Мой гадкий утёнок

Коннор был взволнован и явно не решался о чём-то спросить.

— Док, я хотел бы узнать, что вас тревожит. Вы что-то ещё хотите мне сказать?

Он смутился и, помолчав некоторое время, наконец произнёс:

— Мой лорд, я хотел бы узнать, у Вас есть какие-то планы на этого мальчика?

— Нет, но если у вас есть какие-то предложения, то я хотел бы их выслушать.

— Тогда прошу, пожалуйста, отдайте его мне.

Это было неожиданно.

Док не был чистокровным вампиром, я обратил его около семисот лет назад. Он всегда мечтал лечить людей и поступил в ученики к одному из лекарей. Тот был знаменит и богат, его услугами пользовались самые влиятельные семьи, но оказался редкостной скотиной. Он предпочитал набирать себе учеников из бедных или разорившихся семей и подвергал их жестоким наказаниям за малейшую провинность. Проводил эксперименты на людях, проданных в рабство. Я, по глупости, тоже попал к нему в качестве подопытного кролика. Он кромсал моё тело, прижигал меня калёным железом, подвергал воздействию света, а я находился в освященных оковах и не мог ни обратиться, ни использовать магию. Я уже не раз находился на грани, за которой регенерация невозможна, но, видимо, моя смерть не входила в его планы.

Однажды ночью, когда я приходил в себя после очередного эксперимента, послышались крадущиеся шаги, затем скрежет несмазанного замка, и в мою камеру вошёл Коннор. Он был напуган, но полон решимости. Подойдя ко мне со словами: "Ни одно существо не заслуживает таких мучений", он снял с меня всё освящённое железо. Тогда я с издёвкой спросил:

— И что, по-твоему, ты сейчас сделал?

Он вздрогнул и с какой-то обречённостью ответил:

— Отпустил вампира на свободу и подписал себе смертный приговор.

— Ну нет, я тебя не трону, не бойся, а за свободу спасибо.

На тот момент я уже мог контролировать свою жажду, поэтому и выполнил своё обещание, а впоследствии смог и отблагодарить. Наложив сонное заклятие на дом, я покинул его и наконец вырвался из этого кошмарного плена.

Наутро лекарь, обнаружив мою пропажу, пришёл в такое бешенство, что избил и выгнал прочь всех своих учеников. Коннор с моей помощью нашел себе нового учителя. Тот был не только прекрасным врачом и учителем, но и оказывал медицинскую помощь даже тем, кто не мог её оплатить. Его обожали ученики и боготворили больные. Конечно же и врагов у него было достаточно, которые в конечном итоге обвинили его в колдовстве. Дом и книги предали огню, а его самого и учеников подвергли пыткам. Первым не выдержал мальчик, по всей видимости нравившийся Коннору, — он умер ещё до суда в тюрьме на руках у дока. Остальных приговорили к смертной казни через сожжение. Я смог выкрасть и обратить только уже умирающего Коннора, а остальные были казнены. С тех пор мой док никогда не пытался сходиться с кем-то ещё, всегда одинокий и независимый. Я не раз предлагал ему выбрать себе ученика из вновь обращённых вампиров, на что он немедленно реагировал резким отказом, а триста лет назад выдвинул мне ультиматум с требованием навечно забыть о напарнике для него. И вот сегодня впервые попросил меня об этом сам. Даже если бы у меня и были какие-то планы насчет юноши, я все равно бы ему уступил.

— Да, конечно, он твой.

— Спасибо, я у Вас как всегда в долгу, мой лорд.

Док вышел, а я задумался. Отдал бы я ему своего малыша, этого гадкого утёнка? Пожалуй, нет, его я не отдам никому, но вот почему?.. Возможно из-за вкуса его крови? Она у него необычная, дающая так много энергии. Хотя, если подумать, то кроме первой нашей встречи я больше её не пил, а точнее с того времени сам выступаю в роли донора, почти что кормилицы, учитывая нашу разницу в возрасте. В это время Утёнок обхватил мою руку и прижал к себе, устраиваясь на ней вместо подушки, сладко посапывая. Я невольно улыбнулся.

