Что ты ищешь?

— У меня новость!

— Я и не сомневалась. — Эля деликатно прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать зевок. — Тебе нужно в сыскной службе работать — ты всегда в курсе всего.

Рина восприняла это как комплимент и покровительственно кивнула головой.

— А то! Слушай же!.. На кронпринца было покушение!

Учительница письма подавилась зевком.

— Чего?! Когда успели? Он же только приехал.

— Племянница мужа сестры подруги моей матери служит горничной в королевском дворце, и она всё своими глазами видела! Принцу принесли ужин, а он отказался и куда-то смылся по своим делам, лакей, который ему прислуживал, чтобы еда не пропадала, всё съел и умер через час! Врач сказал — отравление вытяжкой цикуты!

— А может он сам где-нибудь отравился?

Рина отрицательно помотала головой, готовая с пеной у рта отстаивать свою версию.

— На обед ел то же, что и остальные слуги. Или ты думаешь, что цикута в оранжерее наместника в качестве декоративного цветочка растёт?

— Но разве на оборотней действуют те же яды, что и на нас? И нюх у них есть... Думаешь, он бы яд не учуял?

— Вот именно — они оборотни, а не боги. Если приправить несколькими специями и соусами, то даже если он и знает, как должна пахнуть цикута, ни за что не учует.

— Бедный лакей. Умер ни за что ни про что...

— А наместник сейчас сам чуть ли не в предсмертных конвульсиях бьётся. Представляешь, какой скандал?! Если до императора дойдёт, что его единственного сыночка чуть не угробили, я боюсь представить, что он может сделать с наместником, который не уследил, да и со всем городом — а ну как у нас тут оппозиция козни строит против императорской семьи.

— А если бы покушение удалось. — Эля вздрогнула. — Энтею бы просто смели с лица земли... Как же вы правильно задумались о переезде.

Рина поморщилась — в деревне таких интересных слухов явно не предвидится.

— И вот что забавно: это пытаются держать в тайне и в первую очередь от несостоявшейся жертвы, но шила в мешке не утаишь — весь город шушукается о покушении, а принц никак на это не реагирует — то ли действительно не в курсе, то ли ему всё равно. Не понимаю. Ну, главное, чтобы отцу не настучал.

— Бедный кронпринц. — Эля даже забыла о своём с некоторых пор особо нелестном мнении об оборотнях и жалостливо покачала головой. — А что преступник?

— А что с ним сделают? Его сначала найти надо. Прошерстили поваров, но у всех более-менее сносное алиби — готовили же на общей кухне — на виду. Лакей, относивший еду, тем более не мог это сделать — он же умер.

Учительница письма скорбно вздохнула.

— Последнее время по Энтее бродит слишком много психов.

— И не говори! Ну приспичило ему убить принца — так почему бы не сделать это до того, как он в город въедет, чтобы мы за него ответственность не несли.

Некоторое время Эля грустно рассматривала подругу, подперев голову рукой. Наконец она сказала:

— Ты такая добрая.

* * *

Единственный сегодняшний урок сопровождался какофонией из чихания и кашля — для некоторых детей ношение летней обуви не прошло без последствий. Впрочем, сейчас таких отчаянных было уже мало, все старались хоть как-то утеплиться: будь то разношенные сапоги, передающиеся в семье из поколения в поколение как поеденная молью реликвия или трое шерстяных носков, одетых друг на друга.

— А где Мила? — Девушка поправила очки и ещё раз обвела присутствующих взглядом.

Огненно-рыжий мальчишка — сосед Милы, поднял руку.

— Она заболела. Дома лежит.

После урока Эля зашла в кабинет директора за зарплатой. Печально полюбовалась своим недолгим богатством и тут же отдала часть Рине — быть в долгах она терпеть не могла. Та занялась тем, что у учителей математики всегда неплохо получалось — подсчётами.

— Двадцать серебряных за съём комнаты... Миссис Бергер просто сама доброта. Тридцать тебе на новое шерстяное платье.

— Это ещё зачем? Старое очень даже ничего. — Вяло отбрыкивалась Эля, завязывая тесёмки плаща.

