Кризис (1-7)

Рассказывает Сталкер это дело, да и засыпает, уткнув виртуальную немытую голову в виртуальный же столик. А вы недоверчиво качаете головой, да и уходите восвояси.

Все бы хорошо, но... Несмотря на то, что после Великого Джихада, поднятого мусульманами против всего остального мира, как месть за турецких соседей, такое понятие как Сталкер совершенно перестало существовать в реальном мире. Радиоактивный фон в самом Чернобыле был едва ли выше, чем по остальным населенным территориям планеты — артефакты теперь попадались на каждом шагу и стоили копейки. Народ, кто не уходил под землю, не переселялся в плавучие мегаполисы, или не прятался за толстыми бетонными стенами, окружившими немногочисленные уцелевшие города, сваливал драгоценные когда-то "Золотые Рыбки", "Божественные искры" и прочее в большие котлованы. Туда, в глубокие ямы, дышащие радиоактивной смертью, бросали также преступников и врагов государства. Что с ними случалось — неизвестно, только никогда они не возвращались, лишь росли толпища мутантов, уничтожавших маленькие поселки.

Через пару десятков лет Сталкеры начали потихоньку уходить из Зоны. Пропадали и те, кто женился, или даже успел завести себе страшненьких детей с ДНК, покореженным атомом и не свойственными обычной природе аномалиями. Они уходили группами по двое, трое, или даже с десяток человек. Кто шел на запад — поближе к расстрелянной Европе, кто на север, где, говаривали, еще оставались чистые земли, кто — в самый эпицентр Чернобыля.

Но чем-то они помешали Мировому правительству. Несколько сотен солдат в силовой броне, вооруженных стационарными излучателями Тесла и Гауссами, разнесли Мертвое село на мельчайшую каменную крошку. Уцелевшие Сталкеры ушли в подполье, забросив реальный мир. Кажется, они основали какой-то новый городок неподалеку от реки Стыр в Кузнецовске Ровенской области, где также имелись ректоры заброшенной АЭС. Теперь живьем такого человека можно было встретить лишь на просторах Виртуала — они слонялись везде, во всех компьютерных мирах. При этом любой Сталкер, войди он в любую игру, или симулятор реальности, выносил любые военные формирования — даже легендарные Думеры пасовали перед русскими и украинскими авантюристами. Именно от них пошла профессия виртуального солдата и убийцы. И я числился не последним в их рядах, носивших гордое название Виркиллеров, Варворкеров, Вархакеров, Програмвизардов и Меджикмастеров.

К двум последним званиям мне бы никогда не удалось отнести свою персону. Но вот первые.... Долгое время я не мог определиться, к какой когорте примкнуть. Виркиллеры — гордые бойцы-одиночки. Хитрые, подлые, даже без намека на человечность, кто чтит лишь скрытый кодекс, насчитывающий не одну сотню сентенций и правил. Фактически они — наемные убийцы, ассассины, не останавливающиеся ни перед чем, в желании заработать побольше деньжат.

Вархакеры — тоже наемники. Только вот попроще. Они — воюют на стороне того, кто больше платит, в основном, работают группами от трех до десяти человек. Не шибко хитрые, или умные, зато сильно отличающиеся от Варворкеров, обычного пушечного мяса, гибнущих по заданию хозяина, или правительства. Последние — простые вояки, и никогда не делают чего-то невозможного: чтят устав, служат в виртуальных частях и заставах на подходах к Серверам. Они пьют водку, хорошо владеют стрелковым и холодным оружием, но не более того. Их задача незначительна — ложиться пачками под выстрелы врагов, защищая ту территорию Виртуала, что кормит их семьи. Вархакеров же можно назвать неким спецназом. Это хорошо обученные парни, большинство, правда, качаются на виртренажерах. Они, конечно, не киллеры, но немногим уступают им в знаниях и возможностях. В отличие от Варворкеров, подчиняющихся УМВ (Уставу Мировых Войск), профессиональные боевики имеют свой кодекс чести, что умещается на трех листах обычной бумаги. Наверное, все же отнесу себя к этой группе обитателей Виртуала.

