Жизнь метаморфа

Однако на пути этого стояли кое-какие препятствия. Дело было в том, что Поттер умел управлять только физической структурой своего тела, которое благодаря своей взаимосвязи с энергетическим планом меняло и ауру. Но чтобы разобраться в том, какой участок кокона с какой частью тела (или хуже того — структурой оного) связан, нужны были, по меньшей мере, серьёзные анатомические познания, а по большей ещё и глубокие знания акупунктуры. Так что единственным выходом из подобного тупика на данном этапе Гарри видел в том, чтобы научиться управлять энергией напрямую. Как это сделать он себе приблизительно представлял — всё-таки не зря же Поттер столько времени провёл за чтением оккультной и около оккультной литературы?

"Итак, займёмся энергетикой!" — решительно подумал Гарри и попытался ощутить два центральных энергетических канала: нисходящий и восходящий.

— — — — — — — — — — — — — —

[1] Раппорт — особая связь между гипнотизером и гипнотизируемым. В оккультизме также иногда употребляется в значении симпатической связи, например, между вольтом человека и оригиналом.

Вольт — это фигурка homo sapiens (либо другого живого существа или предмета), которая обычно делается из воска, хотя возможно и использование других материалов. (В частности, если сделать вольт какой-нибудь особы из осины, то оригинал начнёт чахнуть и вскоре умрёт без каких-либо дополнительных усилий. Для этого, правда, необходимо установить раппорт между вольтом и самим индивидуумом.) Вольт часто применяют при наведении порчи — с его помощью осуществляется так называемое инвольтирование. Но использование вольта в лечебных целях тоже возможно.

Глава 5. Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой...

Из ночи в рассвет, в золотой восход,

Глядя в очи судьбе, я летел вперёд.

Кто знает свой час, не опустит глаз,

Я смеясь встречал этот день меча.

Этот алый день — день меча.

Иллет (Наталья Некрасова), "День меча"

Понятное дело, что совершить он это попробовал не просто так, нет. Сначала Гарри попытался вчувствоваться в ту область своего тела, где, по идее, должны были располагаться вышепоименованные потоки силы. Сделал он это по той простой причине, что хоть потоки эти и были энергетическими, но они имели и физиологический аналог — позвоночник.

И вот тут в первый раз за всё время его оккультной практики у него ничего не получилось. То есть абсолютно ничего. Надо сказать Поттер сильно расстроился и отправился на боковую, несмотря на то, что часы показывали три часа дня, решив, что "утро" "вечера" мудренее. Причём, видимо от расстройства, сделал он это без уже ставших для него обычными защитных мер, отгораживавших его сознание от мыслей окружающих. Но если без подобного он мог уже обойтись — его мозг научился отфильтровывать ненужную информацию бессознательно — то вот без блока от явления информационного следа Гарри обходиться пока не мог. В конце концов, практически он познакомился с этим явлением только сегодня.

Так вот, стоило ему заснуть, а барьерам воли ослабнуть, как он целиком погрузился в одно очень интересное видение прошлого, которое запомнили ныне стены приюта, а когда-то Святой Инквизиции.

И что самое интересное, сон этот был необычен не только поэтому, нет. Он был удивителен ещё и тем, что Гарри отлично понимал, что он спит, а его сознание, хоть и было слегка затуманено дымкой Гипноса, тем не менее, сохранило значительную часть бодрствующего сознания. То есть он испытывал так называемое осознанное сновидение, бывшее, согласно некоторым авторам, пограничным с астральное проекцией состоянием, а согласно другим — самим астральным выходом, но только спонтанным.

Ещё одной интересной деталью данного сна было то, что он в этом бестелесном состоянии висел под потолком комнаты и не мог некоторое время шевельнуть даже пальцем. Если бы он ранее не прочитал кое-какую литературу на эту тему, он бы, скорее всего, запаниковал и, как следствие, вылетел бы из осознанного сновидения с такой скоростью, будто ему отвесили хорошего пинка под зад. Но Поттер знал, что подобное почти всегда случается с начинающими сновидящими вследствие того, что их астральное тело до этого ни разу не шевельнул даже одним "мускулом". Ведь то, что не используется рано или поздно атрофируется... А страх, как и любая другая эмоция, "съедал" значительную часть личной силы, которая шла на поддержку бодрствующего сознания. Отсюда и эффект "пинка под зад".

Так вот, как уже было сказано, Гарри прекрасно знал всё вышесказанное, соответственно он сумел не запаниковать, и попытался двинуть рукой. Некоторое время у него это не получалось, но потом ему удалось шевельнуть мизинцем, после чего процесс пошёл по нарастающей, так что вскоре он уже легко мог контролировать всё своё тело. Разобравшись с этим, Поттер перешёл к детальному осмотру помещения, где он находился, и быстро убедился, что это та же комната, в которой он заснул, но только убранство её смахивало на какую-нибудь монастырскую келью. Или на комнату для "мягких", исключительно словесных допросов. Около окна стоял рабочий стол со стулом, перед которым находилась маленькая табуретка, прикрученная к полу железными болтами, на стенах висели серебряные распятия с каким-то странными символами, в расположении коих угадывалась некая непонятная Гарри логика. Присмотревшись, он также заметил эти символы и на табуретке, и на каменном полу около неё. Причём на полу помимо них ещё и совершенно отчётливо можно было разглядеть вделанный в него серебряный круг, заключавший в себя табуретку.

