— Твое решение, — Криптман перебрал в памяти события минувших дней, вспомнил смерть, ужас, огонь, войну, погибших. — Оно мне действительно не понравилось. Но... сработало.
— Я рад, — просто вымолвил космодесантник. — Но конец любого события всегда есть начало других. То, что вы совершили, велико и значимо. Однако сделанное относится к прошлому, и впереди открывается будущее.
— А... она?.. — Фидус поглядел в сторону Ольги. Девушка стояла и о чем-то говорила с Дженнифер, их окружило несколько скитариев, марсианские воины совсем не походили на охрану, скорее выполняли роль почетного эскорта.
— О ней позаботятся. И да, опережая следующий вопрос, никто не помешает вам встретиться снова, если вы оба выразите такое намерение. Однако не сейчас. И ее судьбу решать уже не тебе.
— Я думал... — Криптман вздохнул. — Думал, что поселю ее в поместье. Пусть заведует нашей фамильной библиотекой. Хорошая, предсказуемая жизнь в мире и покое, расписанная на десятилетия вперед. А все случилось... по-иному.
— Будущее никогда не отвечает нашим чаяниям, — скупо улыбнулся астартес. — Но возрадуйся, твоими стараниями это будущее у девушки есть, пусть оно и не связано с тобой. Разве не жизни для Ольги хотел тот Фидус, что пришел однажды ко мне за помощью?
— Да, — Криптман вернул улыбку, вполне искреннюю. — Да. Этого я и хотел.
— Отлично, а теперь пройдемся. Есть, что обсудить.
* * *
На улице шел дождь, вернее снег, тающий по пути меж тучами и землей. Криптман даже удивился и подставил широкую ладонь с обломанными ногтями, ее быстро усеяли крошечные капли влаги. Было тепло, никакого сравнения с утренним холодом, от которого у Фидуса обморозились кончики носа и ушей.
— Да, — сказал инквизитор самому себе, в ответ на невысказанные мысли. И повторил. — Да, так и есть.
Солнце клонилось к закату. В дымном небе светились огненные следы десантных кораблей — марсиане продолжали переброску армии, кроме того, наконец, пришли в себя орбитальные войска самообороны Маяка и арбитры. Стрельба на улицах все еще продолжалась, но теперь она стала куда реже и организованнее, шел уже не бой, а скорее отстрел. В тяжелом, сыром воздухе повис едкий запах прометия и горелой плоти — специальные команды приступали к сожжению трупов, но больше всего воняла туша морского чудовища, которое сумели-таки остановить, вылив на нее буквально напалмовый ливень меньше чем за квартал от здания театра. Возможно, из-за обилия огня центр города прогрелся настолько, что впервые за многие годы здесь увидели дождь.
Мимо прошел Священник, потерянный и несчастный. Он бормотал под нос:
— Я не смог выбрать... Единственный из всех. Не смог...
— Это не страшно, — сам не понимая, зачем, сказал Фидус.
Священник остановился, глянул на инквизитора воспаленными глазами, ответил:
— Ты не понимаешь. Я пастырь душ. Я всегда должен быть первым, я факел, что светит во тьме, я зеркало, отражающее свет Императора. Но если моя паства выбирает решительно и твердо, а я колеблюсь, какой же из меня поводырь?
Монах сгорбился и пошел дальше, глубоко засунув руки в карманы. Фидус пожал плечами, двинулся в противоположную сторону, заметив, наконец, то, что искал. Вернее тех, кого искал.
Калькройт Шметтау сидел на рокритовом обломке, бесцельно прокручивая инферно-пистолет на указательном пальце, продетом через скобу. Пале снял мельту и топливный бак, в остальном же остался неизменен, как будто усталость и раны были над Эссеном не властны.
— С париком тебе лучше, — заметил Фидус, подойдя ближе. Эссен промолчал.
— Не вижу Люкта, — безрадостно хмыкнул Калькройт. — Поломался окончательно?
— Марсиане взяли на восстановление. Он это заслужил.
