Остров Сокровищ

Сова с Типуном дружно кивнули.

— Так что у вас там произошло с лингвистами?

— А эта барышня лингвистка?

— Ну, да. Какая-то там кандидат наук из лингвистического университета имени Мориса Тореза, которую сюда отправили, чтобы разобраться с языком аборигенов. А при ней — младший научный сотрудник, вчерашний студент, но подающий большие надежды.

— Да ничего страшного, — поморщился Лёха. — Ну, приключился у неё нервный срыв: всё-таки женщина, а когда на неё то 'мессер' с размахом крыльев в шесть метров пикирует, то мчится трёхметровая курица-переросток, у какой угодно гражданочки могут нервы не выдержать.

— Как ты сказал, лейтенант? Мессер? — захохотал Леонид Андреевич. — Это аргентавис, что ли? Ну, гигантская летающая птица. Надо запомнить, а то язык поломаешь, пока это научное название выговоришь. То-то она требует, чтобы именно твой экипаж выделили ей для охраны, когда нужно будет отправляться к аборигенам.

11

Сашка, Лёха, Ленка и Ирка приехали только на закате. Вместе с двумя женщинами, которых сразу же рассовали по уже обитаемым балка́м. Ну, а 'бронегруппа' отправилась обживать 'гостиницу', чуток подшаманенную рабочими за время, пока она была на выезде. По крайней мере, топчаны туда затащили, двери навесили, освещение провели, розетки запитали электричеством. Гаврилыч пояснил, что до последнего времени особой нужды во временном жилье не возникало, но с неделю назад 'наверху' приняли решение о дополнительном увеличении численности персонала: скважина вот-вот должна дать нефть, а буровиков и рабочих, которые будут тянуть нефтепровод на Центральную Базу, потребуется обслуживать. Обходились одним-двумя пустующими балка́ми, а теперь прибывшая с Центральной бригада строителей 'шуршит', собирая из сэндвич-панелей новое жильё в расчёте на полуторакратное увеличение численности обитателей посёлка геологов в ближайшее время.

В течение последующей недели их особо не гоняли. Только на сопровождение 'грузчиков', занимающихся эвакуацией заброшенных 'наобум' контейнеров с грузом. Которых, кстати, за время магнитной бури 'накидали' десятка четыре. Нашлись для этого и краны с неплохой грузоподъёмностью, и трейлеры, на которые ставились эти 'найдёныши'. Их координаты оперативно загрузили в навигационные планшеты, и особых трудов на поиск нужных 'целей' прилагать не требовалось. 'Работа — не бей лежачего', как выразился Сашка. Зато 'танкисты' привыкли к езде по степи и 'общению' с местным животным миром. Точнее, к тому, как правильно избегать стычек с его представителями. Ведь даже от самых кровожадных и монструозных броня 'Стрел' надёжно защищает, но некоторые из наиболее крупных зверей, если налетят на бронемашину, способны её опрокинуть.

Контейнеры переправлялись не только на Центральную. Часть из них шла и в посёлок геологов, где для хранения их содержимого начали возводить новый ангар, а также рыть котлован для постройки заглублённого в грунт продуктового склада. А ближе к ручейку, но чуть выше по течению от работающей буровой, полным ходом распахивалась степная целина. Вряд ли до следующей весны там будут что-то сажать, но, по крайней мере, эта вспашка поможет 'уконтрапупить' значительную часть сорняков. Те же сельхозработы, только в большем масштабе, велись и вблизи Центральной.

Судя по всему, наши взялись за дело с большим размахом. По самым скромным прикидкам, сюда вбухали уже не одну сотню миллионов американской зелени. И это только на начальном этапе, когда отдачи от этих вложений пока вообще нет. Та же самая нефть, после того, как скважина начнёт действовать, пойдёт исключительно на внутреннее потребление: объёмы, добываемые из одной дырки в земле, слишком уж незначительные. Не говоря уже о цементном и кирпичном заводиках, а также планируемом обеспечении 'продовольственной безопасности'. Чтобы столь масштабный проект начал окупаться, надо найти что-то более ценное. Вот для этого и работает с десяток геологоразведочных партий.