— Вот-вот, плащ тоже нужно купить — этот похож на решето... Вопрос — на что ты будешь питаться? Кстати, а куда ты собираешься с таким решительным видом? Как на войну.

Учительница письма действительно выглядела непривычно грозно. Бледный лоб был нахмурен. Девушка нервно заправляла за уши выбившиеся из строгого пучка русые пряди.

— Мила заболела. Собираюсь её навестить и поговорить с её матерью.

— Я с тобой. — Рина резво стала натягивать перчатки. — У меня тоже больше уроков нет. Северный район всегда отличался своей злачностью. Тебя одну туда лучше не отпускать.

— Я что — маленькая? — Обиделась Эля, выходя на улицу и придерживая дверь для подруги. Ветер тут же затеребил подолы платьев, будто шкодливый мальчишка попытался сорвать шляпки.

— Нет, но ты очень мягкая и беззащитная.

Мисс Элиан вспомнила вчерашний вечер и здоровенную оглоблю.

— Ну да, ну да... — Глубокомысленно вздохнула она. — Только сначала зайдём ко мне домой — захвачу жаропонижающий сбор — у Милы явно нет лекарств.

Стрелки Больших часов показывали половину третьего. Обрадованные отсутствием дождей и туманов, которыми в последние дни изобиловала погода, жители Энтеи спешили по своим делам. То и дело хлопали двери лавок. В сторону рынка проехала телега, груженая поздними яблоками. Девушки уже подходили к дому миссис Бергер на улице Подорожника, когда дорогу им преградил высокий мужчина. Подняв на него взгляд, Эля едва не застонала от досады — давешний оборотень успел порядком ей надоесть. Судя по всему, домой он всё-таки добрался благополучно и даже переоделся — теперь его плащ был тёмно-зелёный с небольшой золотой вышивкой в виде крыльев у горла. Манжеты рубашки, выглядывавшие из рукавов камзола, сияли белизной.

— Выворачивай карманы, стерва! — Юноша ткнул дрожащим от ярости пальцем в учительницу письма.

Рина раскрыла рот от удивления — она впервые видела как дорого одетый господин занимается грабежом средь бела дня на оживлённой улице. Эля растерянно хлопала глазами, пытаясь сообразить, успел ли выветриться настой валерьянки.

Оборотень не стал дожидаться, пока она как-то среагирует на его странное предложение и, сделав шаг вперёд, сам запустил руки ей в карманы. Обыск длился не долго — пока опешившая Эля собиралась грохнуться в обморок, лицо парня прояснилось и он выудил на свет всё ту же брошку.

— Ты... Ты... Так и знал! — Он потрясал зажатой в кулаке драгоценностью. — Это уже не смешно! Ты просто... Как умудрилась?! Я не понимаю!!!

На странную троицу стали оборачиваться прохожие, некоторые приостановились, пытаясь понять, что происходит и не следует ли позвать стражников. Это немного привело мужчину в чувство.

— Ты доиграешься! — Прошипев это, он накинул капюшон, и, развернувшись, с гордым видом пошёл прочь.

Девушки проводили его долгими взглядами.

— Кто это? — Наконец выдавила Рина.

Эля печально вздохнула.

— Да так... Один чокнутый... У него навязчивая идея — подкидывает свою брошь другим, а потом утверждает, что её у него украли.

— А-а-а. Местный дурачок? А с виду такой приличный. — Поцокала языком учительница математики.

— Да, дурачок. — Согласилась Эля. — Наверное, в детстве уронили.

* * *

Славный город Энтея мог похвастаться своим почтенным возрастом и, как следствие, невообразимой планировкой. Единственной длинной и прямой улицей был Главный Путь, остальные же виляли, ломались о берега реки Каменной и трёх её притоков или же прерывались у ворот какого-нибудь дома. Северная же часть города, расположенная возле шахт, и вовсе напоминала лабиринт. Здесь жили самые бедные слои населения — многие из них — шахтёры. Естественно, что оборотни не жили и практически не появлялись в убогом районе, а если и появлялись, то презрительно воротили носы от бедняцкого духа. Улица, на которой жила Мила, носила роскошное название Аметистовая, однако ничего примечательного кроме обшарпанных стен и отсутствия мостовой на ней не наблюдалось.

Постучав в дверь, девушки вежливо подождали ответа, однако открывать никто не спешил. Эля снова постучала — очень мягко, опасаясь, что старая рассохшаяся дверь просто рухнет к её ногам. Наконец послышалось сопение — кто-то рассматривал их в одну из многочисленных щёлочек.

— Мисс Элиан! Мисс Ринабел! — На порог выскочила Мила, по самые уши закутанная в толстое пыльное одеяло. Голос у девочки был хриплым и она быстро сорвалась на кашель. Её щёки горели болезненным румянцем.

— Быстро в дом! — Шикнула Рина, оттесняя свою ученицу внутрь помещения.

Обстановка в комнате была под стать району — казалось пыль и серость поглощали солнечный свет и всю радость мира. Маленькое окно было забрано мутным бычьим пузырём. На столе громоздилась грязная посуда. Мила поспешно забралась с ногами на кровать, закрывая краем одеяла прохудившиеся носки.

— Я так рада вас видеть! Так рада!

Эля присела рядом с девочкой и, нахмурившись, пощупала ей лоб.

— У тебя жар. — Констатировала она. — Нужно заварить травяной сбор.

Рина уже хлопотала возле стола, пытаясь найти чайник или кастрюльку.

— А где твоя мама? — Спросила она, наливая в единственную чистую ёмкость воду из стоящего на столе ведра.

Ученица замялась и что-то нечленораздельно промычала.

— Солнышко, где твоя мама? — Эля ласково повторила вопрос и провела ладонью по светло-русым спутанным волосам ребёнка.

— Работает. — Промямлила девочка.

Рина фыркнула как рассерженная кошка.

— А она хотя бы знает, что ты больна?

— Наверно...

— Мы хотели с ней поговорить.

Эля дёрнула подругу за рукав и сделала страшные глаза. Та ещё раз фыркнула и повесила котелок греться на крюк в камине. По комнате распространился пряный запах трав. Мила переводила радостный взгляд с одной учительницы на другую.

— Как же я хочу в школу.

— Ты умница. — Рина подала ей выщербленную кружку с отваром. — Не то что мои сёстры.

— В школе здорово. Я там не одна. — Кашляя и дуя на горячую жидкость, девочка стала пить лекарство маленькими глоточками.

В этом доме девушки просидели ещё несколько часов, пока сгущающиеся сумерки не заглянули в окно, намекая, что возвращаться домой в потёмках — удовольствие ниже среднего.

— Мама, наверно поздно будет. — Извиняющимся голосом сообщила Мила, всем своим видом показывая, как ей не хочется расставаться с учительницами.

— Когда мы уйдём просто укройся потеплее и спи. Не думай ни о чём. Всё будет хорошо. Поверь. Я ведь тебя никогда не обманывала?

Девочка кивнула и слабо улыбнулась.

Выйдя на улицу, учительницы услышали, как за их спинами дверь закрывается на засов.

— О чём думает её мать?!

Рина выражала солидарность недовольным сопением.

— Иногда мне кажется, что она круглая сирота. У них даже никаких лекарств нету! Если бы я её периодически не подкармливала, от ребёнка кожа да кости остались бы. И обувь! У неё нет нормальной обуви!

— Ещё больше чем обувь, девочке нужна мать. — Заметила учительница математики. — Просто мать.

Между домов замаячила серебристая гладь воды.

— А как мы к реке вышли? — Эля обеспокоенно завертела головой по сторонам. — Не хватало ещё заблудиться.

— Не там свернули. Можно сократить путь через тот проулок. Хорошо ещё что у нас Часовая башня есть — по ней ориентироваться удобно.

Девушки нырнули в узкий проход между двумя то ли бараками, то ли сараями. И уже второй раз за этот день им преградили путь. Просьба также была не оригинальной.

— Выворачиваем карманы, девочки. — Здоровенный немытый субъект продемонстрировал внушительных размеров нож.

Испугаться Эля не успела — она удивилась.

— Ой, дяденька! Опять вы!

Приглядевшись к девушке, грабитель как-то скис и попятился, при этом оглядываясь назад, будто опасаясь, что неадекватный сообщник вежливой девицы прячется у него за спиной.

— Да пошла ты. — Прорычал он сквозь зубы. — И здесь нашли!

Втянув живот, он аккуратненько бочком прошмыгнул мимо девушек и припустил в сторону противоположную той, в которую направлялись несостоявшиеся жертвы.

— Я, конечно, не против. — Рина растерянно хлопала глазами. — Но почему он нас недоограбил? Это что — очередной твой знакомый?

— Нет, нет. — Натянуто улыбнулась Эля. — Просто ненормальный какой-то. Говорю же тебе — по Энтее бродит огромное количество психов. Должно быть совсем отчаялся раз собрался ограбить нас.

Девушка сунула руки в карманы, намереваясь показательно вывернуть их, продемонстрировав что там ничего нет... Да так и застыла с приоткрытым от ужаса ртом и остекленевшим взглядом... Потому что карманы были не пусты...

Глава пятая — пахнущая грозой

Эля смотрела на брошь в своих руках как на опасную ядовитую змею. Рубины издевательски поблескивали в свете заходящего солнца.

— Что это? — Рина с любопытством заглянула через плечо подруги.

— Не знаю. Не понимаю. — С потерянным видом пробормотала девушка.

— Какая брошечка! Почему у тебя такой испуганный вид?

Эля молча сжала в кулаке украшение и решительно направилась обратно в сторону реки. Дойдя до самой кромки воды, она размахнулась и что есть силы запустила драгоценность на середину потока.

— Ты с ума сошла?! — Рина запоздало перехватила руку подруги.

— Кажется да... — Отрешённо сообщила та, быстро шагая подальше от реки.

— Не пугай меня! Ты объяснишь что произошло?

— Не знаю... Не знаю... Просто... Просто у меня этого не было, а потом вдруг появилось. Просто появилось в кармане. — Девушка резко остановилась и испуганно заглянула в лицо подруги, ища поддержки. — Но я не брала её. Я не понимаю, что происходит. Ты мне веришь?

— Конечно, дорогая, верю. — Рина выглядела встревожено. — Ты просто переволновалась из-за Милы. Или снова голодала? Признавайся — у тебя опять были обмороки?

Эля судорожно вздохнула.

— Д-да... Наверно я пере... чего-то там... п-переработалась... вот. Не обращай внимание. — Выдавила она.

— Вот и славненько. — Ласково хватая её под локоток, заворковала учительница математики. — А теперь пошли домой. Попьёшь чайку, поспишь и будешь как огурчик.

Мисс Элиан послушно закивала и дала себя увести. Однако успокоить собственные нервы — дело гораздо более сложное. Казалось, даже сгущающиеся сумерки пахли страхом.

"Что же это получается? Выходит не оборотень рехнулся а я... Или мы оба? Может это шутка? Ага. Чья? Богов что ли? Это было бы смешно, если бы не было так жутко."

Перед глазами мелькали силуэты прохожих, редких всадников, но девушку не покидало ощущение что все они, включая лошадей, втайне мерзко хихикают над ней, стоит отвести взгляд. Даже выползшая на небо луна была до безобразия белой и круглой — как камень в центре броши.

Расстались девушки на пересечении улиц Аконита и Полыни. Рина отчаянно порывалась проводить коллегу, однако Эля отнекивалась, как могла и умоляла не считать её беспомощным ребёнком. Вняв возмущённому гласу приятельницы, учительница математики удалилась, недовольно качая головой.

Оставшись в одиночестве, девушка ускорила шаг — теперь на улицу Подорожника она почти что летела, мечтая забиться под уютное и надёжное одеялко. Немного замедлилась лишь после того, как чудом не угодила под колёса запряжённой четвёркой кареты. Выслушав ругань кучера, Эля почему-то успокоилась.