— На дерево я к вам не полезу, а вот верхом любого обставлю. Бросаю вызов, — предложила она.
— Ты же в дамском седле, — усомнился Дмитрий.
— Я и так не возьмусь, не мастер я держаться в седле, — признался Игорь.
— Оль, а ты? — хихикая, спросил Дмитрий.
— Издеваешься. Я не знаю, как доеду назад, — ответила ему она без обиды. — Что у вас за манера соревноваться?
— Эл просто выманивает нас с дерева, — предположил Дмитрий.
— Просто мне хотелось бы проехаться быстро, вспомнить юность, — засмеялась Эл.
Алик с хрустом и быстро спустился вниз.
— Одну я тебя не пущу, — сказал он.
— Отправляйтесь, лихие казаки, я вас найду потом, — заверил Дмитрий. — Шею не сверните.
— Обижает, — заметил Алик Эл. — Поехали.
Они ушли к лошадям, по дороге Эл помогала Алику привести в порядок одежду. Ольга наблюдала за ними, улыбалась, на столько это было мило, по-семейному.
Дмитрий слез следующим.
— Тебя ловить? — спросил он у Игоря.
— Хватит намекать, — буркнул Игорь.
— Я не намекаю, я боюсь за твои музыкальные пальцы, ты на рояле играть не сможешь.
— Когда ты лупил меня мечом по пальцам, ты об этом не заботился, — уже спрыгивая с нижней ветки, заметил Игорь. — Неужели все нагулялись? Я не хочу домой.
— Хи, никто не собирался. Пусть наши молодожены покатаются в двоем, — ответил ему Дмитрий. — Разве только Оле будет скучно с нами неразумными.
Дмитрий подумал, что ему, впрочем, не мешает удалиться, он посмотрел на Игоря и понял, что уходить не следует, взгляд друга сказал ему это отчетливо.
— Вы делаете вид, что вас не тревожит визит Дубова? Или решили оставить тему? У меня из головы не выходит. Я не знаю, что думать, — посетовала Ольга.
— А что думать? Либо выберемся, либо застрянем, — пожал плечами Дмитрий.
— А вы застревали раньше? — спросила она.
— Скажу так, мы ни разу своим путем из патрулей не вылезали. Это не тот случай. Не гони волну, Оля, нужно дождаться пока Эл книжечку расшифрует.
— А почему Дубов открыто не написал?
— Вот это уже непрофессионально. А если бы он до нас не доехал, если бы книжка попала в руки постороннему или кому не следует. Это просто, — сказал Дмитрий.
— Все здесь тонкости. Книжечка сделана в Париже, потом сами записи исковерканы, чтобы профан не догадался. Ни имен, ни мест там не указано, — добавил Игорь.
— Не так много времени у нас, чтобы ребусы разгадывать, — сказала Ольга. — А почему вы нормально из патрулей не возвращались?
— Потому, что точка ухода не вычислялась, — ответил Дмитрий.
— Да? Странно. У всех вычислялась, а у вас нет, — добавил сомнений Игорь.
— Так мы же не участвовали в обычных проникновениях, вроде этого, мы вылавливали тех наблюдателей, у которых по разным причинам происходил сдвиг психики, и они забывали, что они наблюдатели. Само по себе дело непредсказуемое. Чё там только не было. Был клиент, который у Эл хотел махнуть перед лицом саквояжем с бомбой. Эл — девушка находчивая, она раньше махнула кулаком. Эть! И саквояжик так легонько перехватила. Красиво было. У меня скулы от страха свело.
— Жуть какая! — воскликнула Ольга.
— Эл похоже к смерти философски относиться, — заметил Игорь.
— Погостишь в плену с ее срок, научишься и ты, — хмыкнул Дмитрий. — А у нее с чувством самосохранения с детства плохо было. На то я ей и сдался, что погибнуть не дам.
— Какой ты самоуверенный! — воскликнула Ольга.
— Диану не цитируй, — скривился Дмитрий и предвосхитил расспросы. — И не спрашивай, что у нас с ней.
У Ольги явно было такое намерение.
Игорь улыбнулся.
