого особо не удивили. Бой был в самом разгаре, и пираты теснили экипаж "Утрехта" все больше и больше. Но неожиданные частые выстрелы вызвали замешательство. Причем обеих сторон. Голландцы увидели, как пятеро пассажиров, всю дорогу державшиеся особняком, неожиданно вмешались в схватку на палубе, и применили какое-то необычное оружие с длинным тонким стволом, не похожее на обычные пистолеты. Причем эффективность этого оружия оказалась неожиданно высокой. Мало того, что эти странные пистолеты били очень точно, так они еще и стреляли не один раз! Неожиданная помощь, пришедшая, откуда не ждали, оказалась той соломинкой, которая переломила хребет верблюду. Опешившие в первые секунды пираты понесли большие потери от огня с расстояния в несколько метров. А поскольку заряженных пистолетов и мушкетов уже ни у кого не было, и обе стороны вели бой исключительно холодным оружием, то никакого реального сопротивления они оказать не смогли. Видя такое, воодушевленные голландцы продолжили бой с новой силой, но теперь то тут, то там гремели резкие непривычные выстрелы, не дающие дыма, но укладывающие пиратов одного за другим. Очень скоро численный перевес оказался на стороне голландцев. Англичане уже были бы и рады отступить, но разъяренные голландцы не давали им такой возможности. Кончилось тем, что оставшихся пиратов загнали на бак, где и добили, не став брать пленных.
Только сейчас удалось перевести дух и внимательно осмотреться, в результате чего Келлер ужаснулся. Такой мясорубки он еще не видел. Все было залито кровью, и палуба завалена телами со страшными ранами от холодного оружия и картечи. Рангоут, паруса и такелах "Утрехта" сильно пострадали от обстрела. Очевидно, в начале боя пираты вели огонь книппелями по рангоуту, стараясь сбить ход голландскому "купцу". И это им удалось. Под бортом находился двухмачтовый кораблик гораздо меньших размеров, которому тоже досталось от ответного огня. Снасти двух кораблей перепутались, и теперь они беспомощно дрейфовали по ветру. Рядом стояли уцелевшие голландцы, сжимая в руках окровавленные сабли, и с восхищением, смешанным со страхом, смотрели на тех, кто фактически решил исход боя. Надо было срочно разрядить обстановку, чтобы не возникло глупых впоросов. Келлер, не выпуская из рук "Парабеллума", обвел взглядом голландцев, и обратился к ним на немецком, справедливо рассудив, что английский пока еще не является общепринятым языком на флоте. А в свете событий, произошедших здесь за последние два года, очень может быть, что и никогда им не станет.
— Господа, я не очень хорошо понимаю по-голландски. Знает ли кто-нибудь из вас английский, германский, или французский?
Вперед выступил кряжистый голландец уже в возрасте, державший тяжелую саблю.
— Я знаю германский, герр Келлер. Боцман Эрик Ленартс. А что это у Вас за пистолеты такие?
— Новая тринидадская диковинка, герр Ленартс. Мы перебили тех, кто проник в капитанскую каюту. Но, к сожалению, Абрахам ван Вейден и все матросы, что были с нами, погибли. Приношу вам свои извинения, что не смогли уберечь их.
— Упокой Господь их души! Вы сами-то целы, господа?
— Вроде, целы. Но нам надо срочно выбираться из этой задницы...
Против такой постановки вопроса никто не возражал. Уцелевшие голландские моряки занялись работой. Одни стали сбрасывать за борт трупы, оттаскивая в сторонку раненых, возле которых уже начали хлопотать оба доктора — один из XVII, а другой из XX века, а другие распутывали сцепившиеся снасти двух кораблей. Стараясь не привлекать внимания, Келлер с офицерами вернулся в кормовую надстройку, и, оставив их на страже, проник в каюту ван Вейдена. Искомую шкатулку он нашел довольно быстро. Выгреб из нее все бумаги, и рассовал по карманам. На всякий случай, обшарил каюту полностью, но не нашел больше ничего подозрительного. Найденные бумаги спрятал в своей каюте. Все равно, сейчас ими заниматься некогда.
