Спираль времени

— А, молодой человек, — улыбается старик. — Проходите, проходите... У нас лучшие палочки...

Оглядываю полки с коробками.

— Вот, дуб и сердечная жила дракона... нет, не подойдет...

Мастер суетится. На столе возникает одна куча палочек, затем вторая. Том с каждой пробой напрягается все больше и больше. Меня же постепенно начинает это все раздражать. Грегорович подбирает с третьего раза максимум. Ну, или очень редко — с четвертого.

— Вишня и волос единорога... — бормочет Олливандер. — Нет, и это не то...

— Тис и перо феникса, — не выдержав, говорю старику, готовому уже бежать за очередным ворохом коробок с палочками.

Олливандер замирает, переводит на меня странный взгляд.

— А вы, мэм... Я не помню, чтобы вы были у меня когда-то...

— Я училась в Дурмстранге, — коротко отвечаю.

— А, Грегорович, — понимающе кивает мастер и лезет на очередную полку. — Вот... попробуем...

Тисовых палочек у Олливандера тоже оказывается несколько. С каким-то странным трепетом гляжу, как рука моего Лорда подхватывает ту самую палочку и делает короткий взмах...

— Да... тис и перо феникса, тринадцать с половиной дюймов, — смотрит мастер на искры, вылетающие из кончика палочки Тома. — Очень интересно... Четырнадцать галеонов.

Кладу на стол указанную сумму.

— Ваш сын будет величайшим волшебником, — вдруг говорит Олливандер. — Пожалуйста, не откажите мне в любезности. Скажите, какая палочка у вас.

— Боярышник и чешуя саламандры, тринадцать с половиной дюймов, — отвечаю после недолгой паузы, мысленно переведя сантиметры в дюймы. — И посох из английского дуба. Идем, Том.

— Почему этот старик назвал меня вашим сыном? — хмурится мальчик, когда мы покидаем лавку.

— Потому что мы похожи, — честно отвечаю. — Если мы стоим рядом, то это очень заметно.

— И кем же вы мне приходитесь?

"Я твоя дочь..."

— Это длинная история, — отвечаю. — Самым близким родством можно считать родство тети и племянника.

— А по материнской линии или по отцовской?

— По отцовской, — уверенно отвечаю и тут же прикусываю язык. — И... и по материнской тоже.

"Потому что предки твоей матери — мои предки тоже. Но предки моей матери твоими не являются".

Том смотрит на меня странным взглядом, затем медленно кивает.

— Хорошо... тетя Анна.

— Анна, — снова поправляю его. — Просто Анна.

* * *

После магазина палочек идем в Министерство Магии.

У Тома, оказывается, нет магического опекуна. Вернее, есть, но имя неизвестно. Поскольку после смерти Меропы Морфин Гонт автоматически стал числиться опекуном своего племянника. Но он должен был подтвердить свое согласие, но не стал. Поэтому Том вроде как считается сиротой...

От министерских заморочек голова идет кругом. Я теряю нить повествования уже на второй минуте, поэтому просто спрашиваю у молоденькой сотрудницы:

— А можно установить опеку другому человеку?

— Только если пройти кровную проверку, — пожимает плечами ведьма. — Для этого вы должны быть близким родственником. Ну, или по решению суда. Либо, когда мальчик пойдет в школу, то опекуном станет директор школы, и он сможет передать опекунство вам...

— Кровная проверка, — перебиваю решительно.

Мы с Томом очень близкие родственники.

* * *

Проверку делают в течение часа.

Смотрю в чашу, куда упали две капли крови — моя и Тома.

Б...ь... Б...ь! Ну кто, кто меня дернул?! ...! ...!!!

Жидкость — ярко-голубая. Насыщенного лазурного оттенка. Не бледного, а очень четкого. Том смотрит на результат проверки с интересом. Он еще не знает, что обозначает этот цвет...

А означает он один-единственный вид связи — "родитель-прямой потомок первого поколения". То есть, в нашем случае либо "отец-дочь", либо... "мать-сын".

"Отец, скажите — именно поэтому вас не убедила проверка Зельем Родства, когда мне было шесть? Вы ведь видели этот цвет, но помнили Анну Марию Монро..."

Стискиваю зубы. Девушка из Министерства смотрит в чашу, улыбается во все тридцать два зуба и садится обратно за стол.

— Вы будете менять фамилию вашему сыну? — щебечет ведьма, возящаяся с бланками. — Или оставите?

— Оставлю, — киваю. — И имя.

— Хорошо, значит, Том Марволо Риддл. Мать — Анна Мария Монро. Отца, к сожалению, мы вписать не можем без доказательств, вы понимаете...

Киваю, стискиваю выданный пергамент.

"...мать — Анна Мария Монро..."

Вы мой отец, милорд. Но теперь вы — мой сын, Том Марволо Риддл...

Денег, которые у меня остаются после всех покупок и оплаты министерской проверки, хватает на несколько книг. Покупаю книгу, которую читают все английские дети — "Сказки барда Бидля".

— Я не маленький, чтобы читать сказки, — хмурится Том.

— Да, — соглашаюсь, но книгу прячу в сумку.

Ты прочитаешь ее потом, когда станешь старше...

* * *

Путешествие по каминной сети Том воспринимает спокойно. Первым в камин я отправляю мальчика, а сама шагаю следом.

— Смотри, — указываю на башни, виднеющиеся вдали, когда мы выходим на улицу из здания хогсмидской почты. — Это — волшебная школа. Она называется Хогвартс.

— Я там буду учиться? — интересуется Том.

— Да, — киваю. — И жить.

— А где будете жить вы?

— Я живу там же, — объясняю ребенку. — Я там работаю и живу.

Том кивает, делает шаг в сторону Хогвартса...

* * *

— Значит, теперь вы считаетесь моей мамой, — вдруг говорит Том на полпути в замок.

От неожиданности останавливаюсь.

— Да, — говорю очень осторожно.

Я не помню, чтобы мой отец упоминал про меня-свою-мать. Поэтому очень боюсь оговориться.

— Но на самом деле — вы не моя мама.

— Да, — подтверждаю.

— Но все будут думать, что вы — моя мама, — опять говорит Том и серьезно смотрит на меня. — Анна, если меня спросят... Что мне говорить?

— Это решать тебе, — аккуратно отвечаю.

— Тогда я буду говорить, что вы моя мама, — пожимает плечами мальчик. — Так будет проще.

Вдох, выдох.

"... — Анна, Анна. Ты можешь звать меня отцом. Такую девушку мне не стыдно признать своей дочерью.

Воздух словно замирает вокруг меня, и я с трудом делаю вдох.

— Да, отец. Спасибо..."

Смотрю в такие знакомые глаза.

— Я почту это за честь, — склоняю голову.

* * *

У входа в школу нас встречает директор Диппет. Он смотрит на меня, затем на Тома, затем опять на меня и широко улыбается.

— Значит, вы нашли своего сына, профессор Монро.

От удивления притискиваю к себе мальчика.

— Профессор, думаете, от меня скрылось ваше бдение у пергамента с именами будущих студентов? — директор прищуривается, поглаживая бороду. — И ваше выражение лица, когда вы все-таки дождались появления адреса. К тому же, простите, ваш сын очень на вас похож.

— Да, я нашла его, — киваю. — Спасибо...

* * *

Пароль на двери у меня простой — фраза "Хочу домой!" на парселтанге. Шиплю ее и открываю дверь.

— Заходи, — приглашаю Тома.

Том входит и замирает посреди комнаты. Приютский ребенок в незнакомой обстановке.

Я ненавижу этих гребаных магглов!

— Чувствуй себя как дома, — говорю Тому-Кто-Теперь-Не-Отец-А-Сын. — Все, что здесь есть, ты можешь брать. Сломать или испортить не бойся. Починить — минутное дело.

Мальчик кивает, присаживается на край дивана.

— Не пугайся, я позову домового эльфа, — говорю Тому и стучу по столу пальцем.