— То же, что всегда было, — сказал он. — Я не удивлен. Единственное отличие, что Диана не юная девушка, а вполне состоявшийся человек. Она тебя раскусила на первом свидании.
— Умолкни, аналитик, — ткнул в него пальцем Дмитрий. — В уме анализируй.
— А его задело, — бросила Игорю замечание Ольга.
— Вот и я так думаю. Все серьезно, — согласился он.
— Так! Сами напросились! Друг с другом разберитесь, а. Ромео и Джульетта. Онегин и Ольга. Нет! Князь Игорь и княгиня Ольга! Схлопотали?!
— Бурундуки кусаются, — заметил Игорь. — А они чумкой болеют?
Он на всякий случай стал отходить от Дмитрия.
— Не могу ответить, наверное, они ее просто переносят, — ответила Ольга, не выдержала и засмеялась.
— Душу отвели, да? Ну и оставайтесь тут одни. Вот вам и задание — сами до дому добирайтесь, — сказал Дмитрий и, подхватив свои вещи, собрался уходить.
Дмитрий сел в седло с легкостью бывалого наездника. Лошадь под ним заплясала. Он козырнул и пустил коня в галоп.
Ольга подошла к Игорю.
— Не на шутку зацепило, — сказала она несколько грустно. — Я не имела в виду ничего серьезного.
— Он имел, — отозвался Игорь. — Черт побери. Он, кажется, влюбился, без дурачества.
Ольга сначала посмотрела на Игоря, потом на пустую дорожку, по которой ускакал Дмитрий, и сочла, что лучше ничего не говорить.
* * *
Лошадь Эл неслась на пределе своих возможностей. Конь Алика нагонял с трудом, он не мог отдать коню инициативу, а Эл, кажется, отпустила поводья. Ее конь перескочил через поваленное дерево сам. Алик не был встревожен, поскольку представлял себе причины ее поведения. Эл в спокойном состоянии даст фору хорошему наезднику, а на взводе с ней проще не тягаться.
Его собственный конь препятствие брать не стал, он лениво остановился, перешел на рысь. Скачки с барьерами он не освоил. Алику пришлось мелкой рысью объезжать препятствие, провожая Эл взглядом.
Он потерял ее из виду, но потом она вернулась, сама нашла его. Разгоряченный конь под ней плясал и фыркал.
— Молодчина, — сказала она, хлопая его по шее.
— Димка прав. Тебе бы в кавалерии служить, — с улыбкой заметил Алик. — Эл, ей Богу, не понимаю, как ты это делаешь? Сколько лет ты не сидела в седле?
— Причем тут сроки. Хороший навык никогда не пропадает, — возразила она.
Кажется, Эл была счастлива, ничуть не притворяясь озабоченной новостями.
— Тебя так по какой причине понесло? Визит Дубова подействовал или голову проветрить? — спросил он.
— Ответ положительный на все вопросы. Хорошо. Вот так — на просторе.
— Простор? Где ты видишь простор в лесу? Скорее, скачки с препятствиями, — с улыбкой заметил он.
В его тоне не было назидания. Он хотел ее понять. Он вспомнил, что на острове не задавался бы подобными вопросами.
— Простор в смысле, когда тебя никто не пасет, — пояснила она. — Я не похожа на сумасшедшую? Мне же не кажется, что за мной наблюдают.
— К психиатру тебе еще рано. Наблюдают, в утроенном режиме. Два патруля и местные.
Конь под ней понемногу успокоился, и теперь они ехали шагом.
— Я не знаю, что думать. Дубов меня огорошил. Прежде я так не терялась в догадках. Я растеряна, Алик.
Он улыбнулся.
— Ага, повеяло неизвестностью. Ты вышла на поле игры, где тебе не известны правила. Да?
— Не хотела бы заниматься казуистикой, но о каких правилах ты говоришь? Кто их установил? — спросила она серьезно.
— Если б я знал. Но я подумаю над этим.
Скоро их нашел Дмитрий, он выглядел взлохмаченным, наскоро одетым.
— Ты забыла шляпку, — сказал он и протянул Эл ее шляпку.
— Точно! Забыла на поляне! — вспомнила Эл. — Не привыкну никак к этим дамским глупостям.
