Пока его вели к раненым, канпеки нингё между делом вызнал у местных подробности происшествия, без удивления узнав, что деревне не повезло оказаться на пути сражавшихся фракций Кровавого Тумана, просто походя снесших несколько домов и убежавших дальше. По замеченному внешнему виду пяти ниндзя, клановые преследовали верных Мизукаге бойцов, что не являлось такой уж большой редкостью — в небольшом городе, находившемся примерно в пяти днях пути от храма, вовсю судачили о недавней битве, проигранной силами Киригакуре повстанцам.
Ситуация оказалась не настолько печальной, как можно было подумать со стороны — у деревенских оказалось убито всего четверо взрослых и один ребенок, находившиеся в наиболее разрушенных домах, некоторые оказались под развалинами, но повезло выжить до помощи соседей, а остальные пострадали от доставших на излете водяных техник. Повезло, что большинство народу в это время находилось в поле, как и всякий крестьянин по завершении летнего времени. Пусть Ишигава не выделял столько времени восстановлению контроля над чакрой, сколько остальные марионетки, больше стремясь освоить храмовые учения и медитации, возможностями ирьенина третьей степени он обладал сполна и даже тяжелые повреждения тела не представляли сложности, требуя затратить лишь больше времени, чем для оригинала. Переходя из одного дома в другой, монах не запрещал окружающим смотреть на свою работу, испытывая определенную ностальгию от происходящего — независимо от пути, выбранного канпеки нингё, никто не оставил главного наследия Босса, продолжая использовать вбитые в подкорку навыки для восстановления людей, кто-то больше, кто-то меньше.
Ни разу в жизни не видевшие работу ирьенина и лишь слышавшие байки о возможности поднять на ноги сильно раненого человека буквально за пол часа работы, необразованные крестьяне закономерно пришли в благоговение перед способным на "чудеса" монахом и поступили так, как и можно было ожидать — несмотря на разруху вокруг, мужики очень быстро притащили стол, за которым женщины накрыли простую, но обильную трапезу, а благодарные пациенты, бывшие совсем недавно на краю смерти, понесли скудные пожертвования. Ишигава не отказывался от подношений — это был вполне обычный способ для странствующего монаха не остаться голодным и получить небольшой заработок, разве что, не все братья обладали соответствующими навыками, больше специализируясь на мистической или военной стезях.
В Великом Храме Воды врачевание простыми способами оставалось наиболее популярным, так как отнимало меньше времени, чем классическое обучение на ирьенина, хотя свои специалисты тоже имелись — без возможности хитрить каге буншинами, на полноценное освоение профессии до третьей степени у среднего таланта ученика уходит от десяти до пятнадцати лет, если сосредоточиться исключительно на этом направлении. Естественно, с обязательными дисциплинами и повседневной храмовой работой, этот срок увеличивался в разы и мало кто из монахов желал вкладывать столько времени в обучение, в большинстве своем, имевшее ценность только во внешнем мире. Храм не вел войн, практика физического развития и умеренная аскеза даровали отменное здоровье большинству обитателей, а ограничение контактов с посторонними уменьшало риск заразных болезней.
К концу дня, Ишигава вернул здоровье всем, кто в этом нуждался и даже немного подлечил последствия старых болячек у некоторых крестьян, где не требовалось много времени. Конечно, полноценное восстановление даст только время, но оно у людей хотя бы будет, чего нельзя сказать о погибших. От возможности остаться переночевать в доме старосты он отказался, не в последнюю очередь из-за молоденькой дочки последнего, буквально пожиравшей взглядом могучую фигуру бритоголового монаха. Нет, против женского общества он ничуть не возражал, тем более, что обет целибата не приносил, подобно некоторым братьям, но в том же доме, кроме хозяев, должна была ночевать часть потерявших кров селян и канпеки нингё мудро решил, что лучше не связываться.
Получив в дорогу мешок провизии, монах тепло попрощался с вышедшей провожать его полным составом деревней и двинулся дальше по намеченному еще в храме маршруту. Впереди оставалось посещение портового города этой части Мизу но Куни и затем, поиск посудины, что сможет переправить на основной остров, где находятся скрытое селение и столица, а также проходят основные стычки между ниндзя.
— ...бенза ма ме мундза бензензи бхагава маха самая сато! — канпеки нингё с силой опустил посох на землю, даже не поморщившись от оглушительного звона колец, разнесшегося по округе и ознаменовавшего конец зачитываемой мантры.
Накапливаемая в течение последнего часа духовная сила всколыхнулась в ограниченном пространстве ритуала и взревела, превращаясь в водоворот, что через пару мгновений хлынул во все стороны, сметая хлипкую преграду, что служила как раз против вмешательства снаружи, а не изнутри. Негативная энергия, плотно пропитавшая окрестности вокруг старого места сражения и смерти нескольких десятков человек, короткие несколько мгновений сопротивлялась, но потом просто оказалась сметена и растворена, вместе с парой духов умерших шиноби, что ей поддерживались. Отпечатки несчастных причиняли беспокойство соседней деревне, служа постоянным источником гибели домашних животных и просто гиблым местом, куда лучше не ходить даже днем, не говоря уж про ночь, но когда случилась первая смерть ребенка, завороженного окрепшими на жертвах потусторонними тварями, местные крестьяне скинулись на очищение первому следовавшему мимо монаху.
