Пошутил... Вот так... Я тронул поводья, варанис двинулся, а мысли мои пришли к какому-то тупику, к глубокому колодцу. Я уже даже не глазел по сторонам. Сейчас начал понимать, сколько дурят на том же самом колдовстве. Создавая какие-то совершенно не действующие вещи, но продают по большим ценам. Взять хотя бы легенду этого дерева. Сколько ушло людей? Возвращаются? Терзанай утверждает, что нет. А ведь, сколько уже лет прошло?

За воротами та же картина, что и в городе. Только тут за полосой ковров стояло два больших шатра. Касиды с востока, гордые касиды приехали, чтобы продать тут свой товар. Взгляд остановился на лежащих рядами копьях, даже трёхсоставные боевые палицы с шарами на концах. Как ценитель оружия, я не мог не остановиться. Тем более, сделаны эти копья и палицы, называемые у нас шестьями, из чёрного дерева, похожего по весу и крепости на железо. Вспомнилась Элама. Если возьмёт такое копьё, будут одного цвета.

− Купи! Купи! — Лусяе орусия! Купи! − лица их круглые, как тарелки. Глаза большие, в пол лица.

− Да что есть у тебя? Этот хлам и всё? — Я потянул поводья.

− Надо магический товар? — Округлые глаза касида стали проницательны.

−Магический? А что есть?

− Ооо! Есть самостреляющий охонь! Есть меч-рассикатэл!

− Меч не интересует, а вот огонь-самострел покажи! — Я спрыгнул с возчика, поднял забрало.

Касид достал из сумки арбалет. Небольшой, но необычной формы. Там, где ложе, находятся болты. Много болтов...

− Вот! а вот стрелять! — касид протянул три стрелы — зелёную, красную и синюю.

Я присмотрелся. На каждой стреле дымились руны. Вернее, руны были как бы живые, источали свет. Вот это да!

Арбалет к земле, ногу в упорную скобу. Раз! Двумя руками я оттянул тетиву и, вскинув арбалет к поясу, выстрелил в ближайшее дерево. Железная пружина вытолкнула следующую стрелу. А дерево на миг обволокла зелёная световая вспышка. Я сдерживал восхищение — сейчас придётся торговаться. Ещё раз оттянул тетиву, она четко набросилась в паз позади болта.

Выстрел — дерево снова полыхнуло зелёным светом.

− Запирает махию! Селёный! — слова касида лились сладкой патокой.

Я сделал вид, что ни арбалет, ни стрелы меня особо не впечатлили. Сунул его в руки торгашу.

− Нее знааю! Купил бы, наверное, да денег, думаю, не хватит!

− Не мнохо! Не мнохо! Восемдезят!

− Смысла спрашивать, золотом или серебром нет. Тут только золото за такую вещицу.

− Да откуда у меня? — Я махнул рукой и повернулся к варанису. Затем обернулся: − А стрел там сколько у тебя?

− Селёных двасат, синих десят, а красных сорок!

− Красные и синие для чего?

Красный огонь, синие — враг будет растеряться!

Достав оба кошеля, я вздохнул. Эх! Столько золота! Отсчитав пятнадцать монет и положив их в карман, я кинул оба кошеля довольному касиду.

− На, последнее забираешь!

− Не жалей! — кошели исчезли в карманах, будто касид фокусник.

Вскочив в седло, я тронул поводья, да поддал пятками — варанис побежал весело. Из подсумка торчал приклад арбалета и три коротких колчана. А на стрелах, вернее болтах, начертаны живые руны. С таким оружием мне не страшно будет... даже в подземельях норнгов. А скелетам я решил показать восход утренних звёзд. Ну и конечно закат.

Дорога пошла в гору. По сторонам простирались зеленеющие волны пшеницы. Она только поднималась, вбиралась в колосья. За полями поблёскивала река.

