| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Весь вечер, внутренне сжимаясь от совершенно необоснованного страха, я ожидала, что появится он и так и не смогла расслабиться. Зато друзья отрывались по полной программе. Жека, вначале хищно высматривавшая нового знакомого в разношерстной толпе, давно отвлеклась на флирт с колоритным духом и загадочным колдуном, прятавшимся под глубоком капюшоном. Очевидно разрываясь, кому отдать предпочтение, она посылала мне отчаянные сигналы о помощи. Я улыбалась в ответ, но попыток спасти ее не предпринимала. Макс затерялся в разноцветье фей, лишь эпизодически возникая рядом с новой порцией коктейля. Лихо сдвинув рожки набок, он вручал мне напитки и конфеты, интересовался все ли в порядке, помогал отодвинуть очередного кавалера и убегал дальше.
Кульминацией вечеринки стал вывоз огромного торта в виде тыквенного фонарика, из которого, извергая огонь, выбрался симпатичный зеленый дракончик, станцевавший забавную джигу на потеху всем присутствующим.
— Мило, — негромко заметили сзади. — Этот дракон хорошо чувствует ритм. Но, на мой взгляд, требл должны танцевать только девушки, вы не находите? — Наглец встал совсем близко, так что спиной я почувствовала жар его тела. По запястью мягко скользнула чужая рука.
— Вы считаете, что у девушек это выйдет более грациозно? — я, не оборачиваясь, сделала шаг в сторону. Терпеть не могу подобные мероприятия — атмосфера всеобщей веселости заряжает иллюзией вседозволенности и многие считают, что могут позволить себе лишнее.
— Безусловно. И без контекста, Аврора.
Он? Так это он?! Ледяным ознобом меня пробрало до самого низа живота. Страх, пронзительный и внезапный, сковал ядом, обездвижил. Бежать, бежать пока не поздно... Но каким-то непостижимым образом он стоял уже не позади, а передо мной, протягивая ладонь.
— Женщины самой природой созданы более изящными и гибкими, любые танцы — их стихия. — Он говорил тихо, очень тихо, но странным образом шум празднества словно померк, так что слова впечатывались в мое сознание. Безжалостно, неотвратимо. — Вы позволите пригласить вас?
Золотистые глаза словно светились в полумраке, заслоняя от меня реальность.
Реальность? Что это? Все смешалось вокруг, постепенно исчезая, растворяясь в безумной цветасто-призрачной дали. И я не хочу видеть ничего и никого, кроме этого высокой фигуры, заслонившей собой весь свет. Говорю ему 'да', делаю шаг навстречу и отстраненно удивляюсь — я согласилась?
Удивительно красивая музыка, волшебная, завораживающая. Тягучий, словно патока, чувственный минор — его гармония рвет душу, так что хочется безудержно смеяться и плакать навзрыд. Мы одни, совсем одни, лицом к лицу. Мы друг друга придумали, правда?
Медленно, боже, как медленно. И эти слова — что это?
— 'Ты таешь в моих ладонях. Взгляд — ниже, шаги — короче,
Заемная страсть вокала... Наш танец, как смерть, недолог' [8].
Почему я слышу эти строки, ведь его губы плотно сомкнуты. Мы танцуем в такт стихов и по венам струится раскаленный яд рвущихся наружу желаний. Горячие руки на талии. Я чувствую обжигающее прикосновение сквозь тонкую ткань. Обжигающее... Как больно, как же больно...
Все замерцало и поплыло, растворяясь, безудержно исчезая. Не хочу. Не хочу возвращаться...
Действительность прорвалась резким шумом, взрывающим слух; слепящим фосфоресцирующим светом; душным задымленным воздухом. Я зажмурила мгновенно заслезившиеся глаза. Гул множества голосов мешался с частой дробью электронной музыки, зал был полон по-прежнему и веселье никуда не исчезало. Это я исчезала из него. Какая фальшь, что за дурацкие игры. Отступила на шаг, другой.
— Не бойся меня, Аврора! Умоляю — не бойся, — шепнул он, внезапно переходя на 'ты'.
Из клуба я вылетела стремглав, едва дождавшись, пока в гардеробе мне подадут пальто. Морозный воздух ночи встряхнул, оголяя нервы, избавляя от дурмана выпитого. Я быстро шла, не разбирая дороги, нутром чуя в какой стороне мой дом. Черт, даже друзей не предупредила, что ухожу. Как глупо. А впрочем, им сейчас не до меня.
'Цок, цок, цок' — каблучки по асфальту. Гулкое эхо разносило звук моих шагов, отражаясь от безучастных каменных стен окружающих домов пошеркиваниями, поскрипываниями. А я шла, улыбаясь, вдруг живо припомнив танец зеленого дракончика с дробным перестуком башмаков. 'Мило', сказал Дэв. Ого, так я уже в мыслях обращаюсь к нему по имени? Ну нет. Незнакомец, вот кто он для меня. Странный пугающий незнакомец. И взгляд его, святящийся в темноте, такой же пугающий, вот как эти... Я вздрогнула и остановилась. Из тьмы переулка, в который лежал мой путь, смотрели желтые глаза.
Тьма ощутимо придвинулась и на освещенную дорогу вышла девушка, совсем еще девчонка. Обычная, казалось бы, малолетка, в теплом пуховичке и стертых джинсах. В ушах свились провода плеера. Вот только глаза ее, показавшиеся мне вначале такими яркими, стремительно затопляла ночь — зрачок все расширялся и расширялся, пока не закрыл глазницу полностью. Я обалдело моргнула, прогоняя скользкую тревогу — не помогло. Девчонка приостановилась в нескольких метрах от меня и гаденько так ухмыльнулась. Ни слова, ни единого слова не было произнесено, но я стояла, внутренне захолодев, и не могла отвести взгляд от чернющих глаз — бездонных провалов на смазливом человеческом личике.
Позади, словно догоняя мои шаги, донеслось характерное цоканье. Еще одна? Такое уже было. Совсем недавно такое было со мной, вот только я совсем не помню, что тогда произошло... Только начало, такое же пугающее и непонятное. Кто все эти люди?
Шаги...
Шаги все ближе...
Ухмылка все шире...
И вдруг металлическое лязганье, будто бритвой резануло по натянутым нервам. За спиной послышался глухой стук чего-то тяжелого, а мгновением позже и еще что-то прозвучало перекатом. Сгустилась мертвая тишина и никого, только мы замерли друг перед другом.
А потом девчонка взвизгнула на непередаваемо высокой ноте и гигантским слитным прыжком сиганула в мою сторону. Не успела. Взметнулась дымчато-серая тень, перехватывая ее уже в воздухе. Оскалились клыки, выпуская утробный рев хищника, под пушистой крапчатой шкурой волнами перекатились тугие мышцы. Чувствуя, что ноги меня не держат, я стала медленно оседать на асфальт.
— Держись, — шепнули мне, подхватывая у самой земли. — Не смотри туда, не нужно. Смотри на меня, на меня, Аврора.
Золотые глаза на узком лице. Светятся. Господи, опять сердце со мной не в такт, да что же это? Хочу отвернуться и не могу. Свет наплывает, омывает теплыми волнами, баюкает в теплых объятьях, стирая безумие страха, тоску, непонимание. Словно из какого-то другого мира чуть слышно доносится ласковый голос
— Бану справился, Аврора, теперь все будет хорошо. Завтра ты обо всем забудешь. Завтра ты проснешься и никогда больше не вспомнишь про эту скверну. Потому что я всегда буду рядом. Я буду рядом, обещаю. Я не отпущу тебя снова.
— Так ты все-таки нашел ее, мой принц, — сказал кто-то за пределами света. — Вот и ответ на мои вопросы. А ведь я так и не поверил в то, что это возможно.
И это было последнее, что я услышала, перед тем, как впасть в забытье.
* * *
Мадрид. Испания
Плавно, еле заметно, солнечный луч скользил по гладкой фарфоровой коже, окрашивая ее золотой пыльцой. Вот он попал на черный завиток волос и засиял миллионами бриллиантов, рассыпался радужными сполохами. Сиг осторожно сдул прядку и луч уверенно двинулся дальше.
— Ммм, изучаешь меня? — Элла сладко потянулась, выгибаясь, так что тонкий шелк туго обтянул грудь.
