Мой гадкий утёнок

На мой десятый день рождения, он впервые за все время сделал мне подарок. Мне подарили трёх мальчиков-рабов. Отец сказал, что усыновил их, якобы решив, что мне нужны братья. Я не задумывался, почему он так поступил.

Двое мальчиков вначале меня опасались, а один, его звали Анри, сразу же привязался ко мне. Он утешал меня каждый раз после очередной встречи с отцом. Мы стали настоящими братьями. С остальными ребятами я тоже подружился. Пять лет, что мы провели вместе, стали самыми счастливыми в моём детстве.

В честь моего пятнадцатилетия отец неожиданно пригласил гостей — нескольких своих лучших друзей. Я до сих пор помню всё, что произошло в тот день, как будто это случилось вчера. Отец был заботлив и добр, я был счастлив, поверив ему и простив всё, что он сделал со мной за эти годы. Но вечером отец вызвал слуг, которые схватили моих названных братьев. Приказав подвести их к нам, он протянул мне охотничий нож и потребовал убить одного из них. Я не поверил, подумал, что это просто злая шутка, повод для очередного наказания. Но мне ещё никогда в жизни не было так страшно. Отказавшись, я не представлял, что последует за этим. Меня схватили и снова, как в детстве, заставили смотреть на мучительную смерть близкого человека. В тот день, когда отец убивал мою мать, он был один, теперь же вместе с ним развлекались его друзья. Мой названный брат умирал целую вечность, а я снова чувствовал свою беспомощность и никчёмность. Когда он умер, я думал, что уже ничего не может быть хуже этого. Но отец показал на другого брата и повторил свой приказ. Помню только огромные от страха глаза и тихий шёпот: "Рей, пожалуйста, умоляю, убей меня"...

Затем отец заставил меня обратить Анри, угрожая ему медленной смертью. Что было потом, я уже не запомнил.

Три года пролетели как один. Сначала отец измывался над моим братом, а я должен был на это смотреть. Потом продолжал мучить меня. Он ломал и калечил мою гордость, мою любовь, мои чувства. Но он просчитался, Анри оказался очень сильный духом. Мы поддерживали друг друга, и наша любовь помогла не сломаться обоим.

На восемнадцатилетие отец наконец-то сломал меня, но... не так, как хотел. Он приказал мне убить Анри, моего единственного друга и брата, мою единственную любовь. Я подчинился. Убил быстро, не думая ни о чём, стараясь причинить меньше боли. Руки начали дрожать только потом, когда пришло осознание, что я потерял того, кто был смыслом моей жизни в этом аду. Я потерял всё.

Дружный гогот отца и его сотрапезников уничтожил меня окончательно.

— Я не думал, что ты это сделаешь без возражения. Мы пошутили и поспорили, будешь ли ты уговаривать сохранить ему жизнь...

Я тогда сломался, потеряв что-то важное. Во всём теле разлился холод, голова закружилась, звуки исчезли. Где-то из глубины души вырвалась ярость, задушив мысли и разум. Жаркой волной прилила кровь, багровым туманом застлав глаза. Помню лишь, что очнулся один, весь в крови, на растерзанном трупе отца.

Я похоронил отца и брата в один день. И в этот же день официально занял место отца в нашей вампирской иерархии.

* * *

Я действительно слаб, я пустил в своё сердце Утёнка и теперь снова стою перед выбором. Беспомощный, маленький, уже переживший ад малыш. Сейчас его жизнь в опасности, но по велению судьбы на чаше весов оказалось существование моего клана. Спасти можно что-то одно — либо любовь, либо мой род. Любое решение будет предательством, и нет возможности что-то изменить. Я вынужден вновь убить свои чувства, не в силах повлиять на произошедшее. Защита моего клана — превыше всего, важнее даже моей собственной жизни. Она мой долг, мой крест...

