Всего за одно короткое мгновение силам захватчиков на Земле был нанесён, поистине, сокрушительный удар. Мгновенно прервалась связь между отдельными, небольшими отрядами бронепехоты и с небес на поверхность планеты, почти одновременно, рухнули полностью автоматизированные фаталокские самолёты и малые бомбардировщики. Впрочем, даже и это было пока ещё не всё. Атмосферные зонды, поддерживающие в воздухе гигантские светозащитные купола, лишившись управления, хаотично разлетелись в разные стороны, в один миг разорвав на миллионы маленьких кусочков тонкую, углепластиковую плёнку, так долго укрывающую Землю от солнечного света.
Над крупными городами планеты, наконец, рассеялся вечный мрак, над головами людей снова появились привычные солнце и облака, а с неба, прямо на улицы и крыши домов, кружась и паря в воздухе, начали падать рваные, чёрные, искусственные листья, словно олицетворяющие собой крушение всего этого старого мира и начало новой, грядущей бури.
Жизнь каждого человека заканчивается одинаково. Отличия между людьми состоят только в том, как они жили и как умерли.
Эрнест Хемингуэй.
Солнечная Система. Планета Земля. Подземный Центраполис. Район Беверли Хиллз.
-Дети мои, справедливость восторжествовала!
В окружении двух сотен верных хамелеонов, О'Жей стоял в самом центре круглой цирковой арены с раскинутыми в разные стороны, механическими клешнями и ликующей улыбкой на бледном, восковом лице. Рядом с ним была девушка. Волосы её были растрёпаны, руки крепко привязаны к деревянному столбу, а глаза, такие большие, зелёные и незрячие, были словно направлены куда то вдаль, далеко за пределы этого места и этого времени.
-Долгие годы я ждал этого момента. Долгие годы я пытался уничтожить ведьму, сеющую зло в душах простых людей. Наконец то моё терпение полностью вознаграждено. Я победил!!! Не хочешь ли ты теперь, моя пленница, признать мою победу и вместе с другими принять мою праведную веру?
-Нет!— в ответ Фиона лишь выпрямилась во весь рост и гордо покачала головой,— В детстве меня, как сироту, воспитал один добрый христианский священник и мне больше не нужна никакая другая вера, кроме той, которая у меня уже есть.
-В таком случае, хотя бы, сознайся во всех своих преступлениях и этим облегчи свои страдания.
-Мне не в чем признаваться перед трусливым предателем.
-Глупая... Кто из нас настоящий предатель? Я который, всеми силами стремился принести лишь стабильность и порядок в этот мир или ты, которая была сообщницей бунтовщика и разбойника Виктора Моргана?
-Время нас рассудит.
-Время нас уже рассудило. Я победил. Время играет на меня. Сначала я поймал тебя, затем твоего Виктора, а совсем недавно мне попался ещё один мой старый соперник. Наверняка ты знаешь этого полоумного старика, ведь, по слухам, когда-то он постоянно ошивался вокруг Беверли Хиллз. Впрочем, я в любом случае, собираюсь представить вам друг друга, так как намерен сразу казнить вас обоих.
О'Жей взмахнул рукой и тотчас, по его приказу, двое хамелеонов ввели на арену пожилого, сгорбленного мужчину с седыми волосами и тяжёлым, металлическим ящиком на спине.
-Мой старый, добрый приятель, Дольфганг Самерсет. Может быть, ты скажешь мне, по старой дружбе, что это за барахло ты постоянно таскаешь с собой?
-Это голос свободы, который когда-нибудь уничтожит тебя.
Услышав это, проповедник вдруг закинул голову назад и громко рассмеялся.
-А ты всё тот же наивный романтик и мечтатель, каким был до войны. Помнишь тот наш давний спор в Дворце Правительства о том, какая же политическая система больше всего подходит несчастному и многострадальному народу Земли? А ведь с тех пор я, всё-таки, нашёл ответ на этот вопрос. Человечество было просто не в состоянии защитить себя от самоуничтожения и только фаталоки, с их железной дисциплиной, смогли, наконец, навести здесь порядок.
-Если ради твоего "порядка", требуется уничтожить половину населения Земли, а всех оставшихся заковать в кандалы, то я, уж лучше, предпочту жить среди хаоса и анархии.