Я обернулся. Троица догоняла. Их шипуны резво перебирали лапами. Не сомневаюсь, что они накупили себе оберегов и амулетов. Я бы тоже накупил, если бы не Терзанай. Ладонь легла на седельную сумку, укололась о выпирающие острые рога маленького черепа неизвестного мне существа. Нас трое едет... трое. Со мной ещё Терзанай и Сэлта. Хотел бы я увидеть её в истинном обличье, эту Сэлту.

Кашит и ворон ничем не удивили. Ворон в паучьих доспехах, меч на боку, а в руках, наперевес через седло красовалась страшноватого вида шипастая дубина. Нет, удивил Ворон немного. Не знаю, где он их раскопал, но у него на шлеме развивались цветные птичьи перья. Хорошо, хоть не павлиньи, коротенькие. Кашит в панцирном нагруднике, с клювообразным топором в правой руке, в левой — продолговатый железный щит с изображением львиной головы. Ну ясно, не кошки же... Страдают кашиты от своего кошачьего родства. Стальной шлем с наклонёнными вперёд рогами, смотрится впечатлительно. А вот Элама, черная воительница удивила. Видок у неё конечно воинственный. Металл её доспехов дорогой, из лёгкой, но необычайно прочной шуманской стали восточных касидов. Она светлее любого металла, отдаёт синевой. Не ржавеет, и почти не тупится о другие мечи. Но она неплохо контрастировала с кожей южанки.

На шлеме Эламы, будто гребень, поблёскивает отточенное лезвие, если боднёт, мало не покажется. Да и везде, на налокотниках, наколенниках — острые, поблёскивающие лезвия: в таком железном костюме можно биться без оружия — просто бить локтями, коленями и... бодаться. Алебарда, что она так жадно схватила вчера в оружейке Терзаная, казалась тяжёлой в её руках. Но буду надеяться, что она знала, что делала, выбирая это оружие.

− Молодцы. Быстро догнали, − сказал я, чтобы завязать разговор. Надо хоть познакомиться поближе, на трезвую голову.

− Не больно-то ты убегал, − поравнявшись, Элама улыбнулась. Красивая...

Чистая и умытая. Интересно, если она накрасит щёки буряком, как наши женщины?

− Ладно, это всё хорошо. — Ворон, обогнав нас, вертел головой, разглядывая окрестности. — Как поедем? Через Храмы жрецов Древа? Придётся им тогда платить, чтобы благословили. Иначе проклянут...

− А сколько платить надо? — спросил кашит.

− Эх, Матэс... − язвительно проговорил я. — Зачем тебе деньги? Ты куда едешь-то? Я за тебя заплачу, если что.

− Ты смотри! Благодетель! — кашит вспылил не на шутку. — Сам заплачу!

− Эй! Эй! — А ну-ка тихо! Не хватало ещё между собой порубиться!

− Мне, например, денег не жалко, но дело принципа, − вставила своё слово Элама. — Сколько они гребут, эти Жрецы?

− Да по-разному, сколь дадут, но берут только золото.

− С платой проблем то нет, — сказал я. — Просто надо идти, где лучше.

− Безопасней или комфортней? — Ворон обернулся.

− Безопасней. Не надо искать трудные пути.

Нет, всё-таки с раскачивающимися перьями на голове он смешной, хочет подчеркнуть своё высокое происхождение. В ходячей цирковой труппе, где я провёл сиротское детство, в перьях выходили выступать чародеи-фокусники, вот и сложилось с малых лет у меня впечатление, что все, кто цепляет на голову перья, сродни бродячим артистам. Конечно, они не нищие, но жизнь проживают в дороге. Кто поумней, скряжничал да собирал деньги на жильё, а уйдя из труппы, открывал торговую лавку. Многие же деньги прокутили, а когда уже не могли выступать, из труппы изгонялись. И мало кто из них пристраивался в этом сложном мире на старости лет, никому не нужный. Безысходность и одиночество: просить подати — вот их удел. Но циркачам, привыкшим развлекать публику, милостыню просить проще простого. Актёры...

− У нас три варианта, − вырвал меня из раздумий Ворон. — Идти через Храмы Жрецов можно к Каменным холмам или к брошенному замку Алькрейна. В одном из этих мест придётся заночевать.