— Да, не поспоришь. Полезный сервитор. А что с девчонкой? — задал второй вопрос Шметтау. — Тоже наложили руку ржавоголовые?
— Я бы сказал 'пригласили в гости'. Впрочем, она совершенно не против, и Ольгу можно понять. Ее знакомство с Империумом было... довольно-таки односторонним.
Шметтау хмыкнул, вкладывая в один короткий выдох бездну эмоций.
— Все-таки она еретичка...
— Нет, — отрезал Фидус.
— Марсиане явились за ней? — задал очередной вопрос Шметтау. — Персонально?
— Отчасти. Они планировали на Маяке какую-то свою большую операцию. Для этого заранее была развернута группа агентов, в том числе Вакруфманн. По ходу событий жрицу перенацелили на дополнительную задачу — следить за 'объектом', защищать, передать Марсу.
— Что ж, она справилась, — задумчиво констатировал Шметтау. — К нашей беде.
— Да, — согласился Криптман. — Справилась.
— А тебе... вам, чистильщикам, соответственно, грядет прощение?
— Будет решаться, — пожал плечами Фидус. — Но думаю, так и случится. Все-таки постарались мы, в самом деле, на славу. Это вполне можно посчитать Замечательным Деянием.
— Счастливый конец для всех, — вздохнул Шметтау. — Почти для всех. Не считая людей, которых со временем убьет этот чудесный малыш. Но то дело будущего... Коли ты здесь, значит, не пригодился ни марсианам, ни астартес. И ей тоже. В этой истории нет красивого финала?
— Всему есть время и место, — проговорил Фидус. — Я хотел ей помочь, и я помог. Не ради 'спасибо'.
— Значит, даже не поблагодарила, — утвердился во мнении Шметтау. — Наверное, обидно?
— Нет. Это... — Криптман задумался на пару мгновений. — Это скорее выравнивание баланса. Она спасла меня, я же проявил черную неблагодарность. Теперь я вернул долг и ушел, не ожидая ничего взамен.
Инквизитор посмотрел снизу вверх на Фидуса. Тот, в свою очередь, поглядел на инквизитора сверху вниз, чуть раскачиваясь с носков на пятки.
— Тебе что-то еще нужно? — безразлично спросил инквизитор, опуская голову. Грязные искусственные волосы повисли печальными сосульками, плечи опустились, фигура Шметтау отражала бесконечную усталость и опустошение. Эссен Пале неподвижно застыл рядом, как часовой, который давно забыт, но продолжает нести службу.
— Я сделал все, что хотел. Почти все. Напоследок решил посмотреть на тебя, — прямо ответил Криптман. — По своей воле и выбору, а не потому, что ты почтил меня своим визитом. Встать так вот, друг против друга. И посмотреть в глаза.
— Хотел триумфа? — Калькройт снова поднял голову и уставился прямо в глаза Фидуса. — Что ж, наслаждайся. Ты победил. Победил во всем.
— Нет, — тихо вымолвил Криптман. — Я не ищу победы над тобой. И не искал.
— Неужели? — саркастически осведомился старый инквизитор. Сейчас, после тяжелых испытаний и жестокого боя, после того, как Шметтау проиграл, он больше не казался достопочтенным мещанином средних лет. Полный возраст Калькройта ясно читался на его лице, в осанке и жестах. Перед Криптманом сидел глубокий и разбитый старик, в душе которого осталось лишь отчаяние.
— Да, — подтвердил Фидус. — Я никогда не видел тебя... в бою. В служении. Но хотел посмотреть. Ведь всю жизнь отец рассказывал мне, сколь велик был инквизитор Шметтау. Как безжалостен оказывался к врагам Империума. Сколько раз Фидус Криптман обязан жизнью старому товарищу.
— Убирайся, — со злостью потребовал Шметтау.
— Как скажешь... — Фидус помолчал и закончил с неожиданной теплотой. — Дядя.
— Я тебе не дядя! — огрызнулся пожилой инквизитор.
— А как еще назвать человека, который был названным братом твоего отца? Который первым взял на руки Криптмана-младшего?