Глава 10

Дома первым, что бросилось в глаза, были доставленные из магазина покупки. Вещи, купленные Утёнку, казалось, смотрят на меня с осуждением, напоминая о тех кратких мгновениях счастья, что были у моего малыша. В памяти всплыли его счастливая мордочка и радостный голос, отозвавшись в груди болью и горечью поражения. Я распорядился немедленно выкинуть все вещи Утёнка, чтобы ничто больше не напоминало о нём.

Войдя в кабинет, я стал готовить план нападения на дом Осаго. Я понимал, что уже не спасу малыша, но возможно удастся отомстить за его гибель. Внезапно раздался стук в дверь, и вошли док, Вильям и Ричард. Не говоря ни слова, они расселись на свои обычные места и замерли, словно чего-то ожидая. Воцарилась неловкая тишина, и я почувствовал себя неуютно под пронизывающими взглядами друзей. Первым не выдержал Коннор:

— Рей, что это значит? Где малыш? Почему ты ведёшь себя так, словно ничего не случилось? Мы ведь знаем, что он давно должен был быть дома, но ты не волнуешься, значит в курсе происходящего.

— Да, я знаю, где он, но, к сожалению, Утёнок больше не вернётся... Через час собираем силовиков для нападения на клан Осаго. Еще вопросы есть? Если нет, все свободны.

Они даже не шевельнулись.

— Объясни, что случилось, Рей, — попросил док. — Мы же друзья, не взваливай всю тяжесть решения только на свои плечи. Давайте подумаем вместе, может быть что-то ещё можно изменить.

— Изменить... Что можно изменить, если Утёнок является заложником, находится в доме Осаго, и его охраняют и вампиры, и люди?!! Даже если я, наплевав на свой долг, пойду его спасать, то ничего не изменится, его всё равно убьют, а вот вы... как и весь клан, перейдёте в собственность Осаго, и многие из вас станут рабами.

В наступившей тишине, казалось, было слышно, как стучат наши сердца. Утёнка все здесь любили, но к моему глубокому сожалению помочь ему уже было невозможно. Мне не хотелось даже думать о том, что с ним может произойти... Спасти его могло только чудо. Вдруг раздался глухой голос Вильяма:

— NK38D999.

Все вздрогнули от неожиданности, а я вспомнил, что этот шифр обошёлся мне в такую сумму, что можно было бы купить среднего размера звезду в дальней галактике с десятком планет — спутников и вдобавок содержать пять межгалактических кораблей, обеспечивающих связь. Тогда это приобретение впечатлило меня своей ценой, но особенно запомнились сетования страстного коллекционера о жестокосердном владыке, убивающем мечту его жизни. Впрочем, я мало интересовался, для чего это NK38D999 предназначено, стараясь лишь избавить себя от зрелища мельтешащей всё время перед глазами унылой и потерянной фигуры Вильяма.

Ричард напрягся, словно почуял след...

— Да, да, NK38D999, — повторил Вильям.

Док заметно оживился:

— О, этого вполне достаточно, чтобы спасти Утёнка! Главное, что мы не будем рисковать его жизнью! Это, конечно, не решит всех проблем с Осаго, но мы вернём малыша.

Мне не верилось, что всё проблемы могут быть решены с помощью какой-то штуковины. Осаго, должно быть, настороже и, заметив что-то подозрительное, сразу же уничтожит Утёнка. Но нам всегда хочется думать о хорошем... Я вздохнул и, ещё боясь на что-то надеяться, спросил:

— Почему вы решили, что эта хрень может как-то помочь?

Вильям обиженно, громко и разборчиво произнёс:

— NK38D999, а не какая-то.... Использование NK38D999 усыпит на какое-то время и людей, и вампиров, так что нам должно его хватить, чтобы вызволить Утёнка. Никто вообще ничего не поймет.