Кровь мгновенно ударила Сигу в виски, заструилась дикими толчками по венам. Желание — мощное, ненасытное, вновь вскружило голову, так что мир потек перед глазами лазоревыми разводами, алыми зарницами. Чувствуя, как теряет связь с собой — человеком, расплываясь одновременно по нескольким измерениям, он яростно сжал подушку.
— Не смей, — раздраженное шипение, словно ведро ледяной воды и Сиг очумело тряхнул головой, возвращаясь к осознанному. Его собственная рука до сих пор держала в тисках в клочья порванную наволочку. Перед носом вился пух, оседая на пустую постель. Вот заррраза. Элла укоризненно смотрела на него, стоя рядом.
— Добрый вечер, малыш, — Сиг беззаботно откинулся навзничь, утонув в белой невесомой перине. Зарылся в нее, вновь встряхнув в воздух пуховое облако. — Не сердись, я просто расслабился.
— Ты устал, — она запахнула пеньюар и аккуратно присела рядом. — Начал терять контроль.
Он согласно куснул ее за запястье и попытался потянуть на себя. День, ночь, вновь день. Раствориться, стать всем для нее: человеком ли, волком, весельем и молчанием, или клочками тумана. Но она желает видеть его только человеком. Не поддается ему, даже сейчас, ррр.
— Я соскучился, родная, не хочу останавливаться, хочу все наверстать.
— Наверстать? На этот раз тебе понадобилось девятнадцать лет. Хотя нет, уже двадцать...
— Прости, — искренний, самый честный и открытый взгляд в арсенале.
— Я изменилась за это время?
Зелень первой листвы — чудо, а не глаза. Смотрит с такой затаенной тревогой. Ох, женщины.
— Ты прекрасна, — теперь очень искренне ответил Сиг и приподнялся на локте, чтобы поцеловать.
Элла отстранилась, не переставая мрачно изучать его таким взглядом, что все хорошее настроение стало незаметно исчезать. Ну, к чему, к чему каждый раз возобновлять эти разговоры.
— А что дальше, Сигвальд? Ты исчезаешь на пять, на десять, на двадцать лет, и каждый раз говоришь, как я прекрасна. И каждый раз с твоим уходом моя жизнь катится по наклонной. Я открываю глаза, и глупо думаю, что сейчас мы станем пить кофе из одной кружки, а если зима, то пусть это будет глинтвейн. Я думаю, что вот-вот ты выйдешь из ванной и закутаешь меня в свое мокрое полотенце. Мне мерещится, что ты просто вышел на балкон и даже запах твоих чертовых сигар мне тоже мерещится. Но на самом деле начинается новый день, а тебя нет в нем. И я, как в кошмарном сне, вдруг обнаруживаю, что ты вновь исчез. На час, на день, на несколько лет — я не знаю. Я так устала, что уже не сержусь.
Он нехотя выслушал эту отповедь, чувствуя, что начинает злиться. Какого черта она все портит.
— Малыш, а хочешь, теперь я расскажу тебе про свой кошмар? Вновь и вновь видеть пыльные перекрестки и чужие лица. Знать, что навсегда обречен уродством.
— Обречен, — эхом повторила она. — А сколько времени тебе отмерено на этот раз, Сиг? Хотя бы раз, скажи мне сразу и откровенно: ты только начал или уже заканчиваешь? Я хочу видеть будущее с широко открытыми глазами.
— Ты не поверишь, но на этот раз у нас целая вечность впереди, — угрюмо усмехнулся он. — Я клянусь, что не уйду, не предупредив. Да и случится это нескоро.
Он все-таки дотянулся до нее, приобняв за талию, и так и замер, прижав голову к ее сердцу. Какое-то время он еще чувствовал ее изучающий взгляд, вызывающий волны мурашек по спине. Потом это ощущение пропало, но она еще долго сидела молча.
— Ладно, неважно... Я свое задание уже выполнила, так что пора выходить из сумрака, милый. Отчитаюсь, и мы сможем побыть вдвоем, там, где никто нас не будет беспокоить. — Гибко высвободившись из его объятий, дразнящее прикусила в ухо. — Подожди, я сейчас. Один звонок, и я вся твоя, — и вышла в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собой двери.
