Гермиона Грейнджер и Чёрная чума

Я хихикнул. Вообще, учитывая размер драконьей жопы, которой удалось избежать Малфоям, Люциус должен стать главным магглолюбцем и спонсором немагических сиротских приютов… Он бы и стал, если бы это не выглядело так трусливо, лицемерно и натянуто.

А тут Драко. С грязнокровкой дружит. Дети же, какие интриги?.. Но да-да, это мы воспитали его таким!.. В терпимости ко всем существам! Честно.

Я представил, как эти аристократические морды пьют успокоительное, сжимают волю в кулак и пишут письмо. Как с третьей строчки начинают грозить карами небесными, потом кто-то вспоминает о преимуществах, снова глотает успокоительное и начинает заново.

— Смешно тебе, — возмутился Драко. — А у меня вся картина мироздания рухнула!

— Да ладно тебе! — я захрустел печеньем. — Это нормальное явление. Какие бы конфликты, разногласия и прочая неприязнь бы ни была, она не является незыблемой, абсолютной и вечной. Где-то она кончается. Этой ненависти сейчас достаточно, чтобы кривить носик и презрительно фыркать на магглов, но её явно не хватает, чтобы пойти и отравить все маггловские колодцы. Понимаешь? Если тебе так проще, можешь думать, что твой отец до сих пор считает магглов существами второго сорта… Но он не против, чтобы ты озарял их светом своего присутствия.

Гермиона закатила глаза.

— Расисты чёртовы! Пойдёмте, нам надо ещё успеть занести книги в спальню!

* * *

Уроки прошли без происшествий, и мы снова посетили библиотеку. Гермиона взяла так много книг, что мне пришлось тащить их все магией. Благо, удалось её уговорить выйти на улицу, на берег озера, пока погода тёплая и вообще.

Хорошо, что у озера стояло классное дерево, под которым мы все и разместились.

— На, читай! Это про волшебные палочки, — она бухнула передо мной три огромных тома. — А я пока займусь…

— История чёрной магии? — прочитал Малфой. — Как тебе удалось уговорить мадам Пинс отдать их?..

— Сказала, что однокурсники пугают страшной родовой чёрной магией, — Гермиона пожала плечами. — И попросила помочь доказать, что они все врут.

Я посмотрел на тяжёлые талмуды и достал крохотный маггловский букварь.

— Я связался с заучками, — фыркнул Малфой, складывая руки за голову.

Но особых альтернатив не было, так что скоро он отобрал у Гермионы книги, заявляя, что он лучше в этом разбирается. Тогда Грейнджер отобрала книги по палочкам уже у меня, и воцарился мир, добро и гармония.

— Что тёмная магия, что палочки — только описания, никаких практических рекомендаций! — досадливо сказала она. — И ладно магия, но палочки-то!..

— Секреты их изготовления передаются из поколения в поколение, от учителя к ученику, — отозвался Драко. — И держатся в строжайшей тайне. Но ты можешь погадать на свой характер, читая описание палочки.

Гермиона заворчала, но открыла описание древесины.

— А можно вслух?.. — попросил я. Первые две темы букваря я уже закончил и решил, что хватит на сегодня.

Грейнджер посмотрела с сомнением и начала читать:

— «Каждая палочка уникальна, а её характер будет зависеть от дерева и магического существа, из которого она изготовлена. Кроме того, каждая палочка, с того момента, как найдёт своего идеального хозяина, начнёт учить его и учиться от него…»

Чем больше она читала, тем больше я унывал. Волшебные артефакты мало того, что сами были с характером, так ещё и были детьми. Детьми, которые хотели найти себе лучшего друга на всю жизнь и расти вместе с ним.

В отличие от физического возраста, я не мог просто уменьшить магические умения, чтобы заново учиться колдовству с новой подружкой. Любую новую палочку я буду подавлять и не давать ей развиваться.

— «Из этой золотистой древесины получаются палочки великолепной магической силы, которые проявляют себя с наилучшей стороны в руках людей сердечных, великодушных и мудрых. Как свидетельствует мой опыт, владельцами грушевых палочек являются известные и всеми уважаемые люди. Я не знаю ни одного случая, когда грушевая волшебная палочка оказывалась во владении Тёмного волшебника или волшебницы. Палочки из груши одни из наиболее упругих, и я часто замечал, что они выглядят совершенно как новые даже после многолетнего использования…»

— О! Груша! Я хочу грушевую палочку!

— Кадор, я понимаю, что тебе скучно пользоваться лёгкими путями, — Гермиона посмотрела на меня поверх книги. — Но всё-таки брать палочку, которая не способна к тёмным искусствам… Особенно тебе…

Я застенчиво отвёл взгляд.

В итоге сошлись на ели, которая пестовала оригинальное мышление и творчество. С сердцевинами было сложнее. Искусство создания палочек пришло к тому, чтобы делать их из трёх самых мощных оснований: сердечной жилы дракона, волоса единорога и пера феникса. Так как не мощные и покладистые палочки никому не нужны, в общем-то.

Кроме меня.

— Я люблю фениксов. Но, кажется, палочку из ели и пера феникса я даже пробовал…

— И как? — с надеждой спросила Гермиона.

— Никак.

— Может, всё-таки волос единорога? — предложил Драко. — Мощности Кадору самому хватает, а волос сам по себе гораздо более стабилен.

— Ага, и не любит тёмных магов, — согласилась Гермиона. — Надо действительно среди нестандартных сердцевин смотреть. Вроде волоса из хвоста кицуне или что-то вроде. Нашёл что-нибудь интересное?

— Не особо, — Драко без энтузиазма посмотрел на книги. — Хотя, вот сюрприз, Уизли тоже были когда-то тёмными магами. Кто бы мог подумать!

— Все такими были. Знаешь ли, тёмные искусства отлично приспособлены для войны, — я пожал плечами. — Кстати, насчёт Уизли… Это не к нему докопался Крэбб?..

— Угу. И к герою войны, младенцем победившим Тёмного Лорда, свету наших очей Гарри Поттеру.

— Смотрю, ты его прям любишь, — заметил я.

И действительно, Крэбб с другим рослым парнишкой преградили гриффиндорцам путь и настойчиво не давали пройти.

— Пойду разберусь, — зевнул я и поднялся на ноги.

Я подошёл тихонько, наполовину активировав покров, и резко повис на плечах одноклассников.

— Привет, Крэбб! Привет, одноклассник, с которым мы ещё не знакомы! А чего это вы тут делаете? Знакомитесь с ребятами из других факультетов? Ух ты, я тоже хочу!

— Фланнери… — обречённо проговорил тот. — Пойдём, Гойл, у нас есть более интересные дела!

Слизеринцы вырвались и с независимым видом пошли к замку.

— Но я же ещё ничего не сказал! — обиженно крикнул я им вслед. — Привет, ребята, не обращайте внимания на Крэбба, он у нас ко всем прикапывается. Меня зовут Кадор, а вас?

— Гарри.

— Рон.

— Вы с Гриффиндора? Круто! У нас ведь ещё не было совместных уроков? Кстати, мы тут прохлаждаемся за книгами, не хотите к нам?..

— Мы с Малфоем… Не очень ладим, — Гарри посмотрел на наш пункт под деревом.

— Он выскочка и вообще Пожиратель Смерти! — наябедничал Уизли.

— Ой, да ладно, нормальный парень! Просто уверен, что все люди общаются так, как его папа — со слугами. Ничего, это лечится! Пойдёмте.

Я утянул несопротивляющихся гриффиндорцев к нам.

— Гермиона, — представилась девочка. — Мои родители магглы.

— О, Слизерин тебя уже приучил озвучивать свой статус крови при знакомстве? — едко спросил Уизли.

Грейнджер не нашлась, что ответить.

— А тебя, Уизли, не учили не хамить девушкам при знакомстве?.. — а вот Малфой за словом в карман не полез. — Хотя куда там, вы же расплодились как крысы, разве же такую кодлу возможно воспитать?

— Нас много, и мы — дружная семья! — Рон задрал нос. — А у тебя мамка явно слишком много тёмными искусствами баловалась, раз не смогла родить никого тебе на замену!

— Какое совпадение, — Драко приподнял книгу. — Я тут как раз нашёл упоминание о неком Гаррете Уизли, который насылал порчи на маггловские деревни, а потом брал деньги за исцеление. Возможно, именно тогда ваша семья взяла обет бедности?

Завязалась драка. Гарри тоже дёрнулся было поучаствовать, но я остановил его за плечо и покачал головой.

— У них свои счёты. Давай лучше к нам, Гермиона нашла что-то клёвое про палочки.

— Но Рон же мой друг! Я не буду стоять здесь и смотреть, пока его бьют!

— Они же один на один, всё честно. А если вмешаешься ты, вмешаюсь и я, а мне этого не хочется. Мне же родители не лили в уши что-то о страшных тёмных колдунах Малфоях или о презренных бедных Уизли. И о тебе ничего не рассказали.

Гарри неохотно сел. Но не успела Гермиона начать про сердцевины, как драка закончилась:

— Вы чего?! — хором обиженно спросили Драко и Рон, а затем злобно уставились друг на друга.

— Рон, ты действительно повёл себя не очень красиво, — пожал плечами Гарри.

— А ты слышал, что он про мою семью сказал?!

— Да. И слышал, что ты сказал про него.

— Вот… Вот сам и якшайся с этими чёрными магами, предатель! — Рон резко развернулся и побежал в сторону замка.

— Рон! — воскликнул Гарри.

— Беги за ним, — я подтолкнул колеблющегося парня.

— И что это было? — спросил Драко, с достоинством поправляя причёску. — Типа Дамблдор попросил присматривать за нашей звездой?..

— Нет, — я обернулся, поднял бровь. — Делать нянькой чёрного мага — так себе идея. Просто ты сам говорил, что хотел бы подружиться с Поттером.

— Так ты это… для меня? — Малфой посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. — Спасибо… Только план надо было лучше продумать.

