— О срочности судить не мне, — отзеркалил движение Гарри, — но вот говорить о таком на публике — точно не следует. Сначала нам нужно обсудить это с Вами, и решить, что и кому следует рассказывать... чтобы не стало хуже, чем сейчас.
Дамблдор снял очки и старательно их протер, обеспечивая себе паузу.
— Пожалуй, — неторопливо произнес директор Хогвартса, — ты прав. После торжественного обеда — обратись к Эрику. Думаю, он сумеет тебе помочь. А сейчас — посети, пожалуйста, палатку мадам Помфри. А то, боюсь, она мне бороду по волоску выщиплет, если я задержу тебя дольше, чем это абсолютно необходимо. А Вы, мисс Грейнджер, соизвольте сопроводить своего Чемпиона к медику.
Намек на портрет Эрика Лосснарха был более чем очевиден, а требование помочь добраться до медика — справедливо. Так что мы, раскланявшись с директором, двинулись, куда нам было сказано.
— На что жалуетесь? — спросила мадам Помфри, когда мы, наконец, добрались до нее.
— На поклонников, — злобно буркнул Гарри. — Таким темпом я не только аваду, я какой-нибудь массовый вариант этих чар освою...
— ...и любой суд тебя оправдает, — улыбнулась мадам Помфри. — Но пока что — прилягте на кушетку. Когда мы закончим — я дам вам порт-ключ в гостиную Гриффиндора.
После нескольких минут бормотания диагностических чар, мадам Помфри констатировала у Гарри магическое истощение средней тяжести, и напоила его уже знакомым мне эликсиром. Так что, пока он лежал пластом, я сидела на его кушетке и держала его за руку. На соседней кушетке таким же образом устроился Седрик. Пришедшая навестить его Чжоу посмотрела на нас, о чем-то подумала, и точно также уселась на край седриковской кушетки.
Я же оторвалась от Гарри только для того, чтобы уточнить судьбу Флер. Оказалось, что ее порталом забрали в Мунго, дабы исцелить от последствий круциатиса. К счастью, Крама не сорвало с тормозов окончательно... или же помощь прибыла вовремя. Так что поражение оказалось "средней степени", и мадам Помфри выразила уверенность в том, что здоровье девушке вернут в то же состояние, в каком оно было перед началом этого "злосчастного Турнира".
О Краме я не спрашивала, но колдомедик сообщила, что его все-таки арестовали, и теперь ему предстоит встреча с судом Визенгамота. Правда, как иностранному подданному, ему грозит в худшем случае, приличный штраф и высылка из страны. Но, скорее всего, признают, что "он был под империо и ничего не помнит".
Когда же Гарри смог двигаться без посторонней помощи, и мы при помощи выданного ей порт-ключа переместились в гостиную Гриффиндора, наш факультет наслаждался выступлениями коверного клоуна.
— ... мало того, что сам мошенник, так и шлюшки его...
Я отпустила разом и порт-ключ и руку Гарри, понимая, что удерживать его — совершенно бессмысленно. Порт-ключ перенес нас так, что мы оказались за спиной Рональда Уизли, самозабвенно изливающего свое "справедливое" возмущение. Мой парень немного демонстративно сложил печать Тигра и... В общем, полевые испытания первой разработанной мной (пусть и по чужим лекалам и под чутким руководством Мори) техники — прошли успешно.
Глава 96. Результаты игры
Разумеется, спокойно отправиться спасть после того, как Ронникинс за свой длинный язык схлопотал-таки Тысячелетие боли, мне не светило. Хотя звукоизоляция в гостиной была неплохой (и старательно усиливавшейся поколениями учеников, отнюдь не желавших избыточного внимания взрослых), но полагать, что никто не настучит — было бы чересчур оптимистично. Так что я решил не подниматься в спальню, а устроил свою голову на коленях Миа и решил вздремнуть хотя бы то время, которое понадобится доносчику на добегание до кабинета декана и путь обратно. Конечно, акустическая обстановка была не слишком подходящей для сна: Ронникинс, с размаху влипший в стену, по странной случайности, именно ту, за которой находилось Черное озеро, подвывал от испытываемых ощущений. Но мне, признаться было несколько все равно. Да и от Миа, несмотря на всю ее доброту, ожидать сочувствия конкретно к этому представителю семейства Уизли было бы несколько странно.