* * *

Я мог бы сидеть так целую вечность, но и у вампиров есть работа. Нет, вы не подумайте, это не охота за невинными жертвами. Среди нас есть и видные политические деятели, и крупные промышленники, и бизнесмены, и многие другие. Например, док работает в одной из самых захудалых больниц нашего города, где лечит и оперирует людей, подчас спасая им жизни. Я — владелец нескольких крупных предприятий, шести гостиниц и пары казино. Мой офис находится почти в центре города на трёх верхних этажах самого крупного небоскрёба в мире. Я просто скупил их, а заодно и крышу этого здания. Мне нравится наблюдать ночью за городом с самой высокой обзорной площадки. Переливающиеся в ночной темноте манящие городские огни напоминают бесконечные звёзды Вселенной. А в безоблачные ночи, когда звёзды загораются наиболее ярко, кажется, что ты сам летишь по бескрайним просторам космоса и, возможно, уже никогда и нигде не пристанешь для отдыха... вечный странник, для которого нет постоянного места...

На крыше был разбит альпийский сад, состоящий из целой серии живописных горок, маленьких водопадиков, отвесных стенок с осыпями внизу, напоминающими настоящие скалы, и, конечно, самых настоящих растений растущих на склонах суровых гор. Тут цвели синие горечавки, низкорослые рододендроны и невзрачные опушённые беловато-зелёные цветы эдельвейса — гордость моего альпийского царства, редкий высокогорный цветок. Мечта альпиниста, по поверью приносящая удачу. В дневное время люди, работающие в моём офисе, имеют возможность насладиться покоем среди всего этого великолепия, чем они и пользуются в часы отдыха. Вампиры же могут выходить сюда только после захода солнца, когда буйство красок сменяется спокойной гаммой сумерек, а подсветка ночными парковыми фонарями только усиливает атмосферу таинственности.

Солнечный свет, а точнее — ультрафиолетовый спектр, вызывает у нас сильнейшие ожоги, при длительном воздействии приводящие к смерти. Но это не эффектная смерть от взрыва, как показывают в фильмах ужасов, а мучительная и безобразная смерть, которая, кажется, длится целую вечность. Не знаю, возможно, это своеобразная мутация генов по типу заболевания порфирией. Когда разрушаются клетки и ткани тела под воздействием ультрафиолетовых лучей. Я так привык к мысли о разрушительной силе солнечного света, что совершенно забыл, что сейчас он стал для меня не опасным. Впрочем, об этом мне вскоре напомнили...

Войдя в офис, я немедленно занялся рутинной, но необходимой работой с документами. Сколько успело пройти времени до происшествия, выбившего меня снова из благодушно-рабочего настроения, я точно сказать не могу.

Глава 5

В выходной мне было необходимо продумать заключение контрактов с двумя солидными фирмами и поработать с кое-какими менее значимыми документами. Вообще-то я не планирую работу на выходные, и все эти документы можно было бы рассмотреть завтра, просто не люблю откладывать решение важных вопросов. Углубившись в изучение документов, я не заметил, как пролетело время.

Вдруг грохнула резко распахнувшаяся дверь, и в мой кабинет ворвались три человека с включёнными неоновыми лампами голубого цвета в руках. Они открыли беспорядочный огонь, но я успел вскочить, и так как нападавшие не были вампирами, моя реакция была намного быстрее. В один миг солидный мирный кабинет руководителя корпорации превратился в поле боя. Стрекот выстрелов, шум падающей мебели, звон разбивающихся стёкол. Это всё было похоже на смерч, налетевший внезапно и так же внезапно исчезнувший. Хоть я и получил несколько несущественных ранений, но и сам, используя навыки рукопашного боя в сочетании со скоростью вампира, убил двоих нападавших и тяжело ранил третьего. Убийцы были обречены на провал с самого начала, даже если бы, вломившись сюда, сразу открыли огонь, а не устраивали бы сомнительную иллюминацию (надо же, как может работать извращённая фантазия "Подсвети вампира неоновой лампой, и он твой"). Я даже удивился, что кому-то могла прийти в голову шальная мысль использовать смертных против чистокровного.