— Какой план? — я закатил глаза. — Люди — существа непредсказуемые. Столкнуть лбами, а там как пойдёт… Даже ваша драка с Уизли могла бы стать началом крепкой дружбы.

— Не смешно, — Драко скривился.

— Дать в нос — хороший способ оставить обиды в прошлом. Серьёзно.

— Мальчишки, — вздохнула Гермиона.

* * *

Поздно вечером, когда моя команда уже спала, как маленькие милые чертята, я накинул мантию побольше, снял обувь и сверху — полог незаметности. Взял в руки бутылку и прошёл по делам.

— Пс-с-с, Альбус! — позвал я, заглянув к нему в кабинет. — Как насчёт отвлечься?

Тот поднял голову от бумаг и посмотрел на меня с явным интересом.

— Я не пью с несовершеннолетними учениками… — попытался соскочить директор.

— О, я знал, что ты так скажешь и специально возраст поправил! — заявил я, скидывая полог незаметности.

Я не стал сильно взрослеть. Кажется, двадцать — это уже достаточно для алкоголя.

— Ох-ох-ох… Ладно, думаю, эти бумажки за пару часов никуда не денутся… А хоть бы и делись, окаянные!

Мы прошли в соседнюю комнату, которая была вроде гостиной. Пара кресел перед камином, небольшой столик, ковёр… На него-то я и улёгся, старательно потягиваясь.

— Как же круто быть взрослым! — вздохнул я. — Фоукс, ты чего на шкафу сидишь? Иди сюда, почешу!

Феникс заинтересованно выглянул со своего насеста и неторопливо спланировал мне на живот.

— Кто тут хорошая птичка, кто тут нежная птичка? Да, да, с такой красивой шеей и такими большими крыльями? Фоукс, конечно же Фоукс!

Альбус принёс толстые пузатые бокалы, уселся в кресло и вытянул ноги.

— Ох… Отменный вкус!.. — директор смаковал напиток. — И где ты такое берёшь? Даже в Хогвартсе?

— А вот секрет, — я озорно улыбнулся, продолжая тискать феникса. — Не бойся, детей спаивать не буду. Как дела?

Вообще, Фоукс верен своему хозяину и никогда не даётся на руки в его отсутствие. Зато под присмотром… У, морда светящаяся, кто же ещё такой огнеупорный, чтобы почесать тебя между пёрышками?..

— Сложно, — директор вздохнул, мрачнея. — А у тебя как?

— Палочка взорвалась. Уж думаю в магглы идти, у них там тоже интересно.

— Это да, — Альбус ещё раз вздохнул. — Но мне бы пригодилась твоя помощь здесь.

— Просто помощь?.. Или именно моя помощь со всеми возможностями?

Дамблдор посмотрел на меня немного виновато.

— Ой, да говори уже, что за задница грядёт! Интересно же! — я сел, устраивая Фоукса на коленях.

— У меня есть основания полагать, что Воландеморт не умер, — сообщил Дамблдор и замолчал.

— И? Ты хочешь моей помощи в сражении с ним?

Директор осторожно кивнул.

— Ну ок, — я потянулся за своим бокалом. — А что за основания?

— Вот так просто? Без условий? Ты действительно необычайный человек, Кадор, — Альбус улыбнулся и снова вздохнул. — Что до оснований… Во время восхождения Воландеморт поставил своим соратникам метки, через которые он всегда мог с ними связаться и мог их найти. После его смерти эти чары должны были разрушиться и полностью истаять, однако…

— Не исчезли?

— Не совсем… Они потеряли свой цвет, свою силу, но само заклинание сидит где-то внутри, слабое, но не уничтоженное, — Дамблдор посмотрел мимо меня в огонь. — Это было бы можно списать на остаточные следы, форму заклинания. Но есть ещё кое-что. Как тебе известно, Воландеморта остановили кровные чары матери Гарри, Лили. О, она была необычайно талантливой и страстной волшебницей…

Я кивнул. В светлой магии вообще нет ни сложных заклинаний, ни ритуалов и многосоставных зелий. Просто одно маленькое умение, доступное далеко не всем.

Умение любить. Чисто и беззаветно, искренне и безусловно…

— И эти чары до сих пор активны. До сих пор защищают Гарри в доме его родителей. Да, ты можешь сказать, что это нормально, что чары могли быть направлены на защиту Гарри в целом, а не конкретно от Воландеморта, но… Но кто-то пытался ограбить сейф Гринготтса. Я знаю только двух достаточно самоуверенных и умелых магов, чтобы сделать это. И один из них в тот день был со мной.

Я кивнул. Конечно, нет ничего странного в том, чтобы монетка три раза подряд выпала аверсом. Но это повод задуматься, нет ли там перевеса… Особенно если риски так велики.

— Известно, что пытались украсть?

— Да. Философский камень.

— Он существует?! — вскинулся я.

— Да, его удалось создать, — Дамблдор улыбнулся.

— И какой он? Синенький? А воду в вино превращает? А жизнь продлевает? А свинец в золото? — я придвинулся, жадно всматриваясь.