Очень скоро безудержная волна восстания докатилась и до центральной части города. Только здесь, уже наконец то, появились первые признаки серьёзного сопротивления. Отряды фаталоков, в отличие от окраин, были неплохо организованы и снабжены светозащитными масками. Удерживая ключевые точки, они словно зарылись в землю и из своих укрытий поливали улицы смертоносным градом свинцовых пуль. Но даже и это не могло быть преградой для тех кто сражался за свою свободу. Благодаря своей численности и непоколебимой вере в победу, люди, одно за другим, давили эти змеиные гнёзда и, не останавливаясь, шли дальше. Войска хамелеонов, вовремя оценив сложившуюся ситуацию, даже уже и не пытались бежать. Эти предатели и ренегаты просто сдавались в плен восставшим, надеясь лишь на милосердие и великодушие победителей.
А ещё, чем дальше тем всё чаще и чаще, в основном на главных улицах, людям приходилось штурмовать здания, построенные в их городе фаталоками. Эти чёрные, монотонные и почти что геометрически идеальные прямоугольники казались здесь чуждыми пришельцами и на фоне остальных развалин, выглядели достаточно нелепо и абстрактно.
Сломав замок и распахнув массивную, металлическую дверь одного из них, Виктор шагнул внутрь и тут же замер, едва перешагнув порог. Прямо из темноты на него смотрели сотни и тысячи испуганных глаз.
-Вы свободны.
Поначалу рабы не сразу поверили в это чудо, но затем постепенно, один за другим, они начали подниматься с металлических скамеек и помогать друг другу избавляться от своих тяжёлых, стальных кандалов. Первым навстречу освободителю выбежал худой, седоволосый старик и внимательно посмотрел в его лицо.
-Виктор, племянник, неужели ты не узнаёшь меня?
-Дядя Вульф...
-Да, это я. Извини, что я когда-то говорил, будто из тебя никогда не получится ничего путного. Я ошибался. Теперь я счастлив и я несказанно горжусь тем, что вырастил в своей семье настоящего героя.
-Всё в прошлом, дядя.
-Конечно, малыш. Ты пришёл как раз вовремя. Это словно какой то знак. Ты ведь и сам знаешь какой сегодня день.
-Вторник.
-Да нет же. Это не просто вторник. Вспомни хорошенько, сегодня ведь 9 июня, День Империи и главный праздник нашего народа. Ровно семь лет назад, в этот самый день фаталоки напали на Землю. Семь долгих лет эти чудовища истребляли и мучили человечество, но, наконец то, их время закончилось. Да здравствует Империя, друзья мои!— старик вдруг обернулся к другим рабам и, сжав кулаки, прокричал голосом полным восторга и фанатизма,— Вдохните полной грудью этот воздух. Это уже не просто воздух полный сырости, машинного масла, пота и нечистот. Это воздух свободы! Дышите им и радуйтесь, что дожили до этого великого и героического дня. История свершается прямо на ваших глазах. Гордитесь же тем, что вы можете видеть то, о чём ещё долго будут вспоминать наши будущие потомки.
Кроша в пыль прочные гранитные глыбы и издавая грохот, удивительно похожий на барабанную дробь, полторы сотни тяжёлых, металлических ног спешно двигались вперёд по узкой, горной тропинке. Здесь, в этом глубоком, словно трещина, ущелье, звук, отражаясь от плоских скал, многократным эхом разносился на многие и многие километры, вовремя оповещая местных жителей о приходе незваных гостей. Фаталоки явно торопились. Вот уже четыре часа они, без устали, шагали из самой Долины Королей по направлению к Центраполису.
Они слишком спешили. Они даже не замечали присутствия кого-то постороннего, а между тем внушительная группа людей, притаившихся у самой вершины и словно слившихся с камнями, уже какое время внимательно следила за их перемещением. Неожиданно среди горцев выделился высокий и мускулистый азиат с острым клинком в руке и волосами, заплетёнными в длинную косу. Отсюда, сверху колонна бронепехотинцев выглядела словно огромная, механическая змея, плавно и стремительно, ползущая к своей цели. Син Тай поднялся во весь рост и на его вечно хмуром и суровом лице на мгновение промелькнула едва заметная улыбка.
