Для Люка камни стали ресурсом, исчерпавшим свою полезность, и камни это чувствовали.
Особенно в последнее время, которое ситх посвятил самосовершенствованию. Эфир даже пару раз попытался испускать Зов для привлечения потенциальных новых владельцев, но ситх это резко пресек, угомонив точным ударом Силы, а потом и вовсе запрятал кольца в специальные шкатулки, чтоб не возникали и не отвлекали от поставленных перед ним задач.
Люк собирался рассчитать ритуал, призванный уничтожить Камни с гарантией, и не желал заниматься всякой чепухой, откладывая крайне нужное дело на потом — ситх всем нутром чуял, что времени катастрофически мало.
* * *
Стрендж вывалился из окруживших его тонких изумрудных колец, ошалело моргая. После полученного от Люцифера втыка, мягко напомнившего о том, что привилегии следует отрабатывать, а хлеб с маслицем и икорочкой — так и вовсе в поте лица, маг про свой долг защитника и вообще Верховного чародея не забывал и регулярно просматривал вероятности на предмет угроз — сейчас или в будущем. Тем более что подозрительно часто стал захаживать Цамцзод, вынюхивая и высматривая разные непотребства.
Стивен скрипел зубами, но растягивал губы в вежливой улыбке, смирял вечно прущее из него хамство и превращался в радушного хозяина, подающего на стол чай, лепешки, вяленое и сушеное мясо, а также вареные в меду сушеные фрукты. Тибетец кланялся, звеня ожерельями, браслетами и кольцами, ласково поглаживал явно находящийся в работе веками треугольный кинжал, жрал в три горла, хоть и с манерами, и уходил. До следующего раза.
Стрендж даже наловчился предвидеть эти визиты, вовсю используя Око в личных целях, и стыдно магу не было.
Вот и в этот раз Стрендж привычно скользнул во временную петлю, как вдруг она едва едва не превратилась в удавку. Вероятности схлопнулись, вышвырнув мага вон из магического кокона, Стивен вывалился на пол кабинета, хорошо, что не на столик или разные полезные вещицы, захлебываясь кровью, хлынувшей от нервного перенапряжения. Откашлявшись, маг одним мановением руки уничтожил пятна крови, слюны, прочий беспорядок, привел себя в привычный вид и цапнул Око, висящее на груди на цепи.
Изумрудный свет привычно вытянулся петлями и кольцами, маг с легкостью развернул веер возможных событий, и ничто не напоминало о произошедшем буквально пару минут назад. Проведя пару тестов, Стрендж выдохнул, успокоился и решил передохнуть. А потом подумать, что могло стать первопричиной случившегося.
С артефактами такого уровня не шутят.
* * *
Земля дрогнула, и еще одна печать с жутким скрипом раскололась пополам.
Глава 18 В каждом маленьком зернышке
Камар-Тадж
Стрендж сделал аккуратный маленький глоток, поставил чашку на блюдце, молча уставившись в стену. Вонг, стоящий в углу, бдительно следя за своим господином, только прижал пальцем уголок дергающегося глаза, когда маг со стуком поставил посуду на стол, вздохнул, набирая воздух в грудь, и...
Сдулся.
Стрендж побарабанил пальцами по колену, нервно одернул возмущенно шевелящийся плащ и недовольно покосился в сторону Вонга. Чародей понятливо кивнул, хлопнув в ладоши: тут же закипела вода в чайничке, поднос очистился от крошек и капель, слуги внесли свежие булочки, сэндвичи, масленки и прочие атрибуты правильного чаепития. Вонг лично заварил чай, налил в чашку и подвинул к напряженному, как натянутая струна, Стренджу.
Стивен сделал глоток, еле уловимо поморщился и вновь со звоном поставил чашку на поднос. Маг явно дошел до кондиции и плюнул на приличия и прочие извращения.
— Это слишком, — начал он неестественно спокойным тоном.
— Да, господин.
— Наглость неимоверная, — с большим нажимом продолжил Стрендж.
