Трудный возраст

— Правда, — серьезно кивнула Янош. — Вот сегодня и пойду, после своей смены. Мне интересно, что там такое водится. Может, плащик верну при случае... Или нет, не верну. Мне нравится.

— Я точно возвращать не буду, — хихикнула Ёж и тронула пронзительно-зеленый цилиндр, увенчивающий гитарный гриф. — А можно с тобой? В одиннадцатый? Вдвоем безопаснее.

Янош хотела сказать нельзя, но вдруг поняла, что не может. Потому что у Ёж в глазах мелькнуло вдруг что-то такое...

Ёж не просто предлагала компанию, чтоб веселее было.

Ёж на полном серьезе собиралась прикрывать ей спину.

А на такие предложения отказом не отвечают — это смертельное оскорбление.

— Можно.

И тут бы хорошо обсудить подробности, где-когда встречаться и все такое, но Галка наконец разобралась с роликами, а разговаривать при ней было как-то неловко. Ну, разве что о всяких пустяках — о бесплатном завтраке, например, или как жутко было увидеть утром вместо Симпатяги вещи призрака.

Причем болтающийся на грифе Ежа цилиндр и развевающийся за спиною у Янош черный плащ Галка старательно не замечала.

А потом был завтрак на халяву — горячий шоколад и честно разделенные на троих рыбные сэндвичи, и суматошный день — два десятка заказов у одной только Янош, и визит к приболевшему Симпатяге среди дня, и... и расчихавшаяся к вечеру Ёж.

— А вот нечего было на песке спать — говорил же, подкатывайся к нам, на покрывало, — угрюмо выговаривал чихающей подруге Флай, вместе с Янош провожая ее до дома. Температурящая Ёж согласно кивала, шмыгала носом и трепетно прижимала к груди трофейный цилиндр. — Лечись теперь. Елки-метелки, а нам ведь завтра за двоих работать... А, Янош?

— За двоих так за двоих, — философски пожала плечами она. — Зато и оплата будет двойная.

— Серьезный подход, — уважительно причмокнул губами Флай, а Ёж одобрительно чихнула — с присвистом.

И, конечно, ни в какой одиннадцатый квартал они вечером не поехали. Ни этим, ни следующим, ни вообще до конца недели.

А Янош продолжала наматывать круги рядом с одиннадцатым кварталом. Пока — в одиночку, как будто в разведке. Ничего подозрительного, правда, не видела — только чуяла иногда запах горького резинового дыма.

Все заработанные за первые дни деньги ушли на перешив плаща. На гостиницу ничего не осталось, ночевать приходилось то в парке, на скамье, то на пляже, но дни стояли теплые, и это не причиняло особенных неудобств. Душевые кабинки были на пляже, общественные. А еще Янош разок заночевала у Ёжа, и там наконец всласть отмокла в ванне. И подумала, что свой дом — это хорошо.

"Может, — лениво размышляла Янош, — не связываться с гостиницей? Снять комнату у какой-нибудь старушки... Или вообще к Ежу напроситься на несколько дней".

Последняя идея была бы очень заманчивой, если бы не ежиный дед. После того, как он любезно предложил гостье на ужин кашу с тушенкой, изюмом, сыром и вишней, Янош поняла, почему сама Ёж предпочитает питаться в "Рыбе и Раковине".

Для здоровья безопаснее.

Впрочем, потом, позже, когда они вдвоем сбежали на крышу, заедать страшную кашу яблоками, Янош готова была признать, что самостоятельная жизнь — не такая уж плохая штука. А яркие южные звезды согласно перемигивались на небе, словно знали о ней абсолютно все, и даже больше.

— Давай завтра поедем туда. Ну, в одиннадцатый, — сказала вдруг Ёж. Пальцы ее механически теребили гильзу на шнурке. Вообще это было единственное украшение — серьги, браслеты, цепочки-подвески и прочие женские штучки Ёж откровенно игнорировала.

— Давай, — сонно зевнула Янош.

Ей было хорошо. Странная каша, несмотря на дикое смешение ингредиентов, оказалась очень сытной и сместила настроение с отметки "никуда не годится" на "жить можно". А горячая ванна и перспектива поспать в настоящей постели, а не на песке, довершили превращение Янош в разнеженное, доброе, едва ли не мурлычущее существо.