— Ничего не изменилось, ничего не закончилось, — Шметтау стиснул кулаки так, что явственно захрустела бронированная ткань скафандра. — Ничего! Да, мы были братьями. И моими руками ты пришел в этот мир. Но твой отец предал меня. Предал все, что было между нами! Нельзя вернуть прошедшее. Нельзя склеить разбитое без следа, если ты не колдун. А мы не колдуны, мальчик...
— Как пожелаешь, — вздохнул Фидус и твердо вымолвил. — Но я не хотел этой вендетты и не буду в ней участвовать впредь. Тот... ангел Императора... может он и ошибался, но все же одну вещь сказал верно. Есть деяния, которые нас принижают. А есть те, что возвышают. Ты пытаешься отомстить мертвецу. Это жалко и недостойно, но таков твой выбор. Я же предпочту помнить того, кто принимал роды у жены друга, пока тот переливал ей свою кровь. О таком человеке я буду рассказывать своим детям и ученикам, если они у меня появятся. И это будет мой выбор.
Фидус еще раз поглядел на Шметтау, затем пошел дальше, мимо скитариев, что устанавливали прямо на асфальте какую-то пушку.
— Ты не станешь инквизитором! — крикнул ему в спину Шметтау, а затем сорвался на бессвязные, отчаянные выкрики. — Никогда не станешь! Ты жалок и бесполезен! Ты ничтожество! Слабое ничтожество! И это никогда не изменится! Никогда!!!
Фидус остановился и глянул через плечо. На лице Криптмана появилась очень слабая и удивительно добрая улыбка.
— Может быть. Но отец говорил — дорога к совершенству начинается с осознания несовершенства. Я понял, что плохой инквизитор. Я встретил людей, которые были лучше меня и преподали важные уроки. Значит, мой путь еще впереди. Скажи, а какой дорогой теперь идешь ты?
Сказав это, Криптман пошел дальше, уже не оглядываясь.
— Какой дорогой? — даже не прокричал, а как-то проскрежетал ему вослед Шметтау. — Ты хочешь узнать про мою дорогу? Я расскажу тебе, мальчишка! То, чего ты не знаешь из-за глупой солидарности друзей старшего Криптмана!
Фидус чуть замедлил шаг. Хотя, возможно, так лишь показалось.
— Культ, за которым мы охотились, наше величайшее дело! Важнейшее дело в защите Империума! Культ, направленный против Цивистас Империалис миров Саббат! Достигший успеха из-за предательства Криптмана-старшего! Если бы твой отец был к этому моменту жив, его казнь и низложение за пособничество ереси даже не обсуждались бы! Тысячи миров, где миллиарды Его подданных стали пищей Губительных Сил! Вот истинное наследие твоего отца. Это, а не жалкие рисунки и бредовые сказки!
Шметтау глубоко вздохнул. Ярость, с которой он произносил обличения, выходила за рамки дозволенного измученному телу старого инквизитора.
— Моей жизни не хватит, чтобы исправить ничтожную долю этого 'наследия'. Но это путь, который я выбрал. И буду идти по нему до конца.
— Господин, — Эссен помог инквизитору встать, подставил руку, на которую Шметтау тяжело оперся. Старику казалось, что поясница вот-вот развалится на отдельные позвонки, и, если бы не поддержка Эссена, Шметтау, наверное, упал бы.
— Нам пора возвращаться, — сказал Эссен. — Капсула ждет, топлива хватит для выхода на орбиту.
— Да, — тяжело выдохнул Шметтау. — Пора.
Он еще раз посмотрел в спину Криптмана.
— Здесь больше нечего делать. Нам пора, — тихо повторил инквизитор, и Эссен помог ему сделать первый шаг, не дав упасть в грязную лужу с хлопьями сажи.
Глава 32
Фидус одернул куртку, расправил обшлаги рукавов и проверил, чтобы крошечные аквилки на латунных пуговицах ориентировались правильно, то есть строго вертикально, а не наискось. Учитывая несколько 'подвешенный' статус то ли 'уже инквизитора', то ли 'еще нет', Фидус выбрал одежду нейтральную, без явных военно-строевых мотивов, но строгую. Несмотря на довольно краткий срок послушания, Криптман привык к мешковатым комбинезонам и свитерам, поэтому носить сшитое по фигуре было... странно. Он чувствовал себя не на месте и не у дел, как чужак в чужой стране. Хотелось как можно скорее покинуть и Маяк, и систему, да и сектор, откровенно говоря. Но еще оставалось дело, которое следовало уладить, последнее в коротком списке.
Их корабли отправлялись с разницей буквально в четверть часа, сначала марсианский, затем инквизиторский. Орбитальная станция почти не пострадала, однако повреждения на планете можно было заметить даже из космоса, через обзорный иллюминатор. Фидус как раз созерцал темные пятна, что заняли место сияющих городов и промышленных центров (подачу электричества удалось восстановить не везде, а восстановление обещало затянуться на долгие месяцы), когда шаги небольшой группы разнеслись под высокими сводами причальной палубы. Криптман оторвался от иллюминатора, но увидел не тех, кого ждал.
— Хм... — неопределенно хмыкнул он, глядя на капитана астартес, возглавившего компанию из двух космодесантников и трех сороритас.
— И вы с ними? — уточнил Фидус.
— Да, мы отправимся вместе, — ответил капитан, махнув рукой спутникам. Те молча и одинаковыми жестами склонили головы, дескать, поняли и приняли. Двинулись к площадке, обозначенной желтыми огоньками. Криптман глянул на большие часы, вделанные в металлическую стену, их фасеточный циферблат указывал время Терры, общесистемное, Ледяного Порта и что-то еще. До отправления марсиан оставалось девятнадцать минут.
— Я так и думал, что встречу тебя здесь, — пробасил астартес. Броня Ордена, очевидно, в подобной обстановке казалась ему лишней, и сейчас он носил просторную хламиду с плиссированными складками. На ком-то ином это 'платье' выглядело бы забавно и женственно. Однако когда подобное одеяние носит мускулистый великан трехметрового роста, вооруженный силовым копьем, оно всем сразу кажется невероятно мужественным.
— У нас так и не нашлось времени... поговорить, — вздохнул Фидус. — Слишком много отчетов и показаний.
— Это логично, — нейтрально заметил неспящий. — Учитывая, что вы были в гуще событий. Кстати, — сменил он тему разговора. — Я слышал, ты набрал себе команду из бывших соратников по Отряду?
— Скорее предложил им какое-то время поработать вместе, — поправил инквизитор. — Мне нужны помощники. Они все получили прощение грехов и освобождение, так что были вольны сами выбирать. Кто-то согласился, кто-то нет.
— А служитель Церкви? — неожиданно поинтересовался великан с голубыми глазами. — Мне показалось, у него кризис то ли веры, то ли самоопределения. Принимать в команду такого мятущегося спутника было бы неразумно.
— Он остался. Добровольно принял на себя епитимью восьмилетнего служения рядовыми чистильщиком. Дескать, вера его оказалась не столь крепка, поэтому следует либо закалить дух испытаниями, либо ответить собственной жизнью за момент душевной слабости. По выбору Императора. Кстати, получил на это благословение планетарного епископа.
— Достойно, — одобрил капитан.— Я бы сделал заметку на память и обязательно вернулся через восемь лет. Если он выживет, твоя команда может получить достойное пополнение.
— Я и записал. Но подозреваю, если он переживет послушание, то все равно останется, чтобы окормлять паству.
— Возможно. Я слышал, Отряд сохранится?
— Да, более того, умножится. По опыту сего... инцидента были сделаны выводы о том, что десантные части слишком легко вооружены и малочисленны. Система бронепоездов громоздкая и дорогая, но лишь она обеспечивает возможность ударить крепко и быстро. Так что ЭпидОтряд получит больше людей и больше оружия. Больше связи с инквизицией, Церковью и арбитрами.
— Это хорошо, — кивнул гигант. — Риск — благородный удел, но к успеху лучше идти проверенными путями.
Они помолчали с минуту, затем капитан спросил напрямик:
