Это не был типичный лиэнский храм со строгими линиями, простыми, но торжественными. Это был храм любви, чуждой строгости и холодности. Круглый, увитый плющом и диким виноградом, терявшийся за шпалерами роз, он напоминал облако. У него не было резных колонн, таких, как в Ари; мертвые рукотворные цветы заменяли живые.
Бесчисленные стаи голубей кружились над храмовым двором. Солнечный свет искрился в чаше фонтана. Птицы щебетали под стропилами.
Вальяжно, прикрыв глаза в сладкой послеобеденной дреме, на белой мраморной лестнице растянулись лесные обитатели. При виде принцессы они стремительно затерялись в прохладе сада.
Стелла в нерешительности поднялась на одну ступеньку и огляделась — ни души. Ни сторожа, ни садовника, ни, тем более, жрицы. Куда же ей идти? В храм? А что дальше? Подойти к святилищу?
Принцесса поднялась еще на одну ступеньку. Тяжелый шлейф курительных масел окутал ее, а потом, будто скользкий шелк, соскользнул и улетел прочь, гонимый ветром.
Заветная дверь с голубем, сжимавшим в цепких лапках кольцо, была все ближе. Вокруг по-прежнему было тихо, как обычно и бывает в храмовых садах, чтобы ни один звук не потревожил обитель божества.
— Я давно жду тебя, Стелла.
Стелла вздрогнула, подняла глаза и увидела Анжелину. Окруженная голубями, богиня спускалась к ней, придерживая длинный подол платья.
— Поднимайся ко мне, в мою земную обитель.
Девушка начала осторожно подниматься по лестнице, но замерла при виде вышедшей на звук голосов рыси.
— Не бойся, она безобидна, как котенок! — Анжелина потрепала дикую кошку за ушком и легким шлепком отогнала прочь. Рысь покорно отошла на дальний край лестницы и легла, подставив солнцу пятнистые бока.
Богиня провела гостью в храм и остановилась перед небольшим резным креслом.
— Здесь я выслушиваю просьбы тех, кто хочет получить высшее счастье. — Анжелина села, указав Стелле на место у ступеней внутренней галереи. — Но тебе нечего просить у меня: ты прекрасна и любима, тебе не нужны мои дары.
Слова ее лились плавно, но звонко, будто вода, переливаемая из одного кувшина в другой.
Воспользовавшись возможностью, принцесса осмотрела храм. Вопреки традиции, в нем не было статуи, вместо нее росло миртовое дерево. Оно было увешено монетами, яркими лентами, венками — нехитрыми дарами, которые приносили в храм просители. Вдоль стен стояли курительницы, источавшие терпкий аромат эфирных масел. На широких подоконниках сидели голуби; тут же стояли поилки и кормушки.
Часть храма была отделена от любопытных глаз галереей, задрапированной узорчатым шелком.
— Я говорила, что я не нужна тебе, но ты нужна мне. — Голос богини вновь приковал к себе ее внимание. — Меня просили кое-что объяснить тебе... — Богиня помолчала, перебирая пальцами длинные золотистые волосы. — Все началось очень давно, так давно, что никто и не помнит тех времен. Я тоже не помню. Мы думали, все окончено, но просчитались. Зло только дремало, оно и не думало умирать. А раз оно спало, то должно было рано или поздно проснуться. На этот раз всему виной были козни Марис и глупая обида Тарис. Не знаю, стоит ли тебе это знать, но я расскажу. Тарис когда-то любила одного юношу, который, увы, был холоден к ней. Да, — улыбнулась Анжелина, — я помню его. Милый мальчик, слагавший в мою честь оды, он был мне не нужен. Она же думала, что я специально внушила ему любовь к себе, и пришла ко мне. Я старалась разубедить ее, но несчастная не желала ничего слушать. Кажется, он трагически кончил свои дни... Недавно Тарис нашла нового возлюбленного среди бессмертных, но, увы, предмет ее обожания был ветренен и увлекся земной девушкой. Девушка была упрямой, но очень нравилась ему, поэтому он попросил меня помочь ему. Тарис узнала об этом и потребовала выдать соперницу. Я укрыла бедную девушку, а Тарис затаила в душе обиду. Тут-то она и попалась в сети Марис. Я пробовала поговорить с ней, но все без толку... Словом, все те обиды, которые мы таили друг против друга, внезапно превратились в снежный ком, который теперь увлекает нас в бездну. Одного я не пойму, — казалось, она говорила сама с собой, — почему Хафен вдруг решил, что люди почитают его меньше Вербиса? Все мы поссорились, чем тут же воспользовался Эвеллан, которого разбудила дочь.