— А ты знаешь, что одиннадцатый квартал не только из-за призраков не любят? — спросила Ёж, и голос у нее стал напряженный.

Янош насторожилась. Нехорошее предчувствие царапнуло позвоночник острым коготком.

— Нет. А почему еще?

— Там люди пропадают, — Ёж поерзала и сжала гильзу в кулаке. — Настоящие живые люди. Один парень, года два назад, вообще с концами пропал. Второго нашли у стены, избитого. Он четыре месяца пробыл в коме, а потом, когда проснулся, так ничего и не вспомнил, — она закрыла глаза. — Дэн его звали. Он был курьером, из "Рыбы и Раковины".

— Ох, шатт даккар... — Янош села так резко, что чуть не скатилась с крыши. — Извини. Вырвалось. А ребята чего тогда на пляже про него не рассказывали?

Ёж лежала на теплой крыше, раскинув руки в стороны. Мокрые волосы стелились вокруг головы, как водоросли по поверхности воды. Необъятная футболка немного задралась, и стало видно два шрама. Один — белый, почти незаметный, по нижней кромке ребер. Второй, грубый, багровый рубец — на боку.

Ёж пахла морем, солнечным жаром и тревогой.

— А они не знают ничего. Из старой гвардии только Флай остался, а он помалкивает. Дэн ведь и его тоже забыл.

— Жуть... — пробормотала Янош и осеклась, вспомнив странное ощущение злости и ярости, преследовавшее ее в одиннадцатом квартале. — Это ведь не призраки были?

— Нет. Люди, — коротко ответила Ёж. — Только их так и не нашли. Может, кто-нибудь из богатеньких развлекался... ну, детки магнатов. Или какая-нибудь взрослая банда. Стройка-то заброшенная, мало ли, кому приглянулась.

— Я там никого не видела, — неопределенно пожала плечами Янош. То самое недоброе предчувствие уже не просто царапало спину коготками, а прочно уселось на плечах и давило, давило всей своей необъятной тушей. — Но был запах дыма. Может, кто-то костер жег... Слушай, ты точно хочешь со мной поехать? Если там правда засели какие-нибудь уроды, я-то от них точно уйду, а ты?

Ёж открыла наконец глаза, и зрачки у нее были, как игольные проколы. Словно она не в темноту смотрела, а на яркое солнце.

— Я давно хотела туда поехать и посмотреть. Вдруг найду тех, кто Дэна избил. Просто одной как-то страшно было, — она стиснула в кулаке гильзу. — А теперь, как цилиндр этот появился, стало нестрашно. Как будто призрак добро дал.

Знакомая с колдовством не понаслышке, Янош только плечами пожала:

— На духов полагаться не надо. У них... странная мотивация, до человеческих проблем им дела нет.

— Ты так говоришь, как будто лично знакома с парочкой призраков, — фыркнула по-кошачьи Ёж.

"Так у меня дядя — некромант", — чуть не ляпнула Янош, но вовремя сдержалась и ответила вместо этого:

— Ну, знакома не знакома, а историй слышала достаточно. Ладно. Едем завтра. Но нужно подготовиться. Веревку, крепежи и все такое. Ты весишь сколько?

— Сорок четыре.

— Ага. Значит, вытяну, — запрокинула Янош голову к небу.

— Кого?

— Да тебя же.

— Да заливаешь.

— Да не заливаю...

— Да точно же заливаешь!

Они переглянулись — и расхохотались, и смеялись так долго, пока в легких воздух не закончился. У Янош, конечно, позже.

— Давай спать? — зевнула Ёж сонно.

— Давай, — согласилась Янош, сворачиваясь в клубок.

Надо ли говорить, что до "настоящей постели" ни одна из них так и не дошла?

А дед, конечно, утром ругался, но не сильно.

Да и Ёж к его ворчанию уже, видимо, привыкла, а Янош чувствовала за обидными словами привкус заботы и имбиря, а потому только улыбалась.

