— На мой дурны розум надо на лето складировать мёрзлых зомби в крытом помещении, защищённом от влаги и регулируемой вентиляцией. В сухую погоду вентилировать, в дождливую перекрывать доступ атмосферного воздуха. Чтобы мумифицировались — поглядывая на часы заявляет анестезиолог. Он уже выхлебал вторую пиалу с зеленым чаем, ему уже и пора бежать, но тянет момент блаженства.
— Знаете, кислота — не промышленная утилизация биоотходов. И негуманно как-то.
— Может топить? Воды вокруг полно, рыбы будут рады. Ну, не в Ладоге, разумеется, в Балтийском море например — подает голос хозяин кафе.
Он с женой и парой незнакомых официанточек (весьма милых, к слову) как раз ставит пиалушки с чаем перед гостями. Рыбу сам Ильяс не ест, не любит, потому такой способ и предлагает. Он и свинину не ест, так что не удивлюсь, если плоть зомби предложит пустить на откорм зверюшкам, чтоб продать поганое мясо кому из соседних анклавов. У него точно не заржавеет!
— Здарова всем! Звиняйте за опоздание, работы невпроворот было! — вывернувший внезапно из-за угла долговязый и широкоплечий субъект машет нам рукой. Братец пожаловал, я уж думал, что не придет. Его появление сбивает публику с темы, так часто бывает в поддатом мужском коллективе — вот только что все говорили об одном — и вдруг как стая мальков, резко меняют курс. Хотя я уверен, что вся прошлая болтовня не закончена, будут еще многократные обсуждения. Куда-то девать бывшее население города и области надо. Тем более, что оно сейчас резко враждебно к нам и за теплое лето там образуется масса очень неприятных в общении шустеров и морфов.
— За медицину! — предлагает братец, поднимая рюмку запотевшую.
— Во всех ее проявлениях! — поддерживают остальные.
По-моему, мой родич даже и не пьет водку — он просто выплескивает ее в пасть, там она исчезает бесследно. Как-то уж очень отработанно он действует, надо будет потом ему все же выразить неудовольствие тем, сколько он квасит. Мне кажется, что когда он сюда пришел — уже держался нетвердо на своих ножищах сорокпоследнего размера.
— Обо что шла речь? — вопрошает братец, активно поедая теплый уже плов.
— А про зомби-пеллеты. Какие отопительные брикеты лучше — из сонных, шустеров или морфов. Но мы как раз вас о другом хотели спросить. Ездили тут намеднись с вашими охотничками, пытались найти следы крови в УФ свете. Ну, знаете в говносериалах по зомбоящику постоянно клоуны с УФ лампами типа следы крови видят. Светится все прям белым светом с километра...
— Зачем вам кровь-то находить? — всерьез удивляется братец-судмедэксперт.
— Для уверенного обнаружения зомби, особенно морфов — они же все в кровище! А на деле что-то не получается. очень много шумов — на открытых участках даже роса всю картину портит! Получается, что если кровь и видна, то и не увидишь — роса сильно бликует, да ещё и трава отсвечивает, короче полная хрень, очень много шумов. Лампой только на простыню светить, когда домой возвращаешься... Мы думали что кровь будет светится примерно как в "Хищнике", а на практике, сколько режимы не переключай толку нет! — гомонят инженеры. Видно, что им очень досаден провал, видать питали нешуточные надежды на облегчение работы. Ну да, запустил в мерзкое место грошовый дрон с УФ-лампой — и все как на ладони! Хрен там! Братец немного свысока, но грустно ухмыляется.
— Я вас очень хорошо понимаю, не вы первые обломились! Пятна крови поглощают ультрафиолетовые лучи и поэтому выглядят темнее фона, пятна спермы и слюны флуоресцируют бледно-голубым светом (следы спермы в смеси с кровью не флуоресцируют). Однако использовать ультрафиолетовое излучение следует только для визуализации слабовидимых микро-следов, и поскольку УФ-лучи разрушают такие составляющие крови и спермы, как ДНК, освещать подозрительные пятна можно не более 5 секунд.
Выявление следов крови и спермы возможно и с применением некоторых реактивов. Используются, например, реакции с гемоФАНом или реактивом Воскобойникова, которые наносятся на край пятна, похожего на кровь. Синее окрашивание является положительной реакцией на кровь. Нельзя обрабатывать все пятно целиком, поскольку это сделает невозможным дальнейшее исследование крови. Понятно, что такое бессмысленно при работе с морфами, хотя мы не далее, как вчера именно так корячились — двойное убийство, увы. Так -то куда бы проще, если как в кино было — вполне сочувственно вздыхает братец. Потом что-то вспоминает и спрашивает про какую-то систему защиты и оповещения, которую они хотели бы у бюро поставить.
— Это трибоэлектрические датчики, они для стационарных заграждений, в предполагаемой ситуации от человека или шустера. Морфы же способны и по стенам двигаться. Надо немного иную систему ставить для защиты — отвечает Чарджер. Вместе с Эхо начинают что-то рисовать на листке из блокнота.
К моему удивлению, братец либо понимает, что ему дальше говорят — а там совершенно чудовищная техническая тарабарщина, либо очень ловко притворяется, что понимает. Для моего самолюбия как-то приятнее считать верным первое предположение. Разговор у них идет тихий, переполненный всякой непонятной терминологией, потому всем остальным малоинтересен. Брысь бы его послушал — но далеко сидит командир.
Тем более, что совсем рядом сытый Енот обрушивается на неосторожного Званцева, сгоряча заявившего, что ресурсов осталось мало.
— Ха! Ничего подобного. Ресурсов не просто много а до фига и больше! НООООООО! Огромное но! Отсутствует важнейший компонент изобилия: ГАРАНТИЯ БЕЗОПАСНОСТИ! Получение любого из ресурсов теперь сопряжено со Смертельным Риском! ВСЮДУ СМЕРТЬ! Плюс происходит переоценка ценностей! Золото, как и любые другие деньги оказывается невозможно жрать! И на дорогущем феррари не поездишь по дорогам после нашествия зомби! А хлеб и другие продукты оказывается не хранятся вечно и в магазинах сами собой не появляются! — старательно выделяя свою речь словно бы устным Капс локом, трубит Енот.
— Это совершенно верно — резюмирует анестез и откланивается.
Енот с некоторым сожалением смотрит ему вслед. Званцев пытается вякнуть, но его смывает потоком бурной речи.
— Дело конечно не в некоей "смертельной опасности" при получении ништяков — уже крайне скоро 95 процентов будут получать свои ништяки от государства, или в иной форме путем обмена произведенных ими ништяков — на произведенные другими.
И только от силы 5 процентов будут заниматься тем что мародерят, причем с этого получать смешную долю от государства, а кто будет против — легко и быстро уроет то самое государство под радостное одобрямс остальных 95 процентов.
— Значит нашей команде скоро карачун? — подначивает Вовик.
— Еще не сейчас. Чуток позже. Когда жить станет сложнее и нас ограничат рамками и границами — издаля подливает масла Брысь.
— А сейчас — проще?
— Конечно, проще. Кстати, живя крайне неплохо, ибо ништяков на рыло больше, расходов гораздо меньше. Можно о безопасности вовсе не думать — у каждого автомат а патронов "на наш век хватит!" — ибо сколько там его, того века-то? — вопрошает Енот. Сейчас он заварит свару, искупается, а потом будет поглядывать со стороны. Ремер хмыкает, усмехаясь.
— Прямо — проще! Это — не кино!
— Почему это не кино? В общем — сплошной вестерн, никого не жалко, никого, в гробу карманов нету а потому после нас хоть потоп, гуляй рванина от рубля и выше, трать ресурс. Он — бесплатный!
— Не жизнь — малина!
— Для определенного контингента. Мальчики — мачо-супергерои. Девочки — "стервы-весьмируног!". Пожить для себя, "ведьмыэтогодостойны!" — являет Истину хромой.
— Вот таких уничтожать надо, одни проблемы!
— Таких не надо изничтожать.
— Ну щаз!
— Таким надо помогать! Собирать их в одном месте давать на откуп территорию — и пусть там все дербанят. Ресурсы — черт с ними — все одной жопой не усидеть и что-то неизбежно станет портиться. А вот зомбей они поизведут херову гору. Им только чуть помочь пропагандой. Чтоб стиль жизни и личный рейтинг. Стилизовать под ролевую игру и пусть скилл качают (так это называется?) и фраги набивают. А фраги им на ништяки даже обменяют. Пусть живут в свое удовольствие. Человекам нельзя мешать быть счастливыми! — открывает счастливый мир знаток душ.
— При этом зарабатывать на чужом несчастье — плохо — пытается ввести сослуживца в рамки капитан Ремер.
— А вот на чужом счастье заработать — самое лучшее дело! Так что делайте других счастливыми... по сходной цене.
— То, что ты предлагаешь — это колоссальное возрождение бюрократии. К тому кошмару, что уже есть! — заявляет уверенно Ремер.
— Возрождение бюрократии кагбэ намекает особо тупым, что ее не зря придумали — тут же отбрехивается Енот.
И опять помаргивает глазками. Уж если и сейчас не взлетит... Взлетело, молодежь кинулась в спор. Все, загорелось из искры пламя!
Публика уже наелась, жует по инерции и потому, что готовят у Ильяса очень вкусно. Можно и языки почесать. ну и как всегда — сначала молодые в драку полезут, словесную, конечно, а там и постарше люди. Встречаюсь взглядом с разноцветноволосым инженером. Он ехидно ухмыляется.
— Мы, похоже, как раз из этих самых, тупых. Ибо она не намекает, а прямо говорит, что большинство людей — скоты, не разумные животные, раз САМИ разрешают решать свою судьбу, судьбу миллионов и миллиардов какому-то неясному чмырю или в лучшем случае группе чмырей. Как в каменном веке — выборы вождя и шамана! — кипит праведным возмущением Тимур.
— Ага. Очень похоже думали разные индейцы. Потом приперлись гейропейцы и уничтожили большую их часть, а остатки аборигенов загнали в резервации. Хотя индейцы сидя в своих деревнях верили что такое невозможно, что они одни во вселенной и что их боги и их вожди, в которых они так яро верили конечно их защитят. Боги оказались фикцией, вожди и шаманы— никчёмными ушлёпками — подливает еще маслица в костер спора хромой.
— Восстал вассал против системы!
Бурш вздыхает обреченно и начинает гудеть.
— Вообще-то индейцы просрали все полимеры:
Первое: Потому как у них технологии были каменного века. А у гейропейцев — сталь и порох. То есть лучше промышленность, то есть лучше дифференцированность, координированность и управляемость их общества. У них было государство — а у индейцев либо не было (на Севере) либо было слабее изначально. И тут получается, что от государства зависит твоя безопасность.
Второе: Договориться друг с другом индейцы никак не могли и как малые дети исполняли все драки друг с другом по интригам пришельцев.
Третье: И да, их боги и вожди оказались слабее.
Чарджер хмыкает, майор смотрит созерцательно. Ну и ладно, меньше на меня внимания, спокойнее. Нехай обсуждают политику, про баб Ильяс в своем кафе просил не распространяться — тут его родственницы работают, жена в частности, не нужно тут такое. А вот обсуждение политики и экономики не оскорбит женин слух. Хотя я бы не стал уверенно это утверждать.
— Приперлись бы русские, научили бы индейцев вытирать жопу и выгодно торговать шкурками. А эти тридвадарасы просто всех краснокожих извели. Сейчас территория США — в основном пустыня, хотя там климат не в пример нашему. Никто не живет на земле, все собрались в городах — незаметно для себя втягивается в разговор и Брысь.
— Сейчас у них в городах большой скотомогильник!
— Так и везде. Интересно — они все же скинули в начале хоть на пару своих городов по атомной бомбе? ну ведь во всех кино у них это основное карантинное мероприятие. Да и вообще бомбили они много кого и со вкусом — явно подначивает майор.
— Вот и я о том. А то был в маленьком городке Билифельд немцы отмечают "День бомбежки" — заявляю я, а братец хрюкает в пиалушку с чаем. К слову не нравится он мне что-то — вроде как и опух и подсох одновременно. Да и цвет кожи зеленоватый. Хотя с такой работенкой...
— Как отмечают? Ходят с американскими флагами и сжигают чучело своего города? — живо интересуется майор.
— Нет, листовки раздают и минута молчания есть.
— А, ну это не зрелищно ни разу — остывает Брысь.
Между тем основной спор уже разгорелся вовсю. Зачинщик скромно дует чай — наверно уже двадцатую пиалку. Он и чай любит, как не в себя и полагаю, что ему нравится Ильяса погонять, поприслуживать. Тут правда, явно промах — наш снайпер горд своей ролью хозяина угощающего и потому выполняет задачу без угрызений величества.
100. Команда лекаря.
— Так государство — это и есть бандиты. Отгоняющие других бандитов от своих награбленных богатств. А когда банд много, пограбленным спокойнее под одной бандой. Так что государство — это мы. То есть это мы и есть бандиты в нашей банде "РФ" или как нынче сказать?
— Ага, щаз.
— А все остальные вокруг — другие бандиты. Нехорошие. А мы — хорошие и наша банда "РФ" — лучшая в мире. А кто не согласен тот пусть лучше сдохнет! — оживляет бузу хромой.
— Ну какие мы бандиты? Скорее терпилы.
— Ага, банда терпил!
— Ну... херовые, да. Чужие нехорошие бандиты порой получше будут. Но выбора то у нас нету! Мы добрые бандиты. Поэтому наша банда постоянно пополняется лучшими кадрами!
— ..и долбое6ами. А мы добрые, мы их не пи... не дрючим. А надо бы.
— Кто сильнее тот и прав — а сильнее те, у кого банда больше и лучше. Именно потому всегда надо объединяться. выбирать или иным способом назначать единоначалие — и начальнику помогать, а несогласных гасить и плющить. Тогда шанс победить гораздо выше. А значит и шанс выжить для каждого.
— Не гарантия — кто то сгорит причем что и ядерной тени не останется!
— Все имеет свои издержки. Лучшие жидкие мозги утекали от нас по чугунной трубе. Если такое произошло, значит надо было лучше объединяться и тогда бы бомба упала на ЛосАнжелез какой-нить, а не на Херасиму.
— Бог любит большие батальоны! — пафосно говорит Званцев.
— Во времена Наполеона не было даже нарезного оружия казнозарядного (точнее оно уже вроде как было изобретено, но не использовалось в войне), не говоря уже о автоматическом оружии, и оружии массового уничтожения. Так что его суждения устарели, сильно устарели. Ведь 200 с лишним лет прошло... — мудро вещает Бурш. От еды он немножко осоловел и напоминает памятник дедушке Крылову.
— Не в оружии дело. Что интересно и до этого заносчивого пироженого так было, и после. Сила солому ломит. Тут статистика. Когда вместе — то процент НЕИЗБЕЖНЫХ жертв ниже на порядки. Потому что для одиночки например этот процент стремится к 100. Это нормально.
Отвлекаюсь от обсуждения торта Наполеон и его высказываний — и обнаруживаю, что как часто бывает в мужских компаниях — разговор распался на несколько группок и наши пикейные бронежилеты и про государство не забыли.
— Государство либо становится сильнее — либо слабее. При том государство обязано делать лучше своим гражданам, а хуже — чужим.
— Но в России и при царях за счет центра щедро кормили окраины. Потом вчера еще нищие окраины, раскормившись и, живя лучше центра, начинали считать, что раз они живут лучше — то это они, нищеброды и говноеды — соль земли и именно они кормят русских, а не наоборот. К слову отделившись, окраины — тут же резко теряли форс и впадали в ничтожество — что после революции, что после 1991 года. Так что вот объединимся и все по-прежнему — их, голодранцев, Россия начинает опять кормить, они начинают опять задирать нос.
