— Докия, ты теперь старшая, тебе восстанавливать орден, — тихо говорил ведьмак, каждое слово давалось ему с большим трудом. Докия и Листик уже знали — когда дружина князя покинула стольный град, то маги, которые должны были выступить вслед за ней, этого не сделали. Первый удар они нанесли по замку ведьмаков, уничтожая там всех. Нулина и другие старшие, жертвуя собой, дали возможность уйти молодёжи. Затем маги нанесли удар по княжескому терему, убивая оказывающих сопротивление и захватывая в заложники княжескую семью. Понятно, что те дружинники, что остались на княжеском подворье сдаваться не думали и были выбиты все. Но умирая, воины прихватили с собой немало магов. Первым догадался, что происходит что-то необычное, как это ни странно, Урторио. Догадался ещё тогда, когда маги не выступили вслед за дружиной. Он и послал, на свой страх и риск, гонца к князю. Урторио предположил, что происходит мятеж, и просил князя не атаковать с ходу, а дождаться Листика и Докию. Но князь не послушал, Гремислав это необдуманное решение почему-то поддержал. В итоге они попали в ловушку, но маги не стали развивать успех и отступили к княжескому подворью, возможно, у них не было опыта подобных операций, а может, просто испугались прямого столкновения. Безумную атаку на княжеский терем предпринял и Световид, сменивший своего отца. Он бы погиб сам и положил бы всю малую дружину, если бы не Листик.
— Докия ты... — Гремислав не договорил, его голова бессильно откинулась, и он перестал дышать.
— Магов у нас больше нет! Ведьмаков почти не осталось! И это когда сабурманы вот-вот вторгнутся в наши леса! — гневно говорил Световид, обращаясь к воинам малой дружины, обступившим его. Воины поддержали его нестройным гулом, а княжич, теперь уже князь, продолжил: — Маги! Эти заносчивые гордецы! Они подняли мятеж в самый неподходящий момент! Они!..
— Дозволь слово молвить, княже, — поклонилась ведьмачка, перебивая гневно стискивающего кулаки Световида, он считал, что положение действительно безвыходное, и что сказать даже не представлял. Обращение ведьмачки было как нельзя кстати, тем более что она обратилась к нему как к князю. Световид кивнул. А Докия огорошила всех своим заявлением:
— Нашествия не будет. Сабурманы повернули свою орду вспять. Их вождь летит сюда, чтоб заключить мир! Заключить мир с князем Склавонии, с тобой, Световид!
Ведьмачка, сохраняя невозмутимо-торжественный вид, ещё раз поклонилась князю. Световид растерянно смотрел на серьёзную Докию и улыбающуюся Листика. Девочка, по-прежнему закутанная в цветастую шаль, кивнула, подтверждая слова охотницы, потом озабоченно заявила:
— Вотормас, наверное, уже долетел до лагеря склавонского войска! А они же не знают, что уже мир! Докия, летим! Быстрее!
— Прости княже, — охотница, не забыв поклониться, выскочила из палаты вслед за Листиком. Мимо окна вверх метнулась большая изумрудно-золотистая тень.
— Вы что-то понимаете? — растерянно произнёс Световид, оглядывая обступивших его людей.
— Это Листик, — поклонился Урторио, — разве вы, князь, не помните чёрного дракона?
— Ты так говоришь, словно эта девочка может всё! — произнёс один из ближних дружинников князя.
— Не всё, но очень многое, — опять поклонился Урторио.
— Хозяйка леса, хозяйка леса, — послышался шёпот за спиной князя, Световид согласно кивнул — эта рыжая девочка, действительно могла многое.
Изумрудно-золотистый дракон вынырнул в небе посреди карусели чёрных.
— Не могу понять, почему они так враждебно настроены, — прокричал Вотормас, увидевший как словно из ниоткуда появился изумрудно-золотой дракон. Действительно, выстроившиеся внизу воины время от времени стреляли из луков в кружащихся чёрных драконов, но достать не могли, драконы были слишком высоко.