Надо также упомянуть и о других специальностях, имеющих популярность у работодателей Меморинета.

Програмвизарды — хорошие и спокойные парни. Они считаются аналогом давно почивших в Досе программистов. Именно эти спецы строят и развивают Виртуал, со всеми его мирами, улочками-переулочками, борделями и фабриками удовольствий. В список таких гениев меня бы не пустили — уровень интеллекта не тот, да и необходимых знаний не хватает. Не смогу я десятизначный пароль за секунду сломать! Четырехзначный преодолею, а больше — нет... А Програмвизардам все подвластно под толстыми крышками виркамер.

Вот загадочные Меджикмастеры никогда не увидят меня в своих рядах. Это самые малоизученные перлы виртуального мира — люди, чьи психические возможности претерпели необычайные изменения после существования в трущобах Меморинета. Они — уникумы, каких немного, невероятно быстрые, умные и вообще, кажется, всемогущие создания Досе. Они — маги, колдуны, экстрасенсы, да по-разному назвать их можно, суть же одна — легким напряжением мысли они рушат защищенные лучшими Програмвизардами Сервера, сносят красивейшие города Виртуала, убивают одним лишь взглядом.

До дрожи боюсь Меджикмастеров, а правительство — ненавижу!

Не открывая глаз, я прислушался к происходящему вокруг, и легонько попытался напрячь затекшие мышцы. Кошмарно и немыслимо! Хоть плач, но тело совершенно не послушалось приказа мозга. Даже пальцем двинуть не мог, не то, чтобы встать, или вздохнуть грудью. Но нервные окончания работали — я мог ощущать все, что прикасалось к зудящей коже. Кажется, меня заковали в кандалы из мягкого металла, или пластика, на голову набросили какую-то шершавую накидку, а грудь и ноги в нескольких местах обвязывали толстые ленты. В общем, меня полностью обездвижили и вкололи неизвестное мне средство, вызывающее общий паралич конечностей. К сожалению, я не прививался последние полгода, а за это время успели, наверное, придумать множество новых химических составов, не слишком позитивно действующих на человеческий организм. Хоть, слава Досу, что не убили.

А то в момент, когда что-то ударило меня в лоб и грудь, уже подумал, что полный Эррор подкрался. Он, падла, всегда подкрадывается незаметно, нападает стремительно, а результат неизменно плачевный. Что в Виртуале, что в серой загаженной атомом реальности.

Сердце работало очень медленно, в ушах едва слышно стучали слабые молоточки. Дыхание было, скорее, поверхностным, чем нормальным. Мое тело покачивалось в такт легким колебаниям какого-то транспортного средства, под гусеницами которого крошилась бетонная крошка и мелкая щебенка. Почему гусеницы? Нет, у меня ухо не как у древних индейцев из доджихадовых вестернов, просто техника на обычных колесах не может двигаться так быстро и под таким наклоном. Вся кровь отхлынула от головы, когда машина резко рванулась вверх, карабкаясь почти по отвесной стене.

Я буквально висел пятками вниз, представляя себе, что водитель этого самохода сидит сейчас как космонавт в центрифуге, вжавшись в кресло и крепко сжимая руль. Где-то за моей макушкой негромко, но злобно, ругнулись, и послышался звук от удара металла по металлу.

— Тля, Грыш, — хрипловато сказал кто-то. — Ты можешь не газовать так сильно?

— Что? — засмеялся до боли знакомый басок того типа, что штурмовал мою бедную обитель. — Головушкой кузов поприветствовал? Га!

— Чего ты ржешь, подонок! — обиделся первый. — Ты бы лучше за дорогой следил! А то всегда, если к Ратуше добираемся — по отвесной стене валить приходится!