— Зачем Вы рассказываете это мне, простой смертной?
— Мериад доверяет тебе, а его покровительство — лучшая рекомендация.
— Так это он? — удивилась она.
— Разумеется. В некоторых вопросах он так косноязычен! — рассмеялась Анжелина и шепотом спросила: — Скажи, а ты не боишься?
— Боюсь чего?
— Ввязаться в эту игру?
— Нет, — неуверенно ответила Стелла.
— Я бы боялась, — улыбнулась богиня. — Но если я начну живописать тебе все подстерегающие тебя опасности, Мериад меня убьет. Успокойся, он будет рядом, а это не маловажно. Итак, тебе следует пересечь Ринг Маунтс и отплыть в Адилас из одного из сиальдарских портов, лучше из Архана — он наиболее безопасен. В Скали тебя встретит Мериад и объяснит, что делать дальше.
— Но он велел мне ехать к заливу Чорни.
— Все меняется. Он тоже не знает, что будет завтра, хоть и решает людские судьбы.
— И он не знает, где спрятана Лучезарная звезда? — удивилась девушка.
— Если бы кто-то знал, миром давно правили Эвеллан и Вильэнара. Счастливого тебе пути, безопасной дороги и спокойного моря!
Анжелина наклонилась к ней и прошептала:
— Помни: женские чары ранят больнее меча. И не забывай о своем счастье. Все эти поручения и все награды за них не стоят счастья. Оно зависит только от тебя. Я не в силах подарить тебе любовь, ты должна завоевать её сама. И тогда рухнет замок Вильэнары, а колдунья умрет.
У принцессы защемило сердце. Любовь? Она кого-то полюбит? Кого? Чья любовь отправит Вильэнару в небытие?
— А где я ее найду, Прекраснейшая? — наконец решилась спросить она.
— Любовь? — улыбнулась Анжелина. — Ищи, она рядом, только протяни руку.
Что, вот так, без подсказок?
— Но это же твой выбор, — пожала плечами богиня. — Любовь либо поселяется в сердце, либо нет. В подобных делах я редко вмешиваюсь в ход вещей: нельзя же насильно сделать счастливым? Любовь — это хрупкий цветок, одно неверное движение — и... Это пламя, пожирающее изнутри. Любовь — сомнение и, в то же время, вера. Она вечность, мир, заключенный в одном мгновении. Любовь у всех разная, откуда же мне знать, какая выпадет на твою долю? Такое в Книге судеб не записывают. Но ты не думай об этом, — улыбнулась Анжелина, — позволь вещам идти своим чередом и чаще прислушивайся к своему сердцу.
— Но как я узнаю...
Богиня рассмеялась:
— Как все! Ты просто будешь знать.
Внимание принцессы отвлек белый кот. Когда она обернулась, Анжелины уже не было, лишь струйка благовоний, расплывшаяся над пустым креслом, напоминала, что всего мгновенье назад в нем сидела Бессмертная.
Погрузившись в состояние мечтательной меланхолии, на время утратив интерес к внешнему миру, Стелла вышла из храма и направилась к "Белому голубю". Она ехала, отрешившись от уличного шума, ехала и задавала себе один единственный вопрос: кто он, тот, кого предсказала ей гадалка из Мен-да-Мена, тот, кто на мгновенье привиделся ей во сне? Вызванный памятью расплывчатый образ казался знакомым, будто она уже где-то видела его, но где? Он был таким мутным, как она ни пыталась, черты не желали проявляться. Что ж, человеку не нужно знать своего будущего.
Маркус поджидал ее у дверей гостиницы.