— Да, господин.
— У меня просто нет слов!
— Да, господин.
— Сволочь! — взревел Стрендж, вскакивая. Плащ затрепетал, замахал полами, поддерживая хозяина. — Да как у него рука поднялась! Это уже перешло все границы!
— Вы совершенно правы, господин, — кивнул Вонг, ловко подхватывая взлетевший ракетой молочник.
— Подрыв всех устоев!
— Да, господин!
— И что теперь делать?! А?! — Стрендж от избытка чувств стукнул кулаком по столу, резко остановившись: боль отрезвила. Он сел, подтянув стул, хмуро уставившись на руки. Вонг, закатив на миг глаза, принялся наводить порядок. Комната вновь заблистала чистотой и красотой, чайник запыхтел, сэндвичи выстроились аккуратной пирамидкой.
Верховный маг Земли угрюмо нахохлился, опираясь локтями на стол, как невоспитанный простолюдин, и продолжил рассматривать кисти рук. Длинные ровные пальцы, чистая кожа... Никаких намеков на тот усеянный шрамами ужас, что до сих пор снился Стивену в кошмарах. Люцифер исцелил травмы полностью, словно откатив состояние тела до той роковой аварии, лишившей его всего, включая смысл жизни, не оставив и намека на многочисленные переломы, порванные сухожилия и поврежденные нервы с мышцами.
Вздохнув, Стрендж потер ладонями лицо, покосился на стол... Налил себе чай, подтянул тарелку с сэндвичами и принялся насыщаться, о чем-то крепко задумавшись.
— Знаешь, Вонг, а ведь я давно не практиковал... — прошептал он, вертя нож для масла, словно скальпель.
* * *
Что Люк не любил, так это разумные артефакты. Никогда не угадаешь, как именно отреагирует на действия своего нового хозяина какой-нибудь антикварный ножичек или чашка, про драгоценности и вспоминать не хотелось. Естественно, не камни Силы — вот к ним Люк питал нежную привязанность, как и все Одаренные, независимо от конфессии. Да и как их можно не любить, если вот этот вот камешек поет лично для тебя, утешает, подбадривает, тащит к вершинам?
Но это вполне понятные кристаллы, природные и выплавленные, привычные, хотя и совершенно непостижимые. Они не являлись самостоятельными, скорее симбионтами, и методики взаимодействия были давно отработаны.
А вот полностью разумные артефакты, имеющие свою собственную логику... Вот с ними была морока. Что с созданными искусственно, что возникшими естественно. Как, к примеру, Камни Бесконечности.
Сволочные стекляшки по непроверенным данным когда-то то ли являлись частью живого существа, то ли в процессе отрастили мозг, это Люку было не принципиально, главное, что Камни обладали собственной волей и очень альтернативным разумом. И разум этот не стеснялись демонстрировать. Люку трофеи подчинялись, как сильному вожаку, при этом Камни постоянно подталкивали своего хозяина в сторону откровенного и неприкрытого насилия. Им, этим кристаллическим тварям, хотелось хаоса, путешествия по рукам, взращивания надежд и упоения своей исключительностью, а после — жестокого подрезания крыльев суровой реальностью.
Люк давно уже перерос подростковый максимализм, не реагируя на тихое и методичное подталкивание себя в ненужную ему сторону, кроме того, Камни в его глазах исчерпали свою полезность. За время обладания артефактами ситх научился многому: и открывать порталы, прокачав телепортацию, и отточил Контроль Разума, и... много чего.
И вот тут в полный рост вставала проблема: как избавиться от опасного имущества с гарантией? Спрятать? Не смешно: найдут. Рано, поздно, но найдут. Отдать кому-то на хранение? То же самое. Найдут, отберут. Следовательно, необходимо камни уничтожить, но мало их разбить, если и избавляться, то с пользой, ведь каждый кристалл — это прорва энергии. А энергия — это Сила.
И терять хоть каплю Силы — преступление.