Впрочем, как Лёха предположил, тут ещё и 'запасной аэродром', если на той Земле натовцы окончательно оборзеют. Ну, и плюс испытательный полигон, за которым ни с одного спутника-шпиона не проследишь. Потому-то военные и подмяли под себя всю тему. Причём, на удивление, действовали очень масштабно и планомерно: как только утихла магнитная буря, на Центральную обрушился настоящий поток переселенцев самых разнообразных специальностей.

И Центральная, и посёлок геологов расположены вблизи северо-восточной границы степной зоны. Буквально полсотни километров севернее, и начинается зона горных лесов. Столько же к востоку, и попадёшь в приморские субтропики. Зато на юго-запад — степь да степь кругом на сотни вёрст, переходящая в полупустыню и пустыню. Обезлюдевшая после предыдущей войны.

В субтропиках далеко на западе, конечно, и некоторые деревни сохранились, и даже, говорят, портовый городок имеется. Точнее, его развалины, в которых чуть-чуть населения мыкается. Может и в горах кто-то прячется, никто пока не знает. Девчонки, пока не было принято решение сформировать разведывательно-поисковую бронегруппу, как раз занимались сопровождением грузов для геологоразведочных партий, искавших что-то в предгорьях.

Как Ленка и предполагала, Санька с Ириной недолго ночевали в разных комнатках балка́. То ли природа своё взяла, и Стрелка решила не издеваться над требующим своего организмом, то ли действительно 'запала' на Кузнецов. А Иван научился бороться с танькиными сандалами. Точнее, жизнь подсказала 'противоядие'. Захотелось ей как-то 'в кустики сбегать', и как Шмель ни доказывал, что лучше будет потерпеть, она на своём стояла. Ну, и нарвалась на особо любопытную змеюку, размером с приличную анаконду. Благо, Иван гада ползучего разглядел и распотрошил из 'Вихря'. А потом ещё в сердцах наорал на Танюху. И она, на удивление, притихла. До следующего утра сло́ва против не сказала.

Четвёртая ночь пребывания в посёлке геологов оказалась беспокойной. Вначале около полуночи раздалась стрельба со сторожевых вышек. Оказалось, к периметру базы направлялась парочка 'гиен'. Забор они, конечно, не повалили бы (всё-таки в зверюках весу 'всего лишь' под три центнера), но могли потоптать колючую проволоку, а возиться с перетягиванием заграждения никому не хочется. Кроме того, эти твари, как кабаны, умеют очень неплохо рыть подкопы своими свинячьими рылами. В том числе — под забор из профнастила. Ну, если им удалось бы пройти по минному полю, что, учитывая небольшую площадь копыт, не так уж и сложно. Вот и пришлось караульным, заметивших 'нарушителей' через приборы ночного видения, открывать огонь 'в профилактических целях'.

Вообще-то, какими бы тупыми ни были животные, сообразиловки у них хватает, чтобы держаться подальше от людских поселений. Около Центральной Базы, говорят, крупная живность откочевала от периметра километров на пять, и появляется в поле зрения охраны очень редко. Здесь же, близ базы геологов, 'зоопарк' начинается в паре километров. И периодически кого-нибудь заносит к ограждению.

Шевелёва с Ветерком, как наименее занятых в предыдущий день, подняли, чтобы съездить к месту 'расстрела'. Таня для верности 'произвела контроль' по неподвижно лежащим тушам, Иван подцепил их тросом к фаркопу и отволок на пару километров в степь, подальше от основных путей, по которым ездят люди. Ибо нефиг падальщикам собираться под ограждением базы. Да и, когда солнышко поднимется, 'гиены' на жаре вонять начнут. Кому это надо — падаль нюхать?