— Где тебя носило? Вот-вот накроют к ужину. — Он встретил ее привычным ворчанием.
— Неужели так поздно? — удивилась она. — А мне казалось, не прошло и часа с тех пор, как мы расстались.
— Ну, узнала все, что хотела?
— Да. Мы едем в Архан.
— Ты с ума сошла, там же война!
— Если не хочешь...
— Нет, я поеду. В Архан — так в Архан, но только после ужина!
Глава III
Стелла уныло смотрела на обгоравшие свечи в давно не чищеном подсвечнике. Они были дрянные — видимо, у хозяина постоялого двора не было денег на восковые свечи, вот он и покупал эти ужасно коптящие из сала. А, быть может, он сам их делал.
Пухлая племянница хозяина накрыла стол грязно-белой скатертью и расставила тарелки с ужином.
— Маркус, иди есть! — Принцесса постучала по столу. — Твоя Крыла принесла нам поесть.
Крыла глупо рассмеялась и, покачивая бедрами, вышла из комнаты.
— Почему ты называешь ее моей? — Принц присел за стол и пододвинул к себе тарелку. — Это она строит мне глазки.
— Поэтому она и твоя.
Еда оказалась такой же посредственной, как и свечи. Тем не менее, принцесса заметно повеселела, уплетая тушеное мясо с овощами, даже шутила; Маркус тоже перестал хмуриться и с удовольствием совмещал утоление голода с приятной беседой.
После, когда Крыла унесла грязные тарелки, друзья обсудили планы назавтра и разошлись по своим комнатам.
Стелла подошла к окну и посмотрела вниз. Ее комната была на втором этаже, а окна выходили во двор. Она приоткрыла окно, свежий ночной ветерок приятным холодком коснулся лица.
Откуда-то из деревни донесся собачий лай; заржали в конюшне лошади. И все же там — тишина, покой...
Принцесса закрыла окно и села на кровать.
До Ринг Маунтс оставалось всего ничего, и она уже начинала тосковать по Лиэрне. Ее беспокоила Старла, чье здоровье оставляла желать лучшего.
Свеча медленно догорала, того и гляди, готовая погаснуть и погрузить комнату в вязкий мир ночи.
Стелла встала, повесила ножны на спинку кровати: предыдущие путешествия научили ее всегда держать оружие под рукой, — задула свечу и легла. Заснула она быстро и без сновидений проспала до утра.
После завтрака к ней зашел Маркус; по его лицу было видно, что с ним что-то не так.
— Что случилось? — Принцесса отодвинула в сторону пустую тарелку. — Ты плохо спал? Да, постоялый двор не из лучших, но другого в Ерети нет.
— Ты знаешь названия всех деревушек в округе, — кисло усмехнулся принц, поигрывая ножом.
— Просто узнала название у хозяина. И не играй с ножом, а то поранишься.
— Извини, я волнуюсь. Представляешь, — он сел, — меня пытались ограбить!
— Ограбить? Кто? — Стелла удивленно подняла брови. — По-моему, это тихое место.
— Хозяйский сынишка. Его науськала эта толстая дура Крыла. Он пробрался ночью, мне повезло, что я проснулся от идиотского смеха Крылы. Схватил ее за руку, отобрал у мальчишки кошелек и хорошенько ему всыпал.
— А кошелек лежал на столе?
— Да.
— Ну, ты сам виноват! — укоризненно покачала головой девушка. — Никогда не держи деньги на виду. Я этому давно научилась, иначе бы потеряла свои десять тысяч талланов в Елизе.
— У тебя богатый опыт!
— Ты позавтракал или от расстройства не съел ни кусочка?
— Нет, отчего же, Крыла не испортила мне аппетит.
— Тогда собирайся, мы уезжаем. Если тебя не затруднит, расплатись с хозяином, а я заседлаю лошадей.
Когда принц вышел во двор, Стелла была уже в седле и самодовольно позвякивала монетами в черном бархатном мешочке.
— Откуда это у тебя? — удивился Маркус.
— Надо уметь просить богов, — улыбнулась принцесса. — Если они втянули меня в эту авантюру, пусть оплатят мое путешествие.