-Глупец!.. неужели ты забыл о том, что творилось у нас до войны?! Или, может быть, ты со своего высокого кресла министра пропаганды не замечал преступности, коррупции и бездуховности, что творилась вокруг? Ты не помнишь, как толпы антицивилизалов захватили Центраполис и окружили ваше продажное правительство. Человечество уже, всё равно, не могло оставаться прежним. Если бы не фаталоки, то теперь нами правили бы духовные наставники неосатанистов и мясников.
В ответ Дольфганг лишь улыбнулся и, посмотрев снизу на бронированную фигуру проповедника, поправил на спине тяжёлый, набитый электроникой ящик.
-Ты ошибаешься, О'Жей. Ты не видишь дальше кончика собственного носа и за всеми этими громкими словами лишь пытаешься скрыть свой недалёкий ум и недостаток образования. То, что происходило тогда, уже не раз случалось в истории человечества. Вспомни Древний Рим, Византию, Россию или Западную Европу. Было время и в этих государствах царило такое же беззаконие и такая же безнравственность. Это очень тяжёлая болезнь, но ей никогда ещё не удавалось уничтожить весь род людской. Проходило время, человечество избавлялось от этого недуга и продолжало двигаться дальше. То же самое произойдёт и сейчас. Конец близок. Ты уже и сам, наверняка, слышишь ту бурю, что надвигается на тебя и твоих хозяев. Сегодня ты, пока ещё, имеешь чуть-чуть власти и можешь творить своё беззаконие, но завтра ты уже сам предстанешь перед судом и каждый, кого ты когда-то судил и держал в рабстве, будет смеяться над тобой и, проходя мимо, плевать в твоё бледное, полумёртвое лицо.
-Хватит!— крепкие, металлические пальцы вдруг с силой сжались вокруг шеи Дольфганга и подняли его самого на несколько сантиметров в воздух,— Я не желаю больше слушать весь этот безумный бред. Моё время слишком дорого стоит, чтобы тратить его на таких бестолковых философов как ты.
О'Жей вдруг резко отпустил своего пленника, а затем обернулся к Фионе и, выхватив из рук ближайшего хамелеона горящий факел, поднёс его прямо к лицу девушки.
-А вот к тебе, ведьма, у меня ещё остался один последний вопрос. Я слышал, ты способна видеть будущее и к тому же не умеешь лгать и поэтому скажи мне — что ожидает меня впереди. Скажи мне, что будет со мной через год, через пять лет или через столетие.
-Тебя ждёт печальный конец.
-И когда это случится?
-Совсем скоро.
-Я не верю тебе, проклятая еретичка!
В ответ Фиона лишь чуть-чуть приподняла свой подбородок и на её лице вдруг появилась едва заметная, радостная улыбка.
-В таком случае, посмотри сам.
Проповедник резко обернулся назад и тут же, от неожиданности, вздрогнул и попятился в сторону. Прямо у входа на цирковую арену стоял Виктор Морган и держал его на прицеле своей тяжёлой, фаталокской бронебойной пушки. Правда, уже всего через мгновение, железный монстр снова пришёл в себя. Кулаки его сжались от злобы, а в блеклых зрачках вспыхнул яростный, дьявольский блеск.
-Самое глупое, что ты мог сделать в этой ситуации, герой, так это снова заявиться сюда. Не знаю как тебе там удалось выжить, но, впрочем, это сейчас уже не имеет никакого значения. Ты умрёшь, негодяй, причём прямо здесь и, на этот раз, уже навсегда.
По приказу О'Жея, его солдаты уже было бросились, чтобы схватить непрошенного гостя, но, в ответ на это, в тот же миг, откуда-то сверху послышались щелчки затворов сотен заряженных автоматов. Хамелеоны замерли. Неожиданно для всех их, цирковая арена оказалась со всех сторон окружена целой армией вооружённых амазонок. Всё произошло для них слишком неожиданно. Большая часть этих "шавок фаталоков" была тут же уничтожена прямо на месте, первым же залпом. Затем началась перестрелка. Один за другим, под шквальным огнём, на каменный пол падали тела мёртвых приспешников О'Жея. Когда вокруг него осталась всего лишь кучка преданных людей, проповедник, вдруг подбежал к Фионе и, грубо схватив девушку своей левой рукой, приставил ствол пулемёта к её виску.
-Ну, что, герой, может быть, сыграем в игру "кто из нас первым нажмёт на курок?"
-Отпусти её,— по прежнему держа железного монстра в прицеле своей пушки, Виктор подходил всё ближе и ближе,— Отпусти её и тогда ты сможешь спокойно уйти отсюда.
-Я уйду только вместе с ней. Нам двоим уже, всё равно никак не ужиться в этом мире. Как я смогу управлять этой проклятой планетой, если кто-то будет знать наперёд о каждом моём шаге.
Сражение затихало. Спрятавшись за обломками деревянных скамеек, амазонки легко, меткими выстрелами "снимали" своих врагов. Когда, наконец, последний хамелеон был уничтожен и О'Жей понял, что проиграл, он прикрылся Фионой словно живым щитом и, напоследок, сделал всего один короткий шаг в сторону Виктора.
-Что может быть приятнее, чем причинить боль простому человеку? Разве что причинить боль герою,— бледное лицо внутри герметичного шлема вдруг исказилось в коварной улыбке, после чего О'Жей с силой толкнул Фиону вперёд и нажал на курок своим механическим пальцем,— Ты просил меня отпустить её. Ну так, держи-и-и...
Громкое стрекотание пулемёта, в тот миг, казалось, слилось с оглушительным грохотом бронебойной пушки. Железный монстр, бывший когда-то человеком, словно огромное, поверженное насекомое, со скрежетом повалился на пол. Фиона пробежала ещё несколько шагов, после чего Виктор бросился ей навстречу и подхватил её прямо на лету. Хрупкое тело девушки повисло на его крепких и мускулистых руках. Она умирала. Несколько пулемётных пуль пробили её насквозь и из ран, вместе с кровью, уходила и её жизнь. Герой бережно держал её за плечи и из его глаз медленно текли скупые мужские слёзы.
-Где справедливость в этом мире. Почему все кто мне дорог, рано или поздно, умирают, а я один продолжаю жить? Прости меня, Фиона. Когда-то я обещал тебе, что если ты попадёшь в беду, я обязательно приду и спасу тебя. Я опоздал. Я не смог сдержать своё слово.
-Не вини себя,— последним усилием воли Фиона улыбнулась и, открыв глаза, словно заглянула в самую его душу,— Ты пришёл как раз вовремя. Помнишь, что я тебе раньше говорила:
Когда железный дом будет разрушен.
Когда великий герой выведет на поверхность свои подземные армии.
Когда лучи света снова коснуться стен вечного города.
В день, который люди уже сотню лет считают днём своего единства.
Земля будет освобождена.
Посмотри вокруг. Время пришло. Выполни же своё предназначение...
Несколько минут Виктор ещё держал в своей руке холодную руку девушки, после чего бережно положил её на пол и осмотрелся по сторонам. Прямо над его головой, сквозь широкую трещину в самом центре циркового купола в мрачное подземелье проникал яркий солнечный свет. Настоящее земное солнце... Неужели, после стольких лет, оно вновь взошло над Центраполисом. Амазонки неподвижно стояли на своих местах и, подняв лица вверх, словно очарованные, не отрываясь, смотрели на это необыкновенное чудо. Виктор поднялся на ноги и вышел на середину арены, когда где-то рядом с ним вдруг послышался голос Дольфганга Самерсета:
-Моя рация... она уже полностью собрана. Ты видел свет. Сообщи же эту новость всем остальным жителям Нижнего Города.
Герой неторопливо подошёл к металлическому ящику и, взяв в руку старую телефонную трубку, приложил её к своему уху. В тот же миг внутри тоннелей канализации, подземных складов и мусоросвалок, из тысяч ещё исправных карманных телефонов, радиоприёмников и даже наручных часов послышался его твёрдый и решительный голос:
-Друзья мои, кто-то из вас, возможно, уже знает меня. Меня зовут Виктор Морган. Я жив и я вернулся. Тот час, которого мы все так долго ждали, настал. Над Центраполисом вновь светит солнце. Эти сигнал к началу нашего восстания. Время пришло. Я не могу заставить вас сражаться вместе со мной. Я просто отправляюсь на поверхность освобождать наш общий дом, а кто хочет, может присоединиться ко мне в этой борьбе!
В эти минуты Виктор не мог слышать многотысячного "ура", громким эхом разнёсшегося по всему Подземному Центраполису. Он просто положил трубку назад на аппарат и, развернувшись, направился к выходу. Когда он поравнялся с Валькирией, то на какое то время остановился и, взяв в свою ладонь её красивую и изящную руку, задал всего лишь один короткий вопрос:
-Ты со мной?
-Да. Если на Земле и существует мужчина, за которым я готова пойти хоть на край света, то это только ты.
-В таком случае, нам незачем медлить.
Путь на поверхность занял у них не больше двадцати минут. Люди покидали канализацию в надежде уже больше никогда не возвращаться в этот мрачный подземный город, сплошь пропитанный плесенью, сыростью и запахом отходов. Их дом был наверху и они шли освобождать свои жилища от чудовищных монстров, изгнавших их самих оттуда семь лет назад.
Поначалу яркий солнечный свет немного пугал восставших. Они щурили глаза и закрывали лица руками, но вскоре это прошло. В отличии от фаталоков, не знавших дневного света уже многие и многие тысячи лет, дети Земли на удивление быстро привыкли к этому, уже давно забытому для себя сверкающему, жёлтому диску. Даже сам город, без чёрного купола, больше уже не казался таким мрачным и покинутым. Разрушенные здания были похожи просто... на разрушенные здания, а не на зловещие руины, от которых раньше словно несло самой смертью и в которых, как многие говорили, скрывались призраки погибших жителей.
Небольшая армия, разделившись на несколько частей, двигалась вперёд по улицам столицы, не встречая на своём пути почти никакого сопротивления. Иногда, правда, им ещё попадались одиночные фаталокские бронепехотинцы, словно чёрные, каменные изваяния, застывшие на перекрёстках и рядом с уцелевшими домами. Теперь они уже представляли из себя, поистине, жалкое зрелище. Без приказов от своих командиров, они лишь неподвижно стояли на одном месте, не смея, ни под каким предлогом, покинуть свои боевые посты. Что стало с этими некогда непобедимыми солдатами Великой Империи? Ослеплённые ярким светом, они не видели ничего вокруг и лишь изредка стреляли куда то наугад, выпуская в пустоту последние обоймы своих пулемётов. Только теперь многие из людей, наконец то, хорошенько рассмотрели своих заклятых врагов. Внешне это было что-то среднее между огромными, вставшими на задние конечности, муравьями и массивными танками времён Первой Мировой войны. Восставшие легко расправлялись с ними и, забирая себе их грозное оружие, продолжали наступление.
Восстание стремительно разгоралось и прямо на глазах из маленького огонька превращалось в безудержный пожар. Со всех сторон к ним присоединялись всё новые и новые подкрепления. Люди были опьянены долгожданной свободой. Воинственные крики и непоколебимое, многотысячное "ура!" с огромной скоростью разносилось по улицам и кварталам разрушенного Центраполиса. Услышав их, бегущий впереди всех, Виктор на миг обернулся и тотчас замер от удивления. Вместо нескольких сотен амазонок, теперь за ним шла огромная и бесчисленная толпа, с лёгкостью сметающая всё на своём пути. В основном это были молодые люди, бывшие антицивилизалы, когда то так люто ненавидевшие свою страну, а сегодня готовые, не задумываясь, отдать за неё собственные жизни. Благодаря войне, это новое поколение очень быстро повзрослело. Люди, действительно, изменились. Когда то позабытые "долг", "честь" и "достоинство" уже не были для них просто пустыми словами. Только потеряв свой привычный мир и свою привычную свободу, они, наконец, научились, по настоящему ценить всё это. Вместо прежнего "вперёд анархия", они кричали "свободу Земле", а в руках одного молодого парня, словно символ нового возрождения человечества, на длинном древке развевался, непонятно как сохранившийся, флаг Земной Империи — на синем фоне, золотой диск родной планеты в ореоле из двух десятков остроконечных звёзд.