В тот момент, когда Поттер хотел было присмотреться к символам повнимательней, отворилась дверь, через которую в помещение вошёл высокий человек средних лет, на котором была сутана. Гарри он, понятное дело, не замечал (потому что в принципе не мог) и прямиком прошёл к столу, чтобы тут же и усесться за него. Через несколько минут, которые этот человек провел закрыв глаза и бормоча себе под нос что-то на латыни, дверь открылась снова и двое монахов в таких же сутанах втолкнули в комнату девушку лет шестнадцати. Она была одета в явно дорогое шёлковое платье ярко синего цвета, когда-то бывшее очень красивым, а сейчас запятнанное в крови. На запястья девушки были одеты серебряные кандалы, покрытые символами, напоминавшими те, что украшали распятья и пол комнаты. Монахи усадили её на табуретку и были отосланы движением руки хозяина кабинета. Тот молча уставился девушку и по прошествии нескольких минут обратился к объекту своего столь пристального внимания со следующими словами:

— Ну что, Жаннет, будешь говорить сама?

— О чём это, Амадей? — сделала непонимающее лицо девушка.

Амадей поморщился и сказал:

— Не надо этих игр, ты прекрасно знаешь, что от тебя требуется. Где она? Где графиня Хаффлпафф?

Жаннет презрительно посмотрела на мужчину и поинтересовалась:

— Ты что, действительно думаешь, что тебе удастся у меня что-то выпытать, ублюдок?

— Значит, сотрудничать ты не желаешь? — риторически вопросил Амадей, — Как хочешь, тебе же хуже.

Сказав так, он резко выбросил в её направлении руку и произнёс фразу на каком-то странном каркающем языке. Жаннет застыла, не в силах двинуть даже глазами, а мужчина пробормотал длинное неразборчивое словосочетание на каком-то певучем наречии и произвёл лёгкий волнообразный пасс обеими руками. В ответ на это действие символы, заполнявшие кресты и полы комнаты, вспыхнули ярким холодным светом, с быстротой хищника устремившемся к неподвижной фигуре девушки и вонзившемся в неё. В этот момент она вроде бы обрела хоть какой-то контроль над своим телом и попыталась выбраться из вдруг засверкавшего холодным пронзительным светом круга, но ей это не удалось. Со стороны Амадея последовал новый пасс и свет символов и круга сжал её со всех сторон, а затем резко впитался в её тело. Жаннет при этом пронзительно закричала — видимо то, что сделал мужчина (что бы это ни было) причиняло сильную боль. Через несколько минут, когда пронизывающий крик боли прекратился, Амадей сделала ещё несколько пассов, и пристально уставился в глаза пленницы. Целую минуту ничего не происходило, но затем мужчина произнёс какое-то слово на уже использованном им певучем языке, и из глаз Жаннет в его очи ударили лучи ослепительного сияния. Девушка при этом закричала ещё сильнее, чем до этого. Это продолжалось всего несколько мгновений, после чего на пол упал её труп с выжженными глазами, а Амадей, слегка покачнувшись, победно улыбнулся и вышел из комнаты. В коридоре по обоим бокам от двери застыли двое рыцарей, одетых в лёгкий доспех.

— Передай командору Беллуму, что она сейчас в своём замке. Пусть он поторопиться, иначе мы опоздаем, — бросил он одному из рыцарей.

На этом видение на мгновение оборвалось, чтобы возобновиться мгновение спустя явно намного позже. Откуда-то снаружи здания доносились крики и звон оружия, наравне с грохотом грома или чего-то на него похожего. Через пару минут в коридоре показался Амадей. Он шел, пошатываясь и зажимая колотую рану в плече. Кое-как открыв дверь в комнату, где он до этого допрашивал Жаннет, мужчина проковылял к своему рабочему столу и практически рухнул на стул. Некоторое время он сидел, видимо собираясь с силами, а затем поднял правую руку с одетым на безымянный палец серебряным перстнем с чёрным агатом и зашептал что-то на латыни. Через пару мгновений из его глаз стал сочиться свет, потихоньку впитывающийся чёрным камнем в перстне. Это продолжалось несколько минут, после чего Амадей опустил руку и стал снимать серебряное украшение со своей руки. Видимо от потери крови его движения были вялыми и плохо координированными, но, в конце концов, он всё-таки снял перстень с руки и уже практически подполз к серебряному кругу. Положив украшение в него, он отчётливо произнёс:

— Mergi!

Отозвавшись на это слово, перстень стал погружаться в камень как в простую воду и вскоре исчез. То же самое произошло и с серебряным кругом.