-Торопитесь, бестии. Похоже, в нашей столице началась заварушка. Значит, это снова ты, Виктор. Никто другой кроме тебя больше не может заставить так сильно нервничать этих железных болванов.
Меч в правой руке вдруг со свистом рассёк воздух и по обе стороны от ущелья, одновременно из засады поднялись тысячи воинов-горцев.
-Пускай это будет наш вклад в общую победу. К тому же за мной, как ты помнишь, всё ещё остаётся один неоплаченный должок.
После этого вниз ущелья с грохотом покатились массивные каменные валуны. Фаталоки тотчас замерли и уже готовы были броситься врассыпную. Но ещё раньше, за мгновение до того как безупречный электронный разум успел отреагировать на внезапное нападение, большая часть из них оказалась навеки погребена под многотонным слоем смертоносных обломков. Горы огласил яростный и воинственный клич, а затем, прямо с вершины, подобно лавине, спустилась бесчисленная армия, чтобы уже окончательно добить то, что осталось от целого батальона непобедимых захватчиков.
Для командующего Лунным Ангаром генерала Кауса Мистериула этот день выдался, поистине, тяжёлым. Известие о том, что всего за несколько коротких мгновений была уничтожена треть всего фаталокского флота, буквально, выбило его из привычной колеи. Эту новость просто не мог переварить его безупречный, наполовину электронный мозг. При мысли о таком нелепом и ужасном поражении, в голове плавились микросхемы, но всё же окончательно старый фаталок вышел из себя, когда узнал о, вспыхнувшем в Центраполисе, крупном восстании аборигенов.
Последние несколько часов он просидел в своём кабинете, снова и снова, словно заведённый, проверяя и перепроверяя показания приборов и выслушивая всё новые и новые доклады от своих офицеров. Небольшой, сонный, металлический город на безлюдной планете теперь словно превратился в сплошной осиный рой. Войска были немедленно приведены в полную боевую готовность. Конечно, Лунный Ангар не мог сравниться по значению с, уничтоженным на Пуэрто Рико, Большим Ангаром, но всё же и здесь, на этой вторичной базе были теперь сосредоточены далеко не малые военные силы. Двенадцать тяжёлых, орбитальных бомбардировщиков и два десятка кораблей поменьше с крупным десантом были, хоть сейчас, готовы к старту. Оставалось только получить приказ. И приказ пришёл как раз вовремя.
На этот раз Император сам, первым вышел на связь. Голографическое лицо невинного младенца, может быть впервые за всю историю, было искажено гримасой злобы и ненависти, а в пустых и неподвижных глазах теперь горел настоящий огонь, пронизывающий и, буквально, испепеляющий всё вокруг себя.
-Немедленно доложите мне обстановку на Земле, генерал.
Отведя свой взгляд в сторону, Каус попятился назад и проговорил испуганным, прерывистым голосом:
-Восстание уже охватило почти весь Центраполис и перебросилось на пригороды. В самое ближайшее время, судя по всему, нам следует ожидать беспорядков и в других, соседних регионах.
-Вы должны немедленно остановить это,— губы младенца вдруг с силой сжались. В эти секунды в помещении, как будто, даже послышался скрежет его виртуальных зубов,— Уничтожьте их без всякой жалости и сострадания. Мне больше не нужна эта проклятая планета и этот народ. Начинайте с их столицы. Я хочу, чтобы вы бомбили город до тех пор, пока на его месте не останется лишь одна сплошная, глубокая воронка.
-Но, Император, там ведь ещё осталось так много наших солдат.
-Вы хорошо расслышали мой приказ, генерал!!!
-Т-так точно...
-Тогда выполняйте.
-Слушаюсь, мой Император.
Вскинув вперёд, в знак прощания, свою правую руку, Каус затем развернулся и быстро пошагал прочь. Через пол часа небольшой флот уже покинул Луну и устремился в бескрайнее, звёздное небо. Земля была совсем рядом. Словно огромные, чёрные осьминоги, тяжёлые бомбардировщики неподвижно зависли над поверхностью этой покрытой облаками, голубой и цветущей планеты и направили в самое её сердце свои разрушительные орудия. В эти мгновения генерал Каус вдруг почувствовал внутри себя какую то странную неловкость. Нет, он, разумеется, не испытывал абсолютно никакой жалости перед этими, раскинувшимися перед ним, океанами и зелёными континентами. Просто для фаталокского разума было нелогично и нецелесообразно, с практической точки зрения, уничтожать целые города с собственными войсками, постройками и миллионами рабов, которые могут ещё неплохо поработать на славу великой Империи.
Орудийные механизмы уже почти завершили прицеливание, когда радар рядом вдруг запищал тонким и протяжным звуком. Каус взглянул на экран и увидел там полторы сотни точек, стремительно двигающихся прямо на них.
-Кто это ещё?
Сидящий неподалёку и весь обвешанный кучей всевозможного, бортового оборудования, старший помощник тотчас обернулся и, недоумевая, покачал головой.
-Компьютер пока ещё не завершил анализ этих пришельцев.
-Так, поторопи его!
В тот же миг, за огромным иллюминатором вдруг взорвался и разлетелся на множество мелких частей один из сопровождающих кораблей.
-Что же это такое происходит вокруг...
Громоздкий и неповоротливый флот из крейсеров и бомбардировщиков не успел даже развернуться и построиться в боевой порядок, когда большая часть его была уже уничтожена. Противник налетел столь стремительно и неожиданно, что вся безупречная фаталокская тактика ведения космических сражений оказалась теперь абсолютно бесполезной. Напоследок взглянув в иллюминатор и увидев там приближающиеся серебристые корабли людей и золотисто-зелёные элиан, генерал отвернулся и в отчаянии закрыл лицо руками.
-Мы терпим одно поражение за другим. Что происходит? Как такое может быть? Неужели этот мир уже окончательно сошёл с ума.
Это были его последние слова. Затем, после точного залпа, первый флагман, в один миг, превратился в яркий, огненный шар, а его уцелевшие, чёрные обломки, словно грязное тряпьё, понеслись в разные стороны, вспыхивая и навсегда сгорая в атмосфере Земли.
В это время адмирал Герхард Ван Дюн лишь неподвижно стоял в носовом отсеке линкора Ярость и с замирающим сердцем смотрел на, медленно приближающийся, диск своей родной планеты. В такие мгновения старый солдат уже просто не мог удержаться от невольных слёз. Земля осталась прежней и, озаряемая ярким солнечным светом, казалась ему такой необыкновенной и прекрасной.
Ну, вот и свершилось то о чём я мечтал всё эти долгие годы. Какое же это счастье — после бесконечных скитаний, снова вернуться к себе домой. Такую встречу можно было ждать хоть целую вечность и ради неё можно было, не задумываясь, отдать всё и в том числе собственную жизнь.
В Центраполисе шёл дождь. Он, то переставал, то снова начинался с новой, удвоенной силой. Чёрные, грозовые облака, время от времени, закрывали собой небо и солнце, а затем навсегда улетали куда то далеко за горизонт.
В эти минуты все центральные улицы города, буквально, потонули в адском грохоте взрывов и непрекращающемся стрекотании тяжёлых пулемётов. К тому времени, повстанцы уже почти освободили всю столицу. Остались только правительственные кварталы — последний бастион и последняя опора сил фаталоков. Здесь люди встретили перед собой действительно достойного соперника. Это была личная гвардия Якуса, его элитные бронепехотинцы в светозащитных масках и с лучшим вооружением. Они стояли насмерть и под чутким руководством своих офицеров заняли наиболее выгодные позиции, так чтобы можно было хорошо видеть и простреливать улицы на многие сотни метров вперёд.
