— Ты хочешь сказать, что можно было бы уговорить Рапена и других священников поехать с нами?
— Нет, это совершенно невозможно. Нас же отлучили от рыцарства, — невесело усмехнулся Экроланд. — Но ты прав, Тьего. Если шаманов будет много, мы обречены. Их смертоносные ледяные заклинания известны в Твердикане лучше, чем существование самих варваров.
— Мне приходилось встречаться с одним шаманом, — заметил Тьего. — Я не заметил в нем особой Силы. Правда, дело было на дружеской попойке... Да и глаза тогда были при мне.
В воздухе поднялась некоторая неловкость. Присутствующие отлично знали, что паладин не может их видеть, и все же на секунду отвели глаза, словно их прямой взгляд мог его чем-то оскорбить.
— Попробую взять шаманов на себя, — сказал Слэм, закидывая руку на колчан. — Есть у меня для них парочка сюрпризов...
На мгновение руны на маске Тьего вспыхнули голубым. Паладин улыбнулся:
— Вижу. Пожалуй, нам повезло, что ты на нашей стороне. Любому владеющему Силой твои штучки придутся, мягко говоря, не по вкусу...
Обсуждение предстоящей осады зашло далеко за полночь. Не раз и не два наверх поднимались оруженосцы с подносами, уставленными дымящимся кофе. В конце концов напряжение стало настолько невыносимым, что разговор плавно свернул на подвиги былых дней. Умудренные опытом рыцари с задумчивой поволокой в глазах вспоминали весь путь, приведший их в Орден. Экроланд не спешил возвращаться к прежней теме, и сам с удовольствием поддержал беседу, вспомнив несколько приключений, выпавших на его со Слэмом долю.
А потом вдруг все головы повернулись к северному окну.
Справа забрезжила неясная светлая дымка, а все огоньки на равнине вдали погасли.
— Рассвет, — прошептал Слэм.
* * *
Стараясь передвигаться как можно тише, Аткас шел от одной камеры к другой, заглядывал в решетчатые оконца и тихо окликал: "Вил! Ты здесь?".
Чаще всего ответом ему была тишина, иногда слышались неразборчивые ругательства, но варвара нигде не было.
Дженнайя шла следом. Девушка куталась в легкую куртку, которую давеча надела перед тем, как за ней приехал Рапен. Она выглядела странно молчаливой и задумчивой, а на короткие, заданные шепотом вопросы, отделывалась односложными ответами или вовсе ничего не говорила.
У Аткаса не было времени выяснять, что не так с девушкой. Он панически боялся того момента, когда им придется выйти отсюда. На выходе сидят четверо вооруженных до зубов охранников, и кто знает, сколько еще их прибежит, раздайся внизу малейший шум?
— Аткас, сюда! — внезапно зашипела Дженна. Девушка приникла к окошку в деревянной двери.
Юноша подбежал и, отпихнув Дженну, убедился, что на грубом топчане спит Вил. Кто еще мог занимать столько места, что ноги были на полу?
Открыть дверь отмычками было делом двух секунд. Аткас, задержав дыхание — в камере стоял ужасный запах, — вошел и, опустившись на колени, потряс варвара за плечо. Вил пробудился не сразу. Но, как только он наконец открыл глаза, сразу все понял и почти бесшумно вскочил на ноги.
— Надо же, кто пожаловал, — добродушно пробасил он. Дженна и Аткас тут же зашикали: уж больно громок был его голос.
Юноша поднялся на цыпочки и, приблизив губы к уху Вила, шепотом обрисовал положение, не забыв ни про охрану, ни про патрули на улицах. Варвар молча кивнул и потянулся, хрустя костями. На плечах и груди забугрились мышцы.
— Вперед! — приказал Вил.
— Но, — попробовал возразить Аткас, но куда там! Быстро набирая скорость, варвар мчался к караульной.
Переглянувшись, юноша с девушкой последовали за ним. Дженна ругалась сквозь зубы и в раздражении трясла браслетами, но они от этого еще пуще впивались в нежную кожу, и не то что колдовать — идти мешали.