Амадей с облегчением вздохнул и с большим трудом взобрался на табуретку. Буквально через несколько мгновений после того, как он сделал это дверь была открыта пинком ноги и в комнату ступил одетый в чёрный плащ человек, держащий на изготовку волшебную палочку. Амадей хрипло засмеялся, с большим трудом поднял руку и с неё слетела слепящая молния, направленная прямиком на новое действующее лицо. Но вновь явившийся не растерялся и успел взмахнуть зажатой в руке палочкой. В результате этого пасса молния рассеялась безобидными искрами. Затем последовал ещё один короткий взмах палочкой, и Амадея объяло пламя, очень быстро превратившее его в горстку пепла.

На этом моменте Поттер и проснулся, разбуженный звуком открывающейся двери. Это вернулись в комнату Джим, Терри и Майкл. Гарри бросил на них раздражённый взгляд и, прикрыв глаза, принялся вспоминать все детали сновидения, стараясь сохранить их в памяти. Ведь обычно сны сначала как бы "выцветали", а затем и полностью забывались. Пройдясь по всем деталям сна ещё раз, Поттер нахмурился. Ему очень хотелось узнать, что же это был за конфликт между явно магическими группировками.

А ещё ему хотелось узнать как Амадей и тот кто его прикончил делали то, что они делали. Гарри практически жаждал научиться швыряться молниями и повелевать огнём. Да и вообще он был очень рад увидеть своими глазами (пускай и в видении прошлого), что существуют и другие маги помимо него. Потому что в рассказанное тётей верилось с трудом (Петунья не была надёжным источником информации, особенно относительно того, что она ненавидела). Ну, в самом деле, какой здравомыслящий человек поверит в то, что наряду с обычным миром существует целое сообщество магов со своим правительством, школами и законами?

Теперь же, получив зримое подтверждение тому, что он со своими способностями в мире не одинок, Поттер чувствовал некий душевный подъём. Правда, вскоре за этим подъёмом объявились и опасения. В конце концов, рассказ сестры его матери мог и не соответствовать истине на все сто, и кто знает, что за нравы царят среди магов... Так что Гарри решил стараться всячески избегать своих коллег по ремеслу. По-крайней мер до тех пор, пока не научится проворачивать такие же фокусы, как виденные им в видении люди. А для того, чтобы уметь делать подобное, для начала надо было разобраться со своей энергетикой — привести её в надлежащее для магической практики состояние. Учитывая же его недавний провал в этой области, совершенствование до уровня Амадея и безымянного чародея оного прикончившего грозило затянуться надолго.

Да и что-то подсказывало Гарри, что информацию по тому, что он видел, найти в открытом доступе не удастся. А это, в свою очередь, должно было удлинить овладение подобными навыками на неопределённый срок — ведь сколько займёт эмпирическое исследование подобных увиденным приёмов сказать точно было нельзя. Кроме того, присутствовала довольно большая вероятность того, что он мог доэкспериментироваться до собственной случайной смерти в ходе пошедшей немного не так практики. В общем, контакт с миром магов откладывался на определённый срок... хотя в любом случае не то чтобы он знал, как его наладить.

Поразмышляв ещё некоторое время в этом направлении, Поттер задумался о перстне Амадея. Возможно ли было, что он до сих пор находится в камне? И если да, то как его извлечь и что в него вложил давно почивший чародей?

Ответы на эти вопросы требовали практических усилий, но поскольку сейчас в комнате вместе с ним находились трое посторонних, надо было дождаться того времени, когда он снова останется один.

Глава 6. Семантика, умственный возраст и прочие ужасы науки

(как лингвистической и психологической, так и физической)

Тепло писал про древние святыни,

О скифах, о языческих богах,

При этом так ругался на латыни,

Что скифы эти корчились в гробах.

В. Высоцкий, "Песенка студентов-археологов"

А до тех пор можно было попытаться выяснить кое-что. Гарри очень заинтересовало то слово, которое использовал Амадей для того, чтобы заставить перстень погрузиться в камень. Судя по всему, это было не просто слово, а заклятие. И хотя Поттер не умел пользоваться вербальными формулами для того, чтобы творить магию, нелишне было бы всё же выяснить значение этой использованной мёртвым магом минимальной единицы предложения.

Чтобы сделать это Гарри решил отправиться в библиотеку и повидать миссис Дэвис. Та хоть и была довольно строгой и неприветливой женщиной, всё же знала очень много и могла помочь ему разобраться с семантикой слова.

На то, чтобы добраться до здания хранилища знаний у Поттера ушло всего полчаса пешего хода. Вот когда Гарри возблагодарил высшие силы за то, что он жил в Литтл-Уингинге — этот городишко был настолько маленьким, что его можно было пересечь из конца в конец всего лишь за один час.

Итак, зайдя в библиотеку, Поттер сразу же направил свои стопы к стойке, за которой обитала миссис Дэвис. Смерив мальчика жёстким взглядом, библиотекарша в своей обычной манере поджала губы и поинтересовалась, может ли она чем-нибудь помочь.