Айшет. Магия чувств

— Доброго дня, госпожа Истар, — откликнулся дед, вставая из-за стола. — А вы не слишком ли молоды для своей работы?

Я развела руками.

— Пусть за меня говорят не возраст, а дела, господин Аксель?

— И то верно, я не старше был, когда дело принял, — согласился мужчина. Глаза у него были ясные, веселые, ярко-зеленые. Человек с такими глазами просто не может быть старым. Душа у него так молодой и осталась, и дела ему не в тягость.

Люди разные.

Есть те, кто навсегда застывает в своем времени и противится всему новому, а есть и другие, которые обожают все новое, все интересное, которым за счастье идти в ногу с веком. И время бережно баюкает их на своих ладонях, даруя им крепкую и здоровую старость.

— Тебя как зовут-то, девочка?

— Шайна, господин Аксель. Можно — Шани.

Мысли этого человека я тоже видела. Зеленоватый, голубоватый, немного золотистого...

Он занят своими делами, я ему любопытна, ну и он испытывает ко мне расположение. Не более того. Просто, как к обычному человеку. Без грязных и пошлых мыслей, которые нет-нет, да и проблеснут даже у господина Каллена.

— А меня — Вирон, — согласился господин Аксель. — Располагайся в кресле, поговорим. Да я сейчас закажу, нам взвара принесут с пирожками. Будешь?

— Буду, — согласилась я. Корс, поросенок мелкий, вчера все гостинцы слопал, за что и поплатился, а я с утра голодной осталась. Кусок хлеба пожевала и побежала. Для брата готовить не стоило, а для себя одной и неинтересно было. — Спасибо, господин Вирон.

Купец улыбнулся и коснулся колокольчика.

И опять — ничего плохого я в нем не ощутила. Желание накормить... вот, как внучку. Не сомневаюсь, к своим внукам он примерно так же и относится.

Вызванный слуга принес нам вишневый взвар с пирожками, и уже сидя за столом мы разговорились. Пирожки были выше всяких похвал, тесто таяло во рту, я едва не урчала от удовольствия, но слушать не забывала. И вопросы задавать — тоже. Потом протокол заполню.

Вот еще почему хорошо быть магом разума. Человек ведь ничего не забывает. Что видел, что слышал... оно как бы записывается на свитки и хранится по полкам нашего сознания. Иногда так далеко, что достать эти воспоминания просто невозможно.

А я могу.

Любые воспоминания, в любой момент. Стоит только пожелать.

Господин Аксель занимался торговлей. У него восемь кораблей, бешеные деньги, товарооборот, он торгует и с Тиртаном, и с Арнойей, возит экзотические товары...

Я внимательно отслеживала его мысли. Нет, не врет. И торговля процветает, чутье у дедушки на такие вещи. Знает, что везти, когда ткани, когда пряности, когда самоцветы...

Семья?

И тут все в порядке... почти. Дети выросли, сын женился, вот тут дедушка его не одобрял. Взял купец за себя дворянку, хоть и из обедневшего рода, но знатную, и началось...

Я, графиня, а ты купец, я высокородная, а ты простонародье, я лучше знаю, а ты хуже... и денег дать не забудь. Ну да у сына характер не из простых, постепенно и срослось, и утряслось, сейчас троих внуков воспитывают. Дочка — та умнее, та за купца замуж вышла, капиталы объединили, сейчас внучку замуж выдали, скоро правнуков можно ждать.

Жаль, жена не дождалась.

С этим сложнее всего.

Жили они с женой душа в душу, больше пятидесяти лет прожили, еще молодыми поженились. Дай Светлый памяти, ему лет двадцать было, ей шестнадцать.

Любовь?

Да как бы вам сказать, чтобы честнее... не то, чтобы любовь, тоже капиталы сливали. Было такое в обычае у купцов.

Господин Вирон Аксель махнул рукой, мол, не для протокола, и рассказал честно. Может, оно и не слишком хорошо, да что таить? Море утекло, суша поменялась, за пятьдесят-то лет. Отец у него тоже купцом был, хоть и не из больно удачливых, молодой Вирон мечтал сам торговать, да кто ж ему даст свое дело-то начать?