— А со стороны не заметно, правда, Дим? — спросил Алик.
— Любая могла забыть, — поддержал он.
Потом они переглянулись и сказали в один голос:
— Только не Оля.
— Ты намерено оставил их одних? — спросил Алик.
— Нет. Они надо мной хихикали, обзывали бурундуком и хотели установить — не переношу ли я бешенство, — ответил Дмитрий.
Алик скосился ему за спину.
— Нет. Полоски еще не отвалились и не полиняли, — заметил он. — Ты — здоровый бурундук, по деревьям хорошо лазаешь. Ты умный бурундук. А если больной, то...
— Ты в седле хорошо сидишь? — угрожающе отозвался Дмитрий.
— Господа, замечу, что мы бросили наших влюбленных одних. Как бы чего не случилось, — напомнила Эл.
— Не случиться, — заверил Дмитрий.
— Соглашусь. Оля ушла в стадию глубокого анализа, — вздохнул Алик. — Бедный Игорь, история безнадежно затягивается. Боюсь, что твой план, Эл, устроить романтическое путешествие, был полон оптимизма, но он не сработал.
Дмитрий потер висок и заметил ему в пику, лишь бы возразить:
— Не припомню, чтобы у Эл, э-э-э-э, планы не срабатывали.
Обсуждать или спорить они не стали, но вернулись домой втроем, в душе каждый искренне желал, чтобы романтическое путешествие завершилось удачно во всех смыслах.
Глава 12 Перечеркнутая дата
Встеча была назначена в двух кварталах от Хофбурга.
Арнольд Шпитс встретил Элберета радушно. Молодой американец не выглядел на сей раз расстроенным, но вел себя сдержанно. Мягко подскакивая на носках во время первых минут встречи, он выказывал тем самым нетерпение. Арнольд из вежливости и ради собственного спокойствия не хотел изначально сообщать о своей натянутой беседе со старшим братом Элберета. Но затаив злобу и обиду, не хотел так просто сдаваться. Открытый и порывистый Элберет, своим неприкрытым добродушием и знанием латыни мог стать хорошим инструментом в его работе. Арнольд не мог себе объяснить, что именно вызвало подобное расположением к этому молодому человеку. Все-таки латынь. Он признавался себе не раз, что по натуре человек он замкнутый, близкого общения, с кем бы то ни было посторонним, не жаждет, но к Элберету с первого дня питал необъяснимое чувство симпатии. Конфликт только подогрел его интерес.
Молодой человек, перестал подскакивать на носках.
— Я был с вами нечестным, господин Шпитс, — вдруг признался он.
— Не понимаю вас, господин Макензи, — ответил Арнольд.
— Брат настрого запретил мне общение с вами, но я все равно пришел.
— В таком случае должен признаться, что ваш брат навещал меня на прошлой неделе.
— Могу себе представить содержание разговора.
— Да, разговор был неприятный.
— Меня направляют в университет в Базеле, возможно в четверг меня уже не будет в Вене.
— Жаль, — вздохнул Арнольд.
Элберет промолчал.
— Если я покажу вашему господину Гаруди свитки, вас помилуют? — неожиданно спросил Арнольд.
— Что?
Удивление Элберета сделало его совершенно похожим на девушку, у Арнольда в это мгновение даже закрались сомнения, словно он распознал ловкую подмену. Он вспомнил вчерашний шутливый рассказ Хофмана, который за работой не сдержался и поведал, что у господина Макензи есть сестра, с Грэгом Макензи они не очень похожи, а вот с кузеном Элберетом сходство разительное, что является в семье поводом для шуток.
— Я предложил бы вашему опекуну оставить вас в Вене в обмен на мои услуги, — заявил Арнольд. — Я не слишком верю в ту мистическую сторону вопроса, о которой он мне рассказал. Это правда, что вы хотите связаться с отцом? Но свитки то тут при чем? Я не вижу связи. Я скорее поверю, что господину Гаруди, как хорошему мистификатору понадобились свитки. Он, очевидно, имеет влияние на вашу семью. Что он желает найти в манускриптах, вы догадываетесь?
