Проблемы взросления

Вайрэ зло фыркнула.

— Не ври! Так не бывает. Оннеле не могут летать на кораблях. Это даже малыши знают.

— Ну, так я и не летал, — юноша пожал плечами. — Я тут совсем недавно.

— Как это? — удивилась Вайрэ. — Ты что — в вирке жил всё это время?

— Ну да. А что?

Вайрэ помотала головой.

— Так не бывает. Вирка — она только для проверок, для тренировки. В ней нельзя всё время жить.

— Почему? — удивился юноша. — Я же вот жил.

— Да? — фыркнула Вайрэ. — А твоё тело что делало?

— А тела у меня не было, — ответил Вайми. — Мне его Вайэрси дал совсем недавно.

— Вайэрси — это твой родитель? — спросила Вайрэ. Вайми кивнул. — Так ты просто виркин персонаж?

— Я — человек! — ответил юноша.

Вайрэ зло засмеялась.

— Человек? В теле айа? Не смеши меня! Это тело досталось тебе лишь потому, что у твоего родителя не нашлось другого? Как ты выглядел раньше? Был весь бледный, как червяк, со смешными короткими волосами — или вообще лысый?

— Я всегда выглядел так, как сейчас, — хмуро ответил юноша.

Вайрэ вновь засмеялась.

— Всегда? Ты хочешь сказать, что никогда не был маленьким?

Вайми смутился.

— Почему, был.

— И родители у тебя были?

— Ну... да.

— И где они? Остались там?

— Нет. Они... умерли.

Вайрэ отвернулась.

— Вот как.... А ещё кто-то из твоих тут есть?

— Нет. Только я один.

— А где же остальные?

Вайми отвернулся сам. Говорить это ему не хотелось — но не молчать же?

— Нет их больше. Никого.

Вайрэ хмыкнула.

— Что же с ними стало?

Вайми хмуро взглянул на неё.

— Я уничтожил свой мир.

Вайрэ вновь хмыкнула.

— Уничтожил — стер, что ли? И твой родитель тебе руки не вырвал за это?

Вайми отвернулся.

— Нет. Я... сам его попросил.

Вайрэ удивилась.

— Почему?

— Я... не мог больше смотреть на него.

Она хмыкнула.

— Так надоел?

Он взглянул на неё.

— Нет. Мир умер, потому что я его убил.

— Вирус запустил, что ли?

— Вирус? Что это?

Вайрэ зло взглянула на него.

— Ты что — совсем уже дурак? Таких простых вещей не знаешь? Или — в самом деле, не знаешь? Что там было, в твоем мире?

Юноша пожал плечами.

— Много чего... Леса, горы, озера... Найры. Мы.

— Найры — это кто?

Вайми беспомощно повел руками, словно пытаясь вылепить образ из воздуха.

— Ну... люди. Рыжие. Низкие — мне по плечо. С зелеными глазами. Мы с ними воевали.

Вайрэ скептически хмыкнула.

— И зудилки вам разрешали?

— Кто? — Вайми уже в который раз слышал это слово, — но до сих пор не мог понять, что оно означает.

Вайрэ зло топнула ногой.

— Ты точно дурак! Зудилки, нудилки, — ну, короче, те взрослые, что не дают нам жить и всё время нудят разной фигней.

— А! — догадался Вайми. — Нет, таких не было. Только мы.

— И никто не указывал вам, как жить? — недоверчиво спросила Вайрэ.

Вайми подумал.

— Ну, в общем.... нет, если совсем уж честно.

— Счастливые, — но Вайрэ сказала это без сожаления, даже не с завистью — а с тяжелой, подсердечной злостью. Вайми словно обдало ледяной водой, — едва он представил, что именно за этой злостью стоит.

— Там была война, Вайрэ, — медленно, осторожно, словно идя по тонкому льду, сказал он. — Всё время война. И в ней мы умирали. Никто из нас не доживал до тридцати лет.

— И никто не становился симайа? — недоверчиво спросила Вайрэ.

Юноша покачал головой.

— Нет.

— Тогда что же с ними становилось?

Вайми вспомнил, что говорил ему брат.

— Куда уходит свет маяка, когда его тушат?

Вайрэ удивленно взглянула на него.

— Ты хочешь сказать, что они все просто умирали?

Вайми взглянул на неё не менее удивленно.

— А что? Все умирают, рано или поздно.

