Но он не решался подойти, так как слова того жалкого старика оставили свой отпечаток в его душе.
"...таких, как они, не должно существовать на свете... мы боялись..."
И он просто наблюдал за ней из тени деревьев, боясь, что если она его увидит, то её лицо исказится от страха и гнева. Что, несмотря на свою слабость и недавнюю улыбку, она тоже поднимет оружие и попытается его убить.
Когда их гостья, наконец, собралась возвращаться домой, он заранее притащил к пещере горсти разных орехов и ягод ей в дорогу. И долгое время издали сопровождал её, контролируя, чтобы с ней ничего не случилось. Чтобы никто не напал и не обидел. Это был первый раз, не считая их путешествия с Драконом, когда он зашёл так далеко от пещеры. А когда он вернулся, то повалился спать, чувствуя грусть и опустошение.
Деко, который всё прекрасно видел, очередной раз вздохнул, понимая, что разговоры тут бесполезны: Аккес только ещё сильнее замыкался в себе. И только время всё расставит по местам. Он со свой стороны может только попытаться найти лучший для этого путь.
Потом начали приходить и другие люди. И Аккес в такие моменты каждый раз уходил в лес, хотя в большинстве случаев продолжал незаметно наблюдать за тем, что творится у пещеры. Он отрастил волосы, чтобы те закрывали его лицо, на случай если его всё же заметят, ведь людей прибывало всё больше, и оставались они всё дольше. А ему приходилось хоть ненадолго, но возвращаться в пещеру к Деко.
Вид его был поистине пугающим, и он даже наслаждался тем, как люди, увидев его, шарахались в стороны. Ещё бы им его не бояться, он двигался настолько бесшумно, что его замечали только когда он проходил мимо. А внешность его была если не пугающая, то отталкивающая точно. Меховая накидка и штаны из свалявшейся шерсти уже непонятно какого животного. Обувь он или не носил, или надевал что-то мягкое, чтобы было удобно лазить по деревьям. Широкий лук за спиной, два старых кинжала, один из которых со сколом и трещиной вдоль дола, другой и вовсе с зарубинами на лезвии. Даже для охоты они были уже непригодны, не то, что для боя. Но Аккес продолжал их носить, хотя бы для устрашения. Пусть знают, что он так просто не сдастся. Но самым впечатляющим были волосы. Длинные, грязные и отросшие почти до середины спины, они причёсывались раз в несколько дней. И то только когда Деко его поймает и несколько раз напомнит. Только уходя в лес, он как-то прибирал их, открывая своё лицо. Животным и деревьям нет дела до того, кто он. Но когда возвращался, он всегда распускал, прикрывая глаза, а то и вовсе всё лицо. К счастью, это не особо мешало ему передвигаться.
Но всё это было лишь показухой, так как долгое время, с тех пор, как он вернулся, его рука не поднималась даже для того, чтобы убить мелкого грызуна. У него был просто ступор от вида крови. Потому из леса он в основном приносил грибы да ягоды, но никак не свежую дичь. И пересилить себя он смог только когда на него напали дикие волки.
То ли он забрёл на их территорию, то ли они в поисках добычи ближе подошли, но стая, хоть и небольшая, рискнула напасть на человека, и Аккесу пришлось достать свои треснувшие и покорёженные кинжалы. Всё-таки навыки охотника в него впечатались намертво. Выжить в этой схватке ему помогло также гибкое тело и скорость реакции.
Их было четверо. По крайней мере тех, кого он убил. Возможно, остальные отступили, возможно, их и вовсе не было. В пылу схватки ему казалось, что их не меньше десятка. Но считать не было времени: на него словно напала пелена, когда он, размахивая кинжалами, вновь и вновь проливал кровь своих врагов.
В сознание он возвращался медленно и мучительно. И, даже когда опасность миновала, он всё ещё стоял с покорёженным кинжалом в одной руке и с пустой рукояткой, которая лишилась своего лезвия, в другой. Но когда осознание вернулось к нему, всё, что он почувствовал, — это влажные от слёз щёки и... пустоту.
Не было больше ни гнева, ни ярости. Ни жалости, ни облегчения. Всё пропало. Только мысль о том, что враг повержен, а оружие окончательно пришло в негодность.
Дракон был прав. Он изменился.
Когда напали волки, он хотел только защитить свою жизнь. Однако опять под воздействием эмоций он потерял контроль... Но, похоже, именно это и показало его настоящую сущность. Сущность безжалостного убийцы. И теперь он такой...
Неужели именно это его новый путь? А всё это время он пытался отрицать то, что его настоящее призвание — убивать?..
Аккес посмотрел на свои кровавые руки и бесстрастно вытер влажную щёку, не осознавая, что таким образом испачкал лицо в волчьей крови. Он был на удивление спокоен, хотя совсем недавно ничего не видел от переполнявшей его бесконтрольной ярости, которая, казалось, выжгла в нём все остальные чувства. Он понимал, что в таком состоянии способен на вещи гораздо более ужасные... И он не хотел, чтобы подобное когда-либо повторилось.
Бросив последний взгляд на тела у своих ног, он принял на удивление лёгкое решение.
Нет эмоций — нет проблем.
И холодная пустота разлилась по его телу, принося с собой странную лёгкость. Никаких больше переживаний, никаких внутренних конфликтов, никаких сожалений. Принимать решения и идти к своей цели, не обращая ни на что постороннее внимания. Некоторым и этого не дано. А ему вполне достаточно.
Собрав в заплечную сумку испорченное оружие и пустую рукоять, он развернулся и пошёл обратно к пещере.
Он не стал срезать шкуру волков или брать зубы, да и мясо хоть и жёсткое, для еды пригодно.
Нет.
Это делают охотники.
А он теперь — убийца.
Когда Аккес вернулся в лагерь, он впервые чувствовал себя тем чудовищем, каким его считали те, кто там находился. Весь грязный и в крови, он шёл прямо к Дракону, которому нужно было только глянуть в бесстрастные глаза подошедшего к нему мальчишки, чтобы понять, что произошло.
— С тобой всё в порядке? — спросил Деко, хотя, конечно, знал ответ.
— Мне нужно оружие, — только и сказал Аккес.
Дракон грустно опустил голову. Внутри него всё ещё теплилась надежда, что всё образуется и этот мальчик, который пришёл к нему, станет таким, как прежде. Но, видимо, некоторые вещи нельзя просто проигнорировать и отпустить.
— У меня больше нет оружия, — сказал он. — Я отдал тебе всё, что у меня было.
Аккес присел рядом с ним и вытряхнул содержимое своего мешка.
— Они и так были слишком стары. — Он указал на то, что осталось от его кинжалов.
В этой пещере хранилось много разных вещей. Что-то с течением времени испортилось, что-то и вовсе рассыпалось в прах, но было и то, что сохранилось даже через века. И эти клинки были одни из немногих, что ещё могли применяться по назначению, но оказалось, время повлияло и на них.
— Тебе действительно так уж нужно это? — спросил Дракон.
— Да. Я должен чем-то сражаться. Ты же сам знаешь, что теперь я не просто человек и не могу жить как раньше. Теперь я тот, кто убивает. — Он посмотрел на свои руки в запёкшейся крови. — Сегодня я это понял.
— Ух, ничего себе. Ещё такой малыш, а уже мечтает стать убийцей! — раздался со стороны насмешливый голос. И Аккес дёрнулся от неожиданности. Он-то думал, что наедине с Драконом. Юноша недовольно поджал губы, ему не нравилось то, что кто-то смог остаться незамеченным. От такого можно было ожидать что угодно, вплоть до ножа под рёбра. Привычным движением перекинув часть волос, чтобы прикрыть лицо, он попытался рассмотреть говорившего.
Деко тоже повернулся к гостю, но лишь вежливо склонил голову, никак не прореагировав на бесцеремонное вмешательство.
— Я не мечтаю. Я уже им являюсь, — ледяным голосом произнёс Аккес.
— Сильные слова, — вновь сказал незнакомец и, приподнявшись с камня, на котором сидел, прихрамывая, вышел из тени. На нём была одежда охотника и разрисованное тело, как у талемов. На лице, однако, не было никакого рисунка. А Аккес уже знал, так как часто не только наблюдал за приходящими людьми, но и слушал их разговоры, что лицевые рисунки отображают у них самое дорогое. Сам он считал глупым всему свету показать то, за что готов отдать жизнь. Враги ведь не погнушаются этим воспользоваться.
Талем подошёл ближе и цепким взглядом уставился на юношу.
— И кого же ты убил? — спросил он после минутной паузы. — На тебе кровь животного, а это не считается. Настоящие убийцы — это те, кто смотрит на свою жертву и замечает то мгновение, когда в её глазах вспыхивает страх перед смертью. Наслаждается тем, что жертва понимает, кем он является и зачем пришёл. И внимательно смотрит в глаза этому человеку, когда жизнь покидает его тело. С тобой такое случалось?
— Восемь раз, — чётко произнёс Аккес, смело смотря в глаза странному человеку. Он не мог понять, что от него надо этому талему. Или он просто решил похвастаться своими знаниями и силой?
— Ох, — усмехнулся охотник, как будто и так знал, что таким будет ответ. — Так кого же ты убил? За что?
— Я убил талемов, которые уничтожили мой род, — ему было неприятно об этом говорить, но он чувствовал странную потребность что-то доказать. Хотя понимал, что говорить человеку, что убил его сородичей, не самая хорошая идея, его это не особенно волновало. Словно настал тот самый момент, когда надо говорить всё, как есть, и будь что будет.
— Что, прямо всех так взял и убил? — спросил охотник, никак не показывая свою злость или негодование. Будто они говорят совершенно о посторонних людях. Хотя кто знает, может, для него они и были посторонние.
— Не всех.
— Почему же не всех?
Аккес замолчал, так как даже себе он не мог ответить на этот вопрос.
— Почему ты ушёл и не добил остальных? Ты ведь мог, не так ли?
— Я ушёл...
— Почему?
— Зачем ты меня спрашиваешь?!! — вновь окинул взглядом он своего мучителя. Несмотря ни на что, некоторые воспоминания всё ещё причиняли ему боль. Теперь, возможно, не такую сильную, но всё ещё ощутимую. И его выводило из себя то, что кто-то другой пытается насильно вырвать их из него.
— Хочу понять, что заставило тебя отступить от мести, — спокойно ответил охотник, всё так же пристально глядя на него. — Неужели сострадание?
— Нет! — тут же ответил Аккес, и лицо его исказилось от презрения. — Я убивал отцов на глазах их жён и детей, меня не останавливали ни слёзы, ни плачь. Это не сострадание.
— Так что же? Мой кровожадный друг?
— Я просто...
Аккес опять замялся. Он просто понял и смирился с тем, что произошло, и ему совсем не хотелось анализировать всё это и давать объяснения. Хотелось просто забыть... Но талем не собирался так просто его опускать. Было такое впечатление, что он вцепился в него мёртвой хваткой и не отпустит, пока не получит своё. Подняв голову, Аккес посмотрел на дракона в надежде, чтобы тот поможет ему выпутаться, погонит этого странного человека.
Но Деко просто стоял и смотрел. Он тоже ждал ответа.
— И что теперь? — послышался настойчивый голос талема. — Ты думаешь вернуться и добить тех оставшихся?
— Нет, — ответил Аккес и вновь посмотрел на охотника. Посмотрел прямо в глаза, не собираясь ни юлить, ни убегать. Если от него требуют вывернуть душу наизнанку, что ж... ладно. Но он это сделает, гордо подняв голову, не стыдясь, не скрываясь и уж тем более не оправдываясь. — Мне больше нет до них дела.
— То есть ты оставишь жить тех людей, которые убили твоих родных?
— Чего ты хочешь? Чтобы я пошёл и прирезал их?
— Я хочу знать, почему ты этого не сделал в первый раз? — сказал охотник и почему-то усмехнулся.
— Потому что они жалки и ничтожны. Трусливые маленькие люди, — нахмурившись, Аккес сжал кулаки.
— Это причина как раз для того, чтобы не уходить. — Охотник кивнул и опять хитро на него посмотрел. — Но ты... ушёл.
— Я хотел их всех убить. Медленно и жестоко! Но они всего лишь жалкие люди, погрязшие в своих страхах и жадности. Какой смысл мстить глупцам, которые даже не осознают своей глупости? Вот пусть и гниют в своих землянках, выращивая собственные страхи, если им так хочется, а я больше не хочу иметь с ними ничего общего.
— Но ведь они по твоим словам убили твой род. И ты причислил себя к убийцам.
— Теперь это моё предназначение. Но я не буду монстром, который убивает просто так или из страха.
Охотник замолчал, но продолжал пристально смотреть на Аккеса, а сам он вдруг почувствовал, что хватка ослабла, его больше не держат. Бросив быстрый взгляд в сторону Деко, который стоял, глубоко о чём-то задумавшись, он поспешил уйти из пещеры. Ему не нравился этот талем. Странный он.
— Не стоило на него давить, — медленно проговорил Дракон, как только Аккес покинул пещеру.
— Прости, Великий. — Охотник поклонился. — Моё любопытство было сложно удержать. Не каждый день встречаешь такого, как он. Он меня удивил. Одно то, что он не перекинул свою ненависть на всех талемов, уже необычно. А тут ещё и такое...
— Если ты узнал всё, что хотел, тебе лучше уйти.
— Конечно, Великий.
И, ковыляя, охотник тоже пошёл на выход. Лицо его было задумчиво, но в то же время на нём виднелась лёгкая улыбка. Он явно был чем-то доволен.
Аккес старался держаться подальше от пещеры все те несколько дней, сколько там находился тот странный охотник. Не то, чтобы он его боялся, скорее, ему не хотелось опять почувствовать то незримое повеление отвечать. Словно не простой охотник, а маг стоял перед ним. Хотя Деко должен был понять, что происходит, но почему-то не вмешался. Значит, ничего опасного не было, и можно не беспокоиться.
Однако желания повстречать этого талема опять у него не было. К счастью, он не надолго задержался и уже через несколько дней, когда его рана на ноге зажила, ушёл. Аккес не стал по привычке незримо провожать его, он просто вздохнул с облегчением от того, что больше его не увидит.
И даже потом, по прошествии времени, он в каждом талеме будет высматривать этого охотника, и не просто высматривать, но искать его, отчаянно желая вновь его встретить... он больше никогда так его и не встретил. Погиб ли охотник, ушёл ли в далёкие земли, но в тот момент, когда он уходил из пещеры Деко, был последний раз, когда Аккес его видел.
— Тебе стоило прийти раньше, — сказал Деко, когда он наконец пришёл к нему.
— Я... — начал он неуверенно. Ему не хотелось сознаваться в том, что он не хотел встречаться с наглым охотником.
— Тут для тебя есть кое-что, — сказал дракон и улыбнулся, будто ожидая его реакции.
— Для меня? — удивился Аккес, уже позабыв то, о чём размышлял.
Дракон ничего не ответил и только указал рукавом своих длинных одежд куда-то в сторону. И, посмотрев в том направлении, Аккес удивлённо заметил пару ножен.
— Что это? — спросил он, подойдя ближе и слегка дрожащей рукой беря в руки эту великолепную работу из кожи и стали. Ножны были сделаны с мастерством лучших кожевников, а клинки ковались, наверно, в лучших кузницах. Сталь была гладкой настолько, что можно было увидеть своё отражение. — Откуда?
