— На какой случай? — встревожилась я. — Вы чего-то ждете?
— Нас предупредили, — улыбнулась Гермиона, и я вспомнила, что она говорила о "другой ветви организации". — Ожидаются события, за которыми хотелось бы понаблюдать, оставаясь незамеченными.
— А как же папа, мама, бра...
— У них все будет в порядке, — успокоил меня Гарри. — Разумеется, если они сами не полезут в гущу, что маловероятно.
— Но я... — а вдруг все-таки что-то случится? Если окажется, что я могла предотвратить смерть кого-то из родных, но не сделала этого...
— Беги, — коснулась моего плеча Гермиона. — Только либо уходи вместе с семьей, либо сразу же возвращайся. Одиночке будет... не слишком уютно. И... не надо говорить, откуда ты узнала...
— Разумеется, — я даже немного обиделась. — Я скажу, что попыталась заснуть, и мне приснилась леди Аметист.
— Хорошо, — улыбнулась Гермиона. — Беги, и возвращайся побыстрее.
К счастью, наша палатка была совсем недалеко.
— Мама! Папа! Вам надо уходить!
— Джинни? — удивилась мама. — Что ты... Почему — уходить?!
— И что там с Гарри и Гермионой? — спросил папа, вызвав недовольную гримасу мамы.
— Гарри — прячет палатку, а Гермиона ему помогает.
— А если их найдут? — встревожился папа.
— У них вся палатка — порт-ключ, — ответила я. — Они сбегут в любой момент, какие бы антиаппарационный щиты не ставили.
— Хм... Джинни, — начала мама. — А с чего ты решила, что нам надо бежать? Что будет какой-то там "антиаппарационный щит"?
— Я днем заснула, и мне приснилась леди Аметист, — соврала я. — Я как проснулась — сразу сказала об это Гарри, и побежала к вам...
— Но если, — начал папа, — ты сказала об этом только что, то откуда у них такая палатка: с порт-ключом и чарами отвлечения внимания?
Я заметалась, поняв, что завралась, и меня на вранье поймали. Не зная, что сказать, я оглянулась, и...
— Здоровая паранойя — залог здоровья параноика, — донеслось с порога. Моим спасителем выступил Гарри. Он стоял у входа, скрестив руки на груди. — Разумеется, я даже не подумал бы приезжать сюда, не проработав возможные пути отхода. Я не хочу потерять кого-то, кто мне дорог. Так что палатку мы с Гермионой выбирали не только по сходству с комнатой в Хогвартсе, но и по возможности превратить ее в маленькую, но очень мобильную крепость.
Я отвернулась от родителей и выдохнула. Спасена! Надеюсь, папа с мамой не заметили моих метаний.
— Так вы уходите? — спросил Гарри. — Или я забираю Джинни.
— Почему это — забираешь? — возмутилась мама. — И почему только ее?!
Глаза Гарри полыхнули ледяным холодом.
— Вы мне — никто. Джинни посчитала, что должна вас предупредить, и я не стал ей препятствовать. Но я не позволю вам подвергать ее опасности!
— Хорошо, хорошо, Гарри, — папа поднял руки ладонями вперед, — мы уже уходим. Дети. Собираемся. Молли, помоги мальчикам. Джинни...
— Я — не расладывалась, — пожала я плечами. — Все мои вещи — в сундуке, а сундук — у Гарри. Так что мы пошли.
— Иди, дочка, — кивнула мама.
Рон что-то попытался пробурчать с лестницы, но был всеми проигнорирован.
В палатке Гарри-и-Гермионы было тесновато, поскольку там уже были сестры Патил. Сегодня на них не было школьной формы с гербами Домов, так что различить их даже у меня, со всем моим опытом общения с близнецами — не получилось.
— Останетесь с нами? — поинтересовался Гарри.
— Увы, — пожала плечами левая близняшка. — Папа запрещает.
— Мы забежали сказать, что Малфои — ушли, естественно, вместе с Дафной. Лонгботтомы с Абботами — тоже, и Сьюзан Боунс прихватили с собой. Ее тетя где-то работает, но за нее можно не опасаться: в крайнем случае — отобьется.