Она недовольно помотала головой.

— Нет. Никто не умирает. Никогда.

— Вообще? Совсем? — удивленно спросил Вайми.

Вайрэ вдруг рассмеялась.

— Нет, ты точно дикарь, совсем как в вирке! Почему — умирают. Взрослые в бою, иногда. И то не все, а кто не связан с Сетью. А мы, оннеле — никогда.

— И у вас никогда не бывает болезней и несчастных случаев? — Вайми недоуменно помотал головой.

Вайрэ пожала плечами.

— Почему? Бывают. И смерти бывают. Только ненадолго — зудилки нас воскрешают потом. Только это очень неприятно, — она невольно передернула плечами.

— Ты... умирала? — ошалело спросил Вайми.

Она прямо взглянула на него.

— Да. И не один раз.

Вайми поёжился. Он много раз видел смерть — но вот каково будет ПЕРЕЖИТЬ её — совсем не представлял.

— И... как там? — осторожно спросил он.

Вайрэ вновь передернула плечами.

— Страшно. И сама смерть, и то, что потом. У нас мир... многослойный. Даже трудно сказать, что реальность, а что нет. В общем, если ты вел себя плохо, то за это придется заплатить. Если хорошо — тоже радости мало, умереть — всё равно, плохо это. Назад вернуться трудно — а не возвращаться нельзя.

— Почему? — тихо спросил юноша. Это сейчас был и ЕГО мир — и от глубин, которые ему открылись и по которым ему придется пройти, по его телу волнами шли мурашки.

— Потому, что там плохо, — спокойно, как маленькому, пояснила Вайрэ. — Очень. Я вот стала рабыней — думаю, ты представляешь, как к ним там относятся. А единственный шанс вернуться — сбежать. Если побег неудачен — будешь умирать долго и страшно. А потом всё сначала. И снова. И снова. И снова. Пока не получится.

Вайми невольно передернул плечами.

— Брр! Зачем им это нужно?

— Ну, это-то просто, — Вайрэ взмахнула рукой. — Нужно получать опыт — а где его взять? Вот и приходится входить в разные... реальности. Обычно тут даже умирать не нужно: зудилки отправляют. А иногда даже и не отправляют — сами идут.

— На мучения? — юноша недоуменно помотал головой.

— А что? — Вайрэ вдруг прямо взглянула на него. — Мучения — они, знаешь, штука очень мерзкая, — но ведь не вечная же! Разве ты не любишь вспоминать, как ты пережил их — и не сломался, как вырвался из них? Разве не начал ты потом себя уважать — просто потому, что узнал, наконец, чего на самом деле стоишь?

— А? — Вайми дико, испуганно взглянул на неё. В этот миг он, почему-то, ощутил себя совершенно беспомощным. Он не мог заглянуть в себя так глубоко — но то, что Вайрэ нашла там, было несомненной правдой. — Ну да, — признался, наконец, он, упорно глядя в пол. — Тогда всё это казалось мне бессмысленным, напрасным и несправедливым — но потом я понял, что опираюсь на это. Что я, на самом деле, не тряпка, что меня нельзя сломать так вот легко. И я...

Вайми вдруг вспомнил, что ему определенно НРАВИЛАСЬ явная несправедливость его мучений — и ошалело помотал головой. Интересно — а если бы ему предложили выбирать, он бы согласился, зная уже, как важно для него всё это в итоге окажется?

Тут же он испугался — неужели он и впрямь захотел бы ВОТ ЭТОГО? — и, наконец, засмеялся, как обычно с ним бывало от подобной суматохи чувств. Вайрэ удивленно взглянула на него.

— Что это с тобой? — хмуро спросила она. — Жуки в трусах щекочут?

Вайми смутился.

— Нет. Я просто... ну... в чувствах запутался.

— И над чем же тут ржать? — спросила Вайрэ.

Вайми беспомощно повел рукой.

— Над собой, наверное. Над тем, что я такой глупый — даже в себе разобраться не могу.

— Ты не глупый, — сразу же сказала Вайрэ. — Ты просто какой-то зашуганный.

— Я? — возмутился Вайми. — Ну... наверное, — он беспомощно пожал плечами. — Все мои друзья там остались. И Лина. А я вот... тут.

— Лина — это твоя девушка? — сразу же догадалась Вайрэ.

— Ну да, — буркнул Вайми. Сейчас ему совсем не хотелось об этом говорить. — Они что — специально вас мучили? — невпопад спросил он.