— А их не предупредили, они не знают что уже мир! — ответила Листик, Докия виновато добавила:
— Извините, не успели мы!
— Ага, счас исправим! — золотистый дракончик камнем ринулся вниз. Листик летела, вернее, падала настолько быстро, что из стоящих внизу воинов никто не успел выстрелить. Нет, успели, но стреляли уже в приземлившегося дракона. Но рой стрел влетел в стену огня, закрывшую дракона и его всадника.
— Больше так не делайте, а то пожгу всех! — заявил этот необычный дракончик и выпустил из ноздри струю пламени. Склонив голову, словно любуясь огнём, дракончик произнёс: — "Ага" — и выпустил струю пламени из другой ноздри.
— Вот! Огнедышащий дракон, — сообщила Листик, раскрывая крылья, — любуйтесь. Дракон не только огнедышащий, но и очень красивый! Или кто-то не согласен?
Ещё один поток огня, выпущенный поверх голов воинов, отбил у тех всякое желание возразить или выстрелить, даже если оно и имелось.
— Бронислав, прикажи не стрелять! — закричала драконья всадница. Наклонившись к Листику, тихо сказала: — Ты же говорила, что не дышишь огнём!
— Ага, — также тихо ответила дракончик, — они-то этого не знают, и ты им не говори, что это не так.
Докия пожала плечами, а по рядам воинов прокатилось:
— Огнедышащий говорящий дракон!
Воевода Бронислав, узнавший Докию и того дракона, на котором она прилетала утром, отдал соответствующую команду своим бойцам. Те опустили луки, с некоторой опаской глядя на дракона — а как нападёт? А то, что луки его не остановят, воины и сами поняли.
— Это не нападение, это посольство для заключения мира! — сердито произнесла спрыгнувшая на землю Докия. — Вы что? Думаете, что эрэлы настолько безумны, чтоб таким малым числом нападать на целое войско?
— Но они там уже полчаса кружат, — высказался один из воинов.
— И что? Плюют вам на головы? — поинтересовался говорящий дракон, вызвав новый вздох изумления. Завладев всеобщим вниманием, дракончик показал язык и надул щёки.
— Листик! — укоризненно сказала Докия и стала рассказывать о событиях произошедших в степи и о подавлении мятежа, её внимательно слушали. А дракончик, взлетев, вернулась уже с чёрными драконами и их всадниками. Когда Докия закончила, Листик стала представлять членов посольства эрэлов и их драконов, вызвав новые возгласы изумления.
— Докия, ну чего они? — пожаловалась Листик. — Драконов не видели? Да? Чего они удивляются? У драконов тоже имена есть, значит, их тоже представить надо!
— Да, Листик, говорящих на человеческом языке драконов ещё не было, — ответила ведьмачка.
— Ага, — ответил дракончик, — а если не на человеческом языке, так эти драконы уже не говорящие? Да?
Изумрудно-золотистый дракон что-то прочирикал, и чёрные драконы посольства эрэлов зачирикали в ответ, очень возмущённо зачирикали.
Драконы посольства эрэлов, выстроившись клином, летели к стольному граду Склавонии. На острие этого клина летел изумрудно-золотистый дракон. На нём сидели, кроме Докии, ещё две девушки, Вимина и Элие. Листик за ними прыгнула. А потом вернулась к посольству и теперь летела как все, чёрные драконы эрэлов прыгать сквозь межпростраство не умели.
Посольство эрэлов опустилось во дворе княжеского терема. Драконы сели так, как и летели — клином, на острие которого был изумрудно-золотистый дракон с тремя всадницами. Но он сразу же и пропал, укрытый крыльями приземляющихся чёрных драконов, когда они успокоились и сложили крылья, дракона этого необычного цвета, среди них не оказалось. А посольство эрэлов направилось ко входу в терем. Впереди шла известная многим охотница Докия, рядом с ней рыжая девочка в зелёном сарафанчике. Как только Листик сменила ипостась, ведьмачка достала из своей сумки сарафанчик и одела девочку, сказав, что неприлично предстать перед князем и во главе посольства в голом виде.
— Раньше было прилично, а теперь неприлично, — возразила девочка, но сарафан надела с охотой и даже немного повертелась, будто хвастаясь.
За Докией и Листиком шли две девушки в очень необычной одежде, словно сотканной из листьев, цветов и травы, но если одну из них узнали, если не все, то очень многие, вторую видели первый раз. За девушками, также парами, шли десять сабурманов, или как они сами себя называли — эрэлов. Процессия прошла в зал и остановилась перед сидящими в креслах Световидом и Карехитой.
— Будь здрав, княже, — поздоровалась Докия и, улыбнувшись, добавила: — Будь здрава, княгиня!
— Ага, здрасте, — тоже вежливо поприветствовала Листик.
— Непотребство! Непотребство творишь, княже! — вскинулся ещё не старый человек, но с длинной бородой и в длинном черном одеянии. Сдвинув свои кустистые брови, он тем же трескучим голосом громко выкрикнул: — Не будет тебе моего благословения! Не сочетавшись законным браком, ты посадил сию девку рядом с собой и нарёк княгиней! А теперь...
— Это кто? — поинтересовалась Листик у Докии, не дав досказать этому человеку.
— Верховный служитель Единого, — ответила слегка смутившаяся Докия.
— Ага, — кивнула девочка, — наверное, потому так и кричит, чтоб все думали, что именно он главный, а не кто-нибудь другой.
— И ты, княже, приближаешь к себе слуг врага Единого! Недаром же их кличут ведьмаками, этим нечистым именем... — переключился человек в чёрной рясе на Докию, но Листик снова не дала ему закончить:
— А как это? Разве имя может быть чистым или нечистым? Его же нельзя помыть, да и запачкать тоже.
А верховный служитель Единого продолжал хоть и громким, но очень скрипучим голосом:
— Истинно реку тебе, княже, истреби их, как истребил нечестивых магов, соверши богоугодное дело! Тогда ты...
— Ага, — возмутилась Листик, — а кто людей от нежити будет защищать? Да и от нечисти, она не всегда дружелюбна...
— Только заступничество Единого защитит! — воздев руки к потолку, ещё больше повысил голос верховный служитель. — Воззвав к нему, мы обретём защиту от всяких тварей...
— Ага, — девочка повернулась к Докии, — давай я его быстренько отнесу, где этих тварей много? Пусть там взывает, может, сбежавшаяся на его крики нежить его быстренько съест? За одно и проверим, защитит ли его Единый...
— Не богохульствуй... — грозно сдвинув брови, начал чёрнорясник, но, видно, Листику надоел этот спор, и она вытянула в его направлении руку. Поток воздуха отбросил верховного служителя к стене, несмотря на то, что в палате было довольно много народа, около него, да и за его спиной, никто не стоял.
— Чего его сюда позвали? — спросила Листик.
— Световид хочет провести обряд бракосочетания с Карэхитой, — ответила Милосвета, она была одета в чёрное одеяние в знак траура по мужу. Видя, что Листик не совсем поняла, пояснила: — Князь Светомир погиб, но княжеский стол не должен пустовать. Занять его должен его сын, но князем может быть только женатый муж, таковы наши обычаи и законы. Верховного служителя Единого пригласили для совершения обряда, а он выдвинул ряд условий.
— Ага, — кивнула Листик, — воду варит. А без него нельзя провести этот обряд?
— Можно, — вздохнула Милосвета, но в этом случае молодых должна благословить фея леса, таковы наши древние обычаи. Слуги Единого только недавно стали...
— Богохульство и непотребство! Мракобесие!.. — начал кричать пришедший в себя и поднимающийся на ноги служитель Единого, невежливо перебив княгиню.
— Ага. — Новая воздушная волна приложила его об стену, а Листик поинтересовалась у Докии: — Чего это он там кричит, что кто-то бесится во мраке? И какое отношение они имеют к свадьбе Световида и Карэхиты?
— Мракобесы — так служители Единого называют слуг его врага.
— Ага, не знаю, не видела, — кивнула Листик и, обратившись к Милосвете, представила девушек, в одеждах из трав, листьев и цветов: — Вот, хранительница леса Вимина и хранительница степи Элие.
Девушки, улыбаясь, кивнули. А в палате повисла тишина, нарушаемая сопением пытающегося подняться верховного служителя. Листик неодобрительно покачала головой, и служитель снова упал, словно его сильно толкнули.
— Так как? Благословение двух хранительниц лучше, чем одного самозванца?
Служитель у стены захрипел от такого святотатства. А Листик пояснила:
— Почему эти чёрнорясники считают, что только они имеют право говорить от имени Создателя? И говорят то, что выгодно им самим? Разве это правильно?
Листик оглядела притихший зал. Она вспомнила, что когда-то говорила ей Тайша.
— Все миры, а их бесконечное множество — творение Создателя. Я не знаю, почему он сотворил их так много, может, экспериментировал. Хотя, существует очень много похожих, почти одинаковых миров, — говорил большой пепельный дракон внимательно его слушавшему маленькому изумрудно-золотистому. — Постичь замыслы Создателя никому не под силу.
— Ага, а так много разных разумных тоже он создал? Тоже экспериментировал? Да?
— Нет, Листик, разные расы и виды разумных создали его дети — боги и драконы.
— Значит мы тоже его дети? Он и нас создал? — Широко распахнула глаза маленький дракончик. Большой дракон усмехнулась:
— Нет, дракланов создал кто-то из истинных драконов. Но мы тоже его дети, как и все остальные, в ком есть частица его силы и кто может ею пользоваться.
— Ага, — кивнула изумрудно-золотистый дракончик, — я знаю, эта сила — магия! Мы можем ею пользоваться, а те кто не могут, получается, не его дети?
— Листик, все разумные и неразумные — его дети. Поняла?
— Не-а, — помотала головой дракончик, а большой дракон, вздохнув, продолжила:
— Создатель, сотворив миры, в которых мы живём, куда-то ушёл, оставив присматривать за своим творением своих старших детей, истинных драконов и богов. А они, подражая Создателю, тоже начали творить. Переделывать некоторые миры, создавать новые — свои, и заселять их уже своими творениями.
— Ага, — кивнула Листик, — портить начали!
— Ну почему же, многие творения старших детей Создателя были удачны, может, в этом тоже был его замысел.
— Ага, постичь замыслы Создателя никому не под силу, — повторила за старшей маленький дракончик и сделала неожиданный вывод: — Значит, и постигать не надо!
— А выводы, причём очень неожиданные, она уже научилась делать, — усмехнулась слушавшая этот разговор бронзовая дракона, а пепельная продолжила:
— Потом куда-то ушли истинные драконы, может, и не ушли, просто затаились. А боги создавали не только простых и одарённых магически разумных, они создали подобных себе — младших богов. Вот им-то, в отличие от старших, требуется постоянная подпитка.
— Ага, жертвоприношения, — кивнула маленький дракончик.
— Не только, иногда достаточно веры. Чем больше разумных верит и поклоняется, тем сильнее бог. Вот они и делят сферы влияния, а некоторые стараются вытеснить остальных там, где могут. Провозглашают себя единственным...
— Ага, Единый. Так это что, не один? Получается что какой-то самозванец... — начала Листик, но Тайша не дала ей высказаться:
— Не спеши, дослушай. Никогда и нигде не называй богов самозванцами, даже самых захудалых, они могут доставить тебе много неприятностей. Никогда не говори такого в присутствии верующих и тем более служителей такого бога.
— А что они мне сделают? — презрительно скривилась дракончик. Пепельная дракона покачала своей большой головой:
