Я привела последний довод:
— Карина, он намного старше тебя. Тебе не кажется, что ты ищешь в нём отца, а не любимого мужчину?
Она засмеялась.
— Мамочка, если любимый мужчина ещё и немножко отец — разве это не здорово?! Отбрось ты все эти сомнения. Я знаю, что ты меня очень любишь, но прожить мою жизнь за меня ты не сможешь. Спасибо тебе за то, что ты беспокоишься обо мне: я знаю, ты желаешь мне добра. Но позволь мне самой решать, как я буду жить.
Карина выросла. У неё было своё мнение, воля и характер, и мне оставалось только, уважая их, отступить. Если она решила так, я не могла заставить её думать иначе.
— Ну что ж... Остаётся только пожелать вам с Алексом счастливой семейной жизни. Я очень рада за тебя, куколка.
Я вылетела из её окна в темноту, как призрак.
10.8. Зимний вечер
Лицо моего родного города — как лицо старого друга спустя многие годы: и знакомое, и вместе с тем изменившееся. Навострив все чувства, я стояла под снегопадом возле уютно светившейся витрины супермаркета и наблюдала сквозь стекло, как люди покупали еду. Они делали это точно так же, как делали всегда: брали продукты с полок и складывали в тележки на колёсиках.
— Девушка, вам не холодно так?
Кто ты, молодой и улыбчивый? Зачем ты мне льстишь, обращаясь ко мне "девушка"? Тёплая кровь течёт в твоём сильном молодом теле, одетом в короткий серый пуховик, белый свитер и обыкновенные голубые джинсы, смелое сердце бьётся в три раза чаще моего, и ты зачем-то задержался с двумя пакетами возле меня. Что ты во мне нашёл?
— Простите, это вы меня спрашиваете?
Ясноглазый молодой человек ростом метр восемьдесят шесть снова одарил меня своей обаятельной открытой улыбкой и кивнул.
— Легковато вы одеты для минус семнадцати, — сказал он. — За здоровье своё не боитесь?
Под расстёгнутой кожаной курткой у меня была только трикотажная футболка. Обходясь без шарфа и без шапки в самый лютый мороз, я как-то не задумывалась о том, что кому-то это может показаться странным.
— Нет, за здоровье я давно не боюсь, — сказала я.
— А как вас зовут? — спросил он.
— Аврора, — ответила я.
Он улыбнулся:
— Какое красивое имя. Оно вам очень подходит. А меня зовут Сергей.
— Очень приятно, — сказала я. — И что же дальше, Сергей?
Как становится неинтересно, когда наперёд знаешь, что человек собирается сказать!
Прыткий молодой человек явно запал на меня и собирался пригласить к себе. Надо отключить сверхспособности и хоть немного побыть с ним на равных.
— Я тут живу неподалёку, — сказал Сергей. — Может, зайдёте ко мне погреться?
Через пятнадцать минут я сидела за столом, а он выкладывал из пакетов продукты в холодильник. На плите шумел чайник. Этот уютный звук я не слышала уже целую вечность и ни с кем не сидела вот так на кухне. Симпатичный молодой продавец бытовой техники Сергей Измайлов, двадцати шести лет отроду, заваривал чай и рассказывал о себе.
Закончив излагать свою краткую биографию, он спросил:
— А вы? Чем вы занимаетесь?
Я задумалась. Сказать ему, кто я такая? Не поверит. Впрочем, не всё ли равно, поверит он или нет?
— Я работаю в обществе "Аврора", — сказала я. — Может, слышали?
— О, я сам в нём подрабатываю, — обрадовался он. — Только я что-то вас не припомню. В нашем городе только одна ячейка, и я знаю всех, кто в неё входит.
— Я не из вашей ячейки, — сказала я.
Сергей налил чай в две чашки, достал печенье и булочки.
— А ещё что-нибудь о себе расскажите, — попросил он. — Вы какая-то грустная. Почему? У вас что-то случилось?
— Да нет, ничего не случилось, — сказала я. — Хотя, впрочем... Моя дочь собирается выходить летом замуж, а я всё никак не могу с этим смириться. Это кажется мне какой-то дикостью. Не верится, что она уже выросла. Глубоко в моей душе она, наверно, навсегда останется маленькой девочкой...
Сергей посмотрел на меня изумлённо.
— Что вы говорите! У вас уже такая взрослая дочь?
Я усмехнулась.
— А что, по мне не видно?
Сергей, растерянно улыбаясь, отщипнул от булки два кусочка.
— Когда я вас увидел, я подумал, что мы с вами ровесники.
— Вы мне льстите, юноша, — сказала я. — А я не люблю лесть, особенно такую неприкрытую.
— Да я и не думал вам льстить! — воскликнул он. — Я бы ни за что не поверил. Серьёзно, вы не выглядите на столько.
А ведь и в самом деле: я нисколько не изменилась, не постарела ни на год — по крайней мере, внешне.
— Пейте чай, остынет.
— Вы знаете, я чай не пью.
— Тогда, может, кофе? У меня есть.
Как ему сказать? Но с какой стати я так боюсь его напугать? Наверно, потому что он такой симпатичный. Хороший, славный, милый парень, давно таких не встречала. Вот такого бы парня Карине!
— Понимаете, Сергей, я вообще не ем ничего человеческого.
Аврора, вспыхнуло у него в голове. Он сопоставил, прикинул, и его осенило, да так, что он чуть не расплескал свой чай.
— Я, кажется, знаю, кто вы такая...
Я-то думала, что ты простой парень, а ты, оказывается, кандидат в чистильщики. Зачем же ты так мечтаешь стать крылатым чудовищем, Серёжа? Что ты увидел в этом хорошего?
— А я-то, дурак, предлагаю вам чай! — Сергей со смехом убрал со стола чашки и печенье. — Простите, мне нечем вас угостить. Крови у себя не держу.
— Спасибо, Серёжа, ничего не нужно. Значит, ты меня знаешь?
— Я много о вас слышал от моего руководителя. Он, знаете ли... такой же, как вы. Не ест человеческого.
Сергей открыл кухонный шкафчик, достал потрёпанную брошюру и положил на стол. Это был устав "Авроры" с моей биографией в начале. Мне хотелось сказать ему: выброси эту чушь и беги от своего руководителя, куда глаза глядят, пока он окончательно тебя не втянул. Но я только спросила, дотронувшись пальцем до грязноватой обложки:
— Ты веришь во всё это?
Сергей сел на своё место, взял брошюру в руки.
— Восемь лет назад мой отец пропал без вести. И только полтора года назад я узнал от своего руководителя правду о том, куда он исчез.
— Я знаю, Сергей, можешь не рассказывать, — сказала я. — Ты всерьёз собрался примкнуть к чистильщикам "Авроры"?
— Я готовлюсь, — ответил он. — Пока учу устав. Просто не могу поверить, что познакомился с вами лично... Вот так, на улице!
— В этой жизни всё бывает, — усмехнулась я.
Мне стало тоскливо.
10.9. Ячейка
Забавная подборка вывесок над общим входом: "Стоматология", "Сантехника", "Всё для сада", "Общество АВРОРА". "Аврора" — в самом дальнем конце коридора, часы работы — с 16 до 22 часов, понедельник, среда, суббота.
Передняя комнатка была тесной. За заваленным бумагами столом сидел интеллигентный молодой человек в белой рубашке и участливо слушал изобилующий всхлипами рассказ очень расстроенной полной женщины, одновременно делая записи в тетради.
— ... и с тех пор некому стало за ним ухаживать. И денег на лечение нет, хотя я уже на третью работу устроилась...
Сергей шёпотом сказал мне:
— Здесь у нас приёмная для посетителей.
Дверь из приёмной вела в более просторную комнату с длинным овальным столом. На мягком диване у стены сидели двое: бледный длинноволосый мужчина в чёрном костюме и сиреневых очках и худенькая девушка в белой блузке и бежевой юбке, очень похожая на прилежную студентку. Сиреневые стёкла затуманивали выражение глаз длинноволосого мужчины, но мне не нужно было заглядывать в них, чтобы понять, кто он такой.
— Здравствуйте, Корнелий Эмильевич, — поздоровался с ним Сергей. — Смотрите, с кем я познакомился!
Были времена, когда Корнелий Эмильевич звался Корнелием Эмилией и более или менее придерживался вековых порядков Ордена, но с появлением "Авроры" он одним из первых примкнул к ней, сумел уцелеть в войне и теперь возглавлял ячейку "Авроры" в моём родном городе. Одевался он в готическом стиле — во всё чёрное, его глаза из-за покрытых тёмным татуажем век казались накрашенными, а на груди у него серебристо блестела цепь с подвеской в виде распятия. Увидев меня, он встал, и девушка тоже поднялась.
— Не верю своим глазам! Неужели Аврора? Какая честь для нас! — Он почтительно сжал мою руку. — Позволь представить тебе Ксению, мою юную протеже.
10.10. Сердца на ладони
Я сидела во главе овального стола, Корнелий — на другом конце, напротив меня, а справа и слева на меня были устремлены по три пары глаз. Шесть молодых неофитов, у двоих из которых ещё даже не выросли крылья. Сергей и Ксения скромно сидели на диване: они были единственными людьми на этом собрании.
— Друзья, сегодня нас посетила Аврора. Я уже предоставил ей полный отчёт о работе нашей ячейки, но наша встреча была бы неполной без знакомства с личным составом... Сегодня, ребятки, проверять вас будет Аврора. Вот так. Трепещите.
И они трепетали, по очереди подходя ко мне. Их сердца были у меня как на ладони.
— Ну, как ты их находишь? — спросил меня Корнелий.
Что я могла сказать?
— Они молодцы.
10.11. Белое и красное
Уже нет школы, в которой я училась, снесён дом, в котором я жила, а мой университет переименован и реорганизован. По всем официальным документам я мертва, существует свидетельство о моей смерти и моя могила на кладбище.
Короче, меня нет, как и многих, кто гулял на свадьбе Карины, которая состоялась в июле на базе "чёрных волков". Юля предлагала провести её в клубе для членов "Авроры", но Карина настояла на базе, поскольку это был дом и место службы её жениха.
Юля сделала всё, чтобы на время свадьбы сделать мрачное "волчье" логово чертогом праздника. На украшение базы ушли сотни белых и красных воздушных шариков, сотни белых и алых роз, сотни метров белой и красной материи для драпировки стен. Полы были устланы красными дорожками с белыми продольными полосками по краям, столы покрыты красными скатертями с белой полосой посередине, а все "волки" получили к своему обмундированию парадные детали — белые рубашки, белые перчатки и чёрные галстуки. К куртке на груди справа у каждого был приколот белый атласный бантик. Алекс остался в форме, надев только белую рубашку и галстук. От остальных "волков" он отличался только белым бутоном на груди и золотой эполетой на плече.
Карина опять поразила меня, выбрав вместо белого подвенечного платья красное, с фатой того же цвета и длинными, выше локтя, атласными перчатками. Единственной белой деталью в её туалете были ленточки на запястьях. Её лицо стало бледным от пудры, а губы кроваво алели.
Я и не представляла себе, сколько лакомств можно изготовить из крови: пирожные, желе, мороженое, коктейли, мармелад, зефир, даже шипучку вроде шампанского. Был и свадебный торт — красный с белыми сахарными узорами и прослойками из воздушного сливочного крема. Наверное, для Карины это свадебное угощение оказалось бы настоящим кошмаром, но выход из положения был найден. До свадьбы они с Алексом ни разу не целовались всерьёз (не считая прикосновений одними губами), а теперь поцелуй оказался не только уместным, но и просто необходимым, иначе Карина оказалась бы в глупом положении — не смогла бы взять в рот ни одно из угощений. Когда бледные твёрдые губы Алекса приблизились к алым губам Карины, моё сердце ёкнуло: нет, только не это! Но было уже поздно: они слились в долгом поцелуе.
Маленькая красная перчатка на большой белой: Карина и Алекс резали торт.
— Жена будет тобой командовать, Алекс, — засмеялся Цезарь. — Её рука была сверху.
На это Алекс ответил, что готов подчиниться любимой.
— Но ты же подчиняешься только Авроре, — заметил с усмешкой Каспар.
— Теперь — Авроре и моей половине, — уточнил Алекс.
Рука Алекса, которая, казалось, была предназначена только для оружия, осторожно держала маленькую тёплую руку Карины: они танцевали посреди зала свой свадебный танец. Карина с искусственно наведённой бледностью на лице внешне казалась одной из нас, она даже охотно пила кровавые коктейли и пробовала все виды угощений, но при этом от неё за километр пахло человеком, и в один этот аромат можно было влюбиться.
Алые крылья Алекса раскинулись и унесли молодожёнов в кругосветное свадебное путешествие: Карина непременно желала увидеть самые красивые места на земле.
10.12. Северный рассвет
Моя тоска звала меня на север, к скалам у холодного моря, озарённым розовыми лучами восходящего северного солнца.
Я сидела в одиночестве на холодном камне, слушая рокот прибоя внизу. Чёрная кошка по-прежнему устремляла никогда не спящий взгляд на восток, к восходящему солнцу. Чего или кого я ждала в этом памятном месте? Нет, некому было прилететь сюда, кроме призрака давно минувшего прошлого, призрака боли, выточенной беспрестанной лаской холодных волн. Всё кануло в эту суровую воду, легло на тёмное дно, подальше от моего сердца. И хорошо, что так.
Над моей головой кружились птицы, в небе застыли перламутровые облака. Рассвет набрал силу.
От долгого глубокого вдоха у меня напряглась грудь. В ней холодным камнем висело ненужное сердце, ленивое и тяжёлое. Вырвать бы его совсем, а то оно одно весит больше, чем всё остальное тело, так что моим крыльям трудно его нести.
Вот и всё. Неужели всё? Неужели больше ничего не будет? Твоя щека к моей щеке, твой голос в песне ветра, звёзды в твоих глазах, иней на твоих ресницах — ничего этого уже не будет никогда и ни с кем.
10.13. Ужас!
Суровую гармонию природных звуков нарушил чужеродный, искусственный звук — звонок мобильного в моём кармане. Кому я ещё понадобилась? Кто мог звонить — Юля, Оскар, Карина? Мне не хотелось отвечать никому. Я ещё не достала телефон из кармана, но уже знала, что звонила Карина, и что ей сейчас было плохо. Я не могла не ответить.
— Что случилось, куколка?
— Мамочка, это какой-то ужас!
Не успели они с Алексом пожениться, как уже начались проблемы. За внешней сдержанностью командира "волков" скрывался бешеный темперамент, он-то и напугал Карину.
— Мама, ты не представляешь себе, что он сделал с Герхардом! А у нас с ним ничего не было, ну вот ничегошеньки! Мы с ним просто посидели в кафе самым невинным образом, а он такое ему устроил!
— Погоди, погоди. Для начала скажи, что ещё за Герхард?
Герхард был виновен лишь в том, что он учился с Кариной на одном факультете, и она ему нравилась. Карина сказала ему, что она замужем, но не предупредила, кто её муж. А если бы и предупредила, то Герхард не поверил бы. Их вечерний поход в кафе закончился для парня плачевно: едва они с Кариной вышли на улицу, как на них налетело чудовище с красными крыльями. Оно подхватило Герхарда и взмыло с ним в небо, выше самых высоких небоскрёбов. Подняв его километра на два, оно бросило его, но не дало упасть и подхватило, а потом снова взвилось выше прежнего, снова выпустило Герхарда и снова поймало. Так оно забавлялось с беднягой, пока съеденный им ужин не выпал на землю в виде осадков.