Вайрэ пожала плечами.

— Нет, почему? Они просто отправляли нас в миры, очень несправедливые — просто чтобы мы знали, что такое БЫВАЕТ. Ну и учились бороться с этим, конечно.

Вайми помотал головой. Нет, как можно бороться с несправедливостью — он вполне представлял. Но страдания? Зачем вообще их нужно причинять?

— Зудилки специально доводили тебя, чтобы ты проявила свою внутреннюю суть? — наконец, осторожно предположил он.

Вайрэ удивленно взглянула на него.

— Я просто не думала об этом. Хотя, знаешь... наверное. Так-то они нормально ко мне относятся — просто заставляют думать очень много, — она вдруг хихикнула. — А как было у тебя? Много плохого?

— Много, — Вайми хмуро опустил глаза. — Смерть родителей, друзей, брата. Мне самому немало досталось, — он потянулся прикоснуться к шрамам, но запоздало вспомнил, что теперь там ничего нет — гладкая кожа. Может, так и красивее — всё равно, ощущение возникло какое-то гадкое, словно его лишили непонятной, но важной части тела.

— Ты был ранен? — догадалась Вайрэ. Сейчас она говорила как самая обычная девчонка.

— Несильно, — хмуро ответил юноша. В самом деле — ничего страшнее, чем разодранная до мяса кожа с ним всё же не случалось. Зверски больно, конечно, — но заживало это быстро.

— Шрамы, — это не "несильно", — тихо сказала она. — Я тоже.... А в плен ты попадал? — вдруг спросила она.

— Да, — Вайми не хотелось отвечать, но если не говорить вот об этом — то о чем вообще тогда говорить?

— И как тебе там было? — с интересом спросила Вайрэ.

Вайми хмуро взглянул на неё.

— Плохо было. Очень. Меня пытали... — его плечи невольно передернулись от воспоминаний. Если Вайрэ начнет расспрашивать его ещё и об этом.... но она не стала.

— Но ты смог сбежать? — осторожно предположила она.

— Ну да, — удивился юноша. — Иначе я бы тут не сидел.

— А если бы не сбежал? — спросила Вайрэ.

Вайми отвернулся.

— Тогда бы я умер, — хмуро сказал он.

— Совсем?

Он взглянул ей в глаза.

— Да. Мы верили, что после смерти попадем в какой-то другой мир — но всё это было ложью.

Вайрэ недовольно помотала головой.

— Нет, так просто не бывает. Если кто-то умирает — он начинает жить в каком-то другом месте, и только. Ты же сам не умирал — и потому не знаешь.

— Я спрашивал у Старшего Брата, — ответил он глухо. — Всё было так.

Вайрэ нахмурилась.

— Мне совсем это не нравится. Так делать нельзя. Слушай — я зудилкам скажу, знаешь, какой шум поднимется?

— Вайрэ... не надо, — тихо попросил юноша. Пусть Вайэрси поступил с ним плохо — но он всё равно его Старший Брат.

— Я всё равно скажу, — отрезала Вайрэ. — Ну, не зудилкам — просто в Сеть брошу, это ещё больше шум будет, сразу. Тебя быстренько оттуда вытащат.

— А дальше что? — хмуро спросил юноша.

— Дальше? — Вайрэ задумчиво прикусила палец. — Дальше... не знаю. Отправят в Ана-Йэ, наверное. Друзей хороших найдут. Училок подберут специальных — чтобы быстро подтянуть. Ты же ничего не знаешь, наверное?

— Не знаю, — хмуро подтвердил юноша. Тут крыть ему было нечем.

— Ну вот. А там тебе девушку подберут нормальную. И...

— Вайрэ, у меня уже была... девушка, — неохотно сказал он. — Она... в общем, её больше нет. Я не хочу никого... вот так, сразу.

— Вот как... — нахмурилась она. — Что же ты будешь делать?

— Не знаю, — юноша пожал плечами. — Учиться, наверное. Вайэрси хочет отправить меня на "Тайну" — это такой звездолет, он скоро тут будет. Там меня подучат, а потом сдадут куда положено, — говорить о себе в таком тоне было странно, но Вайми уже привык к этому.

— Повезло тебе, — выдохнула Вайрэ. — То есть... прости. Но, всё равно...

— Повезло? — предположил юноша.