Не успели они вернуться в балок, как опять началась суета. Но уже без стрельбы. Оказалось — из скважины ударил нефтяной фонтан. Так что к буровой вначале ломанулась аварийная бригада, чтобы этот фонтан заглушить, а потом и вообще все любопытствующие.

Утром, рыча танковым двигателем, к буровой приехал армейский траншеекопатель, а потом потянулись машины с трубами, диаметром, кажется, 22 сантиметра, и работа закипела. Трудно сказать, за какое время проложат трубопровод, но траншею для него, не спеша, прокопали дня за четыре: производительность траншеекопателя — километр в час, а до Центральной меньше пятидесяти километров.

В одном из 'Тигров', сопровождающих наведавшееся с инспекцией начальство, приехали те самые лингвисты, которых Сашка с Лёхой вызволяли из контейнера — женщина лет тридцати и молодой парень. Причём, дама, увидев Санникова, так расцвела, так обрадовалась, будто родню встретила. Чуть ли не на шею ему бросилась к крайнему неудовольствию Ленки (как по секрету сообщила Ивану Танюха, у Белки начались 'женские дни', и она вдруг начала ревновать командира своего экипажа ко всем бабам подряд). А потом весь 'бронедивизион' собрали к Луке на планирование большого снабженческо-исследовательского рейда по геолого-разведочным партиям.

12

Несмотря на деда-генерала, судьба не баловала Нину Белякову. Будучи очень поздним ребёнком, родителей она похоронила, ещё учась в университете, куда поступила, чтобы пойти по стопам мамы, преподававшей языки будущим разведчикам-нелегалам. От неё и переняла способности быстро осваивать новую для себя речь. Поступала без какого-либо 'блата', скрывая от родителей название ВУЗа, куда подала документы. И оказалась едва ли не единственной, кого зачислили за способности, а не потому, что приёмной комиссии университетское начальство сказало 'так надо'. 'Валили' на вступительном экзамене изо всех сил, но Нина уела председателя комиссии тем, что свободно владела сразу четырьмя диалектами английского (мама ведь готовила людей для заброски в самые разные страны, поэтому добивалась от них естественного произношения и знания лексикона именно той страны, где они будут работать).

После смерти родителей генеральско-профессорская квартира в Москве сразу же привлекла внимание 'перспективного бизнесмена' с Кавказа, и диплом (как говорили рецензенты, написанный на уровне кандидатской диссертации) студентка Араханян защищала, будучи на четвёртом месяце беременности. Это 'начавшее выпирать вперёд обстоятельство' не помешало зачислению в аспирантуру. К горячему недовольству супруга и особенно — его матери, полной знойной женщины с усами, быстро прибравшей к рукам всё домашнее хозяйство в квартире снохи.

Впрочем, квартиру Тофик с мамочкой настояли продать под предлогом того, что 'ребёнку нужен будет простор'. И были крайне недовольны тем, что Нина родила не наследника будущей бизнес-империи, а всего лишь девочку, 'которая улетит из дома, как только подрастёт'. А уж сколько пришлось выслушать от свекрови нотаций по поводу того, что 'дочка не видит матери, потому что той важнее карьера, а не семья'. Тем не менее, специалисты посчитали защищённую вскоре кандидатскую блестящей, а Нина, выдержав эпопею жёстких подковёрных интриг, в которых был замешан не только ректорат, но и, как поговаривали, кое-какие чины из министерства образования, получила кафедру кавказских языков (спасибо мужу, некоторое время жившему в Дагестане, его прежним друзьям из того же региона, и свекрови, старательно насаждавшей крошечной Сюзанне армянский).

Нельзя сказать, что муж относился к ней плохо. Старался не обижать, очень любил дочь, баловал дорогими подарками. Но деньги портят людей. Вначале знакомые сообщили, что видели его на каком-то бизнес-форуме под ручку с длинноногой брюнеткой, потом начались загадочные вечерние вызовы на работу. В конце концов, Тофик объявил: мы разводимся.

Судя по тому, что за три дня до этого свекровь улетела с Сюзанной 'повидать родственников в деревне под Ереваном', время для этого шага было выбрано заранее и согласовано с его любимой мамочкой. А то и вовсе план был придуман именно ею. Скоропостижный развод, шантаж при разделе имущества 'если хочешь ещё когда-нибудь увидеть дочку, то не будешь претендовать ни на квартиру, ни на БМВ-Х5, на котором сейчас ездишь'. Правда, сжалился, панельную 'однушку' в Кузьминках всё-таки Нине оставил. А через полгода стало не с кого требовать и возвращения дочери.

Нет, Тофика не пристрелили наёмные киллеры, не отравила молодая жена, и он не убился в ДТП. Просто он прогорел, а чтобы не выплачивать многомиллионные долги, 'укрылся за стеной Кавказа', говоря словами Лермонтова.

Обращения в прокуратуру, МИД, МВД и прочие госструктуры с просьбами отыскать незаконно вывезенную с территории Российской Федерации дочь непременно возвращались назад с отписками 'деяние не содержит состава преступления', 'не располагаем возможностью проверить', 'не относится к нашей компетенции'. В конце концов, посольство Армении разродилось письмом о том, что 'указанные лица выехали за пределы страны, и нынешнее их местонахождение неизвестно'.

В дополнение ко всему, некий министерский чин с фамилией, заканчивающейся на 'ян', 'ненавязчиво', но настойчиво порекомендовал ректору 'подумать об укреплении преподавательских кадров в провинции каким-нибудь уникальным специалистом, вроде, например Араханян'. Так что предложение из ФСБ оказалось не просто своевременным, а очень своевременным. Правда, как очень любят в этой конторе (Нина помнила по рассказам матери), окутанным непроницаемой завесой секретности. Намёки, недомолвки, обещания всё объяснить, когда она согласится и даст соответствующие подписки.

Всё выходило так, что наши доблестные рыцари плаща и кинжала где-то в неизведанных дебрях планеты отыскали совершенно изолированное с древнейших времён то ли племя, то ли народ, говорящий на языке, не имеющем аналогов и родственных связей ни с одним из существующих языков мира. И ей, как гению лингвистики, предстояло совершить научный подвиг, исследовав, описав и явив миру данный язык. От суммы жалования, которое будет ей выплачиваться за время командировки, у Нины, с трудом привыкшей к нынешним доходам после подачек от мужа-бизнесмена, просто глаза на лоб полезли. Этак, вернувшись через несколько лет (а командировка, как сразу предупредили, будет длительной), она станет даже не рублёвой, а долларовой миллионершей!

— И это — не считая разового вознаграждения, если вам удастся успешно решить задачу, — 'добил' уже немолодой товарищ в безупречном гражданском костюме. — Имея же такие деньги, вы легко сможете найти следы своей дочери. Ну, и на содействие с нашей стороны сможете рассчитывать.

В качестве 'подпорки' предложили подобрать толкового помощника или помощницу, на пару с которым/которой и предстоит решать поставленную задачу.

— Не обязательно, чтобы это был именитый, 'остепенённый' специалист. Главные свойства — острота ума и способность работать с вами в единой команде.

Немного поразмыслив, Нина предложила аспиранта с соседней кафедры Диму Храповского, такого же 'помешанного' на науке, какой была она сама по окончании универа. Но, пожалуй, более честолюбивого.

Все здравые размышления говорили о том, что уникальное изолированное племя в наше время можно найти лишь в Южной Америке либо, что куда менее вероятно, на затерянных крошечных островках Тихого океана. А привезли их куда-то в горную часть Южной Сибири и в очень закрытом режиме (вплоть до полного запрета заниматься работой где-либо, кроме специально выделенной лаборатории и контактов с кем-либо, кроме охраны) по полной программе нагрузили изучением звуковых файлов с записью речи. Ну, и фотоснимками образцов надписей на языке, который предстоит изучить.