| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Рагдар кивнул. Уж кому, как не ему было знать такие вещи.
— Ты, кстати, помнишь, как мы познакомились? — А ещё помнить больные мозоли Хьеля, на которые можно (и нужно!) было наступить. Хитрый некромант потом непременно отомстит, но и на этот счёт у Рагдара имелось правило — рассматривать проблемы по мере их возникновения.
Хьель прервал упоительный процесс самобичевания и волком глянул приятелю между глаз.
— Помню. Но разводить сантименты не настроен.
Рагдар неосознанно почесал переносицу. Как раз в этом месте у Хьеля остался тонкий бледный шрам — свидетельство их первой встречи. И наглядный пример того, что даже в детстве наглости будущего некроманта хватило бы на двоих.
— Я тогда ударил тебя за то, что ты назвал меня бездарной рохлей.
— Ты сказал, что я никогда не стану боевым магом!
— И как это связано?
— Только тот, кто сам боится чего-то добиваться в жизни, может сомневаться в других! — Решительно вздёрнул подбородок Хьель.
— Какая восхитительная чушь, — пробормотал алхимик и добавил громче, — так вот сейчас рохля — ты. И не потому, что сомневаешься, а потому что ноешь, жалуешься на жизнь и вообще ведёшь себя, как слабак и нюня в рюшечках.
— Почему в рюшечках?
— Потому что хватит истерить, принцесса! — Не дал сбить нужный тон спора Рагдар.
— Я не... — Хьель резко умолк, пожевал нижнюю губу и выдал совершенно спокойным тоном, — ты же понимаешь, что я тебе потом жизни не дам?
Алхимик равнодушно пожал плечами.
Добавив напряжённости моменту, по ближайшему надгробию скрежещуще поскребли.
— Какого... — начал Рагдар вместе с хьелевым "да это просто праздник какой-то!"
— Ыыыыы, — над выщербленной каменной плитой показался осклабившийся череп.
— Это новый или вчерашний? — осторожно уточнил алхимик, медленно занося лопату над плечом.
— А шиш его знает, этот тоже не фонит, — воинственный блеск в глазах некроманта ясно говорил о том, что неуклюжие рагдаровские попытки привести друга в чувства таки дали свои плоды. — Но сейчас я тебе наглядно продемонстрирую, как обходятся с назойливыми поклонниками принцессы в рюшечках!
* * *
— Неупокойники — странный предмет: вроде живые, а вроде и нет! — Хьель пробормотал-сплюнул бородатую некромантскую шутку на свеженькое захоронение несвежего мертвеца.
В процессе "укладывания" тот повёл себя ещё примернее предыдущего — отбросил маслы с одного только заклинания. Даже за порошком бегать не пришлось. Хьеля такой поворот событий устраивал не больше, чем взрывоопасный мешок в академической стене.
— Беру назад свои слова про бездарей. Это очень крутая подстава. Найду инициатора — башку откручу. Чисто из уважения.
— Что, ещё не всё? — Рагдар бессовестно зевнул во весь рот.
— Нет, не всё, — передразнил Хьель. — Настоящее 'всё' случится, когда отдалённо знакомый тебе дядюшка Броя устроит нам 'ба-бах!' и безвозвратно отправит навещать почивших родственников.
— Я всегда говорил, что твоя безответственность тебя погубит. — Занудил алхимик.
— До того моя лопата успеет погубить тебя. — Мрачно пригрозил некромант. Он слишком хорошо знал это выражение лица Рагдара и про себя давно окрестил его 'да будет ...опа!'. Потому что именно она каждый раз и случалась. Алхимик и так был склонен читать нотации, а в подобные моменты буквально изводил ими.
Рагдар отмахнулся, но тон сменил.
— Если здесь мы закончили, предлагаю вернуться и поспать хотя бы пару часов. Завтра у нас очень насыщенное расписание. А ещё я хотел зайти в библиотеку. Говорят, в здешней Академии она одна из лучших.
Хьель вытаращился и для пущей убедительности уронил челюсть.