Ишигаве пришлось порядком выложиться, чтобы устранить не только злых духов, но и не допустить появления новых, зачистив небольшой овраг и территорию вокруг. Впрочем, это был не первый случай очищения в его практике, так что, отпугнув обнаглевших тварей ударами запитанного духовной силой посоха, он быстро подготовил ритуал и не обращая внимания на завывания за защитным кругом из веревки с привязанными пучками высушенного тысячелистника, действовал как по нотам. После того, как волна очищающей силы прошлась по округе, в овраге даже как-то посветлело, а пожухлая трава и кустарник, как-то выживавшие здесь, зеленели прямо на глазах.
Утерев трудовой пот — напряжение духовных сил давалось куда труднее, что использование чакры, особенно, учитывая природу появления клона и состояния "суррогата души", служившего их источником — монах одним плавным движением выпрыгнул на правый склон и направился к представителям деревни, что дожидались окончания работы на почтительном расстоянии.
— Больше злые духи вас не побеспокоят, — сообщил монах несколько бледным крестьянам — предсмертные визги тварей оказались ощутимы даже обычными людьми.
— Благодарю, досточтимый сохэй, и прошу принять от нас небольшое пожертвование, — склонился в поклоне староста, торопливо вручая ему плотно набитый мешочек с монетками, — не знаю, чтобы произошло без вашего вмешательства!
Глава 71.
Ишигава на это промолчал, не став озвучивать вероятный вариант — твари могли утянуть к себе еще несколько человек и после стать достаточно сильными, чтобы покинуть место своей смерти и охотиться на живых уже без ограничений — и лишь благодарно кивнул, оставшись довольным доходом. Из-за наличия рядом столько гиблого места, деревенские жители не только заказали ритуал, но и оказались весьма увлеченными покупателями защитных амулетов. Большая деревня на сотню с лишним дворов оказалась почти зажиточной по местным меркам, но это объяснялось просто — они поставляли провизию местному контингенту шиноби и кроме материального благополучия канпеки нингё, послужили ценным источником информации даже без особых усилий с его стороны. Достаточно было лишь немного усилить слух, подслушав сплетни местных кумушек — шиноби не чуждо ничего человеческое и при постоянной жизни в напряжении, совершенно естественно желание расслабиться самым древним способом, что развязывает язык не хуже алкоголя и наркотиков, особенно, если партнерша внимает с восхищением. На такое уловки способны даже обычные женщины, не говоря уж про куноичи.
Выловленные крупицы фактов и сопоставление уже известного, позволили Ишигаве прийти к выводу, что обстановка между воюющими сторонами зависла в шатком равновесии — на стороне Киригакуре оказалась численность войск, вот только повстанцы делали их в качестве бойцов и только благодаря наличию джинчурики и еще живых мечников с малочисленными клановыми лоялистами, Мизукаге удавалось не только отбивать нападения, но и проводить ответные наступления. Вмешательство Великого Храма Воды могло привести к победе каждую из сторон и пока, клон затруднялся ответить, что будет лучше для нового дома. С личной точки зрения и в глобальном смысле задач Основы, выбор даже не стоял — с кланами намного легче получить влияние в Тумане и может быть, даже оказаться одним из принимающих решения людей, чем если выступить на стороне селения. Вот только, для настоятеля потребуются куда более убедительные доводы, чем личные предпочтения и с целью их заполучить, Ишигава уже ранее привел в исполнение начальную часть плана. Осталось только дождаться ключевой точки, способной дать толчок к его развитию.
Как и планировалось, последствия раскрытия собственных умений ирьёнина не умеющей держать язык за зубами толпе селян, настигли канпеки нингё через неделю в виде двух чунинов в форме Киригакуре, что преградили дорогу на проселочной дороге. Не то, чтобы попытки этой парочки сперва проследить за ним, а затем с большим крюком обогнать, устроив "неожиданную" встречу и выскочив из оставшихся после недавнего дождя луж, прошли мимо сенсорики Ишигавы, но на действительно обычном монахе это могло и сработать. Решив не показывать, насколько его забавляли подобные попытки напугать вместе с использованием убийственного намерения, монах остановился и молча приподнял бровь, предоставив право заговорить первыми шиноби.
— Бодзу (неуважительное обращение к монаху, яп.), это ты вылечил неделю назад целую деревню? — немного выдвинулся вперед старший из пары, коротко стриженный мужик лет тридцати с хмурой рожей, исчерченной белыми полосками старых шрамов.