— Так это их деньги?
— А чьи же? Были их, а теперь мои. Ну, ты едешь, или мне придется скитаться по Сиальдару в одиночестве — вряд ли счастливый случай сведет меня с бароном Остекзаном.
— Что это за барон? — нахмурился принц.
— Всего лишь друг, только и всего. Не ревнуй, Маркус, могут же у меня быть другие друзья, кроме тебя?
— Могут. Поверь, я не имел в виду ничего такого...
— Верю-верю, — улыбнулась Стелла.
Дорога по-прежнему бежала между полями, все реже и реже разбавленных дворянскими усадьбами. Они ветшали с годами: хозяева предпочитали жить в городах, предоставив крестьянам возможность обрабатывать землю по своему разумению. В прочем, кое-где, где городов было мало или они мало отличались от деревень, родовые усадьбы были еще обитаемы и старели вместе со своими владельцами.
Стелла перебирала в памяти свое прошлое путешествие, рассеянно кивая принцу, рассказывавшему ей о Джосии.
Солнце клонилось к закату, друзья все чаще оглядывались по сторонам в поисках ночлега.
Впереди был небольшой лесок; вправо отходила узкая проселочная дорога. Принцесса не любила такие места: в них часто прятались разбойники, но объехать опасный лес было невозможно.
Лайнес тревожно повела ушами.
— Мне тоже тут не нравиться, — покачала головой девушка.
— Нам не сдобровать, если там действительно кто-то есть. — Маркус тревожно вглядывался в просветы между деревьями. — И стоило нам заехать сюда на ночь глядя?
— Перестань ворчать! Мы должны были попасть сюда сейчас и попали. А если что, боги не дадут нам умереть. Должен же Мериад избавить нас от неприятных встреч, если он оторвал меня от золотого песка Санины.
Не успела она договорить, как стрела вонзилась в морщинистую кору дерева.
— А здесь стреляют, — пошутила Стелла и сняла с плеча лук. — Только бы добраться до этого шутника!
Она спряталась за деревьями и натянула тетиву.
— Маркус, — не оборачиваясь, прошептала принцесса, — будь осторожен! Тебя здесь вообще не должно было быть, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Постарайся не поворачиваться спиной к стрелку.
Между деревьев промелькнула тень. Уловив ее краешком глаза, Стелла наугад пустила стрелу. Кто-то вскрикнул — в цель.
— Кажется, я его убила. Но, знаешь, я не уверена, что наш стрелок был один. — На всякий случай принцесса достала вторую стрелу. — По-моему, благоразумнее бежать отсюда без оглядки. Лесок небольшой, думаю, прорвемся.
Не успела она договорить, как тишину разрезала надвое еще одна стрела.
— Так и есть. Бежим!
Пригнув головы, они скакали вперед, к свету, прислушиваясь к адской какофонии свистящего в воздухе металла. Скакали не по прямой, зигзагами: движущееся по заданной траектории тело — идеальная мишень.
Оказавшись на открытом пространстве, принцесса обернулась и тут же натянула поводья — Маркус держался рукой за левый бок. Когда? Он ведь даже не вскрикнул...
Она с тревогой посмотрела на полоску леса — сколько их там? Осмелятся ли они выйти из укрытия? Безопасно ли стоять здесь? Кажется, да, они дальше полета стрелы, выпущенной с опушки.
— Маркус, ты ранен? — Девушка подъехала к другу, испуганно вглядываясь в его побледневшее лицо.
Маркус кивнул.
— Можешь ехать?
— Да, но, боюсь, нам придется завернуть к одному из местных баронов, — виновато улыбнулся принц.
— Тебе нужен врач. Я найду кого-нибудь и...
Она не договорила — внимание привлек подозрительный звук. Стелла вся обратилась в слух. Вот он повторился снова. Шелест листвы. Кустарник. Девушка натянула тетиву, не сводя взгляда с куста. Там кто-то есть, это не ветер.
Из леса выехали всадники — десять хорошо вооруженных людей в черных масках. Словно по сигналу из кустов выпрыгнули еще двое, пешие, но с угрожающего вида ножами.