— Рагдар, ты дятел, я не пойму никак? Какое расписания, какая, к плешивому лешему, библиотека?! У нас осталось шесть дней, чтобы выпотрошить эту проклятую стену так, чтобы вместе с ней не выпотрошило нас и всех, кто сбежать не успеет. А мы даже понятия не имеем, с какой стороны подойти к поиску решения!
— Мы? — Рагдар, казалось, удивился. — Это, вообще-то, твоя ошибка, и я не собираюсь снова тебя прикрывать, чтобы снова же получить на орехи. После вчерашнего балагана с кладбищенским упырём я решил, что уже достаточно наелся глупых неприятностей. Девочек тех, кстати, отчислили сегодня утром, я специально узнавал. И знаешь что, мне их жалко.
Теперь челюсть Хьеля отвисала совершенно самостоятельно. Ему двух тупых девочек, которым путь в боевые маги был заказан абсолютно точно ещё с рождения, было совершенно не жалко. А вот отказ помогать от надёжного, проверенного, а главное — непреклонно-терпимого во всём, Рагдара прямо-таки лишил рыжего дара речи.
— Мой тебе совет, — алхимик, похоже, решил его добить, — подойди к кому-нибудь из магистров постарше. А лучше — прямо к ректору. Повинись в том, что напутал заклинания, и в итоге всем вот-вот придётся несладко. Ничего хорошего лично для тебя это, конечно, не сулит, но уж сроки нашего коллективного отхода в мир иной определённо отодвинутся. Главное не заливай опытным магам про говорящего кобольда. Ни один человек в здравом уме на это не купится. А уж они — тем более. Ещё и на экзамене потом засыплют. Если не отчислят совсем. Без права на восстановление. В общем, дело твоё — а ты меня вообще очень редко слушаешь. Но сейчас лучше сделай, как я говорю. Всё, давай спать. Вторая ночь подряд на кладбище наводит меня на упаднические размышления.
— Погоди-ка... — Хьель недоверчиво сощурился, — ты что, не веришь мне?!
— О Боги, да нет, конечно, — Рагдар раздражённо фыркнул, — что это за байка про говорящих кобольдов? Им говорить нечем, не-чем. У них речевого аппарата нет! Это же камень, раздери тебя. Почему ты вечно пытаешься лапши мне на уши навешать? Я тебе что, глупая барышня-первокурсница, которая не может отличить золотоносного колчедана от медесодержащей руды?
— Я вот не первокурсница, и тем более не барышня, но тоже не могу, — парировал Хьель и затараторил, чтобы Рагдар не успел перебить, — тем не менее, я, знаешь ли, не такой идиот...
Рагдар успел.
— Ты не просто идиот, ты позитивный идиот — а это в разы разрушительнее. Ты считаешь, что любая ошибка сойдёт тебе с рук, если отшутиться в одном месте, приврать в другом и свалить всю вину на кого-то в третьем. А когда всё поутихнет, провернуть авантюру ещё разок. Авось выйдет, а если нет — действовать по проверенной схеме.
Хьель надулся. Было дело. Если быть честным — то и не единожды. Но ведь никто ж ласты не склеил... А тут вполне могут!
— В общем так, — Рагдар потёр лицо, снова зевнул и направился в сторону Академии, — я сосредоточусь на своём будущем, а ты, если хочешь, копошись в своей песочнице дальше.
Некромант смотрел на удаляющуюся в темноту фигуру с лопатой на плече и испытывал чувство дежавю уже собственнолично. Поганенькое такое чувство. Может, теперь и правда был подходящий момент напиться?
Глава 6.
Яркие воспоминания, как крепко засоленные грузди — хранятся долго. На память Рагдар никогда не жаловался, следовательно, и 'памятных засолок' у него было хоть отбавляй.
— Так у тебя что же, и бабка есть?! Настоящая?!
Хьель по пояс высунулся из-за ходящего ходуном бортика, и чуть не вывалился на очередной колдобине. Телега тряслась по сельским ухабам вот уже третью милю и до сих пор не развалилась не иначе как милостью Света.
