— И что случится?
— Скорее всего, начнётся новая война. Гуран сможет предложить северянам то, чего они лишились. Золото. И застоявшиеся в бездействии клинья снова пойдут в бой.
— Насколько я понимаю, вся наша миссия нацелена на то, чтобы не допустить этого.
— Верно. В принципе, мы сейчас пытаемся сделать то же самое, что сделали тогда, три года назад, у стен Высокого Замка. Найти мирное решение этого тысячелетнего противостояния. Не могу сказать, что целиком согласен с Вершителем, но, в целом, его план имеет неплохие шансы на успех.
— Всё-таки я не понимаю... — вздохнула девушка, — допустим, угроза, о которой рассказано в дневнике этого пирата, реальна. Экспедиция состоится, это очевидно, и необходимые сведения будут собраны. Что дальше? Я не верю, что взаимная ненависть исчезнет без следа, как только на горизонте появится какой-то враг.
Блайт лишь усмехнулся. Сам он считал, что прекрасно понимает цели Вершителя, хотя тот ограничился лишь намеками и общими фразами. Если с кем и откровенничал арГеммит, то с магистром Ватере, который был и оставался надёжным союзником Инталии, хотя и не упускал при этом возможности найти выгоду для Алого Пути. Даже с привлечением алых магов, Орден не выстоит в новой войне... следовательно, необходимо сделать так, чтобы воевать стало незачем... или некому.
Он многое мог бы поведать леди Рейвен — в части собственных догадок и предположений — но предпочел многозначительно промолчать. Леди права, ей куда привычнее шпага и боевая магия, чем недомолвки, закулисные игры и тонкие интриги. Своей горячностью она вполне может если и не испортить игру Вершителю (странно было бы предполагать, что Метиус не учел особенностей характера подопечной), то уж осложнить её — наверняка.
— Кто знает, леди. Может оказаться, что взаимная ненависть, так старательно лелеемая тысячу лет, похожа на дерево с гнилыми корнями. Ветер перемен как следует дунет — и ненависть рухнет. Навсегда или достаточно надолго. Между прочим, у нас гости... или, вернее, доверенное лицо хозяев. Я бы рекомендовал утихомирить ветер.
Повинуясь жесту волшебницы, "вихрь" угас. Слуги, издали наблюдавшие за беседой, тут же поспешили вновь зажечь свечи.
От высоких резных дверей к столику, за которым расположились Таша и Ангер, неторопливо шла красивая женщина в богатом платье из чёрного бархата, отделанного серебром. Роскошные чёрные волосы, спускавшиеся до талии, украшала изящная серебряная диадема, усыпанная мелкими рубинами. Длинные серьги, явно вышедшие из рук того же мастера, почти касались плеч. Рука волшебницы скользнула к эфесу шпаги, и лишь яростный взгляд Блайта заставил её медленно убрать ладонь от оружия. Рыцарь тут же встал и склонился в поклоне. Но остался нем — телохранителю не пристало начинать разговор прежде, чем на то будет воля его хозяйки.
— Позвольте приветствовать вас, леди Рейвен, — красавица исполнила реверанс, означавший, согласно правилам этикета, что она признает старшинство госпожи посла. Не по возрасту, по положению.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Таша нашла в себе силы изобразить на лице жалкое подобие улыбки и встать навстречу незваной гостье.
— Я...
Она отчаянно искала и не находила слов. Ничто доброе не могло быть адресовано этой змее, бросить оскорбление — недостойно посла и может поставить под угрозу исполнение возложенной на неё миссии. Таша пребывала в замешательстве, мысленно посылая мольбы о помощи Эмиалу, Блайту, арГеммиту — кому угодно, лишь бы выйти из этого ужасного положения. Помощь пришла... но не оттуда, откуда её можно было ждать.
— Вы позволите присоединиться к вам, госпожа посол?
Дождавшись вымученного кивка и невнятного бормотания, которое с явным успехом могло означать и "прошу вас, леди" и "чтоб ты сдохла", гостья изящно опустилась на краешек стула, вполне в духе идеально воспитанных и до приторности жеманных инталийских красавиц.
— Таша... мы не на приёме, поэтому простите мне столь фамильярное обращение, — Дилана на мгновение замолчала, игнорируя яростные блики в глазах леди Рейвен, затем улыбнулась одной из самых чарующих своих улыбок, — но я пришла, чтобы внести кое-какую ясность в наши отношения.
— Это... необходимо?
— Это совершенно необходимо, — кивнула Дилана. — Его Величество поручил мне представлять Империю в будущей кампании, поэтому нам неизбежно придётся достаточно часто встречаться. И я бы очень хотела, чтобы... некоторое непонимание, возникавшее между нами в прошлом, не сказалось на успехе общего дела.
Она помолчала, затем сделала знак слуге — мгновение спустя перед ней появился высокий бокал из тончайшего стекла, наполненный рубиновым, под цвет камней в её украшениях, напитком. Сделав маленький глоток — а скорее, просто омочив губы — леди Танжери продолжила речь.
— Я прекрасно знаю, в чём меня готов обвинить Совет Вершителей и лично вы, Таша. И я не скрываю, что большая часть этих обвинений истинна. Но ситуация изменилась, и на данный момент мы не враги. Долгое время я рассматривала Орден как противника, а Инталию — как поле боя. Я, как, между прочим, и вы, Таша, просто выполняла полученные приказы так и там, где это представлялось наиболее правильным. Приказы... что ж, не всегда это может служить оправданием и в моём прошлом найдётся немало такого, чем не стоит гордиться и о чём не следует рассказывать детям. Признаю. Но сейчас Империя и Орден намерены протянуть друг другу руку, и я бы хотела, чтобы вы, Таша, смогли хоть в какой-то мере забыть прежние обиды...
— Думаешь, это возможно? — почти прошипела леди Рейвен, прекрасно понимает, что она с треском проигрывает эту словесную дуэль. Надо, надо взять себя в руки... ясно как день, императорская убийца пришла сюда не просто так, её послали... и будет большой ошибкой не узнать, в чём заключался полученный леди Танжери приказ.
— Не думаю, — совершенно искренне призналась Дилана. — Не думаю, но ведь можно попробовать? Мы с вами сражались друг против друга, это так. Время войны прошло... Знаете, я могла бы попытаться принести вам свои извинения, за совершённые поступки скопом или за каждый в отдельности. Но не стану. Я выполняла свой долг, а ведь вы, магистр Ордена, прекрасно знаете, что такое долг, не так ли? Иногда человек вынужден совершать нечто такое, что принесёт пользу его государству и его правителю... даже если это иссушает душу и отягощает совесть.
— Хорошо, леди Танжери... — вежливое по форме обращение звучало сейчас как прямое оскорбление, столько яда было вложено в голос Таши, — тогда сейчас самое время облегчить вашу совесть. Если она у вас есть.
— Совесть есть у каждого, — тонко усмехнулась Дилана, — но кому-то удается с ней договориться, а кому-то нет. Моя совесть понимает смысл слова "компромисс". Но я так понимаю, что сейчас вы хотите что-то спросить?
— Да, разумеется. Какой конкретно приказ вы получили от Его Величества?
— Войти к вам в доверие, конечно, — с ответом Дилана не задержалась и на мгновение, словно заранее к нему готовилась. — Приложить все усилия, чтобы в ходе предстоящей миссии с вашей, леди, головы не упал ни единый волос. Его Величество считает, что для упрочения добрых отношений между нашими государствами эта кампания чрезвычайно важна, следовательно, она обязана завершиться успешно. Кроме того, мне приказано оказывать вам знаки внимания, отвечать на любые вопросы... не касающиеся безопасности Империи. Я обязана помогать вам, защищать вас, удовлетворять ваши желания и стать вашим другом... хотя вероятность последнего вызвала у Его Величества изрядные сомнения. При этом, как вы понимаете, леди, я не должна забывать о своём долге перед Империей... Мне отказали в праве вредить вам или кому-либо из вашего окружения. Мне запретили делать то, что я умею лучше многих... или, если говорить без ложной скромности, лучше всех — вести тайную войну против Ордена. Я не могу сказать, что считаю полученные приказы наилучшими... как не могла того сказать, получая приказы в прошлом. Но я умею подчиняться.
Таша молчала, ошарашенная этим признанием и, в то же время, слегка восхищенная тем нахальством, с которым оно было произнесено. Только что Дилана выбила у своей давней противницы шпагу — что толку обвинять эту имперскую суку в двуличности, если она сама только что заявила, что получила приказ быть таковой. Что толку ждать удара в спину, если леди Танжери только что посетовала на запрет этот удар наносить.
— Я бы хотела добавить ещё кое-что, — Дилана откровенно наслаждалась произведённым впечатлением. — Понимаю, что доверять мне в ближайшем будущем вы не станете. Но видите ли, Таша, между нами есть много общего, однако имеется и определённая разница. Вы выполняли распоряжения арГеммита потому, что вам это нравилось.
— Не...
— О, я многое о вас знаю, леди. Вы родились в богатой семье, вы сделали карьеру в Ордене — не выдающуюся, но довольно заметную. Всё, что вы делали, вы делали из врожденного авантюризма, ради удовлетворения тяги к приключениям. Я — иное дело. Я следовала приказам Его Величества потому, что иного выхода у меня просто не было. Никогда. Вспомните вашего старого знакомого, Ангера Блайта, бывшего Консула Тайной Стражи...
Произнося эти слова, Дилана не смотрела в сторону телохранителя госпожи посла, задумчиво разглядывая бокал с вином в своей руке. Но самым краешком взгляда... нет, молодой парень не вздрогнул, стоит как стоял — статуя и то более подвижна.
— Он, как вы помните, служил Империи верой и правдой. Многие годы. Но он допустил ошибку, он счёл, что приказы Императора имеют меньшее значение, чем его собственные желания. И годы верности были забыты. Поэтому, повторюсь, я обязана выполнять приказы Его Величества, согласна я с ними или нет. Когда вы, леди Рейвен, поймёте это — тогда сможете научиться доверять мне. Не навсегда — лишь до тех пор, пока я не получу иных приказов. Но... но одно я могу пообещать — заметьте, лишь потому, что Император разрешил мне дать вам это обещание. Я клянусь, что если получу приказ стать вам врагом, то вы об этом узнаете до того, как я приступлю к исполнению полученных распоряжений.
Таше очень хотелось сейчас спросить эту красивую, богатую и до ужаса опасную женщину, действительно ли она "убила" Блайта. Метиус и его верный квестор в этом не сомневались, но вся их уверенность строилась, большей частью, на разного рода предположениях. Дилана была в Торнгарте, это факт неоспоримый. Но она ли сделала тот выстрел? Или же просто отдала приказ? Или её миссия была иной?
Но она промолчала. Не время и не место для подобных вопросов... а если и спросить — ответ может оказаться и правдой, и совершеннейшей ложью. По признанию Диланы, интересы Империи по-прежнему для неё на первом месте, следовательно, именно этими интересами и будет продиктован ответ.
— Это надо как следует обдумать... — пробормотала Таша, слишком поздно спохватившись, что подобная фраза является просьбой к собеседнику удалиться.
Именно так Дилана реплику и восприняла. Она изящно поднялась, отвесила госпоже послу лёгкий поклон и снова улыбнулась.
— Вы правы, Таша. Обдумайте. И постарайтесь понять.
Глава одиннадцатая. Таша Рейвен. Гуран.
Тёплый ветер дул с моря, заставляя колыхаться высокую сочную траву. У подножия холма белое кружево пенных гребней растекалось по узкой полоске гальки, волны снова и снова набрасывались на берег, пытаясь утащить в своё царство как можно больше добычи — и отступали, в очередной раз не в силах исполнить задуманного. Несколько крупных белых чаек важно бродили по камням, выискивая, чем бы поживиться. На волны птицы посматривали с явным недовольством — поиск добычи непосредственно в среде обитания был предпочтительнее в более тихую погоду.
Две лошади, пользуясь моментом, принялись пробовать на вкус местную зелень. Хозяева к скакунам относились с должным вниманием, оплачивая в каждой придорожной таверне и сухое стойло, и торбу с ячменем или охапку отменного сена. Но свежая, нетронутая дорожной пылью трава — это тоже хорошо. Особенно, если хозяева никуда не торопятся.
А хозяева и в самом деле никуда не торопились. Стройная девушка в слегка пропыленном дорожном костюме из тонкой чёрной кожи уже полчаса сидела на нагретом солнцем камне и смотрела вдаль, словно пытаясь разглядеть там нечто очень важное. Её спутник был занят вещами более прозаическими — на чистой тряпице уже были разложены ломти хлеба, куски острой копченой колбасы, сыр и горка спелых фруктов. В настоящий момент мужчина пытался открыть глиняную бутыль с вином — кто бы ни закупоривал посудину, сделал он это на совесть. Проиграв борьбу с неведомым виноделом, мужчина плюнул, достал кинжал и одним резким движением срубил горлышко бутыли вместе с пробкой.
— Не лучшее решение, — хмыкнула Таша, не оборачиваясь. — Теперь придётся выпить всё, не пропадать же добру.
— Жильё недалеко, — пожал плечами Блайт. — И уверяю вас, Таша, от столь незначительного количества вина я не выпаду из седла.
— Красиво здесь... тихо...
Он кивнул — волшебница явно не нуждалась в ответах.
Казалось, что время вокруг остановилось. Ещё недавно жизнь их была наполнена событиями — орденское посольство, звон клинков, аудиенция у Императора, подписание важных и не очень документов, тягостные встречи с леди Танжери. Осторожные беседы, намеренно сделанные намёки и "случайно" обронённые реплики, тщательно взвешенная правда и старательно завуалированная ложь — в общем, всё то, что принято называть дипломатией. В этой тонкой науке Таша была сущим ребёнком, часто одной-двумя фразами разрушая то, что до этого приходилось строить два-три дня подряд. Выслушивая нотации Блайта, девушка злилась, расстраивалась, срывалась на крик — но, как правило, на следующий день как-то оказывалось, что пару-тройку из полученных рекомендаций она запомнила.
В целом, исходом посольства Блайт был доволен. Если бы не природная подозрительность, свойство, совершенно необходимое как Консулу Тайной Стражи, так и любому человеку, твёрдо намеренному выжить в этом мире, Блайт вообще бы решил, что леди Рейвен (не без его помощи) добилась полного и неоспоримого успеха. Сама она именно так и считала. Разочаровывать свою прекрасную спутницу Ангер не стал, да и придраться, собственно, ему было не к чему. Так... ощущения одни, но они — не доказательство.
Что бы ни задумал Император и его временно верный слуга Юрай Борох, планы эти пока что не шли вразрез с пожеланиями арГеммита. Пройдут три месяца — ничтожный срок для столь серьёзного начинания — и в защищённой крепостными башнями бухте Блута начнёт формироваться эскадра. Если миссия леди Верры оказалась столь же успешной, то Индарский флот уже ползёт вдоль восточного побережья Империи, распугивая пиратов и вселяя в сердца торговцев, выбравших водные пути, уверенность в завтрашнем дне. Ведь только сумасшедшие, вроде адмирала Родана, рискнут затевать морской разбой под носом у индарцев, чья ненависть к корсарам уступает лишь орденской. Но адмирал Родан, да разойдутся доски в трюмах его кораблей, сейчас озабочен другими проблемами, а остальные не настолько сильны, чтобы далеко уходить от Южного Креста.
