Те странные пути...

— Боевые маги?

"Воины с небольшим магическим даром. Таких демонических оборотней надо обязательно бить в глаз. Даже простая стрела порой помогает убить его".

— Ясно. — И Ксения деловито принялась за раздевание мертвеца, стараясь не прикасаться к гниющей плоти и размышляя, не такой ли мордой обладал Палач.

Про себя смеялась, пока занималась раздеванием, одновременно морщась от брезгливости: никогда бы не подумала, что будет ощущать настоящее счастье, проделывая это! Совсем недавно она с ужасом смотрела на вещи, снятые с шаманки и предназначенные для неё. А теперь... Теперь счастьем было всё: и плащ, и рубаха, и сапоги, и даже оружие с доспехами — ведь при раненой Метте оружия нет, а им оно точно пригодится! Оставила лишь исподнее, которое не только провоняло, но уже почти истлело. Когда куча беспорядочно сложенных вещей начала сползать по склону, Ксения сообразила, что плащ подойдёт как узел для всех предметов, с которыми можно разобраться потом в капище-укрытии. Только вот...

Она взяла в руки шлем и присмотрелась к месту под ногами. Где-то там — ручей или речка. Это чувствовалась даже здесь, на краю склона. Пахло не влажностью после дождя, а рыбными запахами и даже водорослями. Но... Тащить туда узел, а потом снова поднимать его наверх?.. "Обленилась, просиживая задницу за столом в своём мире? — усмехнулась Ксения. — А ну марш делать то, что надо! Будешь крепче — и при своих вещах! А то вдруг кто-нибудь слямзит твоё "богачество", пока ты внизу воду набираешь!"

Так и сделала. Вниз тащить узел с одеждой и оружием было легко и с тем же радостным чувством обладателя нежданно-негаданно свалившегося на него несметного богатства. Тем более на полпути наткнулась на птичье гнездо с довольно крупными яйцами, которые Адри велела забрать для Метты. Прибирая новую добычу, Ксения прикинула и решила, что яйца гусиные — видела такие на рынке. Поколебавшись, оставила в гнезде два. И так — посчитала — взяла целых семь штук. Метте хватит, а может, и для неё, для Ксении, останется. Она представила запечённое в углях яйцо, и рот мгновенно наполнился слюной. Посмеялась над собой, но сразу почувствовала, что стало легче думать о будущем.

"Сожрёт — сразу ей полегчает. Только больше двух ей пока не давай. А там и сама поохотиться сумеет!"

— А ей ведь сначала надо в костре испечь? — неуверенно спросила Ксения.

"Нет, ты что! Только сырые! Людскую пищу оборотни тоже едят, но сырая для них хороша для исцеления!"

И, только когда Ксения отошла от гнезда, она вдруг словно впервые увидела, что травы очень густы, а вот листья на деревьях и кустах поблёскивают нежной, слегка желтоватой зеленью, даже несмотря на хмурое утро. Не лето — поняла она. Поздняя весна. Отсюда и яйца в гнезде. Летом бы она вряд ли что-нибудь нашла.

У ручья, который в одном месте из-за наваленных сучьев превратился в настоящую запруду и впрямь с явным рыбным запахом, Ксения слегка увеличила вес своего узла. В первую очередь она вытрясла сапоги мертвеца и тщательно протёрла их изнутри надранной травой, а потом обмотала свои ноги оторванными от вязаной рубахи рукавами. Постояла на берегу, притоптывая и радостно расплываясь в улыбке. Нормально! Сойдёт! Главное, что ноги больше мёрзнуть не будут. Туфли на всякий случай снова сунула в узел. Теперь страшно расставаться даже с самыми, на первый взгляд, ненужными вещами. Под конец прополоскала почти все, кроме плаща, вещи. Очень уж смрадные. Плащ-то в стороне валялся, чист от смрада, разве что сыростью пахнет. Вонь от рукавов, превращённых в портянки, проигнорировала, не стала их вытаскивать — так хорошо ноги согрелись.