— Хорошо, — кивнула Гермиона. — Но, если вы не остаетесь, то у вас двадцать минут на отход. Уложитесь?
— В пять уложимся, — ответила правая близняшка.
— Тогда — бегите, — улыбнулась Гермиона. — Парвати, — левая близняшка ответила кивком. — Падма. — теперь кивнула правая. И вот как у Гермионы получается их различать?
Сестры Патил убежали, держась за руки, и Гарри коснулся внутренней стороны палатки. Знаки под его рукой вспыхнули пресловутым "синим пламенем", и на мгновение мне показалось, что я смотрю на мир через толстое мутное стекло.
— Готово, — сказал Гарри.
— Ага! Мы — "в домике" — улыбнулась Гермиона.
Слегка высунувшись, я посмотрела, как сама собой складывается наша палатка, и как мама аппарирует, удерживая руку не прекратившего бурчать Рона. Я, правда, немного беспокоилась за оставшегося где-то Перси, но, в конце концов, он — с Бартемиусом Краучем, и вряд ли далеко от авроров... Так что я могу только надеяться, что он не полезет под проклятья в надежде на повышение.
— Время, — сказал Гермиона, постучав по часам на своей руке.
— А вот и они, — Гарри махнул рукой в сторону непонятных фигурок в небе.
Я присмотрелась, и в ужасе зажала себе рот рукой. Там, в темнеющих небесах болтался тот самый маггл, который указал нам место для палатки, и которому министерский работник только при нас пару раз стирал память. Рядом с ним трепыхались его жена и дочь. Лица магглов были искажены ужасом, они чего-то кричали, но до нас не доносилось ни звука.
Стараясь не смотреть на этот кошмар, я перевела взгляд вниз, и ужаснулась еще больше. По земле шествовала небольшая группка людей в черных мантиях с капюшонами и белых масках-черепах. Именно так в газетах описывали Пожирателей Смерти! Но, как ни странно, люди, вместо того, чтобы в ужасе бежать от них, или попытаться схватить сторонников Того-кого-нельзя-называть, стекались к ним со всех сторон. Толпа стремительно росла.
Время от времени сбежавшиеся к Пожирателям люди разражались приветственными и торжествующими криками. Особенно громкий вопль радости раздался, когда девочка не смогла удержать юбку, и ее подол завернулся к ней на голову, а на темной загорелой коже стали отчетливо видны белые кружевные трусики.
— Спустите девку вниз! — закричал кто-то. — На земле с ней будет удобнее забавляться!
— Нет! Пусть еще повисит! — ответили ему.
Кто-то из темноты выкрикнул режущее заклятье, и белая кружевная ткань лопнул, окрашиваясь темным. Несчастный отец девочку забился в путах заклятья, но не смог ничего сделать.
— Что вы делаете! Отпустите их! — закричал какой-то парень, бросаясь в толпу и пытаясь снять заклятье. Но его ударили в лицо, сбили с ног, и, кажется, стали бить ногами. Причем среди избивающих я не заметила ни одной характерной белой маски.
— Гарри, — дрожащим голосом спросила Гермиона. — Ты увидел все, что хотел?
— "...и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних..." — пробормотал Гарри. — Да, я увидел все. Теперь осталось уговорить эту толпу разойтись.
Я покачала головой.
— Скорее ад замерзнет, чем эти мерзавцы, привыкшие мучить тех, кто слабее — отпустят жертв.
— Знаешь, — я, не оглядываясь, откуда-то знала, что это Гермиона. Как зачарованная, смотрела я на то, как на темной коже девочки возникает вторая полоса от пришедшегося вскользь режущего. — ...когда Хаос рвется сквозь границы реальности, а демоны ходят среди людей — немудрено не заметить, что в аду немного похолодало.
