Побледневшие повариха и Годявир с ужасом смотрели на смутившуюся рыжую девочку. Листик развела руками и сообщила, что она это сделала не нарочно, само так получилось.
— Листик, ты прямо как маленький ребёнок — всё в рот тащишь! Тебе же сказали, что это есть нельзя! А ты съела. Что теперь делать? — упрекнула девочку Карэхита.
— Она уже должна была умереть! — с ужасом глядя на девочку, сообщила одна из сбежавшихся на причитания Годявир и поварихи женщин-сати.
— Ага, должна, — согласилась девочка и отрицательно покачала головой: — Но делать этого не буду. Не хочется, вот. Давайте лучше кушать, а то очень хочется!
Получив свою порцию, девочка быстро её съела, а потом пошла с Бахти и Годявир, ставить охранный круг вокруг стоянки табора, уже было пора этим заняться — день клонился к вечеру. Ставила сати, а Листик ходила следом и просто смотрела, впрочем, Годявир не возражала. Потом, когда закончилась обычная суета приготовления к ночлегу, сати расселись у костра и стали рассказывать сказки и разные истории. Эти рассказы совсем не напоминали добрые и волшебные сказки Карэхиты и Вихиты. Тут было много страшного и ужасного.
— Листик, ты куда нас затащила? — спросил Урторио. Он, Карэхита и Листик сидели немного в стороне.
— Зато здесь нет вашей церкви, которая жжет людей на кострах. А всякая нежить не такая уж и страшная, тем более что на тебя и Карэхиту я поставила свои метки.
— Какие метки?
— Ну, что вы моя добыча, а добычу дракона никто не тронет, — ответили рыжая девочка и, извиняясь, пояснила: — Я по-другому не умею, маленькая ещё. А как метить добычу, меня Тайша научила, а то мигом утащат, даже у дракона. Ну, если не помеченная — то бесхозная. Так что вы от нежити защищены, она сама к вам будет бояться подойти.
— Почему? — поинтересовалась Карэхита, пугливо озираясь, словно ожидая, что из темнеющего вокруг леса выскочит эта самая ужасная нежить, про которую так красочно рассказывали санти.
— Будет бояться, что я прилечу и вместе с вами и её съем! — засмеялась Листик, отсмеявшись, серьёзно сказала: — Не бойтесь, я вас не съем.
— Листик, неужели ты ешь эту... Как его, нежить? — спросил Урторио. Листик отрицательно помотала головой:
— Я такую гадость не ем! Но вы ей об этом не рассказывайте. Хорошо?
— Ага, — усмехнулся бывший клоун, — если встретим, то скажем, что сейчас прилетит страшный дракон и всех съест!
— Ага! — засмеялась Листик. — Вообще-то и охранный круг можно было и не ставить, нежити и хищных зверей здесь нет, мы с мамой от них окрестности почистили. Нет, мне они ничего не сделали бы, но и спать не давали — всю ночь выли и рычали, что-то жевали и чавкали. Да и не придёт сюда из них никто — меня боятся. Потому сати и облюбовали это место для стоянки, здесь безопасно. Люди или другие какие разумные сюда тоже не придут. Они же не знают, что в этом глухом месте нет нежити или каких других хищников.
— Листик, ты же говорила, что не выходила к людям. Откуда ты это всё знаешь? — прищурился Урторио.
— Так во всех мирах одинаково, там, куда приходим мы, ни нежити, ни больших зверей не остаётся — разбегаются! А если не успевают — то им же хуже. А здесь уже вроде места постоянного обитания дракона. Даже если дракона нет, то он может появиться в любой момент.
— А сати почему дракона не боятся? — спросила Карэхита, ответил Урторио:
— Бахти говорил, что Годявир может определить, есть ли тут дракон и предсказать его появление, вот они и приходят, когда дракона нет. Но в этот раз она тебя, Листик, не почувствовала. Почему?
— Не знаю, видно Годявир как-то чувствует драконов, а мы здесь всегда были как драконы. А в этот раз я была в другой ипостаси, вот она и не поняла, кто здесь, решила, что мы не представляем опасности. Но когда она меня увидела, то сразу определила, кто я такая, — пожала плечами Листик.
