Косморазведчик.Атака

— Как много стран и народов на свете, далеко ли край земли и случалось ли тебе видеть его?

— Как много звезд на небе и верно ли, что это глаза умерших людей?

Он рассказывал об обычаях и жизни народов стран, где он якобы побывал. Рассказывал в шутливой манере, воздерживаясь, однако, от комментариев. Излагаемые им факты были абсолютно достоверны, а шутливая форма изложения помогала излагать сведения об обычаях, совершенно чуждых амазонкам. Некоторые ответы несколько опережали уровень знаний того периода, но кто мог его проверить? Порой приводимая им информация была так далека от повседневного жизненного опыта амазонок и трудна для их восприятия, что Алексею приходилось проявлять чудеса красноречия, чтобы доходчиво донести до них основную идею.

— А это трудно — научиться читать?

— Гораздо легче, чем научиться хорошо стрелять из лука. Есть страны, где читать умеют почти все, даже маленькие дети. Их учат этому в специальных школах. Всё просто: звуков, которые мы издаем при разговоре, всего около тридцати. Каждый такой звук обозначается определенным значком. Достаточно выучить эти значки, и вы научитесь читать. Почти все книги написаны на одном языке. Это язык, на котором раньше разговаривали все народы. Дело в том, что в древности все существующие сейчас страны входили в состав одного государства, и именно тогда было написано большинство сохранившихся книг. — Последнюю фразу Алексей произнес специально, чтобы спровоцировать на вопрос королеву, и он не ошибся.

— Постой-постой, Ричард Львиное Сердце. Как это возможно — жить в одном государстве? Кто мог объединить все народы? Не выдумка ли это?

— Нет, Светлая королева-мать. Об этом говориться во всех древних книгах. Около тысячи лет тому назад в одном из разрозненных тогда государств родился великий воин и полководец. Он был правителем этого государства и обладал, помимо прочего, большой государственной мудростью. Звали его Баграм. Создав сильную армию, он двинулся в поход. Баграм подошел к границам первого из встретившихся на пути государств и предложил его правителю союз на весьма выгодных условиях. Последний, опасаясь потерять власть, отказался. Тогда Баграм прошел по землям этого государства, оставив после себя выжженную пустыню. Когда он подошел к границам следующего государства, его правители тут же приняли условия предложенные Баграмом.

— Мы бы ни за что не сдались волосатикам! — выкрикнул кто-то за столом, и остальные одобрительно зашумели.

— Возможно. Однако дослушайте до конца. Условия, которые предлагал Баграм правителям стран, вступающим в его союз, были следующими. Во-первых, выплата необременительного пятипроцентного налога в общесоюзную казну. Во-вторых, требование не препятствовать всем желающим поступать на службу в армию Баграма, причем за весьма солидную плату. По сути, правители союзных государств ничего не теряли: налоги с высокой заработной платы наемников с лихвой перекрывали пятипроцентные платежи в общесоюзную казну. Здесь проявилась политическая мудрость Баграма: не требуя открыто присоединения союзной армии к своей, он этим шагом добивался того, что очень скоро бо'льшая часть этой армии оказывалась в его рядах. Третьим требованием было требование очистить свои территории от банд разбойников и грабителей. И, наконец, четвертым — свободная беспошлинная торговля и строительство хороших надёжных дорог. Как видите, первый пункт был необременительным, второй — позволял неплохо пополнять казну, а третий и четвертый вообще были в собственных интересах государства. Взамен Баграм гарантировал защиту от внешних агрессоров, невмешательство во внутренние дела при соблюдении условий договора и свободу религиозных обрядов. Согласитесь, неплохая альтернатива гарантированному уничтожению. Вполне естественно, очень скоро его империя разрослась до огромных размеров. Прекратились междоусобные войны, расцвела торговля, люди могли свободно и безопасно путешествовать куда угодно.

— Что же случилось потом?

— К сожалению, Баграм умер молодым от какой-то болезни, а наследники и близко не обладали его умом и мудростью. Вскоре они начали грызню между собой за отдельные куски империи, и всё покатилось по старому. Жаль, что он не успел осуществить свои планы полностью, ведь мы могли бы до сих пор жить в сильном и безопасном государстве.

— Что же он не успел сделать?

— Он хотел провести ряд законов, согласно которым империей должен был управлять не один человек, а собрание представителей всех государств. Если бы он успел это осуществить, его смерть уже не играла бы особой роли.

— Да, он был мудр, этот Баграм. — Королева-мать надолго задумалась, а вскоре вообще поднялась и ушла, сказав напоследок Алексею, что хочет видеть его завтра утром в своих покоях.

После ухода правительницы амазонки заметно раскрепостились, и посыпались вопросы всё более смелого характера.

— Правда ли, что в других странах к каждому мужчине приставлена отдельная женщина, которая должна удовлетворять все его желания?

— Это не совсем так. В странах, о которых вы говорите, юноши и девушки воспитываются вместе, и когда им подходит срок заводить детей, они по взаимному согласию и любви выбирают себе спутника на всю жизнь. Этот выбор закрепляется ритуалом, который называется "свадьба". Девушку наряжают в красивое белое платье, украшают цветами. Принаряжается и юноша. Собираются родные и близкие этой пары, пьют вино, дарят подарки и дают напутствия на совместную жизнь, после чего молодых провожают в опочивальню, где они впервые познают друг друга как мужчина и женщина. Так они и живут до самой старости, воспитывая детей и внуков и совместно решая все возникающие жизненные проблемы. Что касается желаний, то они выполняют их без принуждения и с удовольствием, поскольку любят друг друга. В этих странах считают, что Бог создал мужчин и женщин не для взаимной вражды, а для того, чтобы они шли по жизни вместе. Как видите, сколько стран, столько и обычаев. Порой они кажутся странными, но для живущих там людей они привычны и естественны, и им, в свою очередь, кажутся странными обычаи других народов.

Теперь призадумались некоторые из сидящих за столом девушек.

— А что это такое — любовь?

— Самое сильное и красивое из человеческих чувств. Тот, кто испытал его — счастливый человек и может считать, что не зря родился на свет.

Вопросы продолжали сыпаться, но тут поднялась принцесса Кадур:

— На сегодня хватит! Нашему гостю нужно отдохнуть. — Она кивнула Алексею. — Пойдём со мной, Ричард Львиное Сердце.

Кадур со своей свитой и Алексей прошли в апартаменты принцессы. Здесь собрались все участники событий у озера.

— Они тебя совсем замучили. Дай им волю, доконают своими языками почище бандитов. Посиди немного с нами, передохни. А потом тебя проводят в твои покои.

Однако вся передышка заключалась в том, что теперь право задавать вопросы перешло к Кадур и её подружкам.

— А как это — любить? — Вопрос задала смуглая красавица с горящими глазами по имени Азизель.

— На этот вопрос пытались ответить тысячи поэтов во всем мире, но так до конца и не преуспели, хотя написали на эту тему неисчислимое количество прекрасных стихов. Наверное, на него и нельзя ответить однозначно. Любая из вас, например, испытывает разные ощущения, когда вы мчитесь в атаку на врага. Потому, что все люди разные. Как не бывает двух одинаковых людей, так и чувство любви, возникающее между мужчиной и женщиной, каждый раз индивидуально и чем-то отличается от аналогичных ощущений другой пары. Поэтому и описaть его до конца невозможно: у каждого оно свое. Как можно рассказать словами об ощущениях, которые испытываешь, идя в бой, человеку, который никогда в бою не был? Так и здесь. Не испытавшему любви не дано понять её со слов других. Вы улавливаете, что я хочу сказать?

— Кажется, да...

Алексей отвечал, и из его ответов становилось очевидно, как велик и разнообразен мир, и как мала в сравнении с ним Амазония. Выбрав момент, он и сам задал Кадур интересующий его вопрос.

— Принцесса, а что имели в виду ты и Светлая королева-мать, говоря о моем предназначении?

Смеявшаяся в этот момент Кадур будто поперхнулась и покраснела, а в шумном до того будуаре вмиг повисла тишина.

— Понимаешь, Ричард, — начала Кадур, не поднимая глаз, — у нас есть строгий и неукоснительно соблюдаемый обычай. Если амазонку спасает мужчина, она должна зачать от него ребенка. В противном случае она должна умереть.

— Ты хочешь сказать... я должен спасти вас от смерти ещё раз таким... другим способом? — Алексей задал вопрос вмиг охрипшим голосом.

Кадур кивнула головой, по-прежнему не поднимая глаз, и вся пунцовая.

— Вас всех??? — Кадур опять кивнула.

— Однако! — Шокированный Алексей, стоявший напротив Кадур, плюхнулся на диван, чудом не промахнувшись. Тридцать пар прекрасных глаз не отрываясь смотрели на него со страхом и надеждой. От тишины, казалось, звенело в ушах.

Кадур, превратившаяся из гордой принцессы амазонок в несмелую девчонку на танцах, робко произнесла, запинаясь:

— Но ты ведь говорил, что у тебя нет пока спутницы-на-всю-жизнь? Ах, да — жены?

— Да, но...

— Значит, ты спасешь нас?

Алексей был в полном замешательстве.

— Завтра я встречаюсь со Светлой королевой-матерью и постараюсь уговорить её, чтобы к вам этот дурацкий закон не применялся. Скажу ей, в конце концов, что я не могу, что я болен, что мне в схватке всё отбили...

— Ты правда не можешь? — В глазах Кадур плескался ужас. По комнате пронесся шелест, кто-то уронил чашку.

— Да нет, дело не в этом...

— А в чем? Ты просто не хочешь?

— Да не могу я этого сделать! Это против наших обычаев, понимаешь? Ну, не принято у нас это! Лучше я попытаюсь поговорить с королевой.

Принцксса заговорила горячо и экспрессивно:

— Да пойми же! Возможно, Светлую королеву-мать ты и сможешь уговорить, тем более что она души во мне не чает. Но если не произойдёт того, что... должно произойти, мы будем настолько опозорены, что нам придётся самим убить себя. Законы продления рода — основа нашей жизни. На них всё держится, и никакие поблажки и отступления здесь невозможны. Даже для принцессы. Точнее, для принцессы — в первую очередь.