Вильям тут же пустился в подробные объяснения, и как выяснилось, разработка этого оружия сохранялась в строжайшей тайне. Впрочем, для меня всегда оставалось загадкой, откуда он сам берёт подобную информацию. NK38D999 было разработано для борьбы с террористами, психами и другими нестабильными личностями, захватившими заложников. Значит, мы можем рассчитывать на то, что и нам оно окажется полезным. У меня появилась хоть и слабая, но надежда на спасение Утёнка. Особенно радовало, что это изобретение было строго засекречено после первых же испытаний. Военное ведомство конфисковало его, навесив гриф абсолютной секретности. Вильям упомянул и о судьбе учёного, узнавшего о том, что его детище перешло из отдела по борьбе с террористами в другое военное ведомство, и уничтожившего все документы. Гениальный изобретатель погиб, осознав, что разработал новое оружие для ведения войны, а не для борьбы с террористами. Он застрелился. Насколько я понял, испытания не были завершены и проводились исключительно с людьми.

— Мы не знаем, воздействует ли эта... это оружие на вампиров, и , кроме того, неизвестно, сможет ли оно пробить магические щиты, окружающие дом Осаго.

— Вы ошибаетесь, лорд, — вдруг официально-подчёркнуто произнес док. — Испытания завершены и точно известно, что щиты — не помеха и вампиры, так же как и люди, реагируют на излучение этого прибора.

— Если бы это действительно было так, то Вильям бы про это уже всем уши прожужжал. Я не верю, что он не поделился бы такой информацией.

Док виновато посмотрел на меня.

— Дело в том, что остальные испытания проводили мы вместе с Вильямом уже здесь, в том числе и на вас.

Я нервно сглотнул. Надо сказать, от дока я такого не ожидал.

— Мой лорд, вы отключались на тридцать минут. Даже если Осаго очень силён, он достаточно долго будет беспомощен, не говоря уже об остальных вампирах, а тем более о людях — для спасения Утёнка времени хватит.

* * *

После рассказа Вильяма мы все воспаряли духом, а наш оптимистичный коллекционер принёс загадочное изобретение. NK38D999 оказалось небольшой чёрной коробочкой с несколькими кнопками и нарисованными на ней жёлтыми стрелками. Как выяснилось, последние показывали положение прибора при его применении. Док и Вильям с огромным энтузиазмом объясняли, как использовать это оружие. Если верить их подробным инструкциям, то у нас в руках было единственное средство, дающее последнюю надежду на спасение Утёнка. Мы так увлеклись изучением прибора, что не заметили, как пролетело время, но у нас ещё осталось полтора часа до конца срока, указанного Осаго. Обсудив дальнейший план по спасению малыша, мы наконец приступили к его выполнению.

Операция прошла чисто, без осложнений, несмотря на то, что Осаго хорошо подготовился к нашему нападению и его люди были вооружены до зубов — он предполагал, что я могу поставить на кон всё, даже судьбу своего клана, лишь бы вытащить Утёнка из его лап. Однако NK38D999 стоил тех денег, что я потратил на него. Он накрыл невидимыми лучами весь особняк моего врага, и всё живое под их действием замерло, внезапно погрузившись в глубокий сон. Прибор работал почти беззвучно, слегка вибрируя, за его воздействием на людей и вампиров наблюдали мои люди. Через несколько минут я отключил это оружие и беспрепятственно проник в дом. Я очень переживал, что уже не найду моего Утёнка в живых, но мне повезло — он был в одной из комнат в полуподвальном помещении. Я быстро разрезал веревки, которыми был связан малыш и, подхватив на руки, направился к выходу. Наткнувшись на лежащего без сознания Осаго, я немного задержался для того, чтобы поставить ему метку крови — вызов на поединок.

Теперь мой соперник не сможет отказаться от дуэли, на которой нам предстоит выяснить, кто же останется живым и станет носить звание Главного Мастера. Мой соперник старше и сильнее меня, но я уже ничего не боялся — в любом случае, как бы ни закончился поединок, Осаго уже не сможет навредить никому из близких и дорогих мне людей и вампиров.

Я не выпускал своего Утёнка из рук. Он снова был со мною, а я всё никак не мог поверить в то, что это не сон. Очнувшись, он сильнее прижался ко мне тёплым тельцем, крепко обхватил меня за шею руками и счастливо сказал:

— Знаешь, Рей, мне не было страшно, я знал, что ты не бросишь меня, никогда не предашь и вернешься за мной.

Я смотрел на него, и боль от предательства не давала покоя.

— Знаешь, малыш, это не я спас тебя, а мои друзья.

— Это неправда, Рей. Меня спас ты, просто вместе со своими друзьями. Я верю тебе, я люблю тебя.

Я хотел что-то сказать, но Утёнок сам накрыл мои губы своими, и страстный поцелуй смешал все мои мысли и чувства, сметая горечь бессилия, страх расставания и боль предательства...

Глава 11

Поединки всегда проходили в специальном зале, и бои завершались лишь со смертью противника. Обычно ни меня, ни Осаго невозможно убить в рукопашной схватке. Но у нас обоих были метки крови, которые уничтожали проигравшего, для победы необходимо было только провести комбинацию ударов по определённым точкам. У меня метка крови появилась сразу, как только я поставил её Осаго. Ничего не могло ее снять, кроме поединка. Отказ от него означал выбор абсолютной зависимости и рабства. Наш бой начинался утром. Я не стал будить малыша и уехал пораньше, а док, Вильям и Ричард должны были приехать к назначенному часу. Ещё вечером было решено, что Утёнок поедет с ними. В любом случае они все являлись лишь зрителями.

Бой начался после удара гонга. Теперь мог выжить только сильнейший...

* * *

Мы стояли друг против друга, танцуя в едином ритме наш танец смерти.

Глаза в глаза, но взгляд не здесь. Одна ошибка — смерть. Мой разум пуст. Я сливаюсь с пространством Вселенной, наполняясь её энергией. Нет боли, нет страха, нет сомнения. Вся жизнь моя — это движение, вся жизнь моя — это соперник. Я тростник, сгибаемый ветром, я ветер, разгоняющий тучи. Я вода, я огонь. Я живу лишь твоим движеньем. Танец смерти. Кто выдержит ритм? Моя жизнь просто тропинка, моя жизнь — это вечный путь. Мы сливаемся в ритме смерти, отдаваясь ему без остатка. Одна ошибка, и сразу найдется решение. Мыслей нет. Сознанье свободно.

Мы смотрели друг на друга, обжигая взглядами. Силы Космоса наполняли нас, и смеялась над нами судьба. Ты не выдержал первый, допустив ошибку, я сразу же обрушился лавиной. Я не оставил тебе времени. Твою жизнь развеял в прах. Оборвалась твоя тропинка, но продолжился вечный путь.

* * *

Осаго больше не был опасен. Одна ошибка в бою стоила ему жизни. У меня теперь не осталось серьёзных врагов. Я подхватил Утёнка на руки, и под счастливые взгляды друзей мы отправились ко мне в фирму, где нужно было закончить кое-какие дела.

Малыш впервые был у меня в офисе, он всем интересовался. Но я лишь успел провести его в сад на крыше и объяснить, где и что тут находится, так как спешил на деловую встречу. Он с радостью остался ощупывать и нюхать цветы. Заседание продолжалось в течение часа. После его окончания я выглянул в сад, но Утёнка там не оказалось. Один из служащих сказал, что туда прилетал ангел с белоснежными крыльями и разговаривал с моим малышом. Я разозлился — вампиры относятся к демонам, которых ангелы тщательно избегают. У нас даже поговорка есть: "Напился до белых ангелов". Но мой подчинённый продолжал утверждать, что Утёнок был сильно расстроен этой встречей и убежал вниз по лестнице, что-то сжимая в руках.

Я нашёл его сидящим на полу в моём кабинете, он был бледен и вздрогнул, когда я вошёл.

Утёнок посмотрел на меня исподлобья. Его глаза... они изменились... стали ярко-синими. Он прозрел?!

— Рей, ты мне не дядя? Это всё ложь?

— Прости, я сказал неправду...

— Так ты, действительно, вампир?

— Да, я вампир.

— Ты хочешь сказать, что питаешься кровью людей?