* * *

Допросив уже умирающего парня, я узнал, что, во-первых, за ними стоит мой извечный противник лорд Осаго, который и в прошлый раз устроил мне ловушку; во-вторых, что за мною следили, поэтому знали, что сегодня я в офисе; в-третьих, что меня пытались убить не безвредными бутафорскими лампочками, как я думал, а специальными приборами с мощным ультрафиолетовым излучением, которое меня должно было если не убить, так лишить возможности оказать сопротивление. Я даже вначале не поверил, что лампы действительно излучают смертельный свет, но осмотрев уже разбитое оружие, убедился в правильности полученной информации. Потом вспомнил, что солнце действительно не нанесло мне вреда на следующий день после того, как я попал в расставленную моим соперником смертельную ловушку. Неужели та порция серебра повлияла на мою стойкость к ультрафиолетовым лучам?.. Обязательно спрошу об этом у Коннора.

Осмотрев разгромленный кабинет, я пришёл к неутешительной мысли, что придётся всю работу выполнять заново. Но делать уже ничего не хотелось. Зная, что скоро прибудет полиция, я поднялся на крышу в альпийский сад дожидаться блюстителей порядка. Честно говоря, меня просто раздирало любопытство посмотреть на город при дневном свете. От открывшейся панорамы захватило дух. При свете дня город лежал как на ладони, в нём не было таинственности и одиночества ночи, он был величественен и горд своей красотой. Таким я его ещё никогда не видел. Я стоял, как завороженный, наслаждаясь видом, пока полицейские не поднялись на крышу и не вернули меня на грешную землю. Остаток дня я провел в участке, отвечая на бесконечные вопросы.

Вечером же, вернувшись домой, узнал, что в новостях рассказали о трагической гибели уважаемого сэра Билла Рендела, почётного гражданина города, занимающего высокий государственный пост. Полиция сообщила, что, вероятно, один из охранников решил ограбить хозяина дома, но, уничтожая улики, по каким-то причинам сам не успел спастись из огня. На теле преступника были найдены обгоревшие пачки денежных купюр. Как выяснилось, сэр Рендел занимался ещё и благотворительной деятельностью. В частности, помогал нескольким детским приютам. Кажется, я догадываюсь, откуда взялись те несколько жертв, которые явно никогда не были рабами.

Затем прошла передача о нападении на офис уважаемого бизнесмена, и на экране показали мой рабочий кабинет после налёта. Трое вооружённых бандитов, ворвавшись внутрь, были убиты при самообороне. Полиция отказалась комментировать это происшествие.

Вечером же из нескольких частных агентств пришла информация о биографии моего малыша. Утёнка подбросили в приют "Святого Франциска" в возрасте около года. В шесть лет его неожиданно усыновила пожилая супружеская пара. Однако недавно приёмные родители трагически погибли в автокатастрофе и, как оказалось, задолжали огромную сумму одной корпорации, которая и продала Утёнка в рабство.

К сожалению, ни одно из агентств не сообщило ни название корпорации, ни имени работорговца, ссылаясь на секретность этих сведений.

После обеда, хотя уже можно сказать — после ужина, мы с Коннором отправились смотреть видеозапись, взятую мной из дома Билла Рендела. Док рекомендовал мне это сделать, чтобы в будущем избежать ситуаций, которые могут невольно привести к напоминанию о насилии и испугать моего Утёнка, учитывая его слепоту. Расположившись за столом в моём кабинете, мы запустили просмотр.