− Ворон, ты ведь спрашивал, пойдём ли мы к Храмам Жрецов, − Элама глядела озабоченно. Видно было, что с каждым шагом вараниса к южанке незаметно подкрадывается страх. — Не идти к ним — это третий вариант?

− Да, если двинуть на северо запад, то мы сделаем крюк, но до ночи успеем добраться к руинам Анураты.

Анурата... Древний, древний город. Я слышал сказки и о нём, и о Каменных холмах да брошенном замке Алькрейна. Страшные сказки... Корни, оплетающие ноги, зов тысяч душ, которые манят к себе, и ты увязаешь в них, как муха в меду. Скелеты, полуистлевшие трупы, иссушенные зомби. О, даены! Куда мы едем? Я напряг желваки, сжав зубы. Посмотрел на спутников. Все напряжены, но Ворон, кажется, более раскован. Скорее всего, он здесь уже бывал в этих местах, но скрывает это. И видно, Маора его друг. Вчера за столом выяснилось, что ни Матэс, ни Элама нашего мага в глаза не видели. Сманил их идти к Древу Ворон.

− Ворон, а можно так сделать? — задумчиво спросил кашит.

− Как?

− А чтобы пойти к замку, но мимо Храма Древа?

− А чего ж нельзя? Только крюк будет!

− Ну, так веди...

Бррр! Что-то мне не по себе. Хоть я не раз смотрел смерти в лицо, а мой меч вдоволь напился крови врагов. Но то, что ждёт нас впереди — это не люди с мечами и луками — там будет страшно.

Реально страшно... Потому что я видел бездонный ужас в глазах людей, которые, заикаясь, рассказывали о своих похождениях в этих краях. Счастливцы, которые выбрались из лап смерти.

Впереди река, словно длинный шрам, пересекала долину. Но даже отсюда был виден каменный мост, продолжение змеившейся нитки дороги. Справа я увидел курган, вернее округлый холм правильной формы, словно его создал не хаос природы, а разум. И это разум норнгов. Я несколько раз видел такие холмы в пяти днях пути от нашего храма. Возможно, мы единственные из людей, кто осмелился разрыть эти курганы. Храмовникам нужно учиться преодолевать страх. Курганы, через которые попадаешь в подземный мир. Некоторым даже удалось сразиться с норнгами. Но когда семь воинов не вернулись, наставники запретили спускаться в подземье. По краю кургана стоят чёрные каменные столбы, словно стражники ночи.

− Курган! Справа! — я ткнул пальцем в сторону насыпи.

− Ух ты! — восхитилась Элама. Я в первый раз вижу! Можно поближе подъехать?

− Да подъезжай, только на сам курган ни ногой, а то если провалишься, то всё...

− А норнги, они же не питаются мясом? — Элама остановила шипуна.

− Мясом нет, они выращивают грибы и разных существ, которые питаются плесенью и всякими растениями, что могут жить лишь там, под землёй. — Ворон махнул Эламе рукой. — Поехали! Ты ещё попадёшь в подземный мир и думаю, что скоро!

− Может, там и останешься, − буркнул кашит.

− Что? Матэс, что ты сказал?− переспросила Элама.

− Да ничего! Поехали!

Мы приближались к реке, когда нагнали троих крестьян, шедших пешком в ту же сторону. Когда обгоняли, они глядели с завистью. Конечно, у них простенькое оружие, да и любой из нас разнёс бы эту троицу в пух и прах.

− О! Смотри! — Ворон вскинул руку к небу. Над нами летел корабль, такие воздушные суда делают только кашиты. Вверху большой шар, который заполняют болотным газом. К этому летающему шару прицеплен облегчённый деревянный корпус, похожий на удлинённую корзину. В середине большой барабан, по которому бегают в одну сторону два вараниса, как белка в колесе. А спереди из-за этого барабана крутится винт с широкими лопастями, который и движет корабль вперёд. Сзади два небольших винта, которые крутят люди руками, когда нужно повернуть.

− Эй! — закричал сверху молодой парень в ярких доспехах и помахал рукой. − Топайте, топайте ножками! Все скелеты ваши!

− Да мы не боимся, − сказал я за всех, провожая взглядом корабль. Посмотрел на спутников — боятся... все. Но будут идти вперёд, назад не повернёт никто.

− У нас дома целый флот таких воздушных кораблей. Не у нашего короля, а у арпов-медных людей. — Элама не отрывала взгляд от улетающих паломников.

− Что за медные люди? — спросил Матэс. У них всё из этого металла? Доспехи и оружие?

− Нет. Их кожа цвета меди. Они живут к северу от наших королевств, в пустынях. А мы в лесах на побережье океана. У нас там злое солнце и влажно всегда. Ну, мне не это сейчас интересно. А вот почему говорят, что корни дерева в этих долинах, а само дерево Элато в другом мире?

Матэс пожал плечами: − Этого никто не знает. Связь через подземный мир, наверное. Магические козни Ахея...

Когда подъехали к мосту, Элама предложила искупаться, но все отказались — напряжение ожидания стычки со скелетами не покидало. Ворон сказал, что искупаемся в озере, которое возле горы Ахея. Каменный мост из серого камня необычен, по краям перил возвышаются арки, Когда сквозь них проезжаешь, они словно давят сверху, нависают. Посреди моста арка, на которой каменная рогатая голова смотрит на путников серыми мёртвыми глазами.

После того, как пересекли реку, ехали молча: трава изменилась — вместо обычной зелёной, она постепенно превратилась в серую, с коротенькими стебельками, напоминала теперь больше мох. Странный открывался вид вокруг.

Все молчали, каждый думал о своём. Не знаю, как другие, а мои мысли сходились к тому, что я не хочу быть старым и дряхлым. Поэтому не зря поехал сюда. Возможно, оправдывал свой поступок, а может, успокаивал сам себя, чтобы не бросить всё и не повернуть назад. Я видел, как быстро стареют наставники — время безжалостно. В молодости каждый думает, что старость — это нескоро будет. Но жизнь, как говорят наставники, на самом деле очень коротка. И самое, говорят, удивительное, что чем больше прожил, тем она быстрее пролетает, эта жизнь.

− Вверху ни птички, заметили? — нарушил тишину Ворон.

− Серую долину уже вижу, а вот где скелеты? — Матэс вскинул топор на плечо. — Эй! Скелетики! Вы где?

− Я что-то их боюсь, − сказала Элама. — Всё не доходит до меня, как они двигаются... и вообще! Как у них кости вместе держатся? Они же должны рассыпаться!

− У них между костями синий такой свет, и в глазах тоже, − сказал Ворон с видом знатока. — В общем, весь череп заполнен таким туманом... синим, даже если ему голову проломишь.

− Я тоже слышал такое, − подтвердил я. − Смотрите, уже гору видно впереди!

Её очертания уже можно было различить в дрожащем мареве жаркого дня. А на самой вершине белела шапка снега.

− Да, её видно издалека, большая, нам левее забирать надо, − сказал Ворон с видом знатока.

− Ооо! Всаднички едут! — Элама указала рукой вперёд, где показались тёмные точки.

− Что-то они в другую сторону прут, − Матес разглядывал их, приложив руку ко лбу козырьком. — Двое на варанисах, четверо пешком.

− Наверное, уже бессмертные! − Ворон хохотнул. Надо левее взять, а то разминёмся.

Через время уже можно было различить, что на варанисах едет один знатный, судя по доспехам, рядом маг в балахоне и с жезлом в руках, а пешком идут воины, по виду − матёрые наёмники. Но вид у них потрёпанный, если это можно отнести к людям, защищённых пластинчатыми щитками на плечах и груди. Шлемов на них не было, а головы повязаны тряпками. Не от ранений защищающих, а от солнца. Плетущиеся ящеры устали, головы так опустили, что чуть ли не загребают нижней челюстью траву.