Все вылазки на опасную территорию совершаются, разумеется, ночью. Желательно — в одиночку, без должной экипировки и без разведки, чтобы уж точно нарваться на приключения. Только вот приключения Янош были без надобности, да и Ёж обещала дома прийти к ужину...

Поэтому у шестиметровой стены, ограждающей одиннадцатый квартал, они оказались в три часа дня, аккурат после утренней смены в "Рыбе и Раковине". Янош заранее наелась, чтоб сил точно хватило на всякие трюки. В последнее время регены все время как будто дрожали в предвкушении неизвестно чего, а еды требовалось раза в два больше обычного. Запах и вкус эмоций ощущались невероятно четко, и притом не только в "настоящем времени", но и в прошедшем, этаким шлейфом тянулись за человеком, даже когда он уже давным-давно покинул помещение.

— А как мы туда залезем? — подозрительно сощурилась Ёж, оглядев внушительное препятствие.

— С помощью секретной боевой техники, — зловеще расхохоталась Янош и хищно пошевелила пальцами. Она уже давно поняла, что Ёж не из тех, кто болтает о чужих странностях — значит, можно и не особенно скрывать свое не совсем человеческое происхождение. — Вроде никого вокруг нет... Раз, два!

За последнюю неделю Янош натренировалась достаточно, чтобы без осечек дотянуться в прыжке до верхнего края стены. Изрядно окрепшие ногти, сейчас уже больше напоминающие когти шакаи-ар, вцепились в бетон мертвой хваткой. А дальше уже дело техники — подтянуться, закрепить веревку с узлами и кинуть второй конец вниз.

— Ну, цепляйся!

— А... — Ёж наконец отмерла и почесала в затылке. — Странная ты.

— Какая есть, — хмыкнула Янош. — И, это... ролики-то сними.

— Ой, точно!

Спохватившись, что на колесах лезть на стену не удобно, Ёж расшнуровала ролики, связала между собой и снова повесила на шею, как тогда, на пляже. Физическая форма у нее оказалась получше, чем у большинства сверстников — Янош сомневалась, что тот же Флай смог бы вскарабкаться наверх так же быстро.

— А теперь вниз.

Перекинув веревку на другую сторону, Янош щелкнула рычажком на "шиповках", переводя их в режим беговых кроссовок, и, особенно не заморачиваясь, спрыгнула, мягко спружинив ногами.

— Круто, — прокомментировала это Ёж и опасливо поджала пальцы на босых ногах. — Но я так не рискну.

Адреналин ударил Янош в голову.

— А ты прыгай, не бойся. Я поймаю, честно!

— Хорошо, — покладисто кивнула Ёж... и спрыгнула.

Янош едва успела метнуться вперед, вытянуть руки, расставить ноги пошире для устойчивости... Подругу она все-таки поймала, но не удержалась и упала сама.

— Надо же, и правда словила, — сдержанно удивилась Ёж и переползла на бетон, одергивая безразмерную футболку. — Ух, холодно...

Янош только и оставалось, что сделать вид, будто падение было частью плана.

— Куда теперь едем? — поинтересовалась она, когда Ёж надела ролики. — Территория большая. Направо, налево?

— Прямо, — решительно ответила Ёж. — До той стены, а потом направо, по кругу, и...

Неловкая осветительная конструкция с недействующим прожектором наверху вдруг пронзительно заскрипела, накренилась — и рухнула прямо поперек дорожки, перегораживая ее, как шлагбаум.

Янош сглотнула.

— Красноречиво.

— Призрак... — зачарованно прошептала Ёж, широко распахнув голубые глазищи. И тут же сжала кулаки: — А мы все равно пойдем. Нас не напугаешь, да?

— Да, — решительно кивнула Янош, скулы у нее свело от кислой, как чистый уксус, досады. Чужой. Чуждой.

Призрак явно был недоволен их решением обшарить его территорию. Но после выходки со столбом притих, затаился. То ли готовил новую гадость, то ли решил сначала понаблюдать за бесстрашными исследовательницами. Недовольство растекалось в воздухе липкой паутиной, жег спину укоризненный взгляд, но кроме этого — ничего. Ничегошеньки.