Полыхнула яркая вспышка, а когда я проморгалась, перед развлекающейся толпой стояла огромная фигура с мерцающими многоцветными крыльями. Фигура была настолько огромна, что Хагрд, встань он рядом с ней, показался бы не больше, чем я — рядом с самим Хагридом. Мерцающие крылья за ее спиной становились то птичьими, то кожистыми, как у летучей мыши, то вовсе превращались в какой-то пучок светящихся щупалец. Массивный, отливающий синим доспех был украшен изображениями лиц, корчащихся в чудовищной муке, либо столь же чудовищном, немыслимом, ужасном наслаждении. На фоне сияния этой страшной фигуры выделялась какая-то темная груда у ее ног. Лица, изображенные на металле доспехов, открыли рты и заговорили. Их бесчисленные голоса сливались в один голос, заставивший меня дрожать, как от холода.
— Узрите же! — великан указал на темную груду у своих ног. — Се — Разрушитель Закона, Повергающий в Безумие, Приносящий Хаос. Узрите же и ужаснитесь, ибо се — Мимигар Зет!
Глава 19. АдЪ и Израиль
— Да, — повторил я, любуясь на устроенный мной рукотворный Хаос. — АдЪ и Израиль.
— Н-н-но... — дрожащим и срывающимся в глубокое горловое рычание голосом спросила Миа, — эт-т-т-о же не Он?
Девочка запустила когти в рыжую шерсть за ухом лежащей у нее на коленях ну очень крупной ласки. Та недовольно дернулась, и Миа спешно втянула когти, но ласку не выпустила, и поглаживать ее не прекратила.
— Нет, конечно, — ответил я. — Плотная реальность не выдержит присутствия Изменяющего пути, а разумы смертных — не выдержат его голоса...
Бдыш! Бабах! Вспышка взорвавшегося Мимигара озарила полнеба. Иллюзия, сработанная Аруэрисом, с хлопком исчезла. Джинни, осознав, что сидит на коленях у Гермионы, попыталась вскочить, но преодолеть сопротивление рук, усиленных частичным оборотом, ей было не дано. Так что она так и осталась сидеть, а Миа продолжила почесывать ее за ухом. Все втроем мы продолжали рассматривать животных в человеческом облике, равно как и утративших таковой, резвящихся среди частично обрушенных и подожженных палаток. Магглы, как ни странно, сумели сохранить себя, и потихоньку скрылись... и заранее, пока они еще болтались в вышине, наложенное на них заклятье тут не причем... ну, или почти не причем...
— Что это? — ошеломленно спросила Джинни, показывая на происходящее.
— Это — последствия применения Мимигара Зэт, безумного изобретения еще более безумного профессора магии Франкена Штейна! — пафосно произнес я.
— И что оно должно делать? — пискнула Джинни, в то время, как Миа заинтересованно высунула голову из-за ее плеча. Ей я тоже не рассказывал обо всем коварстве моего плана.
— То, что и сделал, — усмехнулся я. — В нормальном режиме — придает человеку столь милый профессору Штейну облик — со звериными ушками и хвостиком...
— Он что, совсем... того? — ошеломленно спросила Джинни.
— Гений, — пожал плечами я. — Грань между "гениальностью" и "безумием" — тонка. И частенько именно мания порождает гениальность. Вот и профессор Штейн — однозначно гений, но и назвать его "нормальным"... Хм... Я бы — поостерегся.
— Но ведь это... — Джинни махнула рукой в сторону резвящихся животных, — это не совсем "ушки и хвостики".
— Не совсем, — усмехнулся я. — Чтобы не сказать "совсем не...". Но еще при первом испытании Мимигара выяснилось, что тех, у кого не хватает магической Силы, чтобы противостоять его воздействию, Мимигар превращает в животных. Причем порог этот — весьма высок. У Голубого Полуночного вампира, ужаса и кошмара всех магов Академии, например, сил не хватило, — Джинни смутилась и потупилась. — Да и мы с Гермионой преодолевали воздействие Мимигара, скорее используя возможности нашего тотема, чем впрямую противопоставляя свою силу его мощи, — Миа успокаивающе погладила рыжие волосы. Джинни вздрогнула и посмотрела на меня. — Но все равно, любопытно было посмотреть, как чистокровные маги, столь гордые своей "унаследованной", а отнюдь не "украденной" мощью, превращаются в зверей там, где "грязнокровка" — остается человеком, — и я указал на медленно и с оханьем поднимающегося с земли избитого парня. — Кстати, Джинни, на следующем собрании Рассвета порекомендуешь его, ладно?