За прытким варваром им оказалось не поспеть. Когда они прибежали к караульной, то застали следующую картину: бессмысленно мотая головой, на лавке сидел один из стражников; второй валялся на полу, а вокруг разливалась яркая лужа крови; ноги третьего торчали из-за лавки, а сам он не подавал признаков жизни. Вил стоял посреди, несокрушимый, словно скала, и с довольным видом разминал запястья.
Дальнейшее Аткасу припоминалось так, словно он находился в бреду. Странным образом то, как они выбрались из дворца, вообще напрочь выпало у него из памяти, а вот бег по темным улицам он запомнил очень хорошо. Наверное, потому, что один из патрулей их заметил.
Они как раз пересекали улицу Ткачей, и спасительные тени между домами были уже совсем близко, рукой подать, как откуда-то из переулка вынырнули пятеро стражей, облаченных в стальную броню.
— Стоять! — довольно грубо окликнули они. — Или для вас комендантский час не писан?
Дальше шло такое жуткое ругательство, что Аткас на мгновение замер, а когда вновь обрел способность двигаться, вперед прыгнул, словно грациозная кошка, Вил.
Со стороны короткое сражение выглядело так, словно смерч пронесся по улице. Вил показал, сколь прекрасны в бою варвары, и в ночной тишине слышался лишь хруст да сопение. Возможно, будь все стражники в шлемах, дело могло обернуться иначе, но, увы им, головной убор нацепить удосужился лишь один из них.
Но когда стражник в шлеме вышел из оцепенения и замахнулся на Вила мечом, варвару пришлось туго. Только в легендах безоружные герои могут шутя разбить наголову десяток отрядов врага, а потом еще и с красавицами ночь протанцевать. На деле все выглядело совсем иначе. В первые секунды Вил чудом отпрянул от нескольких замахов, правда, довольно грубых и совершенных впопыхах. Видя, что цель ускользает, стражник стал действовать более осторожно. Перехватив меч поудобнее, он стал неторопливо надвигаться на варвара.
— Вил, бежим! — тонко крикнул Аткас. — Он в броне, не догонит!
Но варвар свирепо отмахнулся. Почти присев на корточки, он стал передвигаться вбок, стремясь обойти не слишком поворотливого стражника. Движения его были столь плавными, что казалось, будто он плавно перетекает из стойки в стойку, минуя промежуточные положения.
Стражника тоже насторожил подобный метод ведения боя. Он сделал еще один выпад, и кончик меча просвистел буквально в фаланге от щеки варвара. Полностью поглощенный варваром, стражник не обратил внимания на Аткаса, потихоньку обходившего их сзади.
Стараясь, чтобы ни один звук не всколыхнул воздух, Аткас, задержав дыхание, наклонился и, расцепив крепко сжатые пальцы покойного стражника, в нелепой позе замершего на мостовой, обхватил пальцами рукоять меча и поднял его вверх.
Вил попробовал резким движением обезоружить противника, выбив меч у того из рук, но стражник оказался быстрее и со всего маху опустил меч почти плашмя на голову варвару.
— Ой! — вскрикнула Дженна и прижала руки с браслетами к груди.
Медленно-медленно Вил пошатнулся в одну сторону, потом его качнуло обратно, а затем он рухнул наземь.
И в этот самый миг Аткас вонзил меч стражнику в шею, раздробил позвоночник и проткнул гортань. Издав странный каркающий звук, тот завалился набок, расплескивая вокруг себя кровь. Дженна зажала рот ладонью, сдерживая рвотные позывы.
— Вил, — Аткас потряс варвара за плечо, — ну же, давай, очнись! До стены осталось совсем чуть-чуть!
— Я слышу стук копыт, — бесцветным голосом сказала Дженна. — Этот всадник скоро будет здесь...
— Давай же, помоги! — отчаянно воскликнул Аткас, пытаясь поднять тяжелое тело.
— Ты смеешься? Нам вдвоем нипочем с ним не справится! — возмутилась Дженна.
Юноша пробовал и так, и сяк подладится к Вилу, но лишь сдвинул его на несколько дюймов.
— Сейчас же помоги мне, — наконец отчеканил Аткас. — Или не выйдешь отсюда живой. Только я знаю, как отсюда выбраться, ясно?