— Это не я так придумал, — пояснил Грыш, умолкая. В этот момент я представил, что перед носом моего захватчика появился увесистый кулак его сослуживца. — Тебе не хуже моего известно о чудной дороге, по которой народ пешком к Мэру лазит! Так что не ной, Микулин — и на твоей жизни встретится счастье, когда за границы Центра выходить не будешь.

— Правда, — согласился обладатель хриплого голоса. — Там ловушек побольше будет, чем у этого, — наверное, он кивнул в сторону кузова, где болтались мои телеса. — Слыхал, как Коровин кричал, когда в медвежий капкан угодил? И зачем он перед Разведчиком полез через крышу? Как он кричал!

— Даже видел, а не только слыхал, — хохотнул мой давний собеседник. — Там ловушка под мутантов была модифицирована — Ваньке зубьями грудную клетку пополам перекусило.

Микулин присвистнул, слепо шаря руками по пластиковому пульту управления. Несколько секунд в машине молчали, только под гусеницами шуршали камни. Затем что-то зашипело, забулькало и заорало благим матом.

— Ииииии снова с вами ни кто иной, как ди-джей Влом! — раздалось у меня под самым ухом. Видимо, владелец машины, или это был вездеход, обожал музыку, если натыкал динамики даже на полу своего железного друга. Радио тем временем продолжало вещать. — Вы не поверите, граждане, гражданочки, мутанты и цыганочки, сегодня произошло невероятное событие! Хотите знать, какое? — Ведущий неслышно нажал на нужную кнопку и в колонках поднялась барабанная дробь, завершившаяся дружным многоголосным "Да! Да! Дай нам новость!". — Отлично, мои маленькие, большие и дряхлые смертники! — засмеялся ди-джей. Кажется, он недавно обкурился сушеных радиоактивных фекалий кротокрыса и ощущал себя на вершине мира. Возможно, и на вершине — радиостудия, также как и телевизионные антенны, располагалась на маковке Говерлы — самой высокой горы в Украине. — А сегодня спутник-шпион заметил самую настоящую бойню на окраине Львова, детушки и девушки! — опять нажатие на кнопку, и по студии проносится громкое "Не может быть!".

— Вот это жжет! — восхитился парень, недавно врезавшийся головой в кузов. — И как только Братство Реалов его напалмом не залило?

Повисла пауза — Грыш, предположительно, пожал плечами.

— А видели мы вот что! — тем временем захлебывался от восторга радио-ведущий. — Парочка типочков, кажись, из обычных людишек, или же из кагала правительственных модификантов, атаковали ничем неприметный холмик около городской стены.

— Ух, ты, — обрадовался Микулин. — Это о нас говорят! Слава!

— Заткнись! — кратко прервал своего сослуживца Грыш. В его низком голосе прорезались командирские нотки — я еще с момента недавнего штурма понял, что он здесь самый главный. — Ты хоть представляешь, в какое дерьмо вляпался?! И я с тобой тоже... Если Контора узнает, кого мы заполучили, могут возникнуть во много большие трудности, чем предусматривались. Спутник мог Разведчика заметить, тогда нам невесело станет — Садов по головке не погладит!

— Нет, — с сомнением в голосе ответил боевик. — У робота экран даже похлеще, чем у моей ласточки, что в бункере своего папу дожидается!

— Кончай выделываться этим долбаным ботом, — уже более спокойно молвил Грыш. — Все равно нам приказали засранца по-доброму, и только живым брать. А робототехника его и пришибить могла! Потому Мэр не должен знать о реальном исполнении задания — бошки пооткручивает. С другой стороны, — он задумался. — Только разведчик смог зацепить парня станнерными болтами и уколом с...

— Шрайтер не проговорится? — перебил начальника Микулин, увеличивая звук.

Его командир что-то сказал, но мне расслышать не удалось. По-видимому, они были уверены, что я без сознания, но все же предохранялись от лишних ушей — от греха подальше.

Я тем временем терзался смутными подозрениями и невнятным анализом. Итак, началась очередная игра с противостоянием планетарного Совета с моим нанимателем — Конторой 3. Эти гиганты сражались постоянно, хотя доминировать не мог никто. Мировое правительство управляло судьбами людей в Реале, Контора же, вместе с несколькими консорциумами помельче, царили над душами всех обитателей Виртуала. Фактически, каждый житель Земли имел двух президентов, два сената и парочку контролирующих организаций. Суд у нас вершился на месте, и как везде на просторах довоенных стран бывшего Союза, являлся глубоко коррумпированным и любил деньги. Большинство "судебных разбирательств" проходили не в затхлых залах с пластиковыми скамьями и двумя дюжинами присяжных, а на месте — кто первый выстрелил, тот и прав. Последнее время в Меморинете также любили разбираться методом меча и арбалета — народ считал верхом достоинства помахать металлом и всадить короткую титановую стрелку в неприятного оппонента, чтобы отомстить за обиду.

Мы, наемные солдаты, завоевывали новые Сервера-планеты в галактиках Виртуала, а несметные полчища тяжеловооруженных армий стройно шагали по территориям реальности. Два властелина мира. Один — правитель серых будней под слабым солнцем, упрятанным за тусклыми туманами из пепла и смрада. Второй — бог красочного мира иллюзий, цветастых сводов бесконечных дворцов и безбрежного космоса. И оба — вершители судеб всех жалких смертных, ковыряющиеся в едва светящейся от радиации земле, омытой несмелыми лучиками луны (ночью радиационный фон немного ослабевает), или лежащих под непроницаемыми саркофагами виркамер. Могущественные титаны, способные убивать лишь мановением ока — и падает тело, разрубленное силовым топором, или же корчится в предсмертных муках, царапая кожух виртуального убежища.

Люди умирают и там, где мой настоящий дом, и здесь — на унылых равнинах, где обитают лишь безумцы да мутанты. В Меморинете можно убить — это страшное открытие стало ужасом нашего времени, но мы смирились. Почему люди умирают по-настоящему? Очень просто — все дело в сознании. Ведь именно оно распознает и чувствует тяжелую пулю, пробивающую череп. Оно посылает сигнал — ты труп. И все! Страшная боль перекатывается из Виртуала в покрытое холодным потом живое тело и, будь то болевая, или психологическая смерть, мозг умирает.

Недавно даже запустили в производство новое поколение камер для виртуального плавания. Извращенный ум — некий биохимик Лавронов из разбомбленной Хайфы, что в Израиле, придумал специальные стимуляторы нервных окончаний. Теперь виркамера обладала многочисленными знаниями на поприще людской боли. Если в Виртуальности вас обливали кислотой, или отрубали конечность, то не только психика воспринимала это, нет! Сигнал шел дальше через пульсирующие кабеля — в недра внушительного электронного устройства. Информация мгновенно переваривалась машиной и отправлялась обратно по другим проводам. Стимуляторы разогревались, нанося телу вполне реальные ожоги, обмораживали, убивали нервные окончания на искалеченной руке... Это был кошмар, но тело в Реале претерпевало те же изменения, или смертельные удары, что и в Меморинете.

Каким образом действовала дьявольская техника Лавронова, лично мне не известно. Могу сказать одно — она просто убыстряла повреждения, истекающие из виртуальной реальности. Без установки убитый в сети человек так и оставался безжизненным трупом, на коже которого не выступало и пятнышка. Но проходило несколько дней, и любая мышца начинала изменяться, каждая клеточка ставала идентичной к той, что умерла за гранями Реала. Если человека разрывало в клочья, труп соответственно разлагался, причем на такие же куски, как запечатлело их сознание. Если виртуальному бойцу отрубали голову, она неизбежно отделялась. Ну а в случае длинной автоматной очереди по несчастному, на торсе и в идентичных местах выступали характерные отверстия.