Грубое обращение не смогло поколебать спокойствие Ишигавы, тем более, на что-то подобное он и рассчитывал изначально, когда планировал засветить собственные навыки — вдалеке от основной земли Страны Воды не должно находиться слишком много бойцов, иначе, без возможности скорого подкрепления, это будет отличная мишень для кланов, что уже исключало вариант силового захвата. Имевший шансы на успех, конечно. Скорее, кто-то услышит любопытный слух и решит проверить, не ожидая многого от обычного странствующего монаха, а это возможность — Туман не жалует слабаков, а значит и ирьёнинов у них будет очень мало, чтобы стоило решиться привлечь кого-то со стороны. Ниндзя, имевшие за плечами хотя бы несколько лет опыта выживания в той банке с пауками под названием Киригакуре но Сато, имеют обыкновение держать нос по ветру и несмотря на предубеждения, использовать все предоставленные возможности к своей пользе. А добыть информацию по общей ситуации легче всего у источника, ведь даже чунины должны отслеживать ход войны, если они рассчитывают прожить сколько возможно долго. Просто, чтобы успеть стать нукенинами до того, как противоположная сторона решит свести счеты после победы.
Подобный план имел свои риски, но Ишигава посчитал их приемлимыми, принимая во внимание собственную силу. Если не перебить всех, то благополучно сбежать из небольшого лагеря — а другой не стали бы держать на не самом большом острове — шансы имелись значительные. По крайней мере, в эту глухомань не отправят элитных бойцов, а остальных он сделает на чистой физике, за прошедшее время применив кое-что из знаний Основы.
— Этот монах действительно лечил пострадавших крестьян, — не стал отпираться клон.
Чунины переглянулись и шагнули вперед, беря спокойно стоявшего монаха в клещи.
— Навыки ирьёнина необходимы силам Киригакуре, — подал голос второй чунин, парень лет двадцати с вытянутым, лошадиным лицом и массивным подбородком, — ты пойдешь с нами и советую не сопротивляться.
— Я принадлежу Великому Храму Воды, а не Киригакуре но Сато, — слегка нахмурившись, заметил Ишигава, тем не менее, не показывая враждебности, хоть и приготовился к возможной схватке, — если вам необходима моя помощь, то традиции странствующих монахов известны везде.
Окинув оценивающим взглядом посох, впечатляющую мускулатуру и уверенный вид, с которым держал себя бритый бугай, старший чунин заколебался, почти неосознанно потянувшись к оружию. Но эта заминка дала возможность подать голос второму шиноби.
— Хорошо, будет тебе стол и пожертвование, бодзу, — шагнул вперед младший из пары, едва заметным жестом останавливая напарника, — но ты поднимешь на ноги всех наших раненных, а до тех пор, не покинешь лагерь, иначе пеняй на себя.
— Всех, на кого хватит навыков этого монаха, — пожал могучими плечами Ишигава, — я способен врачевать смертную плоть, но не ждите чего-то большего.
— Идет, — недовольно поморщился и утвердительно кивнул парень, переглянувшись с мужиком, — следуй за нами.
Сразу взяв приличную для их уровня скорость, чунины убедились, что канпеки нингё способен за ними поспеть, преисполнившись еще большей настороженности в его сторону — репутация у монахов Великого Храма Воды имелась еще та, благодаря отдельным экземплярам братьев, на дух не переносившим классических ниндзя Тумана.
Отлично ориентируясь на местности благодаря сенсорике, клон отметил, что его ведут окольными путями, делая не заметные сразу крюки и пользуясь тем, что небо все затянуто плотной серой хмарью и по положению солнца не отследить, в какой именно стороне находится конечный пункт. Дорога заняла примерно два часа и во время бега, молодой парень пытался накладывать на него весьма неплохие гендзюцу, направленные на смену далеких ориентиров, не понимая, что с тем контролем чакры, которым обладал монах, развеять их без всяких ручных печатей не представляло проблемы. Естественно, демонстрировать это сопровождавшим он вовсе не стремился, сохраняя безмятежное выражение лица, хотя внутренне потешался над идиотом — пытаться поймать в гендзюцу хорошего ирьёнина, это тоже самое, что пытаться навесить гендзюцу на ниндзя с активированным бьякуганом!
Лагерь кирининов располагался в небольшом леске, скрытый не только натуральной маскировкой, но и достаточной неплохой иллюзией на местности, завязанной не на фуиндзюцу — сенсору такие вещи всегда заметно отсутствием источника питания и равномерным распределением чакры по местности, на которую идет воздействие. А вот барьер, прикрывавший лагерь от обнаружения, оказался откровенно халтурного качества и действовал только на достаточно большом расстоянии, но по мере приближения, какой-либо эффект от него пропадал, позволяя монаху определить расклад сил — только два джонина среднего уровня, что способны как-то помешать ему сбежать и то, сомнительно. Первоначально, Ишигава предполагал, что Туман выделит сюда хотя бы полторы-две сотни личного состава, чтобы держать остров под номинальным контролем, но истина оказалась разочаровывающей — что-то около пяти десятков активных источников и чуть больше двух десятков в подавленном состоянии, как бывает у раненых. По крайней мере, теперь понятно, почему туманникам срочно понадобился ирьёнин — когда треть наличных сил лежит пластом, будешь хвататься за любую возможность.