Алексей долго молчал, медленно переводя взгляд с одного прекрасного лица на другое. Он понимал, что оказался в ловушке, из которой не найти выхода даже ему, несмотря на все его способности класса "зеро" и "абсолют".

— Знал бы, что так влипну, облетел бы эту план..., поляну на... крыльях.

Подала голос Вальдивия, одна из ближайших подруг Кадур:

— Ты жалеешь, что спас нас? Или тебе всё это так неприятно, потому что мы кажемся тебе уродинами, да?

Бедные девушки не могли понять его цивилизованных терзаний. В обычном обществе красавица всегда знает себе цену. Здесь же, в деформированном мире амазонок, им не на ком было поверять оселок своей внешности, и то, как воспринимаются они мужчинами, было для амазонок тайной за семью печатями.

— Вы прекрасны. Правда. Дело в другом... Ладно. "Если эти девушки действительно погибнут из-за моих комплексов — как я смогу с этим жить?" — подумал он. — Алексей обречённо махнул рукой. — Не дать же вам в самом деле убить себя.

— Так ты согласен?

— Ну...да. Что мне остается...

Мгновенно повеселевшие и оживившиеся девушки затеяли танцы и песни. Полные дикой грации движения танцующих амазонок, их мелодичные песни совершенно очаровали Алексея, и он забыл про усталость. И когда Инвара, ещё одна подруга Кадур, предложила ему спеть что-нибудь из песен его родины, он неожиданно для самого себя согласился. Выбрав в богатой коллекции Кадур один из струнных инструментов, он сумел перенастроить его под звучание, весьма близкое к звучанию гитары. Затем, воспользовавшись помощью Сан Саныча, который транслировал текст перевода весьма высокого уровня, запел.

Его глубокий и сильный голос под чарующие звуки гитары заполнил весь будуар принцессы, через открытые окна вырвался наружу и поплыл в прозрачном воздухе над дворцовыми парками и улицами дремлющей столицы. В переложении на язык амазонок прозвучали: "Очарована, околдована...", "Не жалею, не зову, не плачу...", "Снова замерло все до рассвета...", "Гори, гори, моя звезда...".

Слушателей у Алексея было много больше, чем тридцать девушек в покоях Кадур. Сотни и сотни женщин на улицах, в парках, у раскрытых окон домов, впервые столкнувшись с очарованием романса, не могли понять, почему они испытывают непривычное жжение в глазах, а на душе у них поселяется такая чистая и светлая грусть...

А многие девушки из свиты принцессы начали, кажется, понимать, что означает это странное слово — любовь...

Глава десятая

Утром Алексея принимала Светлая королева-мать.

— Я уже знаю, что ты согласился исполнить своё предназначение и соблюсти тем самым наш закон, Ричард. Не возражаешь, если я буду так тебя называть? — Алексей утвердительно кивнул. — Отлично. Кстати, можешь меня тоже называть по имени. Меня зовут Ингрид. Мне будет приятно — давно меня никто так не называл. Твой отказ, не скрою, поставил бы меня в очень, очень затруднительное положение.

— Зато теперь я попал в такое положение.

— Я кое-что знаю о ваших обычаях. Ничего, это не смертельно. Но перейдём к более важным темам. Я пригласила тебя, чтобы поговорить о другом. Ты знаешь, что с востока на нас надвигается очень серьёзная угроза? Я имею в виду нашествие цзунов. Говорят, их больше, чем песчинок в пустыне. Уже пали Ургения и Турингия. А это были далеко не слабые государства. Сейчас на этом месте выжженная пустыня. Через три года цзуны могут быть здесь. Противостоять им поодиночке не может ни одно государство. Объединиться же мешает шлейф застарелых обид. Не скрою, Ричард, мне страшно за Амазонию и будущее моих сестёр.

Королева какое-то время молчала, задумчиво глядя на Алексея.

— Мне кажется, ты из тех людей, с которыми лучше говорить открыто.

— Ты не первая, кто пришел к подобным выводам.

— Но я совсем не знаю тебя. Где гарантия, что этот разговор останется между нами?

— Если тебе достаточно моего слова, я его даю.

— Хорошо, — решилась королева. Вчера я внимательно слушала твой рассказ. Кое о чём мне приходилось слышать и раньше, и всё совпало. Поэтому думаю, что и всё остальное соответствует истине. В частности, твой рассказ о Баграме и великой империи. Скажи, как ты думаешь, в наше время такое возможно осуществить?

Алексей был озадачен.

— Воссоздать аналог империи Баграма в наше время? Я так понимаю, инициатором процесса должно стать государство Амазонок? Честно говоря, рассказывая о Баграме и его империи, я не имел в виду подобного поворота событий.

— А что ты имел в виду? Какую цель ты преследовал этим рассказом?

— Просто хотел подчеркнуть преимущества жизни в крепком большом государстве.

— Ты был убедителен. Я прониклась. Что дальше? Ты согласишься помочь мне в этом?