— О связи с моим отцом — это чистая правда, — признался Элберет. — Эти свитки, говорят, содержат ключ к прошлому, к неким событиям.
— Но откуда вам это известно? Вы едва ли знакомы с содержанием хоть одного. На что надеется господин Гаруди? На мистические прозрения?
— Вы не представляете, на что способен Рагнар, — он назвал его по имени, как близкого знакомого, что выдавало волнение. — Я не всегда понимаю, что у него на уме. Если вы попытаетесь повлиять на него, а тем более помешать, я боюсь, он свернет вам шею. Покажите свитки мне и остановимся на этом.
— Элберет, вы мне нужны, — вдруг заговорил Арнольд. — Я на пороге открытия. Мне нужен переводчик, чтобы завершить работу. Я обязан перевести несколько латинских текстов, но свитки теперь важнее. Я был намерен попросить вас сделать перевод.
— А профессор Хофман, он знает, что вы на пороге открытия?
— Профессор Хофман уже заработал свою долю славы, он в меру авторитетен в своих кругах. Он успокоился и почивает на лаврах, а я желаю добиться большего. Я готов поделиться славой с вами, тогда путь в науку нам будет обеспечен. Ваш перевод был очень удачен. Вы прославитесь! Я вам помогу. Вы будете работать со мной. Мне необходимо перевести несколько текстов, чтобы свести воедино три языка, а потом найти ключ к прочтению свитков. Я их прочту!
— Господин Шпитс, я вас не понимаю. Вы хотите, чтобы я помог с переводами и готовы торговаться с господином Гаруди из-за меня?
— Ваш брат бросил мне вызов. Он бросил вызов и вам тоже, но вы молоды и в его власти. У меня есть, что предложить господину Гаруди, а заодно и вас отстоять. — Элберет явно опешил. Арнольд не стал останавливаться. — У меня есть известие для вашего Рагнара. Сегодня я покажу вам свитки те, что хранятся в библиотеке Хофбурга. Это вас вдохновит. Я обещал вам, но и вы обещайте мне. Я помогу вам остаться в Вене, а вы сделаете для меня переводы. Согласны?
— Как я могу что-то обещать? Господин Шпитс. Я, видимо, могу вас считать своим другом, если вы пожелали принять живое участие в моей судьбе?
— Другом — это громко сказано. Я мало вас знаю, но вы определенно подаете большие надежды. Впрочем, оставим этот разговор, нас ждут к назначенному часу, опоздание не сделает нам чести. Мы же идем во дворец. Поспешим.
Всю дорогу до Хофбурга Элберет молчал, а Арнольд описывал те возможности, которые перед ним открываются.
— Император предпочитает Шёнбрун, сейчас ни одного члена императорской фамилии нет в Хофбурге, процедура стала бы тяжело осуществимой, — заметил Арнольд.
— Говорят это потому, что осень такая теплая, — вставил дежурную фразу Элберет.
— Вы будто бы расстроены? — спросил Арнольд.
— Нет. Я очень волнуюсь. А как вам удалось получить разрешение для меня?
— У меня есть персональное разрешение, выданное мне лично на два лица, для меня и ассистента. Мне прежде помогал мой студент.
Арнольд поймал на себе странный взгляд Элберета, словно американец пронзил его взглядом насквозь, в душу взглянул. Арнольду стало отчетливо не по себе, но он приписал это волнению молодого человека.
По дворцу Элберет шел медленно, словно крадучись, оглядывался на все шорохи и звуки, сжимал нервно кулаки.
Элберет был словно подавлен великолепной атмосферой дворца, а в зале библиотеки замер посередине, его пришлось стаскивать с места. Потом он следовал за библиотекарем тихой тенью, был скован, много раз останавливался, Арнольд обгонял его, и Элберет дважды отставал. Он вздрогнул, когда Арнольд взял его за локоть, чтобы он шел быстрее.
Библиотекарь принес картонную папку большого формата и раскрыл перед ними.
— О, нет. Это не тот номер, — сказал Арнольд, — там значился восемьдесят шестой.
Библиотекарь кивнул.
Элберет заметил, что Арнольда здесь знают, как частого посетителя, библиотекарь не возразил, принес нужную Арнольду папку.