А тут познакомился с Иладой, та и влюбилась по уши... воспользовался парень случаем?

Не без того. Но за себя он отвечать может, за пятьдесят лет не обидел. Всякое бывало, конечно, и ссорились, и ругались, и налево завернуть случалось, но Илада всегда знала, что она — главная женщина в жизни мужа, что дети их никогда ни в чем нуждаться не будут, что он от нее не уйдет, не бросит, всегда уважать будет...

Не знаю, так или не так, вторую сторону я не выслушаю по уважительным причинам, но купец в это точно верил.

Женщины?

Да, бывало в его жизни всякое, вот и сейчас есть одна симпатичная вдовушка... ну так что ж? Детей он иметь больше не хочет, тех, что есть, с лихвой хватит...

Я прищурилась.

— А сколько — есть, господин Вирон?

— двое, Шани.

— Ой, неправду говорите, — покачала я головой. — господин Вирон, вы ж сами понимаете, что если правды с самого начала не говорить, то и добра не получится. Так сколько детей-то?

— Ишь ты... так заметно, что ли?

— Считайте, чутье у меня. На правду, на неправду... человек ведь сам шепчет, — покачала я головой. — Это не магия, а так... всякое. И бабка моя умела.

Я даже не соврала. Умела ведь? Умела...

— Вот оно как... ладно, трое у меня детей, трое. Все мы живые люди...

Вторая беременность у госпожи Аксель проходила очень тяжело, боялись ребенка скинуть, вот и береглась женщина, и не напрасно. И роды выдались тяжелые.

Всего получилось около двух лет, как она к себе мужа не подпускала, может, полтора года, а дело-то молодое, режьте-вешайте, а хочется...

Не устоял.

Случилась у одного плотника молодая жена, а сам плотник старым оказался. Женился на малолетке то ли по любви, то ли по глупости, вот и обзавелся благородными оленьими украшениями. Не так, чтобы долго у них продолжалось, но больше года, да...

Плотничихе нравились подарки и украшения, ну и сам господин Вирон нравился, и я могла ее понять. Обаятельным купец оставался даже сейчас, а уж каким он был в тридцать лет... погибель девичья, не иначе.

Муж ни о чем не подозревал, и сына принял, как своего. Хотя глазки-то у мальчика были зеленые, ну да господин Вирон просто туда больше не заглядывал. Следить — следил, знать — знал, а на глаза старался не попадаться. И с плотничихой потом отношения прекратил, благо, жена его опять в постель пустила.

Сын вырос, тоже плотником стал, господин Вирон ему даже помогал втихорца, там заказик, здесь клиент... не бедствуют. Сам сынок... да кто ж теперь знает, в курсе он, не в курсе — еслли мать сказала, так должен знать, если не сказала, так и не узнает. Жива ли?

Тоже почитай в прошлом году ушла. Возраст такой, в молодости чаще на свадьбы ходишь, в старости на похороны.

Я покивала. И принялась расспрашивать дальше. Так что там с привидением?

А вот так. Первый раз господин Вирон едва шею не свернул. Среди ночи, появляется в его спальне нечто такое, белое, шепчет, руки тянет... уж насколько он храбрым человеком был, а только поневоле закричишь, выскочишь. Так и произошло.

Закричал, выскочил, оскользнулся, едва голову себе не расшиб впопыхах...

Купец рассказывал, а передо мной вставали картинки из его разума. Такое не просто вспоминают — переживают заново. Он и переживал.

Вот он спит ночью, Светлый ему хороший сон даровал, ни кошмаров, ни бессонницы, потом слышит царапанье, скрежет, что-то такое... непривычное, и открывает глаза.

У открытого по летнему времени окна маячит белая фигура, больше похожая на клок размытого тумана. Тянет руки, стонет, но с места не двигается. Господин Вирон, не будь дурак, первым делом запускает в нее кувшином, а потом вскакивает с постели, кидается в коридор, и кричит. Не 'спасите-помогите', нет. 'Все ко мне!!!'.

Можно уважать старика, крепкий попался.

Нога на чем-то оскальзывается, едет, он едва не ударяется головой о перила лестницы, успевает ухватиться, но плечо и спину прикладывает все равно крепко.

Смотрели потом — думали, масло, ан нет, ничего не оказалось. Чисто, сухо... померещилось что спросонок, или нога подвернулась.

С тех пор призрак еще два раза являлся.

Все так же, стоит, руки тянет, стонет, холодно от него, гадко, противно...

Господин Вирон, не будь дурак, к магам кинулся. К придворному. Тот пришел, обошел дом и выдал заключение — нет никакого призрака. И не было.

А раз не с той стороны кто явился, значит на этой шкодит. А раз так...

Поймать и разобраться!

Спорить с господином Акселем было сложно, и я кивнула, дожевывая последний пирожок. И поймаем и разберемся.

— А с вашими домашними мне никак нельзя побеседовать? Со слугами для начала?

— Со слугами можно, а к родным я сейчас весточку отправлю. Пусть приедут, — кивнул господин Вирон.

Я подняла руку и покачала головой.

— Господин Вирон, ни к чему такое. Лучше я к ним съезжу.

— Тогда Шайна, как поговорите со всеми, скажите. Я распоряжусь, экипаж заложат.

Вот за это я поблагодарила. И принялась беседовать со слугами.

Вырисовывалась интересная картина.

Все искренне считали, что призрак — от покойницы-хозяйки. И так же искренне не понимали, чего она сюда явилась. С хозяином они жили рядком да ладком, если чего по молодости было, так по старости и следа не осталось, ссор между ними не было, погуливать господин Вирон к старости хоть и не бросил, но делал все по уму. Не любовницу завел, а приплачивал в одном 'веселом доме', чтобы девочку только для него держали. И посейчас туда ездил...

Невыгодно для хозяйки?

Ну тут как сказать, промысел этот давно известный, у такой девочки может быть по два-три клиента, но пока они за нее платят, живет шлюха не так плохо. Может и денег скопить на дальнейшее, если ума хватит, а то и выпросить домик или хотя бы комнатку. Есть в Алетаре и такие дома, на шесть-восемь семей, есть...

Дурная болезнь?

Нет, господин Вирон Аксель и тут мог ничего не бояться. Указом Короны раз в месяц всех девочек отправляли на обязательное и бесплатное обследование в лечебницы. Вот лечение, если что, было уже платным. А обследование — нет.

Лекарям практика, девочкам польза.

Что самое забавное, король распорядился, чтобы девочками из борделей занимались только дорогие лекари. Им и клиентов лечить, если кто чего прошляпит, им и практики побольше, а то если одного больного в месяц лечить, да за большие деньги, тут мастерство не прирастет.

Но это дело уж другое, лекарское. Важно, что если госпожа Аксель о борделе и знала, то не возражала. Глупые женщины к каждому столбу ревнуют, умные к этому иначе относятся. Чай, и собачка ногу на столбик задирает по нужде, что ж теперь — все столбы выкопать?

Так что жили хозяева ладком. Не с чего ей теперь приходить, ничего такого не случалось в доме.

Дети?

Да и с ними хозяин не ссорился.

У дочки своя семья, зять помогает вовсю, у сына свой дом, он тоже с хозяином торгует, правда, больше не по редкостям, а по простому чему, та же шерсть — товар постоянный. Много не заработаешь, так и в убытке не будешь, коли знать, когда привезти да кому продать. Если господин Вирон — орел, то господин Тайрон, это сын, скорее, муравей. А только и первому и второму уютно, и оба кушать хотят.

Зять?

Господин Лайл тоже купец, не из глупых, они с господином Тайроном как раз вдвоем и смогут господина Вирона заменить, не иначе. Один слишком рисковый, второй избыточно осторожнгый, а вместе — сила. И сами о том знают. Семьями дружат, домами...