— Бахти говорил, что Годявир — ведунья, — сказала Карэхита, Листик кивнула:
— Да, в таких мирах, как этот, ведуньи довольно часто встречаются. Тайша говорила, что подобные способности стимулируются внешней средой. Естественный отбор. Вот! Только кто кого отбирает, да ещё делает это так естественно, я не поняла.
— Ты часто упоминаешь это имя, кто она такая — эта Тайша? — задал очередной вопрос Урторио.
— Она меня учила, можно сказать — моя наставница. Только вот научить всему, что надо, не успела, маме пришлось меня забрать оттуда, а потом мама погибла... — Листик замолчала, Урторио понял, что девочке тягостен дальнейший разговор, и не стал настаивать на продолжении. Он предложил:
— Давайте спать, вон уже все легли.
Действительно, почти все сати уже давно спали, кто в своих повозках, а кто просто устроившись у костра. Карэхита и Листик завернулись в большое цветастое одеяло, Урторио усмехнулся — похоже, все вещи этих сати имели подобную расцветку. Он тоже стал устраиваться на ночлег, подвинувшись ближе к костру — охранный круг — хорошо, но костёр казался более надёжным, а то мало ли... Вдруг какая глупая нежить, не знающая кто такие драконы, прибежит и покусает!
Не спали только несколько караульных. Впрочем, не спали Бахти и Годявир. Бахти пришёл в повозку ведуньи, когда все, как он решил, уснули. Годявир не спала, она ждала атамана табора.
— Ты увидела, что эта девочка не простой человек. Она не похожа, как те двое на сати, хоть и говорит на нашем наречии. Да, я выяснил, они не знают местного языка. Но я так и не смог узнать, откуда они здесь взялись, а то, что они поселились в пещере, говорит о том, что не знают, чья это пещера!
— Или не боятся, — ответила Годявир, покачав головой, продолжила: — Не спрашивай кто они и откуда, я пообещала Листику не говорить, что увидела.
— Кто такая Листик, что смогла взять с тебя такое обещание? С тебя, ведуньи, что может заговорить любую нежить. Ты же не просто ведунья. Ты в молодости обучалась у магов...
— Это было давно, но ты прав, я многое вижу и знаю, недоступное простым ведуньям. Но не всякую нежить могу остановить, тут ты неправ. А Листик... Она... Мы можем теперь всегда здесь останавливаться.
— Можем здесь останавливаться, Листик... Ты хочешь сказать, она... Разрешила, да? — раздумывая, произнёс Бахти. Внимательно посмотрев на ведунью, он покачал головой: — Кто может разрешить здесь... Уж не хочешь ли ты сказать, что Листик и есть дракон из пещеры? Хотя, кто может жить в пещере и не бояться, что прилетит дракон? А другие, Урторио и девушка? Они что, тоже...
— Бахти, я тебе ничего не говорила, ты это сам выдумал! И лучше тебе сразу забыть, все, что ты выдумал! Сейчас дракон к нам благосклонен... — Увидев, что мужчина хочет что-то сказать, Годявир быстро добавила: — Да, мне это сказала Листик, она передала разрешение дракона. А дракон может перестать испытывать к нам расположение. Поэтому никому и ничего. Скажешь — я увидела, что дракон в ближайшее время здесь не появится! А Карэхита и её спутник — простые люди, ясно?
Мужчина молча кивнул, он понял, что больше ничего не узнает, но и того, что узнал — более чем достаточно.
На следующий день Листик с утра притащила ещё одного козла, ещё большего, чем тот, что был вчера. На вопрос одного из сати — где взяла, девочка ответила:
— Дракон принёс!