Нет смысла прислушиваться. Зная характер своей подруги, Сиг был уверен, что она первым делом установила сейчас максимальное число высших уровней защиты. Да и к чему ему это? У него свои дела, у нее свои, так издавна повелось. Не любопытствуй понапрасну. Поэтому он лежал и расслабленно ожидал, когда она вернется. Прикрыв глаза, даже успел погрузиться в неглубокую дрему. Сомлел, как наркоман со стажем, от самого лучшего в мире зелья. Резкий скрип открывающейся двери застал врасплох, подействовал, как ушат ледяной воды. Повинуясь многолетней привычке, не раздумывая, рефлекторно, Сиг подскочил в напряженную боевую стойку. Тут же запутался в смятых простынях, успел сдернуть их и услышать треск рвущейся ткани, да так и замер, недоумевая.
В дверях стояла Элла. Ошеломленные огромные глаза переполняло престранное выражение. Счастье? Да, похоже на то. Чувствуя, как из горла рвется непрошенный раздраженный рык, он отшвырнул полуразорванное белье. Что за...
— Сиг! Сиг!! У него получилось!!!
Он не успел еще ничего понять, а Элла уже метнулась к нему через всю комнату и крепко прижалась, обняв за шею. Ее ощутимо трясло, и, заглянув ей в лицо, он понял, что она плачет. Беззвучно, с закрытыми глазами, только мокрые дорожки на щеках. Его Элла? Плачет?! Зарраза, она не реагировала так при их встрече. А теперь...
— Да что случилось, Хель всех побери?
— Дэв исполнил свой абсурдный обет. — Уткнувшись лицом в его плечо, она говорила глухо, еле слышно. Но он понял, о чем. — Все-таки исполнил...
Вот как. Отточенное лезвие в горло. Безнадежно. Бессмысленно. Зачем?!
В памяти замелькали невольные воспоминания. С чего же все тогда началось?
* * *
Венеция. 1877 год
Створки северного и восточного порталов, выводящих прямо на пьяццу Сан-Марко, еще не успевали захлопнуться, как уже следующая шумная компания, хохоча, вливалась в теснину празднества. Ледяной туман февраля призрачными клубами врывался сквозь открывающиеся двери. Он бесил его. Бесило плещущееся в бокалах бароло [9], с его душным запахом вишни и табака. Бесили разноцветные морды, которые люди и нелюди нацепили на себя. Не иначе, как сам Локи стоял за левым плечом, когда он согласился припереться сюда сегодня.
— Э, нет, сестренка, — задорно хохотал высокий брюнет в длинноносой полумаске, продолжая спорить с ошеломляюще красивой девушкой, сидевшей с ними за столиком. — Я с тобой решительно не согласен. Это сирокко в этом году изрядно подмочил репутацию Festa delle Marie [10]и праздник получился презабавным!
— Дэв, да ты просто невозможен, — возмущалась Элла. — Как тебе вообще взбрело в голову переодеваться в пирата? Да еще и этого юнца Барбериго уговорил! Ты хотя бы задумался о последствиях, прежде чем подбивать других на дурачество. Если бы вас разоблачили после того, как вам удалось выкрасть дочь дожа прямо из процессии — был бы скандал. А твой приятель за оскорбление чести, как минимум удостоился бы изгнания.
Она очевидно злилась. Зрачки в прозрачных зеленых глазах стали совсем вертикальными, на обычно бледных щеках расцвел румянец. Сиг невольно залюбовался, в бессчетный раз удивляясь своему везению.
— Моя глубоко наивная девочка, — хохотнул Дэв, щелчком пальцев вздымая в воздух виноградины. Пурпурно-красные ягоды кольцом взвихрились над его ладонью, все выше, выше. Ловко подхватив одну губами, он небрежно отбросил остальные и ухмыльнулся. — Полагаю, что сейчас добрая половина 'царицы морей' гадает...
— А-а-ах! — томный вздох отвлек его. Галантно поклонившись двум юным синьоринам, он наградил их дерзкой улыбкой, и продолжил.
— ... гадает, кто были те счастливчики, что вероятнее всего, пополнили ряды ценителей прекрасного, но далеко не девственного тела Виттории.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