Идиллическая картина.

Но кто-то же решил убить господина Вирона?

А вот зачем?

Зачем убивают купцов, стариков, дедушек... да обычно причина простая. Деньги.

Но вроде бы у обеих семей дела хорошо идут?

Надо съездить и разобраться.

Семьями я решила не ограничиваться, и попросила у господина Вирона список партнеров-конкурентов. Получила его, проглядела, пожала плечами.

Так вот вышло, дела господин Вирон вел честно, прибылью делился по совести, и кто на него может обижаться, просто не предполагал. Вроде как не было таких, сильно оскорбленных? Но мало ли что? Мало ли кто?

Хотите, госпожа Истар, так проверьте.

Это я и собиралась сделать.

* * *

Господин Вирон предоставил мне в пользование карету, и черканул записочки к своим детям. Пришлось ехать.

Подумав, я начала с дома господина Лайла.

Лайл Корниш, подлысоватый сутулый мужчина лет сорока, сероглазый и русоволосый, купец не из великих, но и не из мелких,, как раз оказался дома. Дома были и его жена с дочерью.

Мужчина прочитал записку, осмотрел меня, хмыкнул...

И почему я никому не нравлюсь? Как женщина — вопрос отдельный, вот и этот подумал, что на сеновале со мной в самый раз. А как расследователь? А как расследователь я, небось, через сеновал и прошла.

Обидно.

Я так же мысленно пожелала господину Лайлу окончательно оплешиветь, и принялась его расспрашивать. Увы — бестолку.

Тестю он зла не желал, наоборот, желал дальнейшего процветания. Такое редко бывает, но господин Аксель самодуром не был, работалось им втроем хорошо, хоть господину Лайлу, хоть Тайрону Акселю, хоть старшему Акселю. И работалось, и прибыль была, Лайл, хоть он мне и не нравился, дураком не был, и понимал, что рисковать надо умеренно. А что сам иногда меры не знал...

Меры не знал. Но о своей особенности был вполне осведомлен, и ценил старшего Акселя, как человека, который может держать себя в руках, а Тайрона, как хорошего приземленного... именно, что муравья. Все просчитает и больше возможного не утащит.

Иногда такое и нужно. Отличный тандем, хорошая работа.

Силен не тот, кто вовсе без недостатков, а тот, кто свои недостатки знает и стремится их задавить,. А достоинства развить. Господину Лайлу это удалось.

К примеру, сластолюбие — тоже оказалось одним из его недостатков, но в своем гнезде и птица не гадит. Если вначале на меня и поглядывали с интересом, то потом уже как на бесполое существо. Мало ли расследователей?

Это мне понравилось. Да и господин Лайл ничего против тестя, повторюсь еще раз, не замышлял. Про призрака знал и убедительно просил, как найду, сразу не сообщать начальству. А то у 'призрака' явно две ноги лишние, переломать бы хорошо.

Уже узнав господина Вирона, я пообещала это с чистым сердцем. И совесть меня не мучила. За покушение на убийство вообще-то смерть полагается, так какая разница? В тюрьму за казенный счет, на эшафот убийцу и на тележке прекрасно довезут, а там ползти недалеко.

Найдя таким образом взаимопонимание с господином Лайлом Корнишем, я побеседовала и с его женой и дочерью.

Жена... да, не в господина Вирона она пошла, это точно. А вот в кого?

Сам Вирон был сухощавым и жилистым, супруга у него была тоже достаточно стройной, до последних своих дней, а вот дочка...

Мысленно я оправдала сластолюбие господина Лайла. И то сказать, на подушке спать приятно, но спать же! А не баловаться!

Сколько ж надо лопать, чтобы быть таким правильным шариком? Там не корсет надо заказывать, а кованые латы, они, авось, чего и удержат.

Дочка пока еще не раздалась в стороны, но я понимала, что к этому и идет.

И умом не в отца. Потому что все мои вопросы обильно орошались слезами, соплями, заедались сладостями и приправлялись жалобами.