При этом Листик очень хитро посмотрела на Бахти, из чего тот сделал вывод — рыжая девочка слышала его ночной разговор с Годявир. После завтрака Листик пошла купаться и увлекла с собой всю малышню табора. Их пытались остановить — неизвестно, кто мог водиться в этой с виду безобидной речке. Сати, далеко с поляны не отлучались, если ходили в лес за хворостом, то не дальше опушки. Годявир успокоила заволновавшихся матерей, заверив, что здесь безопасно. Некоторое время женщины с беспокойством наблюдали за ребятишками, мелькавшими в речке, потом успокоились. А старшие дети, как и взрослые сати, были заняты кто чем, воспользовавшись остановкой, мужчины-сати чинили свои кибитки, где это требовалось, женщины латали одежду или просто что-то шили. В общем, работа нашлась всем, кроме самых маленьких и ровесников Листика.
Урторио, который обрадовался, что знает местный язык, расстроился, когда узнал, что это наречие, на котором говорят только сати. Остальные жители этой страны объясняются на другом языке. Как выяснил Урторио из разговора с Бахти, мир называется — Илувона, а страна Склавония. Бахти посоветовал обратиться к Годявир, та согласилась помочь. Она знала заклинание, позволяющее быстро выучить склавонский язык. Урторио и Карэхита сели на корточки перед стоящей Годявир и та, положив им на головы руки, нараспев начала произносить какие-то слова. Все сати оставили свои дела и собрались вокруг, посмотреть, как ворожит их ведунья. Мокрая Листик, блестя своей золотистой кожей, тоже, заинтересовавшись, подошла. Если Урторио и Карэхита были очень похожи на сати, то Листик отличалась — цветом глаз и волос, а ещё своей кожей, словно светившейся изнутри мягким золотистым цветом, что вызывало к ней вполне понятный интерес окружающих.
Годявир ворожила, а Листик внимательно слушала и даже повторяла вслед за ведуньей непонятные для других слова. Когда Годявир закончила и вывела из транса Урторио и Карэхиту, Бахти спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Как после большой пьянки, — ответил Урторио, — помню, что что-то было, а вот что, вспомнить не получается!
— Голова болит! — пожаловалась Карэхита.
— Не мудрено, — усмехнулась Годявир, — вам в голову впихнули столько нового, говорите-то вы уже на склавонском.
— А арэмийский я, что, забыл? — испугался Урторио. Бахти заговорил, и бывший житель Арэмии ответил.
— Ага, — сказала Листик, обратив на себя внимание, — вот можешь же, значит, не забыл.
— Листик. А ты могла бы такое сделать? — спросила у девочки Карэхита, та помотала головой:
— Не-а, я так не умею. Меня этому не учили. Поэтому я даже пробовать не стала бы!
— Но, Листик, ты же сейчас со мной разговариваешь на местном! А говорила, что с теми, кто здесь живет, не общалась!
— Карэхита, этот склавонский — очень похож на всеобщий, а всеобщий я знаю и мне, чтоб подстроиться, надо очень мало времени. Я, вообще-то, много языков знаю.
— А сколько?
— Я не считала. Но где-то полтысячи, может больше.
— Когда же ты успела их выучить? — удивилась Карэхита.
— А вот так, как вы сейчас, — Листик показала на Годявир, женщина обессилено села на землю, видно голова болела не только у тех, кого она магически обучила. Урторио поморщился, если такая реакция от обучения одному языку, то как же девочка вытерпела обучение такому количеству! Об этом он и сказал. Листик заулыбалась:
— Мне это проще, а потом меня обучали Тайша и Рамана, а они намного... — Листик посмотрела на закрывшую глаза Годявир. — Да они такие маги, что людские им не чета.
— А кто они, если людские маги им не чета? — спросил Бахти, Листик не ответила, только улыбнулась, а открывшая глаза Годявир предостерегающе покачала головой. Бахти понял и больше вопросов не задавал.
Этот вечер был не такой, как предыдущие, все неотложные работы были выполнены накануне, и никто не устал как раньше. Вот и решили посвятить остаток дня отдыху так, как это понимают сати. Мужчины достали гитары и стали играть. Играли зажигательные и грустные мелодии. Под некоторые из них танцевали женщины-сати. Урторио сходил в пещеру и принёс свою гитару. Его гитара была больше и немного не так сделана, как местные. А когда Урторио заиграл, восхищению слушателей не было предела. А он играл и играл, даже для Арэмии Урторио был виртуозом, а здесь... Его слушали затаив дыхание, боясь пошевелиться. Но вот в круг вышла Карэхита, она начала танцевать, и сати вообще перестали дышать, застыв каменными изваяниями, когда она остановилась, несколько секунд царила мёртвая тишина, сменившаяся восторженными криками. А улыбающаяся Карэхита увлекла в круг Листика, и они — девушка и девочка — танцевали вдвоём. И снова сати затаили дыхание, казалось, лучше станцевать, чем Карэхита перед этим, просто невозможно, но оказалось это не так! Когда в последнем движении девушка и девочка обнялись и неподвижно застыли, Бахти опустился перед ними на одно колено и обратился к Карэхите:
— Я не знаю кто ты, но теперь точно вижу, что ты не человек! Так танцевать может только богиня! Наша богиня! Богиня сати!
— А я? — Надула губки Листик.
— Ты тоже богиня! Рыженькая богиня!
— Ага, только маленькая ещё, — заулыбалась девочка, а Бахти очень серьёзно сказал:
— Маленький рыжий огонёчек!
Импровизированный праздник продолжался до поздней ночи. Звенели гитары, звучали песни, весёлые и грустные, сати тоже танцевали. Может, привлечённая этим, а может, всплеском эмоций к костру вышла большая чёрная косматая тень. От неё веяло ужасом и холодом, она, хоть и медленно, но, не останавливаясь, надвигалась на испуганных сати. С жалобным звуком лопнувшей гитарной струны разрушился защитный круг, когда в него эта тень упёрлась. На её пути оказался Урторио, мужчина застыл, будто замороженный, не в силах шевельнуться, но и тень остановилась, словно принюхиваясь, рыкнула и стала его обходить.
— Ага! — На пути ночного кошмара встала Листик, она вскинула руки, и поток огня смёл этого нежеланного гостя. Если до этого тишину нарушал только низкий, утробный рык косматого чудища, то сейчас от его визга заложило уши. Ещё один огненный удар оборвал визг и сжёг кошмарного пришельца.
— Ага, — удовлетворённо заметила Листик и сокрушённо добавила: — Получается, не все тут боятся драконов, есть некоторые... — Листик посмотрела на бледного Урторио и кивнула: — Нет, таки боятся! Тебя же этот лохматый обойти хотел.
— Что это было?! — пришёл в себя Урторио.
— Хрым, самая страшная нежить! От неё нет спасения! — дрожащим голосом сказала Годявир.
— Ага, — кивнула Листик, — я так и подумала — спасения нет! Поэтому и не стала вас спасать.
— А что же ты сделала? — Урторио показал на то место, где чернело пятно выжженной земли — всё что осталось от того, от которого нет спасения.
— А я стукнула этого хрена! — Пожала плечами Листик. — Чтоб не лез!
— Это хрым — нежить, от которой невозможно защититься! Охранный круг не может её удержать! Сюда раньше такие твари не забредали! — Годявир уже пришла в себя.
— Сейчас начали забредать, как мы убедились, — Урторио посмотрел на Листика.
— А я не позволю всякому хрену шастать около моей пещеры! — Насупилась девочка и глянув на бывшего клоуна, добавила: — Тебя-то он не тронул, видишь!
— Листик, а если бы он меня... — Содрогнулся Урторио, он понял, что имела в виду девочка и с укором сказал: — Ты бы так стояла и смотрела — действует ли твоя метка?
— Не-а, если бы он тебя попытался тронуть, я бы сразу ударила. Но должна же я была убедиться. Тайша говорит — если не можешь выяснить теоретическим путём, надо переходить к практике — ставить опыты.
— Не хотел бы я знакомиться с этой Тайшей, которая ставит такие опыты!
— О чём это они? — спросил опомнившийся Бахти у Годявир, остальные сати жались ближе к костру, матери прижимали к себе детей, словно надеясь их так защитить. Мужчины растерянно переглядывались, вся их сила, умение и доблесть были бессильны перед ночным кошмаром. Они видели, что с хрымом расправилась эта маленькая рыжая девочка, ударив того огнём и этот удао был необычайно сильным! Вместо Годявир ответила Листик:
