Профессор, завершив выступление, занял свое место за столом. В конспекте наркома НКВД появилась новая строка — 'Вопросы тактики применения реактивной авиации'. А совещание продолжалось до глубокого вечера. И хотя еще не раз разгорались яростные споры по разным вопросам, но уверенность наркома в правильности формата проведенного мероприятия оставалась непоколебимой. Новое Управление пусть и 'со скрипом' начинало свою работу.
* * *
У пленных было личное время отдыха, сегодня летали в основном русские. Вот и сейчас над головой то затихал в отдалении, то приближался рокот моторов. Капитан задумался об этом русском старшем лейтенанте. Это был настоящий враг. В воздухе и на земле он был очень опасен. И все же было в нем что-то знакомое. Он вел себя как самурай, воспитанный в духе 'Буси-До', и это привлекало к нему. Но капитан, ни сколько не сомневался в себе — случись им драться и он был готов убить этого старшего лейтенанта, но убить с уважением, как самурая, а не как варвара.
— Огита-сан поступил первый сигнал от баргудского связного.
— Сегодня?
— Да, уже скоро. Пока охрана авиабазы не будет подавлена, они просили нас не вмешиваться. Среди синих фуражек будут русские эмигранты из спецотряда, поэтому убивать всех русских подряд, не придется. И еще... Сюда везут один боевой истребитель. Тот самый.
— Ты уверен?! Может мы тогда ошибались в наших гаданиях, и это все-таки именно учебные машины?
— Те, на которых мы летали — действительно учебные. Возможно из самых первых серий. Но сама конструкция была явно сделана с запасом. Да и те заделанные места на стыке консолей крыла с центропланом. А еще помните, когда мы пытались сбежать из перевозившей нас машины. Я тогда видел на соседнем аэродроме готовый к вылету самолет. Он немного отличался от нашего учебного, и на нем были пушки. Связной называл их 'Нагинаты'.
— Я тогда тоже тогда его заметил. Значит, 'Нагинаты'? Теперь ясно, зачем им потребовалось наше общество. Гм. И если эта 'Нагината', которую везут сюда будет с пушками... Получается, наши спасители хотят, чтобы она попала в Манчжоу Го. Что ж, это хорошо. Такая цель делает нам честь. Хотя, если он был поврежден при посадке, не все у нас может получиться.
— Простите, но я думаю, повреждения самолета незначительные. Иначе наша готовность не была бы объявлена. Ведь боевых аппаратов тут до этого не было ни разу.
— Пожалуй, ты прав. Собирай всех! Сейчас будет наша последняя в плену чайная церемония. Для кого-то из нас она станет и последней в жизни. А кто-то, возможно, уже совсем скоро увидит своих родных.
— Да, господин капитан.
* * *
С самого утра что-то царапало душу. Тревога не оставляла капитана Полынкина, а вот причину ее он понять не мог. Часть итак постоянно находилась в боеготовности, в ожидании нападений диверсантов, но это тревожное ощущение появилось у капитана только сегодня. Даже в момент предыдущего нападения на базу он не чувствовал такого. Провожая взглядом, развод на посты монгольского эскадрона, перебирал, что же его так зацепило, и все никак не мог понять. Монгольский лейтенант как всегда немного коверкал слова, но вел себя вроде бы обычно.
— Сердечно благодарю вас за приглашение товарищ капитан. Мы уходим на посты, и сегодня снова будем защищать ваши аэродромы. Вечером увидимся при разводе.
— Удачи вам лейтенант. Не забывайте поддерживать связь!
— Мы помним товарищ капитан.