Затем она выдраила шлем, воспользовавшись тем, что берег ближе к оврагу оказался песчаным. Вымыла до блеска и только потом зачерпнула им воды из ручья. Оставалось лишь переложить вещи в узле, чтобы можно было его закинуть на спину, не разбив яйца. Теперь руки свободны, и она спокойно донесёт шлем с водой до укрытия.

Много воды, конечно, не набрала. Если б не забрало... Но и треть объёма было бы здорово донести без потерь.

Обратный путь был лёгким. И всё из-за того, что Ксения впервые задумалась о будущем. Раньше как-то всё по инерции было... Ну, вылечит она Метту. А что дальше? Жить в этом укрытии? Да и останется ли с нею Метта? А вдруг женщина-оборотень решит, что должна вернуться к князю? Ведь она его подданная! А с собой заставит пойти и её, Ксению? Мысли отвлекали от дороги, и Ксения даже удивилась, когда она увидела перед собой развалины старого капища.

4.

Из кустов она не вылезала пару минут, разглядывая местность и удостоверяясь, что вокруг развалин тихо и спокойно. Ну, относительно. Короткими перебежками, подражая героям боевиков, приблизилась к входу. И прыгнула внутрь. Хотя прыгнула — это слишком лихо сказано, притом что за плечами неуклюжий узел из плаща, утяжелённый кучей вещей; за собственный ремень заткнута рукоять меча, обёрнутого в одну из прополоснутых тряпок и бьющего на каждом шагу по бедру, не давая нормально шагать; а в руках — шлем с водой.

У костра Метты не было. Впрочем, как не было и самого костра.

Хм. Пистолета в руках нет, но в темноте Ксения немедленно шагнула к стене рядом с входом, хорошо помня его расположение. Как полицейские на задержании опасного преступника у него дома, чтобы не маячить в дверном проёме. Ну, в кино. Правда, в кино полицейские не отягощены грузом, который немедленно и злорадно прошуршал по стене за спиной. Затаившись, она напряжённо вслушалась. Тихо и пусто... А потом одними губами прошептала-прошелестела:

— Метта... Это я, Ксения.

Господи, не ворвались ли сюда, несмотря на защиту, те самые оборотни-демоны?

— Я здесь! — выдохнули сбоку.

Уже с облегчением Ксения поставила свою самую драгоценную ношу — шлем с водой — у входа, в безопасном месте, щёлкнула пальцами и в свете огня на пальцах отыскала скорчившуюся, закутавшуюся в плащ фигурку за плитой, которой начинался коридор в неизвестность, куда Корвус унёс мёртвую шаманку.

Тут же, у входа осторожно освободившись от груза и отложив отдельно веник из собранных трав, Ксения обнаружила, что костёр догорел, потому что топлива не осталось. Посомневалась: а нужен ли костёр вообще? Ведь старик Шилох устраивал печки для вещей и без топлива? А потом сообразила. Она же не видела, подпитывал ли старый маг этот огонь. А может, пока Ксения врачевала раненых, он подходил к плитам-батареям и не один раз? Придётся идти за ветками. Для пролежавшей всю ночь на сырой и холодной земле Метты тепло сейчас просто необходимо. Жаль, топора нет — сучьев бы нарубить... Она вернулась к узлу, развязала его, вынула два яйца и подошла к Метте.

— Метта, я схожу за хворостом, а ты пока поешь. Или ты яйца не ешь?

Женщина буквально выхватила из её рук подношение и прижала его к груди. В свете небольшого огня, запаленного Ксенией и оставленного рядом с волчицей, призрачно полыхнули светло-зелёные глазища. Ксения улыбнулась ей и отошла к той плите, где старик Шилох устраивал подобие батареи: быстро выщелкнула ещё один огонёк, разложила на плите сырые вещи, после чего хотела выйти, чтобы Метта не стеснялась. Хотя... Ксения скептически пожала плечами: а стесняются ли оборотни? Чуть не засмеялась: важный философский вопрос!

Но волчица явно ждала, когда она выйдет. И всё так же пряталась за плитой. Последнее заставило прикинуть: она-то уйдёт недалеко, но оставит женщину-оборотня в одиночестве и слабую от раны на голове. Неопределённость. Постоянное ожидание смерти. Стресс, пока сидит настороже. И даже страх. Вот что испытывала бы сама Ксения, окажись в такой ситуации. Пришлось снова подойти к плащу, где оставались железки, собранные с мёртвого демона. Ксения подняла меч, развернула на нём тряпки и отнесла оружие к Метте. На глазах слегка озадаченной волчицы меч она поставила, прислонив к плите так, чтобы до его рукояти та легко дотянулась.

Старуха Адри пробормотала что-то одобрительное.

А Ксения заглянула в недоверчивые глаза Метты, всё ещё горящие призрачно-зелёным огнём, и объяснила:

— Это тебе — на всякий случай, пока я хожу за валежником.

И вышла. Первая мысль: надо бы кусты обломать подальше от укрытия. Чтобы никто посторонний не сообразил, что где-то рядом обживают местечко.

А от второй мысли перехватило дыхание: а если она найдёт себе замену? Найдёт преемницу для Адри?! Может, тогда она вернётся домой? В свой привычный мир?

Ксения с трудом отдышалась, взволнованная. Ладно, подумаем позже. Сейчас от неё зависит раненая волчица, которой никто больше не поможет. Поэтому думать о возвращении как-то... ну, неудобно. А уж потом... В общем, надо ловить момент и искать преемницу. Хотя всё это довольно странно. Где их найти, людей-то? Может, как раз Метта и поможет? А если спросить саму Адри?

— Адри, как ты думаешь: если я найду того, кому ты сумеешь передать свои знания и навыки, я вернусь домой?

Вместе со вздохом прозвучало: "Не знаю..."

Но Ксения уже загорелась идеей. Кажется, даже дышать легче стало, когда впереди забрезжила надежда вернуться. Взбодрившись, она отошла в кущу тонкоствольных деревьев и обнаружила, что попала в рощицу лещины. Пройдя немного, сообразила, что и в самом деле валежника здесь много, и принялась не ломать ветви, как сначала намеревалась, а собирать трухлявые сучья, складывая в одну кучу. Ухватила тяжёлую охапку и потащила к укрытию. И внезапно согнулась у последнего дерева рядом с укрытием, охнула. Валежник выпал из ослабевших рук, которыми затем она машинально схватилась за живот.

"Что случилось, Ксения?"

— Живот режет, — слабо пожаловалась она и медленно и осторожно, стараясь не вызвать новых спазмов, опустилась на охапку валежника. — Так, как будто... ножом... Ой-ё-ёй, как больно-то... Да что ж это такое...

"Наелась на голодный желудок щавеля-то... — проворчала Адри. — А он — кислый! Встать-то можешь? Дотащи сучья-то, а потом поешь уголька из костра! Не сразу, но быстрей пройдёт, чем будешь ждать, когда само уляжется..."

Слишком сосредоточенная на боли, Ксения не сразу поняла, о каком угольке говорит старуха Адри, но потом вспомнила. Всё правильно! Активированный уголь! Это ведь обычное сожжённое дерево! Только в продажу поступает очищенным. И там, в укрытии, этого угля, её спасения, полно в погасшем костре! Подбодрённая этой мыслью, охая от каждого движения, Ксения встала и, подхватив охапку валежника, согнувшись от рези, заковыляла к укрытию. Со слезами на глазах, кривясь, плюнула на все принципы безопасности и ворвалась в убежище с таким шумом, что только секунды спустя сообразила, что может напугать Метту.

Ага, напугаешь такую!

— Кто здесь? — резко спросили из темноты. И зазвенел явный меч.

Ксения с грохотом уронила валежник, ногой двинула всю кучу к кострищу и только потом выдохнула:

— Я это. Ксения. Ой, демон бы всё подра-ал... Метта, дай мне угля — ты видишь его?

— Ты отравилась? — Неожиданно волчица, тенью гуще остальных, оказалась настолько рядом, что склонилась над нею, вставшей на колени — пригибаясь к самому полу, чтобы уменьшить усилившуюся резь. — Сейчас, я быстро... Держи.

Ощутив в ладонях нечто длинное, неприятно сухое и шелковисто скользящее, Ксения, нисколько не сомневаясь, сунула уголёк в рот. Почувствовала, но не услышала, как отошла волчица (удивилась ещё: как быстро Метта в себя пришла!), а потом вернулась. Что-то прошуршало рядом, на полу, затем Метта решительно взялась за плечи Ксении и с колен мягко толкнула её лечь на расстеленный плащ.

Морщась, Ксения размолола зубами уголь и смочила его слюной. Старуха Адри ещё посоветовала: "Ладонь на живот и мысленно проговаривай такие слова..." Слова оказались непонятными, хотя и были смутно знакомы. Но Ксения сообразила, что это какое-то исцеляющее древнее заклинание, и принялась повторять его за Адри, не переставая, одновременно с трудом глотать следующие порции угля.

В промежутке между спазмами, она подожгла валежник, который Метта чуть не профессионально расположила для костра.

Через полчаса Ксения почувствовала себя лучше. Попробовала подняться. Изнутри удара ножом, по ощущениям, не последовало. Посмотрела на сидящую рядом волчицу. И поняла, что хворь прихватила её вовремя. Теперь она знает, что Метте можно доверять.

— Кроме тех вещей, которые сушатся на плите, при входе лежат вещи, которые я тоже сняла с мёртвого демона, — вполголоса, чтобы лишний раз не тревожить несчастный живот, проговорила она. — Там его военное облачение. И, будь осторожна, там ещё осталось пять яиц. Принеси их к костру, ладно?

Пока волчица искала необходимое, Ксения попробовала встать. И выяснила, что чувствует себя нормально.

— Это заклинания помогли? — прошептала она.

"Заклинания только усилили действие угля, — объяснила Адри. — Кстати, запоминай потихоньку. Будем учиться на ходу".

— Почему на ходу? — успела прошептать она.

"Забыла, как я научила тебя языку? Было больно!"

— Вот, — сказала волчица, протягивая в ладонях птичьи яйца и не сводя с них глаз.

"Отдай ей ещё два, — велела старуха, — остальные запеки. Я подскажу — как".

Ксения последовала совету, и Метта быстро отошла от неё в густую тень. Оттуда не послышалось ни звука. Ксения же быстро проговорила вслух, шёпотом, убедившись, что Адри её мыслей не слышит:

— Мне всё равно. Пусть боль. Если есть возможность быстро обучить тому, что поможет Метте вылечиться, а мне — вернуться домой, то я согласна на любую боль.

"В таком случае, это хорошо, что Метта знает о твоей боли, — задумчиво сказала старуха Адри. — Начнём с яиц. Ты слишком голодна для новой боли. У тебя есть чем проткнуть яйца с двух концов? Это нужно, чтобы они не лопнули".

Взявшись за ворот рубашки, Ксения отстегнула декоративную булавку, которую носила вместо брошки. Украшение состояло из самой булавки и двух маленьких бусинок в её головке. Затем, пока яйца, которые надо было время от времени осторожно переворачивать, запекались, водрузила на сучья принесённый волчицей шлем с водой. Когда Метта вернулась, Ксения вручила ей шлем и велела выпить отвар, пока она прикладывает к срезанной коже на её голове растёртые листья подорожника с добавленными к ним листьями других трав. Затем сказала:

— Постарайся слишком резко не двигать головой. Завязывать пока не будем, потому что через некоторое время наложим ещё одну часть трав вместо этой.

— Ты целитель? — хрипловато спросила волчица, покорно подставляя голову.

— Нет, я просто немного знаю травы, которые могут помочь в лёгких случаях.

"Добавь — и простейшие заклинания, помогающие восстановиться", — велела Адри.

Ксения повторила.

— А... кто ты? — тревожно спросила Метта.

— Рассказать?

Пока волчица удивлённо хлопала глазами на странный вопрос, Адри ответила.

"Расскажи. От неё нельзя скрывать ничего, кроме того что я осталась с тобой".

Вопрос: "Почему нельзя скрывать?" чуть не сорвался с языка.

— Ладно. Дело было так, — начала Ксения. — Я жила в своём мире — ты же по одежде видишь: я чужестранка. И вдруг меня вчера втянуло сюда, к вам. Я упала на дороге, в нескольких шагах отсюда. Увидела бой. И то, как убивают людей вокруг меня.