— Да, сэр? — появляется Игги.

— Игги, это мой сын, — говорю домовику. — Он будет жить со мной. Слушайся его так же, как и меня, пожалуйста.

— Да, сэр, — кивает лопоухий малыш. — Для Игги это будет радость.

— Том, если тебе что-то понадобится, зови Игги. Видел, как я делаю? Постучи по чему-нибудь деревянному, и он придет. А пока... Игги, принеси, пожалуйста, апельсиновый сок. Том, будешь еще что-нибудь есть?

— Не знаю, — пожимает плечами мальчик. — А что можно?

— Все, что пожелаете, сэр! — восторженно пищит мой эльф. — Все, что пожелаете!

Том мнется. И этим он совершенно не похож на того Лорда, которого я помню.

— Игги, — вдруг вспоминаю момент из детства. — Принеси вафельных трубочек со взбитыми сливками и мятный чай...

Мой отец очень их любил...

Смотрю, как ребенок откусывает понемногу от трубочки, запивая горячим напитком из большой чашки. Он ест аккуратно, но видно, что манерам его толком не учили. Крошки падают на стол и немного на пол.

— Спасибо, было очень вкусно, — говорит Том, когда допивает чай и ставит на стол чашку. Машинально переставляю ее на блюдце.

Этот жест не укрывается от взгляда мальчика. А от меня не укрывается его взгляд.

— Чашку ставят на блюдце, — поясняю. — Чтобы не оставлять следов на столе.

Том внимательно смотрит на меня, затем кивает.

* * *

На ужин мы не идем. Игги накрывает нам на стол в моем кабинете.

После замечания о чашке Том пристально следит за моим поведением и старается его скопировать. Я замедляю движения, давая возможность хорошо их разглядеть.

"...1958 год, Франция.

Стою рядом с мамой, смотрю на чем-то рассерженного деда.

— Лиз, значит, отец твоего ребенка дал о себе знать?

— Oui, papa.

— Пригласи его на обед..."

Сейчас я понимаю, что тогда дед решил посмеяться над "безродным англичанишкой" и велел сервировать стол по всем правилам этикета. Только вот посмеяться не получилось...

* * *

Смотрю в пламя камина, прихлебывая мятный чай. Том спит на диване.

А я спать не могу. События сегодняшнего дня проносятся перед глазами. Я снова и снова прокручиваю в памяти мерзкий маггловский приют.

Теперь понятно, почему отец никогда не рассказывал ничего о своем детстве. Никогда. Никому.

Я не знаю, сколько времени мне отведено. О путешествиях во времени известно крайне мало. Может быть, я вернусь в будущее. Может быть, я проживу долгую и счастливую жизнь в этом времени и увижу себя маленькую. А может... Может, в тот день, когда на свет появится Анна Мария Риддл-Романова, Анна Мария Монро перестанет существовать. Или в любой другой.

Но, в любом случае, у меня есть Долг. Иначе нельзя.

* * *

Утром наведываюсь в библиотеку. Вообще-то на каникулах она закрыта, но я преподаватель, имею право посещать ее самостоятельно.

Перебираю корешки, пытаясь выбрать. Наконец, останавливаюсь на трех книгах.

"История Хогвартса", "Этикет и правила Магического Мира", "Основы колдовства для начинающих". Подойдет для первого знакомства с миром магии.

Но это — магические книги. Тому нужны и маггловские. Не знаю, почему в Англии так заведено, но в Советском Союзе, как и в Восточной Европе, математикой, химией и физикой не пренебрегают. И учебники лучше достать советские... Хотя... Мерлин, на дворе тридцать седьмой. Учебников в СССР мало, к тому же они на русском. Если только через Дурмстранг... Но как по ним будет заниматься Том?

Записываю выбранные книги в формуляр, который аккуратно ставлю на место, и иду к себе.

Том меня уже ждет. Постель аккуратно заправлена, причем по ней заметно, что мальчик делал это сам.

— Игги, — зову домовика, — убери постель с дивана.