Сверкнув глазами, Дженна подошла. Вдвоем они кое-как переместили варвара в некое подобие вертикального положения и попробовали так идти, с обеих сторон поддерживая его за предплечья. Теперь и Аткас уже слышал стук копыт.
На их счастье, Вил внезапно очнулся. Поведя туда-сюда мутными глазами, он оценил обстановку и, издав глухой рык, стал перебирать ногами.
— Ну, давай, миленький, — неожиданно для самой себя запричитала Дженна. — Еще чуть-чуть, мой хороший! Перебирай, перебирай ножками!
Варвар скосил на нее глаза. Она прочла в них столько бешенства, что мгновенно заткнулась и лишь сопела, с трудом его поддерживая.
Будь у стены вокруг Вусэнта в это ночное время парочка бардов, они бы непременно вдохновились разыгранной перед ними сценой и написали бы несколько баллад про силу духа, про то, как в критических ситуациях даже девушки способны на невероятные деяния и про несколько сот фунтов, которые весят варвары. Как бы там ни было, но с величайшими трудностями они перевалили через стену.
По ту сторону Аткас просто рухнул на землю рядом с варваром и целых пять минут приходил в себя, глотая морозный воздух что твою воду. Дженна упала рядом. Помыслить было страшно, что варвара еще раз надо будет поднимать. Девушка попыталась осмотреть рану на голове Вила, но разглядела только ужасное месиво из крови и волос.
Рядом тихо всхрапнула Солемна, давая понять, что почуяла хозяина.
— Значит, так, — решил Аткас, переворачиваясь на живот. — Я с Вилом поеду на жеребце, а ты возьмешь Солемну, потому что нас двоих она просто не вынесет.
Вместо ответа Дженна печально звякнула браслетами.
И вновь им повезло, потому что, когда они встали и подвели лошадей, Вил вторично очнулся и даже сумел вскарабкаться на пенек, а оттуда — на спину жеребца, который от неожиданности чуть не присел. Аткас достал из седельной сумки веревку и привязал варвара к жеребцу, а потом взлетел позади него и жестом велел Дженне садиться на Солемну.
— Слава богам, — шумно выдохнула Дженна. — Самое страшное позади!
— Кажется, я даже знаю, о каких богах ты толкуешь, — мрачно ответил Аткас. — Так священницей тебе, как я понимаю, не быть?
— Как и тебе, увалень деревенский, — огрызнулась Дженна. Солемна повернула в ее сторону голову, скосила умный глаз и слегка заржала, словно говоря: "Думай, как отзываешься о моем хозяине, девчонка! Мне скинуть тебя — пара пустяков, а потом еще копытами пройтись".
Они выехали на пустынный северный тракт. Ни единого путника не было в пределах видимости, ничто не нарушало тишины.
— Стук копыт, — молвила Дженна.
— Да-да, я помню, — раздраженно сказал Аткас. — Почем нам знать, кто это был? В конце концов, сейчас это уже совершенно не важно.
— Я сейчас его слышу, — чуть не зарычала Дженна и хотела было добавить какое-нибудь обидное прозвище, но глянула на чуткие уши Солемны и проглотила просящиеся на язык определения умственных способностей Аткаса.
Юноша оглянулся и увидел далеко-далеко маленькую фигурку на коне. Впрочем, она довольно быстро приближалась, и уже можно было разглядеть темные развевающиеся волосы, изображение клинка на латах, черное в неверном свете луны...
— Слушай, глазам своим не верю! — заорал он. — Это Сегрик! Вперед, быстрее!
Они пришпорили лошадей и помчались, казалось, стремительнее ветра. И, о чудо! Сегрик, несомненно, замысливший насчет беглецов мрачные и ужасные планы, не только не нагонял их, но и начал отставать.
Ночь обещала быть длинной...
Глава 15
Вот она, краса Вусэнта! Лучшие из лучших, самые доблестные и умелые рыцари стояли во дворе заброшенного форта. Оруженосцы начистили их доспехи до блеска, и хотя пока солнце не взошло и еще не накрыло сияющей дланью стальные покровы, они все равно светились, отражая холодное мерцание снега, еще не начавшего таять в этих краях.
Экроланд пробежал взглядом по обращенным к нему лицам. Ни тени испуга, недоверия или, хуже того, обреченной покорности. Все уверены в себе и в своих силах, и готовы постоять за себя и огромный город, что еще не проснулся.
"Узнает ли кто-нибудь про наше поражение, если, Талус, помоги, мы проиграем битву? — гадал про себя рыцарь, раздавая последние приказы. — Или пройдутся по нашим телам не знающие жалости ноги и оставят лежать бравых воинов тут, в Вус-Тенгерте, в огромной братской могиле?"
Ведь лучшие из лучших далеко не молоды. Почти у всех седина полностью перекрасила волосы, морщины избороздили лица, а в руках не хватает былой удали. Ведь и иначе можно назвать этих рыцарей — стариками... Слэм подошел и тронул Экроланда за плечо, отвлекая от мрачных мыслей:
— Не вешай нос, дружище! Барды еще споют в твою честь! Я же займу точку повыше...
И, легко перепрыгивая через две ступеньки, рейнджер скрылся за поворотом лестницы, ведущей на самый верх привратной башни. За ним, смешно морща нос под порывами ветра, бежал паренек из оруженосцев и, пыхтя от усердия, тащил целую вязанку стрел.
Энрек оторвался от земли и не без труда поднялся с колен.
— Уже слышны, — ответил на невысказанный вслух вопрос и отряхнул ладони от снега.
— Занять оборону, — зычно приказал Экроланд и прикрикнул на мальчишку, которому очень некстати захотелось поучаствовать в сражении.
Паренек вспыхнул до корней волос, но покорно поплелся на задний двор.
Синюрд проверил все запоры на воротах и отошел к строю рыцарей. Уже не прикладывая к земле ухо можно было расслышать ритмичный гул шагающей армии.
Высоко вознеслась стена вокруг Вус-Тенгерта. Щурясь от яркого солнца, Слэм приложил ладонь козырьком ко лбу и вгляделся вдаль. Рядом с ним тянул шею молодой оруженосец, силясь разглядеть что-либо в слепящем блеске снега, но куда ему было тягаться с рейнджером, обученным самими эльфами!
Армия противника и впрямь уже была близка. Варвары шли бесконечным потоком, оставляя позади себя дорожку из смятой прошлогодней травы. Под сапогами передних воинов снег таял, а задние ряды растаскивали снежную кашу дальше. Невольно на ум Слэму пришло сравнение с гусеницами: эти твари так же ползут по листу, оставляя за собой обгрызенный до зеленого скелета лист, блестящий от слизи.
Впереди вышагивали воины, появления которых на поле боя Слэм опасался больше всего. Они были выше остальных варваров на целых две головы, коренастые, крепкие, подобные столетним деревьям. В отличии от других воинов, облаченных в шкуры и кожаные доспехи, на гигантах красовалась отличная стальная броня, а из-под забрал шлемов с изящными крылышками сверкали яркие глаза — с кулак величиной.
— О боги, кто же это? — воскликнул парнишка и в страхе осел на пол.
— Ледяные гиганты, — ровным тоном ответил Слэм, внутри содрогаясь. Девять гигантов... Экроланд, ты привел нас сюда на верную гибель! Подавив запаниковавший внутренний голос, рейнджер хмыкнул и приготовил лук.
— Да их несколько тысяч! — взвизгнул паренек. Слэм отвесил ему затрещину и приказал:
— Неси еще стрел, да поживее! Растяпа...
Что бы стало с несчастным испуганным оруженосцем, останься он на стене? Кто знает, ибо стоило парнишке скрыться за поворотом лестницы, как в рядах варваров произошло некоторое шевеление. Воины кричали, встряхивали в воздухе топорами, а особо ретивые даже подпрыгивали. Вскоре их радость стала понятна и Слэму. В воздухе, прямо среди варваров, зародились стремительные смерчи, числом не менее пятнадцати. Вихри воздуха подхватывали снег и взмывали в небо, простираясь на несколько человеческих ростов вверх, а потом вдруг изменили свое движение и замерли причудливыми белыми спиралями.