Одна из таких засад была устроена на длинном мосту, протянувшимся через реку и ведущим прямиком к Дворцу Правительства. Повстанцы уже несколько раз пытались штурмом взять этот неприступный блокпост, но каждый раз, под градом свинцовых пуль, останавливались и отступали назад. Они несли крупные потери. Гладкий и мокрый асфальт был уже весь завален грудами мёртвых человеческих тел. Первоначальный азарт и эйфория победы внезапно закончились. Восстание, горящее до этого ярким, безудержным пламенем, захлебнулось в крови и разбилось об непробиваемую фаталокскую оборону.
Среди множества погибших был и молодой парень, несущий в руках флаг Земной Империи. Синее с золотыми звёздами полотно теперь уже не гордо развевалось на ветру, а валялось в грязи, оставленное и покинутое людьми вместе с их надеждами на победу.
Дождь превратился в настоящий ливень. Небо было плотно затянуто тучами и вокруг снова наступил мрак, почти такой же, как и в то время, когда над городом висел проклятый купол. Восставшие уже готовы были дрогнуть и разбежаться, но тут среди толпы вдруг возникла чья то крепкая и мускулистая фигура. Некоторые узнали в смутном силуэте незнакомце Виктора Моргана и это вселило в них какую то надежду. Герой, тем временем, ни говоря ни слова, быстро вбежал на мост и, подняв с земли знамя, несколько раз взмахнул им над своей головой. Пули, словно заговорённые, со свистом проносились мимо, не причиняя ему самому никакого вреда. И снова по рядам, громовым эхом, пронеслось яростное и непобедимое "ура". И снова, словно живая, сметающая всё на своём пути, лавина, армия людей бесстрашно бросилась в бой и уже всего через несколько минут растерзала на части, засевших в укрытии, фаталоков. Этот победоносный, воинственный крик быстро подхватили другие отряды и под этим необузданным напором последнее сопротивление врага в миг рухнуло подобно карточному домику.
Теперь впереди была только Центральная Площадь и Дворец Правительства. На площади повстанцы легко окружили и уничтожили остатки сил фаталоков и двинулись дальше. Впереди всех бежал Виктор. С развевающимся знаменем в руках, он, словно, олицетворял собой всю эту героическую борьбу и всю эту долгожданную свободу. Идейный вдохновитель, руководитель и первый солдат революции в одном лице. Трудно было даже представить, что было бы с восстанием, если бы не он. Люди без страха шли в бой и отдавали свои жизни с одним только его именем на устах. Перед ними был настоящий герой, перед ними был настоящий победитель.
Здание Дворца Правительства возвышалось впереди подобно огромной, мрачной и монотонной скале. Фаталоки здесь уже многое успели перестроить, превратив его изящные, узнаваемые издали контуры в привычный для себя, уродливый, чёрный прямоугольник. Первым вбежав по высоким ступенькам, Виктор на ходу, прикладом своей бронебойной пушки, словно дубиной, размозжил голову, стоящему рядом, фаталоку и, распахнув настежь двери парадного входа, бросился внутрь. Внутри здание казалось ещё куда более зловещим чем снаружи. Длинные, погружённые во мрак коридоры и комнаты, загромождённые сложным оборудованием, напоминали какой то гигантский, покинутый термитник. Всё вокруг словно вымерло. В главном фойе, на лестницах и в кабинетах, как ни странно, не было ни одного фаталока. Вообще, глядя на эти голые, чёрные стены с сотнями мигающих экранов, почему-то казалось, что всё здание представляет из себя единый, разумный организм, живущий своей собственной, автономной жизнью.
Впрочем, в эти минуты Виктору было особенно некогда смотреть по сторонам. Он двигался вперёд. Он не знал усталости. Последние десять часов, прошедшие с начала восстания, пролетели на одном дыхании и казались всего несколькими короткими мгновениями. Ноги сами несли его по ступенькам, а перед глазами лишь проносились, почти неотличимые друг от друга, лестничные пролёты. Словно какая то невидимая рука безошибочно вела героя к его главной цели. Он точно знал кого он ищет. Его главный враг был уже где-то совсем рядом и он готов был к этой судьбоносной и неминуемой встрече.