К моему удивлению, первым до гостиной Гриффиндора добрался не директор, даже не декан. Когда портрет Полной дамы открылся, за ним обнаружился Аластор Грозный глаз Грюм, или, точнее — Барти Крауч-младший.
Не поднимая головы с колен Миа, я удивленно поднял бровь. Вот как раз ему-то стоило бы не расхаживать по школе, а быстро-быстро убегать. В конце концов, подробности "торжественной встречи в верхах" Крауч мог бы узнать и из другого первоисточника — от Тома. Конечно, на самом деле, он не мог знать, что в части его сознания, более связанной с телом, чем с магией, потихоньку дотикивает положенный срок закладка "по таймеру", призванная вызвать психосоматический болевой шок, который приведет к параличу сердечной мышцы... как раз такой, какой иногда (признаться — довольно редко) становится следствием передозировки оборотного зелья.
— Поттер! — бросил он, внимательно осмотрев гостиную. — Идите за мной!
Со вздохом я поднялся. Признаться, тело Гарри еще не было готово к таким вот "забегам в ширину", так что искушение наплевать на Барти, и устроиться дальше медитировать, головой на коленки Миа было почти непреодолимо. Но любопытство погнало меня вперед. Интересно же: что именно расскажет мне этот первый в истории беглец из Азкабана? Неужели, как и в книгах, расскажет всю историю своего появления в Хогвартсе, начиная от собственно побега? То есть, такого маразма я еще не встречал... интересно же посмотреть!
Барти привел меня в аппартаменты, которые последовательно занимали учителя ЗоТИ. Признаться, я непроизвольно погадал: не было ли проклятье наложено не на должность, а на комнату? Но потом я отбросил эту идею: слишком уж она очевидна. Да и избавиться от проклятья, просто сменив комнату проживания преподавателя, было бы слишком легко.
— Выпей, тебе станет лучше! — с этими словами Крауч протянул мне чашку с "водой".
В принципе, можно было бы и рассказать ему, что случилось на кладбище... Все равно он не проживет достаточно долго, чтобы пересказать это кому-либо еще. Но вот не прекращенный эффект от действия веритасерума может длиться довольно долго, причем это "довольно" сильно зависит от качества зелья. А так как я почти уверен, что данное зелье было сварено одним из лучших зельеваров Британии — то и действие его может продолжаться что-то около трех часов. И в этот промежуток времени со мной наверняка захотят поговорить и Дамблдор, и, может быть, министр... Так что ну его нафиг. И чашка выпала из дрожащей руки усталого и перепуганного мальчишки.
Как ни странно, Барти не обратил никакого внимания на случившееся. Как автомат он продолжал выполнение программы, "не замечая" неверного результата одного из элементов алгоритма.
— Волан-де-Морт вернулся, Гарри? Ты уверен? Как он это сделал? — прохрипел тот, кто все еще выглядел Грюмом.
— Ритуал, — пожал плечами я. — Что-то из тяжелой некромантии. И провел его один из демонов варпа. Он принес Дароу в жертву... наверное. А потом долго смеялся как над записями Дароу, так и над рассказом Волде... — я сделал вид, что запнулся, но нашел в себе силы продолжать, — ...морта о его версии ритуала возрождения.
— Что Темный лорд взял у тебя? — спросил псевдо-Грюм, не обращая внимания на мой ответ. Кажется, его несло. Видимо, Империо накладывали второпях, и не предусмотрели того, что я могу действовать и отвечать не только так, как предписано Планом.
— Ничего, — ответил я. — Кажется, нас с Седриком вообще похитили только для того, чтобы выманить Дароу и привести его в нужное место, — в соответствии с нашим планом это было именно так, и то, что сам Том имел другие представления о ходе ритуала и его последствиях — не делает мои слова ложью.
— А Пожиратели Смерти? Они вернулись? — Крауч тяжело, с присвистом выдохнул. Только вот в эмоциях его царили при этом тишина и покой. Точно империо.
— Целая куча, — фыркнул я.
— И как он встретил их? — тихо спросил "Грюм". — Он простил их?
— Разумеется, — кивнул я. — Ну... после того, как Трэверс словил Круцио за "не описуемую в словах английского языка глупость".
Вот тут Крауч встряхнулся, его эмоции полыхнули негативом, а из глаз исчезла поволока бессмысленности.
— Он простил тех негодяев, которые даже не попытались отыскать его? Этих трусов и предателей, которые даже не смогли отстрадать за него в Азкабане? Этих грязных, бесполезных подонков?
— Он сказал, что других последователей у него все равно нет, так что придется работать с тем, что есть... Но пообещал полновесные порции живительных круциатисов всем, кто будет косячить.
— А... дальше? — поинтересовался Крауч.
— Не знаю, — я пожал плечами. — Тут мне удалось отвязаться от памятника, к которому меня примотали. Я прихватил оглушенного Седрика, манящими чарами призвал Кубок, оказавшийся порталом, и смылся.
— Если и есть что-то, что я ненавижу больше всего, — зарычал Грюмокрауч, — то это Пожиратель смерти, оставшийся на свободе. Они повернулись к своему хозяину спиной в тот момент, когда он нуждался в них больше всего. Я ждал, что он накажет их. Надеялся, что он будет мучить их...
Тут Крауч захрипел и упал, хватаясь за грудь. Его время — вышло, его чары — рухнули. Останется же только Грозный глаз Грюм. Со всей их общей ненавистью к Пожирателям смерти — он впишет новые, весьма интересные страницы в историю начинающейся войны. Если, конечно, не позволит так глупо себя угробить во время операции "Семь Поттеров"... Но за этим можно и проследить.
Глава 97. Предвестники краха...
На меня в очередной раз накатило. Мой долгий и кровавый путь вновь развертывался перед моими глазами. Хотя те, кого я бестрепетно отправлял в Великий океан, или же отдавал во власть Жаждущих богов — не тревожили мой покой. Но вот те, кого я пытался спасти и не смог... Их было гораздо больше, чем мне хотелось бы признать. Но лгать себе — это хороший способ покончить с собой, шагая в варп. И я снова и снова вытаскивал из кристального зала моей памяти имена и даты. Это было тяжело и больно, но необходимо. Я вспоминал ошибки и искал способы избежать этих ошибок... но далеко не всегда — находил.
Разумеется, подобный приступ самоедства был не "просто так". Варп штормило, и это была не легкая встряска, созданная для прохода в Азкабан, а настоящий полноценный шторм. В принципе, варп всегда где-нибудь штормит... но на этот раз катаклизм разразился где-то неподалеку. Не больше сотни парсек и трех-четырех реальностей. А подальше... Звезда-тиран стояла в зените и крикуны над Пылающей гробницей пировали падшими душами, гибнущими в шторме имматериума, добавляя свои жуткие кличи в стенания Вопящего вихря. К подобным вещам мне, увы, по профессиональным соображениям приходилось быть чувствительным. Но воспринималось это не самым лучшим образом.
— Сидишь? — спросила Миа, устраиваясь неподалеку и свешивая ноги со стены.
Разумеется, вопрос этот не требовал ответа. И девочка, уже начинающая потихоньку становиться девушкой, протянула мне бокал красного вина, переданный, по всей видимости, Анной. Подозреваю, признанная бастард Гриффиндора добывает это вино из запасов преподавателей, которыми они поправляют нервы после близкого общения с обучаемыми.
— Снейп идет, — прошелестел в наших сознаниях голос Анны. — Прикрыть?
— Не надо, — покачал я головой, и посмотрел на Миа. Та кивнула, соглашаясь. Кажется, ей в голову пришла какая-то мысль, которой она решила со мной не делиться. Что ж. Ее право.
— Поттер, — вздохнул профессор зельеварения, подходя к зубцу стены, возле которого мы уютной устроились. — Теперь Вы пьете не один, а с невестой?
Миа молча помахала в воздухе руками, показывая, что в них ничего нет. Я же извлек из воздуха еще один бокал и протянул Снейпу. Тот, также молча, взял его и отхлебнул немного вина. — Неплохо, — криво усмехнулся Снейп. — Кажется, Флитвик меня отпаивал таким после СОВ в прошлом году.
Я кивнул, прихлебывая вино. Экзамены — всегда тяжелое испытание для преподавателей. Особенно — когда надо вылезти из кожи вон, но натянуть минимально проходной бал детям, категорически не желающим учиться. Таким, как, к примеру, Рональд Уизли. Впрочем, он в Хогвартсе далеко не один такой, просто лучше всего знаком. А так... Имя им — Легион. Как Учитель псайкеров — я профессора очень хорошо понимал. К тому же, мы оба преподавали предметы, ошибка в которых могла угробить обучаемого не только в смысле порчи аттестата и карьеры, но и в самом что ни на есть прямом значении этого слова.
— Профессор, — спросила Миа, поднимая голову с моего плеча и пытаясь немного отстраниться. Разумеется, последнее у нее не получилось — я ее просто не отпустил.
— Да? — поднял голову Снейп, делая очередной глоток.
— Я понимаю, это не очень хороший вопрос... — сбивчиво начала Миа. — Но...
— Спрашивайте, — подбодрил девочку профессор.
— А почему Вы так относитесь к... — Миа оглянулась, но на всякий случай, использовала имя тела, — ...к Гарри? Вроде и помогаете... Но ненавистью от Вас временами так и пышет!
На самой поверхности сознания профессора мелькнула нелестная мысль, содержащая "эмпатов", "неприкосновенность личной жизни" и их сложные и многообразные отношения между собой, а также с Артуром и сыном его, Мордредом, Морганой, Эмрисом и всей челядью Камелота. Но мысль не изреченная — не может быть оскорблением, так что мы спокойно приготовились слушать дальше.
— Возможно, вы уже знаете, что с Джеймсом мы... скажем так, не дружили...
— Но ведь нельзя же так относиться к ребенку? — влезла Миа. — Он же своего отца и помнил... бы даже! Да Джеймс погиб, когда Гарри было полтора года! Всего лишь из-за школьной вражды?
Снейп отпил еще немного из бокала и криво ухмыльнулся.
— Если "враг" не просто так, абы какой, а родовой, кровный — то не только "можно", но и "приходится". Как ни крути, но магия на мышление и эмоции ой как влияет.
— Но ведь... — Миа задумалась. — Я никогда не слышала, что между Поттерами и Снейпами была родовая вражда...
— И даже про дом Снейп, я полагаю? — продолжил размышления девочки профессор, поднимая бокал и любуясь игрой света от факела в кроваво-красной жидкости.
— Угу, — буркнула Миа.
— Ее и не было, — вздохнул профессор, — пока мы с Джеймсом не встретились как-то раз в коридоре Хогвартса. Я в очередной раз пытался помириться с Лили... и в очередной раз неудачно. У Джеймса же как раз в тот день умерли родители. Так что шли мы по коридору... веселые оба, аж замок под ногами качался... Вот и встретились. Слово за слово, хвостом по столу... вот и объявили два подростка кровную вражду. И разошлись. Утром проспались... а поздно. Вражда объявлена. Кровная, родовая, по всем правилам. И ничего уже не сделать. Да и делать, признаться, ничего не хотелось.
— И магия это приняла? — удивилась Миа.
— Магия... — Снейп вздохнул. — Было бы у нас полноценно разумное Воплощение, вроде той же Мистры — ничего бы у нас с Джеймсом не вышло. А так... слова — сказаны, статус крови — подтвержден. Я хоть и полукровка, но полукровка Дома Принц, единственный выживший. Думаю, вы понимаете, что это значит. Все. Вражда объявлена. Примирения не состоялось. Магия обещания будет подталкивать нас к конфликту.