Янош и Ёж ехали молча, настороженно, готовые припустить еще быстрее при первом подозрительном звуке. Откуда-то отчетливо тянуло горьким резиновым дымом. И еще — это мог различить только чуткий шакарский нюх — кислым запахом пива и агрессии.

— Там, за гаражами, — внезапно осознала Янош и затормозила. Нехорошее предчувствие стало просто невыносимым. — Ёж, пойдем отсюда. Там какие-то люди, и они злые. И очень... — она замялась, силясь подобрать слово. — Самоуверенные. Как будто они тут хозяева. Давай возвращаться, а?

Сама бы, одна, она, конечно, ни за что не вернулась. Наоборот, чужая злость только подстегнула бы азарт. Но рядом была Ёж, в мальчишеских шортах, в камуфляжной футболке и искренними, чистыми глазами юной мстительницы. И Янош слишком хорошо помнила, какой ужас испытала, когда там, у стены, на мгновение — всего одно, такое короткое! — подумала, что может не успеть поймать хрупкую девчонку, не сумеет удержать...

— Ага, — кивнула Ёж, щурясь. — Вернемся, конечно... Только давай издалека глянем? Вон там, с той стороны вроде подъехать можно. Нельзя же так сразу развернуться и сбежать.

И покатила вперед.

— Да стой ты, dess! А!

Ёж не зря носила звание мастера спорта по езде на роликовых коньках. Даже Янош с трудом могла угнаться за ней сейчас.

И кто из них — будущий крылатый?

— Ты с ума сошла? — прошипела Янош, догнав. Призрачное недовольство, человеческая злость и собственная интуиция превращали кровь в жилах в бешено бурлящий коктейль из дремлющих регенов и чистой энергии. Казалось, еще немного — и сдвинется что-то в мироздании, изменяя вселенную раз и навсегда. — Ну посмотришь ты на них, и что? Мстить побежишь?

— Я ж не дура, — резонно откликнулась Ёж. Дыхание у нее было уже тяжелым. — Просто погляжу. Вдруг это знакомые? Ну, райдеры, например, сюда с пляжа перекочевали... И вообще, я на роликах. Если что, меня не догонят.

И начала сбавлять скорость. Поворот, за которым начиналась длинная аллея между гаражами, был уже близко. Янош пригляделась. "Гаражами" эти сооружения можно было назвать только если очень условно. Ангары для строительной роботехники — уже другое дело. Огромные — пятнадцать метров в высоту, не меньше — глухие железные коробки перегораживали проезд. От них несло металлом и машинным маслом, пылью и запустением.

А еще — тянуло откуда-то неприятно-пряным, химическим, острым и опасным. Запах был едва различимым, как будто доносился из плотно закрытой стеклянной банки или запаянного пластикового пакета.

...или из чужого разума.

В проходе между ангарами не было никого. Но один из них был открыт, и именно оттуда, из громадной металлической коробки, доносился дым и жуткая смесь запахов.

— Ну что, посмотрела? — прошипела Янош, дергая подругу за рукав. Та нерешительно замерла в самом начале прохода. — Давай возвращаться. Там что-то нехорошее.

В этот самый момент в ангаре кто-то рассмеялся. Звук гулко отразился от металлических стен и пошел гулять зловещим эхом. Но Ёж отчего-то наоборот воодушевилась:

— Да нет, это, кажется, райдеры. Слышишь, смеются? Я сейчас быстренько проеду, загляну и свалим отсюда!

Янош рассердилась. По-настоящему, как положено шакаи-ар — сразу и на всю катушку.

— Нет, не проедешь! — рявкнула она шепотом, мертвой хваткой вцепляясь в руку подруги. — Не знаю, кто там засел — бандиты, воры, убийцы. Но это точно плохие люди! У них злые мысли!

— Да что ты глупости какие-то говоришь! — возмутилась Ёж. — Какие еще мысли? Не выдумывай, послушай лучше, как они смеются! Плохие люди так не станут... И пусти меня, хватит уже, кости сейчас сломаешь!

Ёж рванулась, Янош от неожиданности потеряла равновесие и, заваливаясь, отпустила ее. Та по инерции проехала на роликах несколько метров и загремела спиной в стенку ангара.