— Да, сэр, — отзывается эльф, и одеяло с подушкой и простыней мгновенно исчезают.

Кладу на стол книги.

— Это — основы, — указываю на них мальчику. — Они помогут тебе разобраться в новом для тебя мире, мире волшебства. В "Истории Хогвартса" ты узнаешь об этой школе — как она строилась и кем. Узнаешь, как и чему здесь учат. В "Этикете и правилах..." сможешь прочитать об отличиях между миром волшебников, магов, и обычных людей, которые называются магглы. Только не пытайся ничего повторить из "Основ колдовства..." — это лучше делать под присмотром. Им мы начнем заниматься позже.

Мальчик серьезно кивает, подтягивает к себе стопку. А я прикрываю глаза, задумавшись.

По идее, учиться лучше было бы в Дурмстранге. Но Тому — одиннадцать. Его не примут. Если бы ему было бы семь... Или хотя бы восемь, то тогда можно было бы попытаться. Полгода на подготовку, и он сел бы за парту в лучшей школе. Но...

Но ему одиннадцать. Поэтому теперь все зависит от Хогвартса и меня. А еще...

А еще мой Лорд заканчивал Хогвартс, не Дурмстранг.

— Том, живущие в школе обычно завтракают в Большом зале, — говорю мальчику, который жадно вчитывается в строчки "Истории Хогвартса". — Пойдешь со мной, или велеть домовику подать тебе завтрак сюда?

Мальчик переводит на меня взгляд и нехотя кивает.

— Я пойду с вами.

* * *

Появление меня с ребенком вызывает у присутствующих немедленный интерес.

— О, какой очаровательный ребенок! — говорит мадам Хуч. — Где вы его прятали, Анна?

Смотрю на преподавателя полетов пристальным взглядом.

— Хм... Конечно, это не мое дело, — тушуется женщина. — Прошу прощения...

Возникает некоторая заминка, куда посадить Тома. За преподавательским столом ему сидеть вроде как не положено — он ребенок. Но и за ученическим тоже — вроде как еще не ученик.

— Профессор Монро! — вдруг говорит Раймонд Лестрейндж, третьекурсник моего факультета. — А может, его с нами посадить? Тут места много. Да и он нам вроде как получается не чужой, он ведь ваш.

Почему бы и нет?

Смотрю, как Том садится рядом с Лестрейнджем, который тут же протягивает ему руку.

— Ваш сын очень на вас похож, — говорит вдруг Альбус Дамблдор. — Кстати, а почему вы не отдали его в Дурмстранг?

— Потому что он записан в Свитке Хогвартса, — отвечаю. — Вы против того, чтобы он учился здесь?

— Нет-нет, — Дамблдор поднимает руки. — Ничуть... Просто родители обычно отдают своих детей в те же школы, где учились сами.

— Возможно, отец в Хогвартсе и учился, — отзывается Герберт Бири. — Не подскажете его фамилию?

Невербально поджигаю салфетку перед носом у преподавателя Травологии.

— Э... Простите, профессор Монро, — сглатывает старичок. — Я... Я не хотел...

Салфетка гаснет.

После такого "прозрачного" намека преподаватели оставляют попытки узнать подробности моей несуществующей личной жизни и заодно родословной Тома.

Сижу, жую брокколи.

* * *

После завтрака Том опять хватается за книгу, а я пишу на пергаменте, пытаясь вспомнить школьную программу и решить, чему учить Тома.

Посохом владеть учить уже поздно. Нужно начинать не позже девяти. К тому же это бессмысленно в отсутствии постоянных тренировок и занятий, которых в Хогвартсе, разумеется, не проводят. Значит, нужно сосредоточиться на палочковой, беспалочковой и невербальной магии. И две последние придется отрабатывать — мой отец ими владел прекрасно.

А еще можно заклинания на парселтанге — то, что отец показывал только своим детям — Бойко, Михаилу, Андрею, Светлане и мне. Насчет Марка и Элис не знаю — они учились в других школах. А были ли у отца еще дети, мне тоже не известно.