— Как бабка может быть не настоящей? — привычный к такого рода передвижениям Рагдар запустил обе пятерни в волосы и взлохматил их в тщетной попытке остудить буквально раскалённую макушку. Солнце жарило нещадно, и хотя Хьель время от времени принимался что-то ныть об адском пекле, Рагдар точно знал — ему хуже. Шапка чёрных волос была ничем не лучше обычной, вздумай кто-то нацепить оную в такую жару. Он в который раз подумал о том, каким блаженством было бы остричь эти патлы под корень, а то и вовсе обриться наголо, но его матушка — добропорядочная женщина — отвергла эту идею раз и навсегда.
— Чтоб мне провалиться на этом месте, если мой сын будет выглядеть, как городское чучело! — заявила жена деревенского кузнеца, подтвердив свои слова решительным ударом скалки по комку теста.
Рагдар тогда смолчал, как и много раз до и после: спорить с матушкой было себе дороже. Женщины решительнее их Низовье не видывало. Высокую, склонную к полноте матушку побаивался даже староста, когда она принималась этак угрожающе подёргивать свою длинную косу. Если Римеда Киваншир говорит "прыгай", ты прыгаешь и не смеешь остановиться до тех пор, пока она не соизволит сказать "хватит". Если же она говорит "никакой стрижки", лучше даже не думать о ножницах — хуже будет.
Рагдар со стоном сжал руками голову. Аккуратно подрезанные под подбородок пряди слиплись от пота и со стороны выглядели совершенно не так, как того наверняка хотелось матушке. Зимой оно, может, и удобно — уши без шапки не мёрзнут — но сейчас...
За что? За что мне это? Я и впрямь похож на чучело. Лохматое чучело, которое вот-вот схлопочет солнечный удар! И всё из-за нежелания выглядеть глупо перед новым знакомым.
— А у меня вообще бабки нет, я сирота! — Жизнерадостно заявил Хьель, чьи криво обрезанные под корень рыжие патлы вызывали у Рагдара зубодробительную зависть.
С Хьелем они столкнулись вчера в кожевенной лавке. Отец отправил Рагдара в город за новым кожаным фартуком — предыдущий больше не годился для работы после того, как неведомым образом оказался в собачьей конуре, где и был в клочья разодран цепным псом Мраком. Кто мог такое вредительство сотворить, простодушный кузнец не понимал, зато сын вполне себе догадывался. Уж больно любил Гуван Киваншир порассуждать о том, какие нынче бездари идут в ученики, присовокупив к таким рассуждениям не одно и не два нелестных слова. Выгнанный пару дней назад взашей за порчу двух добротных заготовок для кос Тили Тавин явно решил в долгу не оставаться. С ним Рагдару ещё предстояло решить, как разобраться. За руку мститель пойман не был, но парень готов был поспорить на все имеющиеся у него ценности — два медяка и необычный камешек — что виноват во всём несостоявшийся подмастерье.
Лавка кожевника Бунье располагалась в районе, который матушка называла "умеренно распущенным". Почему — для Рагдара оставалось загадкой. Сама матушка не объясняла, а стоило ему задать вопрос, как она задала ему хорошую трёпку.
В "умеренно распущенном" районе жили ремесленники средней руки, которые были, на его взгляд, приличными людьми. Некоторые даже почтенными. Взять хотя бы сапожника — мастера Олиза. Старику на вид было лет триста, но он тачал добротную обувь, в которой не стыдно бы появиться на ежегодном празднике урожая. Для повседневной же носки у него находились простые, грубоватые, но очень прочные сапоги.
Оторвавшись от воспоминаний, Рагдар с удовольствием пошевелил пальцами ног. В такую жарищу он ходил босиком. Разумеется, когда не видела матушка. Хьель между тем прекратил жадно разглядывать стадо овец, уселся напротив попутчика и подтянул к подбородку колени. Ладно скроенные штаны были порваны, чуднОго фасона сапоги с короткими голенищами покрыты пылью.
— А пирожки будут?
Рагдар не сдержал удивлённого хмыканья, поспешно замаскировав его пожатием плеч.
— Скорее всего. Бабушка всегда что-нибудь печёт. Если с обеда ещё не всё расхватали, наверняка достанется.
Хьель восторженно зажмурился.
Не кормят его там, что ли? — Подумал Рагдар и тут же одёрнул себя. — Идиот, он же сирота! Живёт, поди, в каком-нибудь приюте, где каждый день только чёрствый хлеб и каша на воде, — матушка всегда пугала своих отпрысков такими перспективами, когда те по малолетству капризничали и не желали есть кашу на молоке и с маслом. — И вообще, сам пригласил, а угощения теперь жалеешь?
Хотя, если разобраться, инициатива исходила скорее от Хьеля, но ручаться за это Рагдар не стал бы. Просто как-то слово за слово получилось что, новый знакомец напросился провести с ним день за стенами города.
— Посмотрю, как оно, в деревне жить! — оптимистично заявил рыжий. — Покажешь мне всё, расскажешь.
Рагдар от такой просьбы натурально обалдел. Чего там показывать-то? Поле с картошкой? Коров на выпасе? Кузню отцовскую? Эка невидаль. А рассказывать что? Как за плугом ходить? Так это кто угодно, кроме богачей знает. Те сами в поле не пашут, простой люд нанимают. А парниша похож на кого угодно, только не на богача. Сам Хьель о себе не распространялся, и на осторожные вопросы отвечал уклончиво, больше отшучиваясь. Родственников нет. Живёт в какой-то комнатушке. Кормится тем, что дадут, или под шумок на кухне умыкнёт. После нескольких попыток выяснить хоть что-то ещё, Рагдар тактично отстал. В конце концов, он тогда не один почувствовал себя круглым идиотом. Они с Хьелем в лавке оба во все глаза таращились на мужчину, выбиравшего дорогие кожаные перчатки для верховой езды под услужливое кудахтанье мастера Бунье. Может, в городе маги никому и не в диковинку, но Рагдарову деревушку посещали только цветистые рассказы о них. Похоже, хьелеву комнатушку, где бы они ни была, тоже.
Поговаривали, что где-то в столице есть целый квартал, отведённый под расположение магической гильдии. Ещё баяли что-то об академиях с драконами в подземельях, эликсирах бессмертия и специально обученных колдунах, за умеренную плату снимающих похмелье со всех желающих. Рагдар большинству таких россказней верил не больше, чем в июльский снег.
— Ты... ну, извини, ладно? — Он смущённо потёр переносицу. Ему на самом деле было очень, очень стыдно. Но слово "бездарь" слишком часто слышалось от кого-то из родни, чтобы терпеть его ещё и от незнакомого рыжего нахала.
— А, проехали, — махнул рукой его новый знакомец, шмыгнув разбитым носом. — Кто ж знал, что ты такой обидчивый.
— Я не обидчивый, просто ты был не прав, — терпеливо объяснил Рагдар. — Ты не сможешь стать боевым магом, только захотев этого. Нужны способности. А если у тебя их нет, это не повод обзываться. Ты же не знаешь, может, у меня они есть? Тогда ты окажешься во вдвойне глупом положении.
Хьель помолчал, потом вздохнул.
— Знаешь, если бы у тебя были способности к магии, ты бы не сидел в этом захолустье. Как и я. А вообще, я подумал, что это ты на "рохлю" обиделся. Маг же тебе велел его котомку подержать, а ты чего-то замямлил.
— Я просто сказал ему, что у меня своих вещей полные руки — так и было! А если ему нужно, чтобы кто-то котомки подносил, пусть слугу себе заведёт. — Нахмурился Рагдар. От этого разговора ему было очень неуютно, он ненавидел конфликты, споры и людскую наглость.
— В общем, ну... просто поверь мне, — Хьель доверительно потряс его за плечо. — Тот кобольд на самом деле разговаривал.
— Что? Какой, к чёрту?.. — Рагдар обнаружил себя изогнувшимся буквой зю на пыточном матрасе. Хьель нависал над ним с самым вдохновенным выражением лица, которое никогда — вообще никогда! — не сулило алхимику ничего хорошего. Сон, навеянный воспоминаниями об их знакомстве, стремительно съёжился под гнётом реального всепоглощающего некромантского желания взять жертву тёпленькой и убедить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
