Властелин мира. Старый вариант

Остаются фантазии... Тем более что воображение у Павла всегда было на высшем уровне. Он даже когда-то писателем-фантастом хотел стать...

И Павел решил попробовать. А что ему ещё оставалось делать?

Он решил сочинить что-то вроде фантастического рассказа. Вроде бы не самое скучное дело.

Во всяком случае, время провести это явно поможет.

Первая трудность заключалась в том, что ничего нельзя было записывать. Сочиняешь очередной абзац — а предыдущий в это время забывается.

Можно, конечно, сначала сочинять, потом запоминать, и лишь после этого двигаться дальше. Но это тяжело и скучно. Какое же в этом развлечение?

Наконец решение было найдено: не сочинять полноценный текст, а строить некую сюжетную канву. Её-то уж не так трудно запомнить!

Теперь дело пошло гораздо легче. Павел легко довёл сюжет до конца. Всё! Теперь можно и передохнуть!

Стоп! А как он, собственно говоря, собирается отдыхать?

Бывают два типа отдыха — приятный и интересный.

Приятный отдых — это для тела. Полежать, когда устал. Поспать, когда клонит в сон. Поесть, когда голоден. Попить, когда мучит жажда...

Поскольку тела у Павла теперь не было, то и эти виды отдыха были ему совершенно недоступны.

Во-первых, самих потребностей теперь не было. Он не уставал, не хотел есть и пить, не чувствовал даже малейшей сонливости.

А если бы потребности и были — что толку? Лежать тут было негде, есть и пить нечего.

И, судя по всему, совершенно пропала способность спать. Сознание всё время было абсолютно ясное.

Он ведь в этом состоянии находился уже много часов. Но желания спать не возникало совершенно. Похоже, он вообще потерял способность ко сну.

Вроде бы сейчас ему всё это без разницы. Нет тела — значит нет и его потребностей. А нет потребностей — нет головной боли с их удовлетворением.

Но Павел вдруг понял, что все эти жизненные мелочи, на которые приходилось тратить время, нужны были не только телу. Нет, — они были нужны также и сознанию. Мелкие паузы, на которые приходилось отвлекаться, снимали с сознания излишнее напряжение.

А тут его снимать было нечем...

Может быть, ему поможет в этой ситуации 'интересный отдых'? Для которого не надо ничего, кроме сознания?

Может быть, это только с первым 'мысленным' рассказом было так тяжело? А потом станет легче?

И Павел тут же принялся мысленно сочинять второй рассказ.

Он сразу же решил учесть полученный опыт: не стал пытаться создать детальный текст, а просто строил сюжетную линию. Вроде это было несложно. Вот только как-то скучновато было ему всем этим заниматься.

Но Павел не сдавался — и начал создавать третий рассказ. И вот тут он понял, что это тупик. Абсолютный тупик.

Сама мысль о том, что его рассказ не будет ни напечатан, ни даже прочитан, была невыносима.

А ещё мешало то, что текст и даже план никак нельзя было зафиксировать.

В общем, лёгким это времяпровождение не было, — а удовольствия не приносило никакого.

Так что Павел прекратил попытки чем-нибудь заняться — и стал бездельничать. Ничего не пытаться сделать, а просто думать о том, о чём думается.

В общем, скучать и маяться.

Да, такой жуткой, изматывающей скуки Павел до сих пор не испытывал.

В отличие от той скуки, которая порой случается в человеческой жизни, она не прерывалась ничем другим — ни приятным, ни интересным.

Павел обнаружил неприятную вещь: чистый разум человека ни в состоянии надолго заполнить своё время чем-то осмысленным. Ему обязательно нужны какие-то 'подпорки'.

Заботы и удовольствия повседневной жизни. Общение с другими людьми. Цели, которых человек пытается достичь...

А без всего этого всякие умствования просто неинтересны.

Да зачем брать так глобально? Павел сейчас обрадовался бы даже такому пустяку, как блокнот и карандаш (если бы, конечно, в придачу к ним появился и свет). По крайней мере, удалось бы записать свои мысли, а не держать их судорожно в голове.

Ах, мечтать так мечтать!

Как было бы хорошо, если бы вместо пустой чёрной бездны он находился в камере — хотя бы самой маленькой. И чтоб в камере этой был свет — хотя бы самый-самый тусклый. А самое главное — окошко куда-то наружу, в городской квартал. Пусть самый грязный и бедный... Но зато под этим окном происходили бы какие-то события. Хоть самые убогие и примитивные...

В это окно он смотрел бы часами. Вот и время бы как-то проходило...

А в промежутках между наблюдениями можно было бы закрыть глаза и о чём-то подумать. Иногда, с перерывами, — это не так уж и скучно...

Конечно, по сравнению с обычной человеческой жизнью, пусть даже самой скромной, это было бы бесконечно убогое существование. Но по сравнению с пустой чёрной бездной это было недостижимой мечтой...

А ведь могло бы быть ещё лучше. Маленькая скромная комнатка в высокой башне. Совсем скромная — только кровать, табуретка и стол. А на столе — компьютер. В лучшем случае — соединённый с каким-нибудь потусторонним интернетом.

Да ладно, можно было бы обойтись и без интернета. Достаточно было бы какой-нибудь мелочи. Пары десятков компьютерных игр. Нескольких сотен электронных книг. Минимального набора нужных программ, в первую очередь текстового и графического редактора.

И, конечно, пары окон. В которые можно и на соседнюю деревушку посмотреть, и на замок вдали, и на леса полюбоваться, и на горы (те самые, которые еле видны — где-то за горизонтом).

Вот в такой комнатке находиться было бы не скучно! Тут дни и недели летели бы, как птицы!

Жаль, что всё это лишь мечты... Просто до ужаса жаль...

Несмотря на абсолютную недостижимость обоих этих вариантов, Павел отдавал себе отчёт, что ни один из них не был бы окончательным решением проблемы. Крохотная камера надоела бы ему максимум за две недели. А комнатка в башне исчерпала бы себя где-то за полгода. И это в самом-самом лучшем случае.

Так что окончательно это вопрос скуки бы не решило. Поэтому в сожалениях о несбывшемся смысла никакого не было. Проблему надо было решать принципиальным образом.

У Павла было ощущение, что выход где-то здесь, рядом. Просто он его не видит.

Часа два прошло в наряжённых размышлениях, пока, наконец, не стало выкристаллизовываться нужное решение.

Павел сообразил, что идея с воображаемыми событиями не такая уж плохая. Просто надо подойти к ней с несколько другой стороны.

Не надо было воспринимать воображаемый сюжет как рассказ, который будет кто-то читать. Нет — пусть это будет что-то исключительно для себя. Пусть бледная тень событий. И не надо отвлекаться на посторонние мысли. А как бы жить в этом воображаемом потоке событий. Пусть это будет бледное и скучное существование. Но лучше уж оно — чем та изматывающая скука, которая сейчас его терзала.

Павел попробовал. Вначале вдруг что-то начало получаться — но потом как отрезало! Сознание стало буквально 'выталкивать' это унылое всевдоразвлечение. Нет, и тут ничего не получалось!

И вдруг в усталом сознании мелькнула яркая и неожиданная мысль! Да такая, что скука была мгновенно позабыта!

Но легче от этого ни капельки не стало...

Мысль была очень простая. А вдруг то, что приходит после жизни, не так уж и отличается от тех вариантов, что принято ожидать? И то, что с ним сейчас, вовсе не будет длиться вечно. Просто это — некая пауза, которая даётся ему на подготовку. К чему? Ну к чему-то вроде суда, который решит, куда сознание в конце концов отправится...

Так что, возможно, каждая секунда этого времени имеет колоссальную ценность. Ведь если даётся время на подготовку — значит эта подготовка имеет какой-то смысл! И от того, как это время будет использовано, зависит конечный результат. Иными словами, не исключено, что эти часы решают, какой будет его персональная вечность!

А он тратит это время так бездарно! Буквально убивает минуту за минутой!

Вот ужас!

Павел стал мысленно 'прокручивать' свою жизнь. И чем дальше он это делал, тем в большее смятение приходил. Перед его воображением проходила череда сделанных им недостойных поступков.

Как странно. Ещё недавно, до того, как оказаться за гранью, он не считал себя каким-то особенно недостойным человеком. Но тут, в объятиях тьмы и страже ближайшего будущего, он вдруг стал совершенно беспощаден к самому себе. Чем больше собственных проступков он вспоминал, тем в большее отчаяние впадал.

О, как бы он хотел вернуться в своё совсем недавнее прошлое, в котором страдал всего-навсего от тьмы и скуки. Какой пустяк!

А сейчас он сходил с ума от ожидания того ужаса, который вот-вот должен был случиться...

Чем больше он вспоминал свою жизнь, тем больше находил в ней неприятных для себя моментов. И если вначале его беспокоили всего лишь сомнения, то теперь они практически превратились в уверенность. Но исключительно негативную.

Павел не ждал впереди ничего хорошего. Тут уж его фантазия разыгралась не на шутку.

Он представлял себе будущие часы, дни, месяцы, годы, наполненные страданиями. Кошмарное время, когда относительно недолгое время, проведённое во тьме и скуке, будет вспоминаться как короткий период покоя и счастья.

Вроде бы и сейчас он мог наслаждаться последними часами покоя. Но не мог. Его мучил ужас. Жуткий, кошмарный, выматывающий душу ужас. И не было этому края и конца.

Часть вторая. В тисках отчаяния

Глава первая. Неожиданный поворот

Цифры на табло поменялись. Теперь они показывали 'круглое' значение.

'Ровно два часа ночи' — меланхолически подумал Павел.

Стоп! Какие два часа? Какой будильник? Ведь он же умер?

Да нет, получается, что не умер...

А как же чёрная бездна? Долгие часы, проведённые в ней?

Что это такое? Как это связать с тем, что он вновь находится в своей спальне?

Было несколько вариантов. Или он действительно умер, а теперь вдруг взял и неожиданно воскрес. Или это просто такой очень странный и очень яркий сон.

Первый вариант выглядел слишком неправдоподобно. Если он даже находился в состоянии клинической смерти— как сумел воскреснуть? У себя дома, без врачебной помощи?

Значит — второе. Сон. Яркий, реалистичный, невероятно правдоподобный сон.

'Как хорошо, что я не умер! Что впереди — долгие годы жизни!' — радостно подумал Павел.

Но на фоне радости, в глубине сознания, укрылось и смутное сожаление. Значит, великая тайна пока не раскрыта. И что будет там, за гранью, он так и не узнал.

От перенесённых переживаний Павла буквально трясло. Он почувствовал, что вряд ли сейчас заснёт.

Но дело было даже не в этом. Ему просто не хотелось сейчас спать.

ОН БОЯЛСЯ СПАТЬ!

Потому что было неизвестно, какой сон к нему может сейчас прийти.

Может быть, это будет такой кошмар, что он просто больше не проснётся.

Самый простой способ успокоиться — это больше не спать. Встать, одеться, попить чайку. Окончательно проснувшись, сесть за письменный стол и как следует позаниматься. Наверстать то, что он не сделал вечером.

И получится очень даже неплохо. Он не только успокоится, но и время с толком проведёт. А от этого настроение ещё больше улучшится.

Так Павел и сделал. Вернее, попробовал сделать.

Вначале всё вроде бы пошло нормально.

Правда, встал он с большим трудом. Но это было естественно. После таких-то переживаний!

Но крепкий чай должен ему помочь проснуться.

Павел взял заварной чайник, засыпал в него двойную дозу своего любимого сорта чая. С трудом дождался, пока тот заварится. И начал пить — осторожно, чтобы не обжечься.

Чай был выпит — но бодрости не прибавлялось.

Тогда была выпита вторая чашка. А потом и третья.

Бесполезно. Было такое ощущение, что с каждой выпитой чашкой ему, наоборот, хочется спать всё больше.

Это было очень странно. Да, он проснулся среди ночи. Но ведь и лёг перед этим очень рано. Нет, такого количества сна должно было быть вполне достаточно!

Но тем не менее спать хотелось просто невероятно!

Тогда Павел решил пересилить себя. Сесть за письменный стол и начать работать. А в качестве 'допинга' взять с собой чашку... Нет, не чая, — кофе. Чёрного и очень-очень крепкого. И главное — любимого, 'изысканного' сорта. Того самого, что он пил по праздникам и после самых трудных экзаменов.

Полторы страницы учебника ему прочитать удалось. А потом...

Павел проснулся уже под утро. Недопитый кофе уже остыл. И времени было очень много.

Говоря формально, он уже проспал. То есть времени на спокойные сборы уже не было. И всё-таки шанс успеть был. Если сильно напрячься.

Он и напрягся. Не стал завтракать. Тетрадки и книги сгрёб со стола и запихал в сумку, не глядя. Брился резкими, судорожными движениями, рискуя порезаться (но повезло — не порезался). От дома до автобуса не шёл, а бежал. В автобусе стал на неудобное место — но зато около самой двери. И от автобуса до метро тоже бежал!

Усилия даром не пропали. На первую лекцию Павел успел — хотя в самую последнюю минуту.

В общем, новый день начался с отрицательных эмоций и издёрганных нервов.

Во-первых, ужас пробуждения.

Во-вторых, пропущенный завтрак. Тоже не пустяк!

В-третьих, сама дорога. Вместо того, чтобы спокойно ехать и читать учебник, пришлось бежать по улице и стоять в автобусе. А ещё волноваться, высчитывая минуты, — сумеет доехать вовремя или нет.

Казалось бы, это перебор. Чего, кажется, волноваться? Десять минут раньше, десять позже, — какая разница?

Но именно в этот день разница была. И довольно серьёзная...

Дело в том, что в этот день первой парой была лекция по химии. Проводивший её преподаватель славился особо суровым характером: придирался на зачётах, 'гонял' на экзаменах, требовал безупречной дисциплины во время лекций. А главное — абсолютно не терпел опоздавших. Он просто не пускал их в лекционный зал.

Таким образом, опоздавший оказывался наказанным — причём дважды.

Во-первых, он пропускал как минимум час лекции. А во-вторых, — попадал в 'чёрный список' лектора, — с достаточно серьёзными последствиями в дальнейшем.

Так что в данной ситуации даже минута могла сыграть решающую роль...

В конце концов он успел. Пробежался, напрягся, поволновался, — но успел!

Сел на своё привычное место в первом ряду, достал тетрадь, ручку. Отключил звонок в мобильнике. И приготовился слушать лекцию.

Обычно в этот момент Павел испытывал ощущение заметного подъёма. Голова как бы мобилизовывалась, стараясь приготовиться к впитыванию новой информации.

Но теперь никакого подъёма не было. Наоборот, чувствовался страшный упадок сил. С самого утра! Явно это была ненормальная ситуация...

Но времени на размышления не было. У доски стоял преподаватель, ловко выписывающий хитрые химические формулы.

Павел посмотрел на них — и внутри у него всё похолодело.

Он ничего не понимал!

Но ведь этого просто не могло быть! Павел прекрасно знал весь предыдущий материал! Да, кстати говоря, материал самой лекции он тоже знал.

Пришлось сделать над собой определённое усилие. Сконцентрироваться, в какой-то степени даже напрячься. И понимание вернулось...