— Ну да. Понимаешь, — заторопилась Вайрэ, — ты увидишь такое, о чем я пока лишь мечтать могу. Мне страшно завидно, если честно. Пусть жизнь у тебя была фиговая, и ты мало что знаешь — но ты будешь со взрослыми, на настоящем корабле. Мне до такого не допрыгнуть ещё лет сорок. А может, и вообще никогда, — она вздохнула.

— Ну, я не рвался к такому, — проворчал юноша. Сейчас, непонятно почему, ему стало стыдно.

— А к чему тогда ты рвался? — спросила Вайрэ.

— Ну... — Вайми задумался. — Вайрэ... я не знаю. Я хотел... да не знаю я, чего хотел! Всего, наверное. Мне хотелось попасть в мир, где всё совершенно другое — вот, эта мечта сбылась.

Сказав это, юноша вдруг замер. Он научился менять мир — что, если и всё вокруг тоже лишь плод его воображения? Насколько эта вот Реальность устойчива и тверда? Он сам сейчас не знал, какой ответ его устроит.

Вайми недовольно мотнул головой, чувствуя, как в нем снова нарастает путаница. С одной стороны, он боялся, что разрушит и этот вот мир. С другой — ему очень хотелось попасть ещё в какую-нибудь Реальность, неизмеримо более сложную. И он никак не мог решить, стоит ли...

— И тебе тут не нравится? — предположила Вайрэ.

— Нет, почему... — Вайми снова сбился. Ведь только что он был всем недоволен — но реальность с такими вот девчонками ему определенно нравилась. Пусть он и любил Лину — но самая его суть упорно тянулась к девчонкам, без них он казался себе ненужным и неполным. — Нравится. Просто я плохо ещё привык...

— А какие различия были между твоим миром и этим? — спросила Вайрэ. — Нет, не в деталях, — заторопилась она, — а в самой реальности, в том, как ты видел, думал, жил?

— Никаких, наверное, — Вайми пожал плечами. — Разве что мой мир в конце начал... как это... притормаживать.

— А что это такое — притормаживать? — спросила Вайрэ.

Вайми вновь беспомощно повел рукой и вдруг подумал, что умей он делать плывущие в его голове образы реальными — всё стало бы гораздо проще.

— Притормаживать — это зависать, останавливаться, не отвечать, когда ты что-то делаешь, — смотришь, идешь, просто думаешь о чем-то. Очень неприятно.

— А, — Вайрэ задумалась. — А твой мир — он в чем помещался?

Вайми удивленно взглянул на неё.

— Вайэрси сказал, что в машине.

— Да — но в какой машине? Их, знаешь, бывает много разных.

— Ну... — Вайми помедлил секунду, вспоминая. — Восемь кубов, громадных — мне только рукой до верха достать. Внутри куча пластин с такой паутиной, серебряной — как будто дети пауков и паутину из разной мелочи выкладывали, представляешь?

Вайрэ вновь задумалась, теперь уже надолго. Вайми терпеливо ждал. По всему его телу блуждали мурашки — невесть отчего, ответ казался ему невероятно важным.

— А, так это же совсем старьё древнее, — наконец, опомнилась Вайрэ, и юноша тихо икнул — такого вот ответа он не ждал совершенно. — Неудивительно, что твой мир сдох — я не знала, что такие штуки вообще где-то остались, мне о них только зудилки говорили, на кибернетике. У тебя, наверное, корабль очень старый.

— Я не знаю, — Вайми вновь пожал плечами. Невесть отчего, ему стало обидно — и за себя, и за свой мир. — Наверное. А что?

— А то, что ты в гибели своего мира виноват не очень-то, — ответила Вайрэ. — Вирки на такой рухляди вообще не запускают, разве что совсем маленькие — иначе, стоит им чуть подрасти, и всё, привет, — она взмахнула рукой. — А тебе что было — не думать, что ли? Это у творца твоего голова болеть должна. Надо было сразу квантовый комп брать, там места сколько хочешь — за счет Сети. Правда, — она вдруг хихикнула, — Сеть быстро поняла бы, что дело тут нечисто. Ну, недаром же Вайэрси всё это на антикварной машине запускал, вообще ни к чему не подключенной. Если бы на главной бортовой — она бы мир удержала, но тогда ему быстро бы пожизненный эцих с гвоздями обеспечили, у нас недаром всё это запрещено по понятным причинам.