* * *

...Он стоит испуганный и растерянный в окружении нескольких мужчин — это охранники Билла Рендела. Они смеются, переговариваются, кто-то курит сигареты. За кадром слышен весёлый голос хозяина: "Поехали!". Мужчины оживляются, и на ребёнка с разных сторон обрушиваются шлепки. Его толкают, кто-то щиплет кожу, дергает за волосы, они это делают не сильно, но чувствительно, малыш пугается, вздрагивает, оборачивается, обхватывает себя руками, как будто пытаясь защититься, иногда не выдерживает, пытается убежать, тогда его грубо хватают и толкают на место. Он просит, умоляет не трогать его, в ответ лишь раздаётся громкий смех. Наигравшись так вдоволь, один из мужчин грубо хватает его за волосы и дёргает на себя, малыш кричит от страха и боли, пытается вырваться, но тот перехватывает и выламывает ему руки, остальные подходят к ним и вот уже не видно, что происходит. Крик резко обрывается.

Утёнок полностью раздет, предплечья стянуты ремнём за спиной, во рту кляп, он бьется в руках у взрослых мужчин, бледный от ужаса. Его разворачивают спиной к камере, несмотря на попытки сопротивления, а затем двое, подхватив его ноги, разводят их широко в стороны. Малыш бьется сильнее, тогда один из насильников, обхватив его тельце и с силой разведя ягодицы, открывает для камеры розовый маленький анус. Все хохочут, и становится слышен злой издевательский смех из-за кадра. Потом все стихает и слышны тяжелые шаги — это к развлекающейся толпе подходит сам хозяин. Он огромен, Утёнок по сравнению с ним совсем маленький и хрупкий. Хозяин, медленно улыбаясь в камеру, развязывает пояс халата, а там... под стать хозяину, огромный, толстый отросток, выглядывающий из-под складок жирного брюха.

Я, не выдержав, начал проматывать по несколько кадров.

...Малыша насаживали на фаллос хозяина, он выгибался от боли, пытался соскочить, трое насильников помогали хозяину прорываться в это узкое тельце. Растягивали ноги, давили на плечи, кто-то бил в живот. Слышен был мат и издевательский смех.

...Малыш находился в растяжке, а это чудовище избивало его тонкой плетью с зашитым свинцом. По всему тельцу вспухали кровавые полосы. У него из-под кляпа текла розовая от крови слюна. Утёнок дергался, выгибался, пытался кричать, но всё бесполезно.

...Снятое с растяжки его тело находилось между двумя мужчинами, которые под смех и ироничные выпады присутствующих, буквально вгрызались с двух сторон в безучастного окровавленного мальчика...

...Двое насильников вместе входили в разорванный, кровоточащий анус малыша. Он уже, кажется, был без сознания. Слышался чей-то хохот. Я резко прекратил просмотр.

* * *

Выключив экран, мы какое-то время сидели молча, потом док положил свою руку мне на плечо и сказал:

— Люди подчас бывают неимоверно жестоки. Но Вы должны помнить, что таких единицы. Что же касается Утёнка, то прежде чем подходить к нему, зовите его до тех пор, пока он не услышит Вас, подходите тоже по возможности шумно, старайтесь не касаться его без предупреждения. Не говорите пока, что Вы вампир и, конечно же, что купили его у прежнего владельца.

— Как Вы думаете, сколько времени может продолжаться его реабилитация?

— Честно говоря, не знаю, что и думать. Вы внимательно смотрели эти кадры?

— Да, хотя до сих пор не верится, что кто-то способен на такую жестокость в отношении ребёнка-калеки.

— Лорд Рей, Вы обратили внимание на то, что кожа на запястьях была почти полностью сорвана, а через десять часов у него остались лишь чёрные синяки? Кроме того, он потерял очень много крови, и внутренние разрывы у него должны быть ещё более страшные, чем у моего мальчика. Я хочу сказать, что он должен был умереть уже к концу этой съемки, максимум — прожить около часа, но Вы привезли его в значительно лучшем состоянии. Словно процесс его регенерации происходил быстрее, чем у вампира.