Расчеты шли туго. Люк крутил схемы и так и сяк, расписывал листы бумаги символами, пытаясь понять, куда пойдет энергия и что получится в результате, но получались сплошная трагедия и фарс. В лучшем случае пшик, в худшем... Скажем так, этот ледниковый период старушка Земля уже бы не пережила.
Люку понадобилось несколько дней и пара десятков попыток смоделировать желаемое, чтобы понять, почему ничего не выходит. Просто уничтожать требовалось полный комплект, а не большую часть.
И, добавив в расчеты Око, ситх добился идеала.
Зеленый камень волновал его больше всего: даже Эфир после вразумления Силой молчал в тряпочку и не отсвечивал, а эта похожая на радиоактивный изумруд стекляшка в последнее время вела себя все более странно. Обычно сияющий ровным непрерывным светом камень начал пульсировать, и Люку хватило одного взгляда, чтобы с холодком понять, что ритм очень напоминает сердцебиение.
Чужое сердцебиение: ни с ритмом Стренджа, ни с ритмом Люка не было ничего общего.
Один момент осознания, и паранойя взвыла раненым крайт-драконом, заставив активизировать работу. Люк заперся в своих покоях, скользнул в транс, распахивая сознание для Силы, не отвлекаясь на еду, сон и прочее, и спустя неделю очнулся, пялясь на огромный лист с четким рисунком и пояснениями, написанными мелкими буквами.
Вдумчивое чтение условий и прочего только добавили головной боли: придется попотеть, исполняя задуманное. И медлить нельзя: ритм, отбиваемый Оком, все убыстряется, словно существо, в чьем теле бьется сердце, просыпается.
Совершать ритуал Люк решил в своем дворце. Зря, что ли, он веками насыщал это место Силой, укреплял, можно сказать, формировал под себя? Альтернативой представлялся какой-то необитаемый островок в центре океана, там, где из живого — только рыба и прочие подводные обитатели, но на такие риск и глупость Люк пойти не мог. За просто так выкинуть прорву энергии, подарив ее непонятно кому с непрогнозируемыми последствиями? Из которых самым безобидным может быть создание аномальной области или резкое вымирание фауны.
Нет уж.
Ситх за сутки довел до ума ритуальный зал, вычистив и убрав все лишнее, после чего вызвал к себе Рамлоу и провел инструктаж. Кроссбоунс козырнул, и все завертелось.
* * *
Рамлоу скрипел зубами, наводя порядок. Владения Локи перешли на осадный режим: не только дворец, но и немалый кусок земли, где этот самый дворец и находился. В принципе, паранойю Локи Брок отменно понимал: такого рода события, как убийство галактического террориста, даром не проходят, слишком многие знают, что победный шаг титана оборвался именно здесь, естественно, найдутся желающие экспроприировать экспроприированное. Потому как жадность — чувство, присущее всем живым существам независимо от расы, вида и прочих факторов. Да еще и Локи оговорился, что чует возможные неприятности и следует поспешить.
Поэтому сейчас асы — все без исключения живущие во дворце подданные Локи — вооружались и занимали свои места, так же как и пятерка суперсолдат, перешедшая в боевой режим, как и влившиеся незаметно в компанию Роджерс с Барнсом, как и сам Брок со своим отрядом.
Массивные, толщиной в пару футов, огромные двери были закрыты, и Брок, замерший перед ними стражем, совершенно не горел желанием подсмотреть: Сила, пока еще тягучими неспешными волнами изливающаяся из ритуального зала, походила на душное дыхание собирающейся над пустыней бури. Горячая, тяжелая, полная мириадов поднимающихся к небу песчинок, трущихся друг о друга с жутким шелестом.
Брок дернул плечом и замер на посту.
* * *
Люк поправил наруч, обозревая вычерченную на отмытом до блеска черном базальтовом полу фигуру, похожую на модель галактики. Спираль в пару витков, заключенная в круг, окруженный семью лучами, заполненные надписями на киттате: языке древних ситхов, с помощью которого творили невообразимое.
Взгляд в сторону, и крышки тяжеленных металлических шкатулок откинулись, показывая содержимое, взлетевшее в воздух. Люк протянул руку, и Камни Бесконечности плавно опустились в ладонь. Первым в середину рисунка лег Камень Души, за ним — Разума, камни выстраивались спиралью, последним оказалось Око, тревожно пульсирующее в четком ритме. Ситх недовольно поджал губы, продолжая подготовку к уничтожению опасных сокровищ, чувствуя, как нарастает тревога. Еще раз сверив мысленно план и его воплощение, Люк встал на один из лучей, в котором заканчивалась спираль, крепче сжал древко копья, и воздух задрожал от падающих валунами слов-ключей.
Самая настоящая ситхская магия, о которой забыли даже призраки Коррибана. Найти знатоков оказалось очень непросто, а уж во что обошлось обучение... Зато вот пригодилось. И еще пригодится, тут и гадать не надо.
Гортанно-шипящие слова резали и раскалывали воздух зала, словно прозрачное желе, текли ядовитыми струями, падали многотонными валунами, и базальтовый отполированный пол трещал, подрагивая под подошвами боевых сапог.
Камни засветились, запульсировали — каждый в своем ритме, Люк прорычал последнюю строку, уколол палец об острие копья и стряхнул набухшую каплю крови на рисунок.
Капля упала с ясно слышимым стуком, как стальной шарик, раскалывая Камень Души на две равные части.
Рисунок на полу засветился тусклым серым светом весь и сразу. Две половинки камня стали медленно оплывать, как карамель в печи, и оранжевая масса потекла к расположенному рядом Камню Разума, наползая на него, словно магма. Люк размеренно дышал, сжимая копье, полуразумный артефакт настороженно гудел. Каменный пол еле ощутимо подрагивал, воздух за пределами рисунка загустел, приобретя золотистый цвет и плотность льда. Покинуть сейчас пределы схемы было попросту невозможно — все равно что идти сквозь камень.
Камни таяли один за другим, разноцветные струи текли по спирали, закручиваясь радужным вихрем, пока не лопнул последний артефакт — Камень Времени. Символы киттата налились багрянцем, контуры рисунка резко потемнели, и превратившиеся в длинные тонкие стеклянные нити Камни начали осыпаться разноцветным песком, закручивающимся крошечным смерчем. Столбик торнадо шелестел, вытягиваясь, словно пытаясь удрать, но символы пылали ярко, и песок превратился в туман, накативший на Люка приливной волной.
Рисунок на полу исчез, стертый невидимой рукой, энергия разрушенных камней впитывалась в тело ситха, грозя порвать, как протекающую плотину, воздух в зале треснул, расслаиваясь и исчезая. Люк опустился на колени, опираясь на копье, прижимая обугливающуюся ладонь к полу.
Неистовая энергия текла сквозь него, и ситх не собирался ее удерживать: здесь и сейчас не место для жадности. Кого-нибудь вроде Тенебри или Плэгаса инфаркт бы хватил при одной мысли о том, чтобы упустить хоть каплю дармовой энергии, но Люк был умным — достаточно мудрым, чтобы признать, что жадничать нельзя. Сила любит щедрых, и ситх сейчас пропускал все это богатство сквозь себя, делясь со своим миром, обновляя и очищая свои владения, и со своими учениками и слугами, вознаграждая за верную службу.
Постепенно неимоверная тяжесть, прибивающая его к земле, спала, Люк смог выпрямиться, тяжело дыша. Копье, раскалившееся добела, остывало, тихонько урча, точно объевшийся кот, броня потрескивала и скрипела, Люк, утомленно прикрыв глаза, стоял, покачиваясь, зная, что успел. Буквально впритык, но успел. С тем, насколько он изменился, можно будет разобраться позже, после того, как отоспится и поест.
Разрезав спекшиеся в единое полотно двери, ситх вышел в малый зал, убедился, что отскребающие себя от пола люди живы и здоровы, и сам не понял, как очутился в спальне, на лету проваливаясь в сон.
