Тор тоскливо вздохнул, бросив мельком взгляд на экраны: погибших решили доставить в Асгард на кораблях. Оставшиеся на Хельхейме асы под предводительством Браги и Хермода, берегущего раненую ногу, должны были собрать ценности, все, что могло представлять хоть какой-то интерес для Асгарда, и перейти Биврестом. И пока оборотни тихо скулили в темном углу, Тор пытался понять, что произошло. Восстановить картину, хоть как-то свести концы с концами, вспоминая битву и то, что после.
Тогда никто даже не сообразил, что случилось: Тор, изрыгая проклятия вперемешку с молитвами, пытался навести порядок, выкрикивая приказы, стараясь восстановить связь, оборвавшуюся с возможным ранением Хёда, — о гибели Тор старательно не думал, отгоняя мрачные мысли, лихорадочно подсчитывая потери.
А они были, и немалые: примерно треть флота асов получила тяжелые повреждения, остальные — средние и легкие. Тор с холодком в груди отмечал корабли, не подающие признаков жизни, радуясь хотя бы тому, что таких немного. Корабль Хёда все больше затягивало в гравитационный колодец, с ним никак не устанавливалась связь, корабли Видара с Вали действовали слаженно, как привыкли, и служили своеобразным тараном, проламывающим сопротивление читаури, Черного Ордена и еще непонятно кого, а следом за ними шли Хермод с Браги, причем Хермода приходилось постоянно одергивать: он неожиданно вспомнил, что вообще-то иногда даже берсерк, и теперь рвался показать молодецкую удаль. К счастью, Браги на рожон не лез, действуя пусть без огонька, но аккуратно и четко выполняя приказы.
Проклятый флагман, почти свалившийся на планету, вновь начал огрызаться, хорошо хоть, бомбардировки десантными капсулами не повторились: громадина неожиданно рванула вперед, вновь открылись трюмы или еще что, и оттуда вылетели небольшие, но юркие и опасные истребители.
Канониры орали как бешеные, азартно отстреливая вертких врагов, Тор, едва не сорвав голос, переорал всех, донося умные мысли, и взялся за Мьёльнир, вычищая молниями пространство. Ему казалось, что этот бедлам никогда не закончится, — воевать в космосе Тор не любил, предпочитая сеять смерть и разрушение на поверхности планеты, а затем весь флот асов в едином порыве ликующе завыл: в не успевший закрыться трюм флагмана Ордена влетели несколько брандеров, и гигант содрогнулся всем своим металлическим телом, снова стремительно заваливаясь в сторону Хельхейма.
Тор захохотал, тут же резко обрывая смех: брандеры?!
Воодушевившиеся очевидной победой асы бросились в бой, отметая усталость, а Тор, потерянно застыв у экранов, остановившимся взглядом смотрел, как маленькие суденышки, служащие асам бомбардировщиками, истребителями, а чаще — спасательными шлюпками, врезаются во все больше разваливающийся флагман, понесшийся к Хельхейму, в остальные корабли, тараня их, и сын Одина всем нутром чуял, что это не дистанционное управление, а смертники.
В груди царапнуло когтистой лапой.
Асы явно побеждали, но Тор, лихорадочно осматриваясь, все больше ощущал неправильность, словно чего-то не хватало, и лишь через несколько мгновений до него неожиданно дошло, что он не слышит своего отца.
Космос перестал озаряться зеленой магией Гунгнира, да и вообще Тор не слышал бас Одина.
Защитное поле Хельхейма наконец притянуло флот вторженцев, спешно высаживающихся — кто ещё мог — на мертвую планету. Асы шли следом, добивая врага, проламывая сопротивление, Видар доложил о том, что Другого убили, — остатки читаури резко утихомирились, донесения шли одно за другим: представителей Черного Ордена уничтожали, пусть и с большими потерями, а Тор не мог найти себе места, отмахиваясь от полных ужаса мыслей, ведь война всегда непредсказуема, а от случайностей не застрахованы даже боги. Но броситься на поиски он не мог — не дело полководцу бросать битву на полпути, так что оставалось лишь руководить, зачищать остатки вражеских сил, и надеяться на лучшее.
И лишь когда победа действительно стала фактом, Тор развернул поиски и сделал кошмарную находку.
Доклады исследующих места гибели царя и Хеда следопытов лишь запутывали: если с последним все было более-менее ясно — повреждённый корабль князя с трудом приземлился, после чего был атакован читаури, — то с царем все было гораздо хуже. Одина убили с близкого расстояния, со спины, которую охраняла фанатично преданная ему гвардия, и эйнхерриев вокруг было мало, очень мало. Обследование вражеского флагмана показало, что таранили его гвардейцы, как и другие корабли, и от осторожно выдвинутых предположений волосы дыбом вставали: выходило, что после гибели царя его верная охрана не выдержала и решила искупить произошедшее своими смертями.
Подтвердить или опровергнуть версию пока что было невозможно: все эйнхеррии погибли. Кто возле царя, кто в самоубийственный атаках.
Тор пытался разобраться, приказав сейдману просеять все частым ситом и найти хоть что-то, но после применения Гунгнира отыскать остаточные следы применения чужеродной магии оказалось нереально: мощь копья все забила.
Единственное, что хоть как-то радовало: то, что лететь они будут два дня, а значит, смотреть матери в глаза и рассказывать о гибели ее мужа и сына Тор будет через целых два дня. Хотя Фригга уже знает, в этом Тор не сомневался.
* * *
Браги осмотрелся, запоминая каждую мелочь ужасного пейзажа: серые пустоши, остатки руин, низкие тяжёлые тучи и высящиеся памятниками остовы кораблей, своих и чужих, курганы пепла — всех мертвецов, по распоряжению Тора, не желающего самопроизвольного подъема трупов, сожгли.
Стоящий рядом Хермод, бдительно следящий за уходящими по Радужному мосту асами, волокущими трофеи, поежился, сильнее запахивая плащ. Погода Хельхейма не радовала, но эти несколько дней, наполненных хозяйственными заботами, закончились, и можно возвращаться домой, к нормальной еде, теплу, удобствам и прочим благам цивилизации. Портал погас, переправляя асов, Браги с Хермодом, стоящие в окружении угрюмой охраны, терпеливо ждали следующего открытия.
Наконец радужное сияние заколыхалось полотном, превращаясь в воронку, открылся путь, и асы ступили на мост. Они успели пройти половину дороги, когда портал мигнул, а в следующий миг Биврест исчез, и свалившиеся в пустоту асы полетели в неизвестность, пышущую жаром.
* * *
Шел редкий, но крупный дождь.
Крупные тяжелые капли ползли по щекам, и Тору, шагавшему перед носилками с телом отца, казалось, что мир оплакивает Одина вместе с ним. Да, царь асов не был очень уж хорошим правителем, но он правил как умел, старался, и пусть не всем народам под его дланью жилось хорошо, но вместе с ним закончилась целая эпоха.
Тор — не его отец. Не Один. В любом случае все будет по-другому, только потому, что теперь будет править Тор. Теперь история Девяти миров будет разделена на 'до' и 'после'.
Фригга стояла, тяжело опираясь на спину верного Мурчика — идти царице было трудно, и нексу с удовольствием возил свою хозяйку, словно лошадь. Тор стыдливо отвел взгляд, заметив, как щедро разбавилось золото локонов матери серебром на висках. Изящные руки царицы нежно коснулись закутанного в плащ тела супруга, ласково провели по свертку с телом Хёда... Капли дождя падали, стекая по щекам, и Тор совершенно не стыдился этого: у всех есть право на горе. Видар и Вали скулили, виновато прижимая заострившиеся уши.
Осунувшаяся Фригга медленно побрела за носилками ко дворцу, Тор, машинально окинув взглядом толпу, нахмурился, отметив, что Браги с Хермодом все еще отсутствуют, сжал плечо мрачного Бальдра и направился к покоям матери — сейчас ей нужна вся его поддержка, а потом надо будет организовывать похороны, к тому же, невзирая на печальное событие, требовалось разузнать, как обстоят дела у Локи, — хотя, скорее всего, дела у его брата идут неплохо, раз нет тревожных сообщений. Еще нужно пригласить на похороны — Локи придет, невзирая на все разногласия.
Чувствовал себя Тор отвратительно, но деваться было некуда: хлопоты хоть как-то отвлекали от мрачных размышлений. Бальдр следовал за ним молчаливой тенью: он отца очень любил и даже представить не мог, что вот так резко осиротеет. Видар и Вали не помогали, но и не мешали: оборотни вместе с волками выли в огромном дворцовом саду, изливая свое горе, доводя окружающих до мигреней, Тор только махнул на них рукой.
Организация похорон отнимала время и внимание, хорошо хоть, со взятием власти в свои руки проблем не было: Один и так скинул на Тора практически все свои обязанности и права, и только этим Тор оправдал то, что не сразу заметил исчезновение братьев.
Расследование по горячим следам дало неожиданный результат: с Хельхейма вернулись все, кроме Браги и Хермода. Биврест исправно доставил асов, нагруженных трофеями, князья должны были пройти последними, пусть и в компании двух стражей, вот только этого так и не произошло. И Хеймдаль ничего не видел подозрительного. Предположение, что братья решили вернуться на корабле, пришлось отбросить как несостоятельное — весь флот вернулся домой, а трофейные были или слишком повреждены, или ободраны до остовов, да и те распотрошили.
Браги с Хермодом как в воздухе растворились, и в голову Тора лезли самые нехорошие мысли, учитывая, что Один с Хедом мертвы. Может, они попали в ловушку на Хельхейме? Мало ли что могло остаться в подарок от Хель. Отправленные назад на мертвую планету следопыты начали искать, а Тор наконец связался с Локи, сообщив о похоронах. Брата Тор ждал с нетерпением: ему очень хотелось поговорить, выплеснуть свои тревоги и сомнения, получить совет или утешение, потому что новости, принесенные следопытами, были неутешительными.
* * *
Сурт сузил глаза, едва сдерживаясь, чтобы не зарычать. Вынужденный союзник хмыкнул, огляделся и сел, развалившись, на каменную лавку, затрещавшую под его весом.
— Что скажешь?
— Сделано, — обуздав инстинкты, буркнул муспелль. — Мертвы. И они, и довесок в виде стражей.
— Как? — подался вперед собеседник. Сурт, хмыкнув, качнул рогатой головой, указывая на лавовое озеро.
— Туда и с концами.
— М-м-м... — заинтересованно вытянул шею гость, но подойти не рискнул — озеро активно булькало, видимо, переваривая брошенных прямо в центр асов.
— С гарантией, — уверил Сурт, вспомнив Локи, машинально почесав фантомно зазудевший, давно отросший рог. Великан опасался, что асы вылезут из полного раскаленной магмы озера, но, к счастью, только Локи оказался таким огнеупорным, эти, как все не-муспелли, сгорели заживо.
— Хорошо, — вновь развалился на лавке гость. — Держи.
На стол поставили небольшой ящичек, по металлическим бокам пробежали радужные переливы. Сурт открыл замок, откинул крышку и заглянул внутрь. Глаза огненного великана вспыхнули, ноздри алчно раздулись. Полюбовавшись содержимым, Сурт захлопнул крышку и подтянул удивительно тяжелый для своих размеров ящичек к себе поближе. Гость довольно прищурился.
— Что ж, мне пора. Приятно было иметь с тобой дело, Сурт.
— Обращайся, — кивнул на прощание великан, прижав плату за гарантированную гибель асов здоровенной лапищей. Гость тоже кивнул, глаза вспыхнули на миг ледяным огнем, под тяжелыми шагами заскрипели плиты. Сурт смотрел, как испаряется изморозь с лавки, и размышлял о будущем.
* * *
Победа над Таносом оставила двоякое впечатление. С одной стороны — победа, успешно завершенный каггат. Все, принадлежавшее сбрендившему Титану, теперь стало собственностью Люка, а это и живая сила, и имущество, и влияние... Много чего.
С другой — не чувствовал себя Люк победителем. Проклятые камни в его глазах обесценивали победу. Да, каггат подразумевает использование всех доступных ресурсов, но... Это было не то. Сражались не Танос и Люк, а камни бесконечности против камней бесконечности.
Да, могущественные артефакты, некоторые даже обладают псевдо-разумом, но всего лишь артефакты. Могущественные, но в любых руках, вольных их заполучить.
Люк привык полагаться на себя: на свой разум, на свою волю и силу, на свои умения и Силу. Он бы предпочел бой насмерть на мечах, но даже Эрос, неожиданный брат Таноса, то ли близнец, то ли просто талантливо ставший его двойником, не оказался таким уж достойным противником. Чертовы камни портили вкус победы.
Да, Люк их держал при себе, не желая рисковать, но пользоваться не спешил, разве что иногда открывая порталы в нужные места. Однако он давно научился скользить сквозь пространство с помощью Силы, ведь на артефакты можно найти управу, а личные умения всегда при тебе. Пока мозги соображают, всегда можно найти выход.
И сейчас, после новостей о гибели Одина и Хеда, мысли ситха все чаще вертелись вокруг камней, поблескивающих на его пальцах.
Камни были мощью и возможностями в компактной упаковке, как ситх и правитель Люк их очень одобрял, при этом понимая, что обладание этими вещицами несет больше проблем, чем пользы. Гарантом неуязвимости они не являлись, были способы их сдержать, сковать и заблокировать. Однако самое отвратительное заключалось в том, что любой идиот, достаточно сильный, чтобы убить предыдущего владельца или иным способом добыть камень, мог творить с их помощью что хотел. Люк наслушался историй о прежних владельцах камешков, один только придурок, вставивший камень силы в молоток и разрушающий этим самым молотком планеты, чего стоил. Просто так, потому что левая пятка зачесалась. И сколько таких умственно отсталых дурней бегает по галактике? Ведь сила еще не гарантировала хоть какого-то наличия мозгов.
Люк пошевелил пальцами, задумчиво наблюдая за игрой света на гранях, вспоминая перстни, которые когда-то носил Палпатин, а потом и он сам. Черное железо, алые бриллианты... Тонкая насмешка над окружающими, шутка 'для своих'. А можно и вырастить кайбер-кристалл, тогда будет не только красота, но и польза. Может, так и сделать?
Камни вечности на миг словно потускнели под взглядом владельца — они Люка все больше разочаровывали.
* * *
Похороны прошли тихо и спокойно. Одина с Хедом хоронили как было принято: тела положили в огромную погребальную ладью, которую несли избранные асы. Ладья, расписанная рунами, с поднятыми парусами, реющими на ветру флагами, словно плыла среди живого моря, оставляя за собой бурлящий, шагающий в едином ритме след. Князья — все пятеро — шли за Фриггой, которую нес на своей спине Мурчик. Царица казалась прекрасным привидением, только и ждущим момента, чтобы развеяться. Несмотря на все сложности, Фригга своего супруга искренне любила, и гибель Одина стала тяжелым ударом, а смерть Хеда, да и исчезновение Браги и Хермода только усугубили горе.
Ладью донесли до озера, располагающегося неподалеку от дворца, и асы плавно опустили ее на водную гладь. Затрепетали паруса, ладья проплыла пару десятков метров, останавливаясь, Локи, Тор и Бальдр вышли вперед, в едином порыве поднимая руки. В ладью одновременно ударили молнии, бившие с кончиков пальцев и головки молота, поджигая хорошо просушенное дерево, а также столб света, с гарантией испепеляя и корабль, и тела. Вода вскипела, прах и пепел подхватил неожиданно образовавшийся смерч, унося их в небо: слишком хорошо помнили асы про эпидемию и опасность злонамеренного поднятия мертвецов, чтобы рисковать, поэтому Одина с сыном хоронили так же, как Бёра и Бури до них. Взвыли волки, вороны закружились в прозрачном небе, оплакивая ушедшего хозяина. Теперь у них будет новый, но... Это будет не Один.