— Д-да... конечно, но... Я не знаю, кто он...
— Тогда давай подойдем и спросим? — усмехнулась Миа. — Только... ты говорил, что Мимигар прекратит свое действие после разрушения основного кристалла, а тут я вижу, что звери как-то не спешат превращаться обратно в людей. Почему так?
— Потому что, настраивая Мимигар, я вывел его в нерасчетный, закритический режим. Вот и получилось то, что получилось...
— Но зачем? — удивилась Джинни.
— Не стоит облегчать возвращение Тому-кого-нельзя-называть, — ответила просчитавшая мои действия Аналитик. — Большая часть тех, кто подпал под действие Мимигара — готовы примкнуть к нему в любой момент, когда он только поднимет свое знамя... А теперь это будет не так-то просто. Думаю, — усмехнулась Миа, — подобное поражение сознания может, и вылечат в Мунго, но не вдруг и не сразу...
— И стоить это будет далеко не дешево, — усмехнулся я. — А среди попавших под удар — как раз маги, мягко говоря, среднего достатка. Так что элиту Реддл, — Джинни вздрогнула, вспомнив дневник, завладевший Роном, — вернет, а вот среднее звено — вряд ли.
— Не думаю, что это будет сильным ударом, — покачала головой Джинни.
— "Хвалился лев о победе грядущей над царем комариным, и было рычание грозным, но перешло оно в стон", — процитировал я.
— Я читала, — подхватила Миа, — о "смерти от десяти тысяч порезов". Страшная казнь.
— Но разве не лучше было бы нанести удар по элите? — спросила Джинни. — Раз уж вы считаете, что Тот-кого-нельзя-называть — вернется?
Мы с Миа переглянулись и пожали плечами. Джинни явно поняла это как "Что смогли — то сделали". Но на самом деле элита Вальпургиевых рыцарей должна будет своим существованием действовать на Светлый круг. Отвлечь внимание, сковать и обездвижить. А если их не будет — то, глядишь, у Дамблдора и иже с ним окажется слишком много времени на то, чтобы смотреть по сторонам, и, того и гляди, заметить что-нибудь, чего им замечать не стоит. Fleet in being.
/*Прим. автора: "Fleet in being" — стратегический принцип. "Флот влияет на политику уже самим фактом своего существования"*/
— Ох! — вскрикнула Джинни, показывая вперед.
Лагерь горел. Слишком много было костров, у которых веселились болельщики, слишком много палаток — повалено, и просто по статистике часть из них загорелись. А сухой горячий ветер немедленно принялся разносить пламя. Звери-люди и люди-звери шарахнулись в панике, и начали разбегаться.
Над пожаром медленно взлетела в темные небеса одинокая звезда. То мерцая на грани угасания, то ярко вспыхивая, она летела из стороны в сторону, обрисовывая некий контур. И, когда контур замкнулся — над полыхающим лагерем вспыхнул череп с выползающей из него змеей. Знак гнева предыдущего Темного лорда. Похоже, Барти Крауч-младший все-таки сумел преодолеть наложенный на него Империус. Уж не знаю, сам ли, от злости на то, как позорят его повелителя дилетанты и мелкие хулиганы, или же помог Мимигар, сбив мышление Барти с доступной для контроля волны, но факт, как говорится, "налицо". Трое еще стоявших на ногах Вальпургиевых рыцарей (правда, думаю, скорее — Вальпургиевых оруженосцев, или донаторов*) переглянулись, и с легким хлопком аппарировали.
/*Прим. автора: "донатор" — низший ранг в иерархии рыцарского ордена. Человек, не являющийся действительным членом ордена (рыцарем), но оказавший ордену определенные важные услуги.*/
— Ну вот, — усмехнулся я, — теперь можно выйти из Сумрака, оказать помощь неизвестному герою, а заодно — узнать его имя.