Лейтенант молодецким посвистом позвал своих цириков следовать дальше и уехал. Что-то в его поведении слегка настораживало, но начальник охраны списал все на очередной приступ мнительности. Эти монголы были проверенные. С момента предыдущего нападения на базу, именно этот эскадрон постоянно нес службу в окрестностях двух аэродромов, и пока с этими охранниками не было никаких проблем. Цирики на постах и в патрулях ежедневно менялись, попутно привозя с собой свежие газеты. И каждый раз они пытались всучить охране базы канистру кумыса. Капитан газеты забирал, а от кумыса всегда вежливо отказывался. Несмотря на умоляющие взгляды своих подчиненных, капитан был тверд в своем решении. Не то чтобы он не доверял дополнительной охране, но привычка быть постоянно настороже его уже спасала в жизни. А командовать отравленными, сонными или сидящими со спущенными штанами бойцами он не собирался. Монголы сами отпивали тот кумыс, демонстрируя чистоту своего подарка, но капитан рисковать не хотел. Один раз эти защитники даже участвовали в прочесывании окрестностей в поисках наблюдателя диверсантов. Следы 'смотрителя' действительно были вскоре обнаружены, но сам он в расставленные сети так и не попал. А монголы добросовестно докладывали о каждом своем действии. Но сегодня что-то было не так.
* * *
Группа наблюдателей уже несколько часов кормила комаров осматривая окрестности аэродрома учебного Центра. Помощник Бочкова вспомнил недавнюю беседу со своим начальником.
' — Пусть Вяземский со своими их в городе 'пасет'. А ты должен все время быть тут рядом. Слышишь меня Костя? Мы не можем их упустить без ущерба. Успех должен оказаться для них настолько трудным, чтобы даже мысли не появилось, что все это наш подарок. Все понял? — А чего тут непонятного, товарищ старший майор. Работаем на грани срыва, как в цирке на канате. Наших-то мы предупредили, а вот летуны бы там глупостей не наделали, из лучших побуждений. — Ничего, не наделают, если начнут, разрешаю их слегка продырявить, желательно без жертв. Ну, все ступай'.
Внезапно воспоминания чекиста были прерваны из-за спины возбужденным рыкающим шепотом.
— Товарищ капитан госбезопасности, я их вижу!
— Хорошо, что ты их видишь, но плохо то, что кричишь об этом. Где транспорт их, где броня?
— Легковушка и полуторка вон за той сопкой мелькнули, а броневика не видно.
— То-то и оно, что не видно. Значит, вылезет он где-то не к селу не городу. Там где мы его не ждем. А это, между прочим, пушка и пулемет. А монголов ты видел?
— Видел их обычные посты и патрули.
— Обычные?! Митрофанов! Я чему тебя, лентяя, все время учу?! А?! Пять минут тебе, чтобы уточнить информацию и доложить мне ее заново! Бегом!
— Есть, уточнить информацию!
'И когда он только повзрослеет? Я из него, понимаешь, нормального комбата ОСНАЗ готовлю, а он тут спит на ходу. Проспал усиление монголов. Кстати не нравится мне оно, совсем, не нравится! Что-то тут не так. Печенкой чую, не должно быть этого. Хотя вроде бы все та же самая часть. Товарищ комиссар Лхагвасурэн их как самых-самых надежных называл, да и монгольский полковник за них тоже ручался. Командир у них правда заболел недавно, и теперь другой за него приезжает, но подразделение ведь, то же самое. Бред какой-то... И встали они в этот раз так, словно... Словно не наружу, а вовнутрь они обороняться будут. Это против кого же? Гм. Надо будет наш резерв к ним поближе расположить. А то сердцу что-то совсем неспокойно. И так мне все это не нравится, что хоть прямо сейчас подкрепления вызывай...'.
— Марьянин, связь с капитаном Полынкиным.
— Минутку, товарищ капитан госбезопасности. Связь установлена. Прошу.
— Я 'Мангуст', 'Змея' приближается, выезжайте. Повторяю — выезжайте. Да уже. Ждем.
'Лучше пусть они к нам зря прокатаются, чем мы все вместе свою же приготовленную ловушку просрём'.
Осназовец взглянул на часы, колонна охраны с танком должны были прибыть в течение часа.
* * *
Капитан следил за первой стычкой, которая должна была стать завязкой этой операции.
— Ваше благородие, господин капитан, баргуды увязли. Сейчас их там красные раскатают.
— Не так быстро, поручик. Баргуды тоже не дети. Кроме того их патрули сюда не допустят никаких подкреплений, а это для нас главное. Но вот затягивать бой с охраной крайне нежелательно. А мы пока сидим тихо и ждем.
— А почему мы вообще не захватили их еще на маршруте? Перестреляли бы эту горсть чекистов, и вот он, самолет.
— Во-первых, поручик, место его аварийной посадки нам было известно лишь приблизительно. Разминуться могли или наткнуться на какую-нибудь тыловую часть. Во-вторых, по поводу повреждений нет полной уверенности, что самолет вообще пригоден для полета. Пусть красные сначала сами проверят его, и приготовят к вылету, и вот уже тогда... А кто там перегонит его на место не так и важно. Нам-то все едино, что пленные японцы, что этот немец.
— Кстати как он там, не подстрелят его?
— Не волнуйтесь, баргуды обо всем предупреждены. Имитация налета полная. Их задача всего лишь ранить несколько чекистов, пробить скаты машинам и быстро отойти. А вот их вторая группа начнет уже вместе с нами.
— Господин капитан, может, нам уже пора выдвигаться на рубеж?
— Сам вижу что пора. Не рычи, просто не спеша, разгоняйся. Приготовиться к стрельбе и ждать сигнала!
Диверсионная группа аккуратно и неторопливо занимала позицию вне зоны видимости аэродрома.
* * *
Колонна машин с погруженным в кузов одной из них хвостом самолета, уже почти приблизилась к аэродрому. В сторону людей и техники тут же развернулись зенитные пулеметные установки. Ствол 'Максима' выглядывал из-за выложенного мешками с песком бруствера. К головной машине, быстро подъехал мотоциклист и попросил предъявить документы. Документы были ему предъявлены, после чего колонна продолжила путь. Над аэродромом в это время раздавался гул моторов. Два учебных истребителя продолжали свою 'карусель'. Сопровождаемые стволами зенитных установок, машины уже почти проехали аэродром, как внезапно началась стрельба. Зенитчики дернули прицелами и убедились, что огонь ведется не со стороны колонны. Наоборот, огонь по колонне и по аэродрому открыли совсем с другой стороны. Охрана колонны повыпрыгивала из машин и заняла оборону. Пара круживших над головами самолетов, быстро открыли огонь по засевшему в сопках противнику.
Бой был скоротечным. Несколько минут длилась пулеметная дуэль, но вот за дело взялись учебные истребители и пулеметная точка очень скоро замолкла. Машины стояли всего лишь в полусотне метров от КПП, и майор, делая вид, что так и надо громко скомандовал.
— Куницын заноси раненых в постройку, пусть их там перевяжут.
— Товарищ майор, они нас не пускают. Говорят допуск на этот аэродром только по пропускам. Если нет пропуска, не пустят. Тут и на воротах вон написано.
— Как это не пускают. Они что там совсем охренели?! Охрана, кто тут старший?!
— Старший я. Ваши документы.
— Представьтесь старший лейтенант или для вас уже Уставы не писаны?!
— Охраняя этот объект, я вообще не должен вести с вами разговоров. Указатели вы видели. Окрик часового слышали. Дальнейшие попытки попасть на объект я вправе расценить как нападение. Предъявите документы, товарищ майор. У вас есть разрешение на посещение данного объекта?
— Глядите. Вы удовлетворены, или вам подписи командующего ВВС на приказе недостаточно?
— У вас нет разрешения.
— Как это нет?! Что этот аэродром относится к особому авиаполку? Кто тут вообще командует?
— Я не обязан отвечать на ваш вопрос. Командует аэродромом капитан Горлов, а за охрану объекта отвечаю я, Старший лейтенант Борисов. А вас прошу обратиться за разъяснениями к своему командованию.
'Я тебе покажу 'к командованию'. Жаль, что наша рация действительно разбита, а то можно было бы напугать его разговором с Смушкевичем. Еврей бы ему мозги прочистил. Впрочем, так даже правдоподобнее получается. Так я буду вправе потребовать телефонной беседы с командиром особого полка майором Горелкиным'.
— Товарищ старший лейтенант, я ОЧЕНЬ ПРОШУ оказать моим раненым медпомощь и предоставить нам связь с соседним аэродромом. Хоть это вы можете сделать?!
— Товарищ майор, я еще раз вам повторяю, это секретный объект, и я не могу впустить вас на эту территорию.
— Лейтенант, вы вообще бой видели? У меня люди ранены! Кстати, это они отразили налет на ваш аэродром. А вот ваши 'герои' в бою толком и не участвовали.
— Товарищ майор, я прошу вас предупредить ваших людей, что вы все под прицелом, поэтому, пожалуйста, не приближайтесь к территории аэродрома, и не делайте глупостей. Помощь вашим раненым окажут непосредственно на месте. Там, где они сейчас находятся.
'Если он будет стоять на своем, то вся миссия провалится. Нужно что-то придумать. Что?'.
— Этого мало, 'товарищ старший лейтенант'! С нами секретное имущество особого авиаполка, которое нельзя вот так бросать в опасности. А у нас пробиты шины у нескольких машин и повреждена рация. Доложите о нас вашему командованию. Я уверен они не откажут в разрешении доставить его к вам. И если такое разрешение будет дано, то немедленно приступайте к ремонту аппарата. Так как, перевозить самолет по земле гораздо опаснее, чем перегонять своим ходом.
— Вы не можете отдавать мне приказы. Еще раз прошу вас покинуть территорию объекта.
— Ах, так, значит! Либо вы сейчас впустите нас на территорию аэродрома, либо нам придется уничтожить самолет прямо тут, во избежание его захвата врагом. А ответственность за потерю данного самолета нести придется не только мне, но и вам. Вам все ясно!?
Непроницаемое лицо старшего лейтенанта неуловимо изменилось, но глаза смотрели твердо. Он чего-то ждал, и майор пустился на последнюю уловку.
— Иванцов! Вместе с Куницыным, приказываю немедленно приготовить самолет к взрыву! Раненных оттащите в сторону.
— Есть приготовить к взрыву!
— Подождите, товарищ майор. Сейчас я созвонюсь с особым полком, возможно, вашу проблему удастся решить более эффективно. И все-таки прикажите вашим людям пока отойти от поста на двадцать шагов.
— Хорошо, мы будем ждать. Но через десять минут, не получив от вас никаких сигналов, я отдаю приказ о взрыве самолета. Иванцов, приказываю оставаться в готовности к подрыву аппарата.
— Есть оставаться в готовности!
Начальник охраны повернулся спиной к гостям и ушел в сторону штабной постройки.
* * *
'И вновь продолжается бой! Та-та-та-та. И се... Куда Боренька?!!! И сердцу тревожно в хруди! И... И Боря... Ну такой молодой, и... А ну стоять! Стоять я сказала! И юный ахтяпрь впереди! Э-эх! Рано тебе ишо, товарищ композитор... Ой, рано тебе меня по носу щелкать! Но в целом, уже намного лучше стало получаться. Еще пяток таких вот учебных боев, и ты для японцев в настоящую грозу превратишься. А ну ка, давай, еще разок'.
Павла покачала крыльями и 'Кирасиры' снова разошлись для следующего раунда воздушной дуэли. Начлет даже позволил противнику подойти на полкилометра, и слегка подразнив его маневрами, начал затягивать в ближний маневренный бой. Глинка уже привык к непредсказуемому стилю пилотирования своего наставника, и вдруг удивленно отметил, что перешедший в пологую спираль учебный истребитель подставился ему во всей красе. Это и обрадовало и встревожило старшего лейтенанта.
'Эй, Паша! Ты чего?! Я же уже на хвосте. Эй, с тобой все в порядке. А это еще что такое?!'.
Висящий в прицеле 'Кирасир' вдруг покачал крыльями и выпустил короткую очередь куда-то в окружающие аэродром невысокие сопки. Только теперь Борис заметил, что от одной из них в сторону их самолетов потянулась длинная пушистая веревка пулеметной трассы. Другая очередь прошлась в сторону ползущей по дороге вереницы автомашин.
